XVIII
Джин обжиралась за пятерых. Она уминала всё. И печёных кур, и фаршированных уток, и жаркое из глубинного варана, и медвежатину. А сейчас она положила в тарелку огромный кусок баранины, и в её глазах читалось несгибаемое намерение его закончить. Инквизитор слишком долго этого ждала. Ей пришлось очень долго сидеть и ждать, пока глава дома прочитает свою речь о том, зачем они тут все собрались и о том, как блаблабла… Но теперь есть только она и еда. Сын лорда уже прибыл, а вот его невестки ещё не было. Многочисленные гости уже приступили к трапезе. Куски еды отлетали от инквизитора. В рот умещалось не всё. Ин презрительно смотрела на командира. Этикет там и не валялся. Хотя, может быть, она просто была очень-очень голодной. — Вы бы хотя бы запивали… — Фе фуфи уфёфофо! — Не говорите с набитым ртом, — Джин проглотила смачный кусок баранины. — Я сама разберусь, как мне есть. — И не налегайте так сильно на мясо. Живот болеть будет. — Гарниры невкусные. Тем более, мы тут на халяву, почему бы не поесть дорогого и хорошо приготовленного мяса вместо картошки. — Вы хотя бы ешьте чуть медленнее, а то всё в других гостей летит. — … эмм, — Джин посмотрела по сторонам, благородная дама напротив сверлила её взглядом, — хе-хе… думаю, это можно, да… Джин постаралась замедлиться. Еда стала разлетаться чуть меньше. Однако инквизитор заметила, что Ин время от времени подкладывает ей в тарелку зелень, пока она не смотрит. Через некоторое время отворились двойные двери в зал. На пороге стояла белоснежная красавица в прекрасном и пышном белом платье. В её короткие волосы были заплетены синие и зелёные шёлковые ленты. Уши украшали дорогие серебряные серьги с сапфирами. На место торжества прибыла принцесса Рита. На мгновение воцарилась тишина. Все поднялись со своих мест в знак уважения. — Прошу вас, дорогие гости, садитесь — не прерывайте столь желанную трапезу, — звонкий добрый голос разлетелся по залу, Рита улыбалась. С Ритой были её телохранители. Рядом стояли четыре воина в красивой, как гуталин чёрной, эбонитовой броне. На броне были нанесены тонкие линии из чистого золота, как бы обрисовывая контуры воинов. На нагруднике золотом был нарисован орёл с расправленными крыльями. Наплечники и наколенники брони выглядели наиболее плотными частями. Они состояли из трёх слоёв. Но само облачение не было громоздким. Казалось, что оно будто обтекает солдат. Оно выглядело аэродинамичным и гладким. У одного из воителей, который стоял ближе всего к Джин, на правом наплечнике краской была проведена синяя полоса. Это был их командир. Если быть более конкретным, его звали Сидиус «альфа-волк». Всю новую гвардию императора неофициально называли волчьей стаей. Вожаком этой стаи была одна из слуг Кайла, огромный воин невероятной физической силы и живучести по прозванию Капитан. Можно сказать, что они с Джин были в какой-то мере друзьями. Точнее всего будет сказать, что Капитан была к Джин снисходительнее всего во время её первой стадии. Однако инквизитор совсем не знала генерала гвардии. В частности, она даже не знала её имени. Хотя, скорее всего, этого не знал никто. «Волки регента» были созданы из генетического материала самого Капитана. Кровь любого слуги в той или иной степени биологически активна. Попадая в жертву, она не только вызывает мутации, которые развивают таланты самой жертвы, но и придают последней параметры, свойственные хозяину инородного генного материала. По этой причине волки регента обладали невероятной живучестью, силой и ловкостью. Это были бесстрашные войны и хладнокровные убийцы. Сильнейшие солдаты Империи. Однако волки не были частью семьи и их имена не были вписаны на страницы проклятой книги. Они не проходили через пытки или моральное насилие. В какой-то мере Джин им завидовала. До мутаций это были добровольцы имперской армии, отобранные самой Капитаном для служения в Имперской гвардии. Каждую свою мутацию они переживали добровольно. Жизнь этих людей была полна доблести, чести и любви к своей родине. Их верность была искренней и заслуженной. У Джин ничего этого не было. У неё были лишь боль и сожаления. От этих мыслей она немного загрустила. Сейчас четверо этих монстров стояло неподалёку от Джин. Голова Сидиуса начала медленно поворачиваться в её сторону. Капитан не пытала Джин в те дни, когда была её очередь играться с ней. Она была более прагматичной. Вместо этого воительница устраивала спарринги между своими солдатами, проходящими через мутации, и Джин. Для последней это была отличная возможность выпускать пар после пыток. Для спаррингов даже была построена своя небольшая гладиаторская арена, где одновременно могли свободно сражаться до сотни человек. Разрешалось наносить любые раны, даже летальные. Если рана оказывалась смертельной, потом раненого, чаще всего это был солдат, приводила в чувство верховная жрица. Мира также присутствовала на этих боях — такие представления очень хорошо развлекали. Условием зачисления в постоянный штат имперской гвардии было продержаться против «бешеной кошки» более десяти минут. Это оказывалось совсем непростой задачей. Далеко не каждый мог устоять и трёх. Однако бой, по прошествии нужного времени, не заканчивался. Несмотря на всю кажущуюся тщедушность, девушка являлась очень опасным соперником. Самый долгий бой на её памяти был как раз с Сидиусом. Он смог не только легко выстоять с ней на арене нужное время, но и сумел на мгновение нокаутировать Джин. К несчастью для него, это мгновение было очень коротким. В конце концов, парень всё же проиграл — будущий инквизитор в порыве ярости снесла ему голову, а затем размесила его грудную клетку в манную кашу своими кулаками. С тех пор Сидиус стал намного сильнее и, хоть на нём и был надет полный шлем, Джин показалось, что он хочет реванша. Альфа-волк её узнал. Инквизитор, избегая тяжёлого взгляда воина, села и уткнулась лицом в свою тарелку. Кажется, в горле запершило. Так как инквизитор поклялась не употреблять много алкоголя, она налила себе большую кружку воды и выпила её залпом. — Что вы, что вы, принцесса Рита, мы здесь все собрались только ради Вас. Старик-рыцарь был куда почтительнее с принцессой, нежели с инквизитором. Он подошёл, поклонился и поцеловал ей руку. Рита неловко улыбалась. Джин состроила недовольную гримасу. — Что ж, раз вы, наконец, почтили нас своим присутствием, мы можем начать главную часть праздника. Годрик аккуратно взял дочь регента под руку и повёл во главу стола. В самом центре праздника сидел герцог, а по обе стороны от него помолвленные молодожёны. Айген уже располагался за столом по правую руку от отца. Он угрюмо ковырял свою еду. Когда принцесса вошла в помещение, он попытался улыбнуться. Выглядело это неестественно, и улыбка вышла весьма натянутой. Отец семейства аккуратно усадил девушку на её место. Сам он встал и начал произносить поздравительную речь. — Сегодня мы все собрались здесь в связи с большим событием. Мой единственный сын и наследник, будущий глава рода — Айген фон Эверик и дочь регента Кайла Блургенштейна Первого — Рита Блургенштейн объявили о совместном намерении вступить в брак, — после этих слов гости зааплодировали, Годрик продолжал, — я очень рад, дорогие гости, что все вы оказали мне честь в этот знаменательный день, почтив моё скромное жилище своим присутствием. Я очень ценю вашу дружбу и надеюсь, что гостеприимство этого дома вас не разочаровало, — он выдержал небольшую паузу, сейчас рыцарь начнёт произносить тост. — Издревле в нашем роду почиталась отвага и сталь. Наш род — это род воинов и завоевателей, который выковал себе дворянский титул в горниле сражения. Эвереки всегда славились своим бесстрашием, мужеством и силой. Однако это не значит, что мы не умеем ценить красоту и нежность — как раз наоборот. Чтобы осознать цену красоты и мира, нужно сперва до дна испить уродство войны. А в этом нам равных на этой земле нет. Сегодня мы празднуем скорую женитьбу красоты и очарования на мужестве и отваге. Этот союз позволит Новой Империи прирасти новым благородным началом и, как я надеюсь, большим количеством моих внуков, — Годрик рассмеялся, его смех раскатился по залу, подхваченный многочисленными гостями, — так поднимем же наши бокалы за этот замечательный союз и все вместе пожелаем детям любви и согласия! Гости подняли свои бокалы за молодожёнов. Джин вылакала вторую кружку воды. Немного подумав, она начала наливать себе следующую. После главы дома ещё многие вносили свой вклад в празднество своими выученными заранее речами. Высказались и настоятель храма Святой Елены, назвав этот союз божественным проведением, и глава стражи, который вспомнил о том, как они вместе с Годриком служили в одной рыцарской дружине, и глава корпорации по производству оружия — большой друг семейства, стандартно пожелавший богатства и процветания — он был не особо красноречив. А за ними высказывались и более мелкие по социальному статусу гости. Всё это образовывало непрерывный поток тостов, поздравлений и потребления алкоголя. Джин и её спутница старались оставаться трезвыми, а потому хлебали воду и сок. Если Ин уже после третьего тоста чуть касалась губами жидкости, так как больше в неё не лезло, то инквизитор опустошала каждую кружку до дна. Затем официальная часть банкета закончилась, и гости разбрелись по залу, разбившись на небольшие группки и болтая о разном. Слуги ходили вокруг, раздавая бокалы с вином и лёгкие закуски. Играла ненавязчивая классическая музыка. Большую часть яств со стола уже смели, как и большую часть прекрасного торта. Джин выхватила кусок сельской местности, на которой паслась коровка и её маленький телёнок. Девушка особо не ела свой кусок, а лишь смотрела на него и умилялась животным. Она не была большим любителем сладкого. Торт, несмотря на свой первоначальный угрожающий размер, был довольно лёгким. Казалось, что он почти целиком и полностью состоял из суфле и воздушного теста, с ягодным или фруктовым джемом в промежутках. Лишь иногда можно было встретить бисквит или шоколад. Инквизитор была не особо общительна и оставалась сидеть на своём месте. Сзади к ней подошёл старик в очень богатой церковной рясе. Он сел справа. Джин удивлённо посмотрела на него. — Мы наслышаны о Вас, юная леди. Вы, стало быть, знаменитая глава новой инквизиции? — он проникновенно посмотрел ей в глаза и улыбнулся. От его выражения лица Джин немного опешила. — … эм… угу, — она поднесла ко рту ещё одну кружку с водой и начала пить, смотря на старика. — Я лишь хотел немного Вас расспросить о вашей организации, если вы не против, хорошо? — он продолжал улыбаться. — … да, конечно… я слушаю. — В вашу задачу входит поимка в этом городе еретиков? — … наверно можно и так сказать… но я скорее тут просто, чтобы исполнять волю регента… — Регента? Не Бога? — … Девушка замялась.Инквизиция, по идее, была духовной организацией, но более далёкого, чем духовное, от Джин в понятийном плане не было. Она понемногу начинала жалеть, что её организацию просто не назвали «разведкой». Это был далеко не первый вопрос об её должности. — Возможно, вы этого пока не понимаете в силу возраста, юная госпожа, но наша работа, работа духовных служащих — это в первую очередь нести мир, тепло и любовь в сердца людей. Исцелять их раны — душевные и физические. Выводить их на путь истины, путь света и царства божия. Я выполняю свою долю молитвой и проповедью, а вы, защищая паству от волков. Вы должны понять, что вы служите Господу и только лишь Господу, а не политикам или дворянам. Голос старика был мягким, почти бархатным. Всё это время он проникновенно смотрел Джин в глаза. Ей становилось неловко. Она почувствовала себя глупым ребёнком на фоне этого старца. — … да… наверно, вы правы… — настоятель выдержал небольшую паузу, он легко положил свою руку на руку инквизитора. — Вы верите в Бога? Старик перешёл прямо к делу, Джин поперхнулась водой. Она задумалась. Её лицо помрачнело. Инквизитор отвернулась от настоятеля и начала смотреть в пол. Так она думала полминуты. Затем ответила: — В бога? — Да, дитя, в Бога. — Ответьте и вы мне, настоятель, если бог существует… действительно существует, то почему он так нас ненавидит? — настоятель удивлённо поднял правую бровь, — почему заставляет людей, в том числе свою паству, страдать? Зачем он создал, как вы говорите, волков, чтобы от них нужно было защищать людей веры? Вы говорите, что путь бога — это путь мира и любви, но так ли это, настоятель? Бог это природа, бог это то, что естественно. Скажите мне, настоятель, что естественно для человека? Что естественно для природы? Любовь? Счастье? Может мир? — Джин горько усмехнулась — нет, настоятель. Я смотрю на природу, я смотрю на человека. Я вижу только насилие. Я вижу только боль и смерть. Я вижу, как сильный жрёт слабого. Если бог и есть, настоятель, он проповедует лишь страдания, — о страданиях Джин знала не понаслышке, после этих слов она налила себе полную кружку вина и вылила в глотку одним залпом, — вы говорите, что я не должна обслуживать интересы политиков? По сути, вы говорите, что я обслуживаю интересы не людей, а господа. Вернее вы говорите, что я должна их обслуживать. А скажите мне, настоятель, кто говорит, чего хочет бог? Может вы? Может другой видный священник? Чем обслуживание интересов церкви отличается от служения политикам, таким как регент? Вы сели со мной пообсуждать кому я верна — богу, проповедующему насилие, или регенту, который это насилие своей волей осуществляет? — она на секунду замолкла, — …регент хотя бы настоящий. Священник смотрел на неё взглядом, в котором читались печаль, сочувствие и разочарование. — В Вас совсем нет веры, юная леди? — Веры? Не смеши меня, старик! Разуй глаза, наконец! Сегодня перед твоим храмом я убила человека! Где был твой сранный бог, когда его башка лопнула как дыня? Где был бог, когда кровь разлилась перед порогом «священной» обители? Я тебе скажу, старик, где он был — он был, блять, нигде! А теперь простите, я хочу выпить… Где был бог, когда мои родители погибли? Где был бог, когда я убивала, пытаясь раздобыть деньги на выпивку? Где был бог, когда конченый садист сделал меня своей игрушкой? Она налила вторую кружку с вином. Старик глубоко вздохнул и встал с места. Настоятель не сердился на девушку. Кажется, он понял, что той нелегко пришлось по жизни. Однако его беспокоил тот факт, что регент возродил карающий церковный отдел и поставил в его главе обиженное на жизнь дитя, которое не верит. После ещё одной чарки с вином, Джин попыталась взять себя в руки. Ин положила ей руку на плечо. — … всё хорошо Ин… всё нормально… Снайпер вздохнула. Она лишь могла надеяться, что больше ничего за сегодняшний день её командира не расстроит. Инквизитор налила себе ещё одну кружку воды. — Вы сегодня много пьёте… — Да, что-то в горле пересохло. Не о чем волноваться. Двойные двери вновь распахнулись. На пороге стояла верховная жрица. Банкетный холл на мгновение окутала мёртвая тишина. Затем Мира выполнила изящный поклон. Она, ровно держа спину, наклонилась почти к коленям, так, что её волосы касались пола. Вытянула правую ногу назад чуть дальше, чем на полметра. Положила правую руку на сердце, а другую вытянула влево и немного назад. Этот изящный манёвр был выполнен синхронно и очень плавно, казалось, что она всю жизнь тренировалась кланяться. Затем она также плавно вернулась в исходное положение. — Простите меня, дорогие гости, я немного задержалась по личным делам. Джин могла поклясться, что правая рука верховной жрицы немного испачкана мелом. Инквизитор сидела не так далеко от входа. Через некоторое время публика оживилась, и ход банкета вернулся к своей норме. К Мире поспешно пошагал настоятель храма Святой Елены со своей свитой. Друже, видимо, решил и с этой змеёй о вере поболтать. Джин не слышала, о чём они говорят, но через некоторое время она увидела, как настоятель широко улыбается и тепло трясёт руку Миры своими двумя. Видимо благодарит её за работу этим утром. Затем старик показал в сторону Джин и что-то начал горячо рассказывать. Инквизитор опять помрачнела. Она уткнулась в свою тарелку. Затем взяла ложку и отъела одной из коровок голову. Коровка была вкусной. Девушка продолжила уминать торт, запивая обильным количеством воды. Через некоторое время Мира подошла к Годрику. Тот был очень весёлым и уже хмельным. Жрица с очень серьезным видом начала что-то объяснять рыцарю. Теперь уже она показывала в сторону молодого инквизитора. Да сколько можно. Джин налила себе ещё кружку и выпила её залпом. Чёрт. Она заметила, что руки начинают трястись. Опять. Джин сглотнула. Уже два с лишним часа она пытается утолить жажду крови невероятными объёмами воды. Это был один из её многочисленных изъянов. Из-за экспериментальных техник, которые Кайл применял к ней во время мутаций, они не были завершены должным образом, несмотря на все старания Лунара. Побочным эффектом служило напоминающее о себе раз в день желание вонзить зубы в чью-то глотку. Ин знала, что происходит. Из всех шестерых слуг Джин, только она была в курсе всех как психологических, так и физиологических проблем командира. Снайпер шепнула на ухо: — Отойдём? Джин посмотрела на свою спутницу. Во взгляде Ин читалось понимание. Инквизитор кивнула — Давайте найдём удобное помещение. Они поспешно вышли из банкетного зала и побрели вверх по лестнице на третий этаж. Снайпер запомнила, что в крыле, где обитала Мира, была парочка незанятых комнат. Рядом с дверью в комнату жрицы Ин начала стучаться в разные комнаты. Одна из них оказалась незапертой. У командира уже начинался озноб. Через шесть часов, она начнёт кидаться на людей. Девушки вошли в тёмное помещение. Уже было шесть часов вечера, и солнце начинало садиться. В комнате, куда закатный свет не падал, стоял полумрак. В центре стояла большая двуспальная кровать. Ин сняла с плеча своё ружьё и оперла его на стену. Затем снайпер села на кровать и начала расстёгивать пуговицы на своём розовом тканевом плаще. После того, когда она сняла верхнюю одежду, на её плечах оставалась лишь лёгкая рубаха. Ин расстегнула несколько верхних пуговиц и оголила левое плечо. На нежной девичьей коже виднелось три следа от недавних укусов. Джин стояла напротив, смотрела в пол и краснела. Ей было стыдно, как видеть своего снайпера частично голой, так и кормиться с её плеч. Ин пристально смотрела на своего командира. — Когда Вам будет удобно. — … эмм. Джин сжимала кулаки. Ей не было удобно. Она медленно обошла кровать и залезла с другой стороны. Затем она тихо приблизилась к девушке сзади. Стоя на коленях, одной рукой Джин аккуратно и нежно взяла её сзади за шею, а вторую, положила ей на плечо. Острый, как бритва, ряд зубов медленно приближался к Ин. Зубы медленно коснулись живой плоти. Снайпер издала непонятный стон. Джин чуть отпрянула. — Ты чего?! — … у Вас губы холодные… — Знаешь… как-то мне, если честно, неудобно тебя вот так есть… — Джин глупо улыбалась, такие близкие контакты с людьми её очень смущали. — Вот так — это как? — Я вроде как тебя нагло использую, причём не самым благоприятным образом… Ин вздохнула и, закрыв глаза, выпалила: — Хочу Вам напомнить, что, чисто технически, я ваша рабыня, что означает собственность, что также, в связи с вашими отклонениями, означает еду. Я рассматриваю такой ход вещей как естественный. Как она может говорить об этом настолько спокойно? — … и всё же это как-то неправильно… — Хм… полагаю, в таком случае, можете потом мне купить сока или мороженного. Я надеюсь, это утолит вашу жажду равноценного обмена. -… это не выглядит очень равноценно… — Тогда купите мне чего-нибудь подороже. — Это не совсем то, что я имею ввиду. — Всё в порядке, Джин. Правда, — Ин обернулась и проникновенно посмотрела инквизитору в глаза, — вы можете есть. -… ммм… хорошо… я постараюсь быть понежнее. Зубы опять приблизились к молодой плоти. Джин медленно сжала свою челюсть. Экстаз. Жар ударил в горло. Сладкое, вязкое, тёплое, тягучее. Багровое лакомство медленно спускается по горлу. Невероятной мощи аромат бьёт в нос. Весь организм наливается теплом. Становится легче дышать. Разум пьянеет. Эндорфин вырабатывается бешеными темпами. Наркотик. Слаще молодого красного вина и хмельнее любой водки. Амброзия. Хочется пить и не останавливаться. В голове лишь наслаждение, лишь одна мысль. Экстаз. Джин постаралась взять себя в руки. Главное не увлечься. Ин не была в полной мере человеком, но и полное иссушение ей явно не пойдёт на пользу. Через силу инквизитор сосредоточилась, прислушиваясь к биению сердца. Пока оно бьётся ровно, можно пить. Тук… тук… тук…тук…тук… (пауза)…тук. Джин резко разжала челюсть. У Ин начала кружиться голова. Командир уселась позади и обняла её сзади, держа одну руку на селезёнке, другую на сердце. — Я уже остановила кровотечение. Сейчас я простимулирую твои органы, чтобы быстро восстановить недостающую кровь. Джин выпила достаточно много. Где-то пол-литра. Инквизитор контролировала сердцебиение Ин, чтобы перепад давления не вызвал дополнительных осложнений. В таком положении они просидели минут десять. В конце концов, сердцебиение и дыхание снайпера нормализовались. — … с Вас сок и шоколадка. Джин улыбнулась. — Конечно. В коллекцию снайпера добавился ещё один след от укуса. По какой-то причине Джин плохо удавалось лечить именно эти следы. И собственная регенерация Ин их еле затягивала. Хотя та вполне могла отрастить оторванную руку за полдня, эти раны могли не заживать неделю. Девушка не спеша оделась. Голова уже не кружилась. Джин открыла дверь и вышла из комнаты. Оперевшись у окна, напротив выхода стоял её худший кошмар. От неожиданности инквизитор взвизгнула и подскочила сантиметров на двадцать, встав в боевую стойку. — Развлекаетесь? — … — В любом случае, Джин, у меня есть для тебя интересная информация, — Мира поднесла правую руку к уху, и чуть повернула голову правой стороной к инквизитору, — хочешь послушать?XVIII
16 сентября 2017 г. в 04:33