Мы пока еще правы с тобой, Даниэль

      Даниэль Грин танцует. Притопнув звонкими каблуками по доскам палубы, под одобрительные возгласы матросов она проходит полукруг, приседает и выбивает быструю дробь. Подпрыгнет и хлопнет, развернётся и вновь пойдет, смеясь, обводя весело-дерзким взглядом. С одобрением эгекнет ей, плутовке, старый боцман, мелькнут улыбки рассевшихся на бочках моряков.       Даниэль Грин танцует, хоть танцем этот вертёж назвать нельзя — пляска спешная и буйная, увиденная ею давным-давно… А танец — другое. Танец — это когда вскинет тёмные очи, заглянет в самую душу, да плавно качнёт бёдрами, повязанными красным кушаком, не резвой чертовкой заспешит, а стройной лебедью, красиво и медленно изогнёт руки…       Натаниэль Хаук любит такие вечера, когда разделена поровну их торговая выгода, и улыбается удача устами его Даниэль, льется реками ром, и к полуночи не отыщешь на шхуне трезвых, а капитанская каюта сулит душный жар тесно сплетённых тел. Крутится, вертится, ходит вприсядку его Даниэль, гогочут и хлопают по бочкам одобряющие матросы. А она, светлокрылая бестия, глянет исподволь так, что затрепещет в груди его сердце. И влюбленному вновь кажется, будто весь этот танец — для него.       А завтра их разведет судьба и снова столкнёт нос к носу лишь через два месяца, когда из рук напарника вырвет бесчестная девка хороший куш. Крахом закончится дружба, с треском развалится на бесформенные куски любовь… Не знает Натаниэль, смеющийся и счастливый, что будет впереди захваченный Оксбэй, шумные притоны Редмонда и нож чертовки, которым ударит его под ребра, когда над стройной красавицей-шхуной поднимут пиратский флаг.       Не ведает, что после спасёт ей жизнь, и даже против смерти опять встанут плечом к плечу.       Неважно это. Ведь сейчас по-прежнему любимая Даниэль танцует для него.

*** Мы пока еще правы с тобой, Даниэль: Два клинка, песня пуль, стая звонкой картечи, Да в богатой каюте горящие свечи; Флаг британский и в море открытая дверь. Мы пока еще живы с тобой, Даниэль, Устремляясь опять в безобманную вечность, Где не гонятся псы благородных кровей, Где нет наших молитв и права человечность. Мы пока еще вместе с тобой, Даниэль, Средь таверн, океанов, альковов церквей. Мы пока еще правы с тобой, Даниэль, Только кто-то однажды нас станет правей. И над морем горящий багряный закат Бросит вслед нам прозванье — «какой-то пират».