Наше небо устлано призраками

      Семейный ужин. В последнее время они меня совсем не радуют. Мама слишком устает, проводя почти целый день у плиты, а отец постоянно спрашивает о моих планах на грядущее будущее. Каждую минуту кто-то погибает и уходит в мир иной. Почему я должен что-то планировать? Кто я такой, чтобы спорить с непостижимым временем? Ты сказал, что время — это самая мощная сила в нашей Вселенной, что оно никому неподвластно. Будущего нет: есть только настоящее и прожитое прошлое. А я могу умереть в любой момент. — Ты слишком молодой, чтобы думать о смерти, — слышу от отца в ответ. Мы все слишком молоды, и все погибаем. Студия звукозаписи. Это было так давно, но я помню все до мелочей. Ты был таким милым и невинным, ярко улыбался и все пытался с кем-то завести разговор. Они смеялись и игнорировали тебя, а я ждал, когда же очередь дойдет и до меня. Ты сел рядом, обняв руками колени, и устремил взгляд в пол. Мое сердце билось как ненормальное, картинки перед глазами поплыли, а все посторонние звуки исчезли. Я сидел в пустоте, прислушиваясь к твоему дыханию и улавливая те будоражащие сознание волны. — Думал ли ты когда-нибудь, почему мы не можем дышать в космосе? — На какое-то мгновение я был готов поклясться, что умер и снова воскрес. Мотнул головой, потому что все, о чем я думал — это твой волшебный голос и невинная детская улыбка. — А что, если космос безвоздушный потому, что это слишком высокая цель для человечества? Я не знал ничего о космосе, но с тех пор, когда я находился рядом с тобой, мое пространство становилось безвоздушным. Ночной сеанс в кино. Ты любишь фантастику, но мы пошли на историческую драму. Я снова бросаю вызов времени, ведь все это так далеко от той точки на нашей кинопленке, где мы находимся сейчас, но в моем сердце эти мгновения будут жить вечно. В темноте полупустого зала твои глаза горели подобно звездам. Ты снова о чем-то задумался, мило прикусив нижнюю губу. Что, твои любимые космические тела вновь одурманили разум? Ты любил их так, что ни на минуту не переставал думать о них, а я не мог выкинуть твой образ из головы. Я спросил, почему персонаж фильма так поступил со своей возлюбленной. — Потому что сильно любил? — предположил ты, и свет твоих звезд в какой-то миг ослепил меня. — Как я тебя. Я снова умер, когда наши губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Закат у океана. Солнце покидало небо. Ты сказал, что так говорить неправильно, ведь оно не исчезает насовсем — просто сейчас оно светит не на нашем небе. Но оно обязательно вернется. Нужно просто немного подождать. А если этого не произойдет? А если мы навсегда останемся в беспросветной тьме? Мы погибнем, но мне не привыкать. Сколько раз я погибал в своей любви? Погружался в бесконечность, из которой нельзя вернуться. Я знал, что не смогу жить рядом с тобой. Но только через смерть я познал вечность: ты был со мной всегда, с момента зарождения Вселенной. — Как ты думаешь, почему люди загадывают желание, когда видят якобы падающие звезды? — спросил ты тихо. Я не знаю, мой мальчик, но если когда-то и моя звезда упала, то я пожелал тебя. Ночь, проведенная вдвоем. Их было столько, что я не могу выделить какую-то конкретную. Я помню запах духов и простыни, пропитанные любовью. В тот момент для нас ничто не существовало, кроме ничтожно маленького промежутка необъятного времени и сладости любимых губ. Мы сливались воедино, томно дышали друг другу в губы и держались за руки. Твои поцелуи спасали меня, они были для меня искусственным дыханием, потому что каждый раз, когда ты находился рядом, мое пространство превращалось в вакуум. А может, это ты отбирал у меня воздух, оставляя меня без права существовать в этой Вселенной. Когда я сокращал расстояние между нами, когда погружался в тебя, ты кусал свои губы и сильней сжимал пальцами мои руки. Казалось, быть ближе уже невозможно, но мне этого не хватало. С каждым движением я стремился все дальше и глубже в свою бездну, чтобы навеки потеряться там. Наконец мы оба достигли конца света, покинув этот мир времени и пространства. Люди называют это экстазом, но я уверен, что в такие моменты не существую как человек. Я не материя, а что-то другое. Быть может, я вообще не существую. — О чем опять задумался? — спросил я, обводя пальцами шрамы на твоей прекрасной коже. Ты глядел в потолок и не обращал на меня никакого внимания. — Снова звезды? Ты ведь влюблен в них больше, чем в меня. — Ревнуешь? — самодовольно усмехнулся. Да, я ревную тебя к астрономии, потому что, пока ты думаешь о космосе, все мое сознание занято тобой и только тобой. — Я думаю о силе времени. — Я уперся локтем в подушку, чтобы было удобней поддерживать голову и любоваться тобой, пока ты делился своими мыслями. — В вакууме скорость света почти достигает трехсот тысяч километров в секунду, а расстояние от Земли до Солнца приблизительно равно ста пятидесяти миллионам километров. Если посчитать, то свет от Солнца до нас доходит за пятьсот секунд, что равно восьми с небольшим минутам. Представь себе: если Солнце погаснет, мы еще восемь минут будем жить и не подозревать об этом. А что другие звезды за пределами этой системы? О их смерти мы не сможем узнать еще дольше. Что если они давно погасли, но их свет все еще виден нам? Наше небо устлано призраками давно погаснувших звезд, а мы просто лежим здесь вдвоем, наслаждаемся друг другом и ни о чем не подозреваем... — Ты ненадолго замолчал, а потом продолжил: — Мы не властны над временем. Что бы ты ни сделал, эти восемь минут ты все равно проведешь в неведении. Вселенная такая огромная и такая старая. По сравнению с ней наши жизни — лишь мгновения. Они ничего не стоят, они никчемны... — Ты — мое время, — перебил я тебя с неохотой. Я люблю слушать твой голос, но не когда он наполнен грустью от безысходности. — Ты — мое мгновение и моя вечность. Ты — мои восемь минут неведения. Ты — мой свет погаснувшей звезды. Ты — моя необъятная Вселенная. — Я согрел поцелуями твое плечо и выпирающие ключицы. — Прометей похитил огонь у Богов, а я украл тебя у звезд. Чтобы ты светил здесь, сейчас и только для меня. Я часто спорю со временем, прокручивая в голове кадры из прошлого. Казалось бы, все это давно закончилось, умерло... но нет. Время живет во мне. И моя любовь живет во мне. Пока отец читает мне лекции об ответственности, я в который раз убеждаюсь, что уже не живу. Потому что ничто живое не знает вечности, а мы с тобой давно преодолели все границы. Мы с тобой — лишь призраки на небе, которые в скором времени исчезнут. Лишь наши души и наша любовь покинут пределы пространства, сливаясь в танце с бесконечностью. Я достаю телефон и пишу тебе: «Помнишь, как-то раз ты меня спросил, почему людям нет места в космосе? Возможно, это действительно слишком высоко для них. Я до сих пор не знаю, однако... Мой космос — это Чо Кюхен. И если мне суждено погибнуть, то я погибну в нем».