fuck me, daddy

Чимин привык получать то, что ему нравится. Может, он немного капризный и порой ведет себя как ребенок, но почему-то все вокруг умиляются с него и желают потрепать за щечки, когда сам Пак хочет за эту милую пухлую щечку взять член своего хёна. Это звучит странно, возможно. Но Чимину плевать, на самом деле, потому что его хён нереально крутой, с ним очень весело, они вместе гуляют ночами по улицам, а еще он всегда готов утешить, если у младшего что-то произошло. Идеальные отношения для друзей, но вот только беда — Паку давно мало дружбы. Помимо всего прочего, Чим очень хитрый. И никто не знает, но с помощью какой-то магии ему удается вытрясти правду сначала из Намджуна, а потом из Хосока, которые больше всего тусуются с Юнги. Оказывается, сам-то хён далеко не без грешка — он и сам довольно давно (а точнее, с момента их знакомства полтора года назад) влюблен в Чимина. Только говорить не хочет, боясь, что это разрушит мальчишке жизнь. Будто бы он не справляется с этим сам, ха. Также у Чимина есть Тэхён, который в клубе тусуется больше, чем дома, так что он просит помощи у него. Ким довольно улыбается, когда соглашается, потирая ручки и ожидая благодарности, но вместо этого Пак закидывает его кучей планов, в которых ясно описывается, что надо сделать. А еще, что самое крутое, у Тэхёна есть Чонгук, который его парень, и у которого день рождения через пару дней, и он приглашает всю их шумную компанию в клуб. — Спасибо! — кричит Чимин, когда узнает, что все согласились. Осталось только привлечь на вечеринке внимание Юнги к себе, и все, можно спокойно радоваться жизни, потому что тогда хён не выдержит точно и сдастся. В день рождения Чонгука Пак натягивает самые узкие джинсы, которые у него есть, надевает тонкий свитер, в котором видно ключицы, довольно осматривает себя в зеркало и остается полностью удовлетворенным. Если в этот раз Мин не клюнет, то Чим обещает себе высказать любимому хёну в лицо все, что он о нем думает, а потом уехать в Пусан. В клубе душно, пахнет потом и алкоголем, но у них места в VIP-зоне, так что эти мелочи жизни никого не смущают. Им весело, они болтают о всякой ерунде, одаривают Гука подарками с разных концов почти что круглого дивана, и в какой-то момент Чим понимает, что он сидит прямо рядом с Юнги, который — вот неожиданность! — будто бы нарочно касается руками задницы Чимина. Начало положено. Спустя пару шотов Тэхён тащит абсолютно трезвого Чимина, который пьет ананасовый сок, танцевать, только далеко они не уходят. Стоят практически около стола. Тэ просто бесится, а Чим откровенно ловит кайф от музыки, двигается в такт, виляя бедрами. На него смотрят со всех сторон, и это пиздец как льстит, так что на мгновение Пак даже забывает для чего все это представление, полностью отдаваясь битам. А потом чувствует, что к нему прижимаются со спины. Пахнет до боли знакомо, так что парень расслабляется, откидывает голову на плечо хёна и трется своими бедрами об его пах. Юнги выдерживает десять минут, хватает Чимина за руку и тащит к выходу из клуба. Все в компании достаточно пьяны, чтобы улыбнуться и помахать на прощание. Только Юнги и Чимин полностью трезвые, но это ситуации не облегчает. Юнги ведет машину уверенно, и Чимин смотрит на его руки, понимая, что он хочет их на своем теле, желательно, везде. Они достаточно быстро добираются до дома, в котором расположена квартира Мина, и теперь Чим сам тащит хёна в подъезд, а потом и в лифт, наслаждаясь его близостью. Дверь поддается не сразу, но как только они заходят в помещение, Чимин теряет связь с миром и делает то, что хотел так долго. — Надеюсь, ты не... — Юнги договорить не успевает, понимая, что Чимин прижимает его к стене. Маленький, хрупкий Чимин, который пятнадцать минут назад застенчиво улыбался и стрелял глазками, словно принцесса из сахарного замка. На что там Юнги надеется теперь плевать обоим. — А это нам не понадобится, — шепчет младший, не позволяя Мину включить свет. Засчет неполностью зашторенных окон в квартире достаточно светло, чтобы видеть и ориентироваться в ней, но также достаточно темно, чтобы не смущаться и не бояться краснеть, ведь этой мелочи заметно не будет. Чим не знает, откуда в его голове этот порыв, но, кажется, Юнги оценивает его, потому что в следующее мгновение мальчишка сам оказывается прижатым к стене, только на этот раз лицом к ней, а спиной к Мину, который довольно улыбается. Юн стягивает с Чимина пальто, бросая его куда-то в сторону и оставляя парня в тонком свитере, сам скидывает толстовку, оставаясь в футболке, а потом прижимается настолько близко, что Пак чувствует, как ему в задницу упирается чужое возбуждение. Все-таки весьма неплохо, что Чимин так долго и усиленно крутил бедрами под странную музыку в клубе. В следующее мгновение Чимина поворачивают так, что он больно ударяется спиной об стену, но неприятное ноющее ощущение тут же скрашивается сначала нежным, а потом страстным поцелуем, с которым Юнги буквально набрасывается на него. Пак готов просто улететь от ощущения чужого языка у себя во рту, в животе скачут мамонты, потому что бабочки - уже не актуально, а внизу завязывается тугой узел, который буквально заставляет младшего подаваться вперед, зарываться руками в волосы на затылке Юна и одним взглядом требовать продолжения. К счастью, Мин останавливаться не собирается, но в какой-то момент он отрывается от губ Чимина и принимается оставлять на его шее и виднеющихся из-под свитера ключицах яркие бордовые пятнышки, которые потом превратятся в полноценные синяки и засосы, но сейчас на это было плевать с высокой башни. — Блять, да сними ты уже это, — рычит старший, стягивая с Пака свитер и бросая его в сторону. Они медленно двигаются в сторону спальни, сшибая какие-то элементы декора. Чим готов выть, потому что он проходится голой спиной и лопатками почти по всем стенам квартиры любимого хёна, пока Юнги тут и там грубо зажимает его и, несмотря на небольшую разницу в комплекции, заставляет чувствовать себя словно желе под горячим солнцем. Пальцы Мина бродят по голой груди тонсэна, задевая уже твердые бусинки сосков, отчего сам Чимин готов умереть прямо сейчас на этом месте. Как они все-таки добираются до спальни — вопрос животрепещущий, но сейчас он мало кого заботит, потому что в голове Юнги мелькает табличка "ВЗЯТЬ СВОЕ", а в голове Чимина — "ОТДАТЬСЯ ПОЛНОСТЬЮ". Как-то не обсуждается, кто сверху, а кто снизу, потому что Юн своей аурой полностью убивает в Паке самца и заставляет покорно принимать ласки и раскрываться с каждой минутой все сильнее. Когда Юнги буквально бросает Чимина на кровать, тот уже в одних боксерах, и куда делись джинсы и носки было наплевать обоим. Мин и сам быстро стягивает с себя футболку и брюки, а потом снова нависает над желанным телом, осматривая его и помечая в таких местах, куда обычно заглядывают только очень близкие люди или доктора, потому что Юн уверен, что его малыш никому не покажет багровый засос на внутренней стороне бедра, а также яркие синяки в виде пальцев на заднице, потому что пока они шли до комнаты, Юнги с удовольствием сжимал руками округлые ягодицы, довольствуясь тихими полу-стонами полу-вздохами Чимина. — Ты знаешь, что ты красивый. Но, черт, без одежды ты еще лучше, — улыбается Юнги. — А знаешь, как ты будешь смотреться вообще идеально? — К-как? — сбивчиво шепчет Чимин, приподнимая голову с подушек. — Верхом на моем члене, — самодовольно тянет Мин, из-за чего щеки Чима начинают пылать, но он не хочет останавливаться. Наоборот, он готов прямо сейчас просто отдаться с концами. Когда Юнги стягивает последний элемент гардероба, который их разделял, Пак стыдливо прикрывает лицо руками, понимая, что возбужден сейчас до такого состояния, что член болезненно пульсирует и требует разрядки. Хотя толком еще ничего не произошло. — Прости, малыш, в этот раз без нежностей, — немного огорченно проговаривает Юн, доставая смазку из тумбочки около кровати. Пока Чим пытается дышать неожиданно горячим воздухом, старший аккуратно опускает палец в лубрикант, а потом подставляет его к сжавшемуся отверстию. Чимин давится вздохом, когда чувствует, как хён вводит в него палец. Да, Пак не жил затворником, но и не ложился в кровать с каждым, предпочитая игрушки и светлый образ Юнги, но он довольно давно не занимался ничем серьезнее дрочки, так что ощущения казались отчего-то новыми и безумно приятными. — Все хорошо? — слышится сквозь пелену, и Чимин кивает, жмурясь и желая большего. Юнги двигает пальцем, входя глубже, а Чим готов захлебнуться в ощущениях прямо сейчас. — Еще, — едва может проговорить он, а потом чувствует, что Юнги добавляет второй палец, медленно вводя его в анус, а потом начиная двигать кистью, из-за чего с губ Чимина срывается негромкий высокий стон, который, похоже, действует как спусковой механизм на них обоих, и Мин принимается двигать пальцами, разводя их в стороны на манер ножниц, вытаскивая почти полностью, а потом загоняя на всю длину. В какой-то момент Пак дергается, понимая, что Юнги попал по комочку нервов, и в тот же момент старший добавляет третий палец, растягивая парня под себя, потому как на размер Юнги не жаловался никогда. — Давай, Юнги-я, я готов, — спустя некоторое время выдыхает Чимин, и это заставляет Юнги ухмыльнуться. Какие-то странные замашки в его голове сейчас дают себе волю, так что он вытаскивает пальцы из отверстия и приставляет к растянутому колечку мышц головку члена. — Попроси хорошо, малыш, — Мин и сам не знает, откуда у него это, но хочется до черных кругов перед глазами услышать то самое слово из уст Чимина. Который, к слову, на мгновение замирает, а потом будто получает озарение, пошло улыбается и, смотря прямо Юнги в глаза, довольно громко говорит: — Трахни меня, папочка, — и у Юнги сносит крышу. Он входит в Чимина одним быстрым движением, останавливаясь на пару секунд, чтобы дать парню привыкнуть, а потом, получив долгожданный кивок, начинает сразу же быстро и жестко двигаться, буквально вдалбливая тело мальчишки в матрац и наслаждаясь его несдержанными стонами, которые сейчас кажутся лучше любой музыки, которую они так усиленно пишут. В комнате темно и жарко, но Чим чувствует себя просто потрясающе, когда Юнги очередным толчком попадает прямо по простате, и у Чимина в голове взрываются фейерверки, из-за чего он стонет и выгибается, жмется к телу хёна ближе, хотя ближе уже некуда, ждет, пока темные круги перед глазами пропадут, и он сможет снова нормально выдохнуть, но что-то подсказывает, что в ближайшее время он может об этом даже не думать. — Я хо-ч-чу сверху, — выдыхает Чимин перед очередным толчком, а потом получает взгляд от Юнги. — Попроси правильно. — Я хочу оседлать тебя, папочка, — хрипит Пак, и Юн позволяет ему перевернуть их, при этом не выходя из тела любовника. У Чимина свой темп — медленный, тягучий, но именно так Мин входит максимально глубоко и точно, каждый раз попадая по простате. И если сначала Юнги дает парню возможность руководить процессом, то потом он и сам подмахивает бедрами, отчего по комнате раздаются ужасно пошлые звуки шлепков тел. Но сейчас на это наплевать. Мин выдерживает еще несколько минут медленного движения, а потом резко переворачивает Чимина на спину, укладывает его ноги себе на плечи (благо, у Чимина просто охеренная растяжка) и начинает толкаться быстро, хаотично. Младший тянется к члену, чувствуя близкую разрядку, но получает по рукам и на непонимающий взгляд слышит: — Ты кончишь, не прикасаясь к себе. Папочка заставит тебя кончить, малыш, — а потом Юнги трахает его так, что искры готовы полететь из глаз. Кровать ходит ходуном, царапая ножками паркетный пол, Чимин уже просто не может стонать, он задыхается от недостатка воздуха, а потом неожиданно его накрывает так, что Пак срывает голос, у него перед глазами взрывается вселенная, и он пачкает спермой и себя, и Юнги, который кончает через пару движений, не выходя из Чима. Чимин не помнит, как громко и протяжно стонет что-то непонятное, состоящее из слов "Юнги-я" и "Папочка", зато сам Юн этим наслаждается. Спустя пару минут Мин валится на кровать, выходя, наконец, из разморенного тела, и Чимин чувствует, как по бедрам стекает семя, и это до того смущает, что хочется спрятаться в горе одеял и остаться там жить. Но Юнги не позволяет этого сделать, целуя тонсэна в припухшие губы и обнимая. — Фу, мы ужасно грязные, — морщится мальчишка, а Мин смеется. — Не думаю, что ты сейчас сможешь добраться до душа, — тянет он, а потом достает откуда-то пачку салфеток, и заботливо протирает тело любимого, а потом и себя. Испорченное покрывало летит в сторону, а сами они валяются на кровати, теперь практически не стесняясь. — Интересный у тебя кинк, Юнги-хён, — усмехается Чимин, за что получает ощутимый шлепок по заднице и давится воздухом. — Это только начало, милый, — Юнги хитро ухмыляется, после чего смеется, и Чим неосознанно подхватывает его смех. Это самый горячий, неловкий, смелый и яркий секс в его жизни, но парень точно уверен, что Мин Юнги ему еще не раз докажет, что может еще круче, но это уже не в этот раз.