По-прежнему не смешная шутка

Кибертрон погиб. Кажется, войне нет конца. Она будет длиться всегда всего по одной причине — те, кто должен ненавидеть друг друга, искусно создают видимость ненависти, скрывая совершенно противоположное чувство. Тайные встречи. Долгие разговоры обо всем и ни о чем одновременно. Легкое молчание. Тяжелые расставания. Оба лидера уже очень долго живут этими свиданиями в тайне ото всех. Никто не знает, куда и зачем оба предводителя исчезают время от времени. Многие пытались выяснить это. Но никто, кроме одного трансформера, не смог этого сделать. И никто никогда не узнает, что он увидел. И причина совершенно очевидна — безликий никогда не предаст своего Господина и его тайны. Проследить за самым подозрительным (конечно же, после него самого, Саундвейва) Десептиконом было наиболее трудной задачей за последние несколько лет, которые обе фракции провели на этой органической планетке. Но он не был бы собой, если бы не смог этого сделать. Сначала, лидер воспользовался земным мостом, переместившись в какой-то относительно оживленный участок планеты. Оттуда мех несколько часов летел каким-то странным, одному ему понятным маршрутом, в конечном итоге приземляясь у одной из самых первых и давным-давно выработанных шахт Десептиконов на этой планете. Это была как раз та шахта, с которой уже полностью снято какое-либо наблюдение. Именно здесь связисту пришлось постараться, дабы не выдать своего присутствия. Серебристый гладиатор постоянно оглядывался по сторонам. Он шел крайне быстро, что еще сильнее усложняло задачу офицера связи: сигнал жизни отключен, не отследить, а идти нужно было быстро, чтобы угнаться за мехом, и эта задача была осложнена усиленной внимательностью лидера. Боевикон наконец остановился лишь в самой нижней из искусственно созданных в ходе добычи энергона пещер. Из нее было два выхода, находящихся друг напротив друга. Лидер простоял посреди пещеры несколько кликов, явно кого-то ожидая… И вот, Саундвейв увидел, КТО пришел на встречу с Лордом Десептиконов. Из противоположного выхода в пещеру вышел Прайм. И какого же было удивление связиста, когда вместо каких-либо разговоров и слов оба лидера кинулись друг к другу. И даже не это было удивительно! Офицер связи был более, чем уверен, что сейчас начнется внеочередное сражение, но нет… Манипуляторы Прайма быстро, но крайне осторожно, обвили шею Десептикона, что, подхватив официального врага под бампер на манипуляторы, прижимал его к себе. Серебристый шлем расслабленно лег на плечо красно-синего, и связист отчетливо видел выражение фейсплейта своего Господина — умиротворенная и довольная улыбка растягивалась на когда-то прекрасных губах, кровавая оптика притушена, практически отключена вовсе, а широкие надбровные дуги не выражают ничего, помимо полного удовлетворения и полного доверия. Таким связист более никогда не видел лидера. Только в ту ночь в заброшенной шахте в объятиях Прайма. Пусть телепат никогда не мог прочесть мыслей экс-гладиатора, но мысли лидера Автоботов были почти полностью ему доступны. И в них он видел лишь бесконечные теплоту, нежность и любовь по отношению к серебристо-пепельному. По вполне очевидным выводам Саундвейва было яснее дня, что лидеры являются любовниками, не взирая на их отношения на виду у всех. Выходило, что эти два огромных робота играли для всех то, чего от них все и ждали, при этом испытывая строго противоположные чувства друг к другу… Открывшееся в ту ночь, молчаливый Десептикон не сможет забыть никогда, как бы он ни старался этого сделать. Прайм аккуратным движением поднял на себя лицевую серебристого, нежно гладя его подбородок своим несуразным пальцем. Голубая оптика была направлена ровно к алой. Они продолжали молчать, глядя друг другу в окуляры. Связист физически ощущал, как бывшего архивиста изнутри распирают чувства, никак не проявляющиеся на его фейсе, но пляшущие в его линзах. Десолидер все так же улыбался, как и Прайм, взглядом выдавая все, что чувствовал. Механоиды долгое время стояли так, не двигаясь и не отрываясь друг от друга. Но наконец колесник шире улыбнулся, наклоняясь к пепельному ближе, касаясь его губ своими. Шрамированные губы тут же зашевелились, мягко отвечая и углубляя поцелуй. Саундвейв был искренне поражен. Нет, где-то глубоко-глубоко в своей Искре мех подозревал, что нечто подобное как раз и происходит между лидерами, пока никто их не видит, но кон полагал, что это нереально. А, как оказалось, такие тайные отношения между двумя гигантами более чем реальны… Связист беззвучно усмехнулся — такими темпами он скоро сможет во всякие сказки про Праймаса и «волшебные» технологии древних поверить! Нет, вероятно, у офицера связи какие-то повреждения оптических и логических систем. Этого не могло быть в реальности, это… неправильно. Темный мех отшатнулся назад, прислоняясь спиной к стене. Его вентиляция стала работать более активно. Кон перезапустил оптику, а затем вновь осторожно выглянул из-за угла. Ничего не изменилось. Оба лидера по-прежнему находились посреди пещеры. Оба лидера по-прежнему находились в объятиях друг друга. Оба лидера по-прежнему тесно прижимались друг к другу… Саундвейв погрузился в какие-то свои мысли на несколько кликов и пропустил момент, когда механоиды опустились на каменный пол пещеры… Прайм лежал прижатый к полу серебристым корпусом, а бывший гладиатор нависал над ним, нетерпеливо целуя и лаская. Острые когте-пальцы нежно скользили по красно-синей броне, проскальзывая под ее стыки, сбрасывая статику на чувствительные датчики, тем самым разрывая нейросеть Прайма приятными ощущениями.  — Так сильно соскучился? — в какой-то момент выдохнул красно-синий, гладя шлем обожаемого всей Искрой врага.  — Конечно, мой голубоглазый, — с задержкой ответил Десептикон, кусая шейные магистрали бота.  — И я по тебе, мой тиран… Саундвейв сейчас сплюнул бы себе под ноги ротовую смазку от некой ванильности услышанных слов, но ограничивало наличие непроницаемой маски. В некоторой мере, связист крайне негативно относился к разного вида чувствам, считая их проявлениями слабости, но сейчас это было как-то… Сильно? Бред, проявления слабости по отношению к кому-то кажутся сильными! Хотя… Вероятно, эти самые чувства лидеров — их слабость друг к другу — являются сильными, и связист Десептиконов, обладая некоторыми способностями, ощущает, насколько эти чувства сильны. А, следовательно, насколько сильна слабость… Лидер Десептиконов и лидер Автоботов бесконечно сильны в моральном плане во многих вещах, практически во всем. Они умеют терять друзей и близких, умеют проигрывать и побеждать, убивать и оставлять жизнь, но каждый имеет слабость. Для Саундвейва всегда было загадкой, в чем же слабость его Повелителя. Хотя бы одна маленькая слабость! А в эту ночь офицер связи узнал самую главную тайну и слабость своего Господина. Его враг — его любовник. Если бы темному меху когда-нибудь вдруг понадобилось шантажировать Мегатрона — это была бы просто идеальная информация для того самого шантажа! Но Саундвейв поклялся собственной Искрой уже очень и очень давно, что любой секрет Повелителя останется секретом для всех. И он не собирался предавать доверие своего лидера, открывая его тайны. Связист чуть вздрогнул от неожиданности, когда его вновь вырвали из размышлений громким стоном, раздавшимся по всей пещере. Бывший гладиатор, более чем по-хозяйски раздвигавший серво Прайма, налегал на красно-синий корпус. Хранитель Матрицы сильно сжимал плечевые накладки своего врага, прогибаясь в спине. Сейчас этот крупный мех выглядел неправдоподобно стройным и хрупким, будучи прижатым к полу более массивным корпусом. Пусть Десептикон и был совсем немного крупнее извечного визави, сейчас он казался чуть ли не в два раза мощнее него. Когтистые пальцы сплетались с пальцами Автобота, образовывая своеобразный замок, а алые и голубые линзы, бешенно мерцающие, безотрывно следили друг за другом. Оба меха точно впервые виделись — они чуть ли не с жадностью разглядывали черты, казалось бы, уже до боли надоевших фейсплейтов, будто бы не виделись несколько тысячелетий, будто бы это их последняя встреча… Саундвейву показалось это в некоторой мере забавным и глупым. Несмотря на то, что офицер связи Десептиконов имел телепатические способности, он никак не мог осознать суть этой самой любви, из-за которой многие более чем адекватные и сильные трансформеры становятся уязвимыми и предсказуемыми. Из-за этой любви любой становится слаб. Выходит так, что лидеры Десептиконов и Автоботов мало того, что мастерски скрывают свою любовь, так еще и ведут войну против друг друга? Каждая их официальная встреча — это официальное побоище. Что ни слово — то нечто похожее на оскорбление или взаимное обвинение во всех существующих грехах. И, более чем вероятно, что оба хотят вести себя совершенно иначе, но продолжают играть роли смертельных врагов… Странные они… Что же им мешает завершить войну? Будто бы кто-то (помимо всем известного сикера) скажет что-то против. Автоботы и внимания не обратят на то, что лидеры вместе — они скажут «Искре не прикажешь» и продолжат приспокойно существовать дальше. Саундвейв ненадолго задумался и понял: если Алозначные и отнесутся к такому повороту событий равнодушно, понимающе, то Десептиконы будут менее либеральны и беспристрастны. И ладно если просто начнут обсуждать за спиной и плести сплетни разного типа, особо активные обязательно предпримут попытки свержения Мегатрона. И не факт, что эти попытки окажутся бесполезными… Интересно, а как давно все вот это происходит? И как долго лидеры ведут войну друг с другом, обожая всей Искрой друг друга? Связист раздосадованно шикнул, понимая, что ответы на эти вопросы он навряд ли получит — нельзя же об этом спросить напрямую, а если попытаться найти ответы в памяти любовников — есть вероятность раскрыть свое присутствие. Безвыходное положение. Саундвейв не любил оставаться без ответов на свои вопросы. Посчитав, что самое интересное уже произошло, кон уже повернулся к выходу, но остановился. Даже если все уже произошло, следовало остаться, чтобы оценить кульминацию и развязку спектакля, свидетелем которого темный мех сегодня стал. Ноги Прайма прекрасно размещались на талии экс-гладиатора, как и его манипуляторы размещались на шее боевикона. Казалось, что Автобот, подобно какому-то земному растению, обвивал лидера Десептиконов, стараясь все теснее прижаться к его корпусу. Серебристый нисколько этому не препятствовал, точно так же стремясь быть ближе к своему партнеру, сжимая его талию своей рукой, приподнимая за нее над полом. Еще несколько кликов, и пещеру озарил мягкий голубовато-белый свет — Прайм раскрыл свою Искру. Саундвейв был удивлен — неужели, все настолько серьезно? Они не просто любовники, а соузники? Это просто… Нет, это не «просто», это еще сложнее, чем безликий предполагал! Когти кона коснулись Камеры Искры Прайма, огладив, а после их место заняли губы лидера фиолетового знака… Он мягко и медленно целовал Камеру, постепенно перемещаясь к самой Искре красно-синего меха, что стонал и извивался под партнером, нацеловывая его шлем. Еще немного — и грудной отсек Мегатрона тоже раскрылся, показывая белую Искру с черным свечением…

***

 — Ты думал над нашей проблемой? Прайм сидел на талии бывшего гладиатора, поглаживая его грудь и неотрывно глядя в его полупритушенную оптику.  — Стабильно каждый джоор существования, — как минимум через три клика произнес серебристый.  — И что же? Есть какие-нибудь новые варианты?  — Есть один старый и один новый… — Красно-синий выжидающе поерзал. — Вариант с выйти к командирам, держась за руки, мне кажется наиболее удобным…  — Мегатрон…  — А еще можно во время битвы неожиданно так взять, обняться и поцеловаться! Вот все приквинтеют, — рассмеялся Десептикон, положив ладони на бедра соузника. Саундвейв, стоя все за тем же углом и уже который час наблюдая за лидерами, неслышно усмехнулся — действительно, все бы приквинтели.  — По-прежнему не смешная шутка, Мегз…  — А я думал, что чувство юмора у меня есть, — пожал плечами Десептикон.  — А если серьезно?  — А серьезно… Есть вариант, при котором война будет окночена, но нас не будет при таком раскладе, — красно-синий сделал вид, что не понял, не желая осознавать простую истину. — Ты должен убить меня, Оптимус… Обещаю, что не обижусь.