Отдаваться друг другу без остатка

На небе хмурые, тёмно — серые облака, укрывшие своей тяжестью все пространства высоты. Солнце изредка выглядывает из — за облаков, прося о помощи. Ветер резкими порывами тревожит молодые и старые деревья. Воздух наполнен прохладой и запахами наступивший осени. Если честно , я не очень люблю осень, но что-то в пейзаже этой затейницы завораживает. Глубоко вдохнув прохладу, я бросил взгляд на тусклую и одинокую дорогу впереди. Ни души лишь изредка пробегающие люди, спешащие в неизвестном направление. Ветер проникает под тонкую ветровку, охлаждая горячую кожу. Через пару минут я завернул в сторону небольшого парка рядом с кинотеатром. Людей было мало, где-то в тени растрепанных деревьев сидели влюбленные пары, оживлённо о чем-то говоря. Что-то фыркнув себе под нос, я двинулся в глубь парка. В глубине небольшого парка было тихо и спокойно.Деревья ритмично покачивались в такт взволнованному ветру. Я сел на тёмно — коричневую лавочку под небольшое дерево дуба. Слегка отклонив голову вниз, я стал прислушиваться к звуком одинокого парка. Некоторое время стояла могильная тишь, лишь свист порывистых ветров врывался в эту мелодию покоя и тишины. Я невольно прикрыл глаза, поддаваясь блаженству и спокойствию. Неожиданный шум заставил разомкнуть веки и оглянуться по сторонам. Недалеко от меня, оперевшись о край старой лавки, стоял мужчина. По виду ему было не больше тридцати. Серые, цвета металла глаза, казалось смотрели в никуда, в саму пустоту. Чёрные, волнистые волосы ложились на широкие плечи мужчины, моментами взлетая ввысь от порыва ветра. Одна рука стальной хваткой сжимала край лавки, вторая же была зажата в кулаке. Он был явно чем-то расстроен. Мой пронзительный взгляд привлек симпатичного мужчину. Я отвел взгляд ,не подавая виду в своей заинтересованности в нем. Чего греха таить, мне всегда нравились мужчины, вероятно сказалась нехватка мужского внимания в детстве, так как я рос без отца. Два серых омута изучающе обводили меня взглядом от макушки до кончиков пальцев на ногах. Я посмотрел на него, делая вид равнодушного подонка, к сожалению привычки не куда не уходят. Так как я всегда любил парней, а общество этого могло не принять и даже больше презирать я делал вид, что абсолютно заинтересован в девушках ,при этом не давая им шанса на продолжение. Я ещё раз изучил его взглядом. Чёрное пальто прекрасно подчеркивало широкие плечи, коричневые штаны были узкими, изящно подчеркивая красоту его длинных ног. Мужчина сделал глубокий вдох, тем самым дав понять, что наши гляделки подошли к концу. Он направился в сторону моей лавки, высокий с явной мускулатурой под красивой одеждой, « сексуальный » подумал я. Ярко выраженные скулы и пухлые губы цвета спелой клубники, так бы и облизал их. Резко мой взгляд охватывают тонкие и изящные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Как бы я хотел оказаться в объятья этих сильных рук. В голову лезет лишь одна мысль « Что такой прекрасный принц, забыл в этой глухомани ». Мой пожирающий в буквальном смысле взгляд его совершенно не смущает, даже наоборот как будто интригует. Он садится рядом, достав из кармана пальто пачку сигарет и закурив одну из них. Блаженство, люблю запах сигарет, хотя сам не курю. Запахи осени резко сменяются еле уловимом запахом дорогих духов и запахом ментоловых сигарет. Ещё раз блаженно вдохнув этот чудный аромат, я перевёл взгляд на красивого незнакомца. Успев лишь слегка открыть рот, мужчина тут же перебил меня сам того не понимая. — Сегодня неплохая погода, не правда ли? — его серые глаза посмотрели в мои, все глубже затягивая на дно своих омутов. — Не знаю, не имею представление о том, какой должна быть хорошая погода, ведь для каждого она своя. В уголках его сочных губ дрогнула улыбка. — Вы права для каждого она своя, так же как для каждого свое счастье или любовь. Он грустно опустил взгляд, будто пытаясь заглушить в себе боль после сказанных слов. Не успев, что-либо обдумать, я задал свой вопрос. — А, что для вас счастье? Его взгляд был холодным, но в этом взгляде читалась вся боль и обида причиненная ему дорогим человеком. — Знаете, многие люди говорят, спроси у человека, что для него счастье и ты узнаешь чего больше всего ему не хватает. Парк секунд помолчав он продолжил. — Для меня счастье — это оставшиеся в сердце воспоминания о прежней любви. Его взгляд снова болезненно опустился. Через пару минут неловкое молчание разбил вдребезги грустный голос незнакомца. — А, что же для вас счастье? — казалось без особого интереса спросил он. — Для меня счастье заключается в его извечном поиске. Я усмехнулся от собственного глупого ответа, но как не крути это было так. Он все так же пронзительно смотрел на меня, что-то прошептав, он стал с лавки и протянул ко мне руку. — Я Виктор, рад знакомству. Он мило улыбнулся, чем ещё больше заставил понравиться мне. Я протянул руку в ответ. — Я Данила, взаимно. Я глупо усмехнулся, вероятно думая, что он уже мой. — Не составите мне компанию, я бы хотел выпить. В его глазах не осталось не боли не обиды лишь пустота на дне его безразличного взгляда. — У меня нет причин отказывать. Невольно губы дрогнули в улыбке. Безразличие на его лице сменилось интересом. Глубокий мужской голос предложил выпить в баре неподалеку. Всю дорогу до бара мы молчали лишь иногда бросая друг на друга мимолетные взгляды. Дойдя до бара Виктор обернулся в мою сторону и что-то сказал, но я не сумел расслышать. В баре было тепло и уютно. Стены были выкрашены в нежно персиковый цвет, а пол был хорошо выложен из дубовых досок. мебели в баре было немного. Справа и слева стояли небольшие столики лишь в глубине бара была барная стойка. Мы с Виктором уселись на небольшие стулья и заказали виски. Как я понял это любимый напиток Виктора. Я сделал небольшой глоток и посмотрел на нового приятеля. Он снова о чём-то задумался. Я решил прервать его болезненные мысли. — Расскажи о себе. Он перевёл взгляд от бокала с виски на меня. В его серых глазах читалось грусть. Я хотел бы чтобы он никогда больше не испытывал боль. Я взглянул ему в глаза и сам того не понимаем провёл рукой по очертанию его манящих губ. Он машинально отодвинулся тем самым показываем свое удивление. Он смотрел на меня изумленными глазами. — Ты гей? В его голосе не было отвращение скорее какое-то разочарование. Я отвел взгляд. Сам не понимаю зачем я это сделал. Лгать не имело смысла. — Да. И каково же это находиться в компания гея, противно? С явной обидой спросил я. — Разве я должен испытывать отвращение? Его взгляд изменился. Он стал нежным и тёплым. — Вероятно, люди редко принимают меня таким какой я есть. Я опустил взгляд, пытаясь не смотреть в серые омуты. Неожиданно Виктор положил свою горячую ладонь на мою руку. — Все люди разные, в этом нет не чего плохого или же противного. У любви нет границ. В его глазах было невероятное тепло. Впервые я чувствовал что кто-то меня понимает. — Ты так и не рассказал о себе. — Я сделал глоток из бокала. Он молчал, вероятно собираясь с мыслями. — Что же… Меня зовут Виктор Волков, мне 32 года. Живу в Москве. Не женат. Детей нет. У меня свой строительный бизнес. Так же в наличии имеятся машина и квартира. Серые глаза и черные волнистые волосы. Неплохое тело сложение. Подробности интересуют? Он улыбнулся. — Что привело тебя в этот скромный городок? — Я заказал еще бокал виски. — Не знаю, просто захотелось забыться.Убежать от повседневный рутины и… — он замолчал устало опустив взгляд. — И? — Продолжил я. — И забыть ее. — С тоской в глазах и голосе сказал он. Но резко опомнившись он улыбнулся. Я не стал продолжать развивать эту тему. -Теперь ты расскажи о себе.- Вероятно из вежливости сказал он. — Я Данила Соколовский, 25 лет. Живу в скромном городке Дмитров. Не женат, по известной тебе причине. Работую учителем по музыки.В наличии имеется двух колесный велосипед и не большая квартира. От последней фразы мы дружно засмеялись. После мы долго болтали о всяких мелочах. Я узнал, что он очень любит кошек. Его любимые цвета черный и белый преимущественно синий и красный. Наш разговор тянулся до самого закрытия бара. После в пьяном угаре поддерживая друг друга мы брели в неизвестном направлении. Лишь как оказалось дойдя до моего двора я предложил ему переночивать у меня, дав слова не приставать. Это было не легкое обещание для меня. Разрешающе махнув рукой, я достал ключи из заднего кармана брюк и открыл дверь, заходя внутрь и оставляя ее распахнутой, чтобы Виктор вошел следом. Ни говоря не слова я направился в свою комноту едва поддерживая равновесия. До кровати оставалось менее десяти шагов. Приблежаясь к кровати, я неприлично упал моськой на пол. Я мог едва стоять на ногах, а уж подняться на них казалось чем-то не возможным. Виктор все это время наблюдал за мной стоя возле двери. Я попытался встать, но проклятые ноги решили иначе и я снова пал в объятья холодного пола. Виктор поняв, что один я не справлюсь направился ко мне. Он взял меня на руки, хотя сам явно был в таком же состоянии как и я. Он попытался положить меня на кровать, но вместо этого он и я полетели на уже знакомые просторы пола. Я болезненно шикнул, а он засмеялся. Его смех был великолепен. Придвинувшись ближе, чтобы посмотреть в затягивающие серые глаза, я тихо выдохнул. Виктор, заметив обнажившийся от ползанья по поверхности пола животик, скрытый до этого легкой тканью футболки, хитро улыбнулся и выдал: — Какой милый пупок, ик… В его опьяненых глазах горел азарт. Я чувствовал как его возбуждленый орган трется о мои бедра. — Кажется кто — то в боевой готовности — усмехнулся я. Темноволосый глухо рыкнул. И тут же в голову ударила выпивка, инстинкты сработали совершенно внезапно. Он резко подался вперед и накрыл мои губы, с наслаждением проникая в приоткрывшийся в ожидании рот. Развязный и страстный поцелуй дает старт этой ночи, возбуждая и позволяя получить незабываемое удовольствие. Он нависает сверху. Дыхание перехватывает. Медленно, безумно медленно наклоняется и касается моей шеи. Легонько, едва ощутимо.Выгибаюсь, ладонью касаясь его лопаток и… Кусает, посасывает нежную кожу и, мазнув языком, поднимается выше, к мочке уха. Пальцы на моих ребрах, неторопливо перебираются на пояс и расстегивают ремень, тут же ловко справляясь с пуговицей на джинсах. Закрываю глаза, закусив губу, позволяю стянуть с себя джинсы. Едет крыша. Целует, и, кажется, ехать больше нечему. Оторвало к чертям.Туман. Пелена. Так приятно, невыносимо приятно.Лениво языком по шее, цепляя подбородок, вернуться к губам. Это вкусно, да… Вкусно просто вот так целоваться, обхватив ногами его торс. Вкусно и остро одновременно. Шок для рецепторов. Сжимает ягодицу сквозь ткань, и я явственно понимаю, что хочу… Хочу все то, что предстовлял как олько увидел. Грубо, до ярких полос на его великолепной спине. Ладонь на промежности. Легонько поглаживает, сжимает сквозь ткань. Наклоняется к уху. Обжигает без того разгоряченную кожу. Тихо стону, когда его язык косается шеи. Обводит языком ключицы, остовляя мокрые дорожки.Я плавлюсь от каждого прикосновенние, желая большего. Дико, страсно и грубо. Как будто читая мои мыли, Виктор тут же стянул уже мешающую ткань боксеров. Все начинает гореть еще больше, от пронзительного взгляда серых глаз. Облезнувшись, он наклонился к паху обдовая головку возбужденого органа волной горячего дыхания.Взвыть хочется. Только всхлипываю и закусываю губу.Трогает меня там, неторопливо гладит, касаясь мошонки, сжимает ее, перекатывает в пальцах, ведет ниже, нажимая на основание члена, подушечками легонько обводит головку, и назад… Указательным пальцем нажимает на дырочку, гладит ее, обводит по кругу, легонько массирует, и это так чертовски пошло… Так пошло, что дышать мне больше нечем. Хрипло всхлипываю.А он все так же нетороплив, наслаждается моментом, пошире раздвинув мои ноги. Отодвигается немного и ладонями разводит мои ягодицы. Холодный пол, медленно превращается в горячую лаву, от чего неприменно хочется очутится на мягкой, но прохладной кровати. Я прерываю ласку, тем самым получив в ответ глухой рык: — Я бы хотел продолжить, на более удобной поверхности. Не раздумывая не секунды, Виктор берет меня на руки и одним движением кладет меня на кровать. Прерваные ласки в момент ока возобновляются с большой страстью и желанием. Он сжимает мои ягодицы.Мнет их, неторопливо сжимает, впиваясь пальцами, и наклоняется. Наклоняется, и я просто не могу вовремя заткнуться. Потому что теперь все то же самое, что и пальцами, он делает языком. Прижимается, медлит, осторожно вылизывает, толкается в меня тонким кончиком и проводит круг, очерчивая тугой вход, щедро смачивая слюной. Совсем влажно становится… Так влажно, что слышно, как скользит его язык, входит в меня, осторожно растягивая тугой вход. Слюна стекает по промежности. Медленно налипая, отпечатком оставаясь на коже. Опираясь на поясницу, опускается ниже и, хлюпая, словно нарочно стараясь сделать это как можно громче, ласкает языком поджавшиеся яички. Свободной рукой ныряет под живот и сжимает мой член. Такой же мокрый, истекающий моей смазкой и его слюной. — Какой сладкий… Это я точно не ожидал. Не надо, или я кончу только от мягких скользящих движений твоих пальцев и этого невероятно развратного, вкрадчивого голоса. Тут же я слышу шорох молнии, ткань тесных джинс летит на пол. После них на пол полетели трусы. Его большой член косался моих бедер. Я густо залился краской, казалось куда больше краснеть, но нет… Его пальцы были обильно смоченны слюной и один за одним проникали в меня. Первое, что почувствовал был дисконфорт и боль, но после… Его палец стал двигаться задевая простату тем самым достовляя мне немыслимое удовольствие. Он нежно трахал меня уже тремя пальцами. Я как последняя шлюха двигался бедрами, сам насаживаясь на пальцы.Мне было этого мало. — Еще… Глубже… Виктор… В низу живота все свело от нехватки внимание, я потянулся к стоящему колом члену, желая получить разрядку, но… Резко одним точком, горячий член вошел в меня до упора. Я вхлипнул, от боли, закусив руку. Виктор остоновился давая мне привыкнуть к нему внутри себя. Невыдержав этой пытки, я сам стал двигать задом в такт лаская себя снизу. Уловив мои мысли, темноволосый стал грубо насаживать меня на свой член, резкими толчками входя в меня. Боль отеснило нахлынувшее удовольствие. Перед глазами все плыло, в голове полная пустота. После нескольких толчков мы с Виктором одновременно кончили. Виктор лег рядом, накрывая нас одеялом. Мокрые и липкие мы прижались к друг другу как к единственному спасению в этом мире. Не хотелось думать, что будет после. Есть лишь Виктор и его тепло согревющие душу. За окном уже рассветало.Первые лучи солнца проникали в комнату. За окном небо играло всеми цветами радуги. Я перевел взляд на Виктора, заглядывая в глубь серых глаз. Он смотрел на меня, нежно касаясь мокрых волос. — Что будем делать? В его голосе не было не грамма растерянности, будто он уже знал ответ на свой вопрос. — Отдаваться друг другу без остатка.