Самотны чалавечы голас.

Холод пробирал насквозь. Я чувствовал, как железными прутьями он стягивает мои внутренности. Мертвая тишина же была настолько плотной, что думалось, вытяни руку за пределы «ареала безопасности» и ощутишь сопротивление воздуха, пропитанного теперь уже вечным молчанием. Лишь изредка где-то в глубине сознания, прожигая, раздавались оглушающие предсмертные крики всепоглощающего отчаяния и боли в агонии. Меня тянуло блевать. Я до сих пор слышал вонь разложившегося мяса и горелой резины. Застывший город, окутанный серым промозглым туманом и крупной тяжелой пылью, состоящей из частичек кожи, волос и ногтей. Не знаю, как скоро спадет этот жуткий смог. Я пнул носком ботинка куклу в блеклом красном платье. Тут полно игрушек. Валяются в неком подобии упорядоченного хаоса, будто, перед тем как кануть в небытие, дети разложили их по какой-то системе. Помню, как впал в ступор, впервые оказавшись на этой земле. — Кирилл! Давай сюда, работа не ждет. — голос напарника вырвал меня из размышлений. Он прав, сталкерам нет времени горевать по ушедшим. Еще раз бросив взгляд на игрушку, я направился к Корпусу ХХМ.