Дья-вол

белый туман, листвы ледяная тишь. я — маленький ветер среди безобразных крыш. я — глупый найдёныш, безмолвный приют о боли своей пою. всё началось в осенний короткий день. и был я усталым, маленьким — и никем, я был, как всегда, ненужный и отнятой и только твой. в груди расцветали соцветия полыньи, все люди смотрели, текли, как текут ручьи, смотрели на то, как я возрождался из отцвётших искр. я крылья расправил, желая взлететь, но вот червям не дано летать, и ползти вперёд я был обречён. но я продолжал мечтать, чтоб птицей стать. ты был ясным солнцем, мечтой соляных морей. ты был лёгким бризом, что всех на земле добрей, ты был тёмной бездной под коркой младого льда — и ты был Тьма. твой голос был лёгок — а мой был нещадно тих, ты был самым сильным и смелым из всех живых. я был же ужасно, до боли в коленях слаб — и я был Раб. никто не любил меня — я же других любил. и солнечный свет мне был, как и раньше, мил. но я был в тени, полугол, изобит и слеп — я звался Свет. ненавидя меня, ты гасил мой святой огонь. сквозь кусты ежевики ты шёл — красота и боль пробирали меня до костяшек иссохших ног. ты, должно быть, Бог. я — жил в тех краях, где всю зиму цвела вода. и в тернистых кустах, средь шипов, я нашёл себя. нанизая всю грудь на колючий огромный шип, я всё жил и жил. кровь лилась, образуя немало морей и рек. умирая внутри, отцветала пора для нег. я был слаб, измучен, надеясь, что я прощён. и я был влюблён во всё то, что ты не смог до конца сберечь. ты был полон силы, ты был весь — меч, ну а я был — щит средь горы из слов. и я был готов. поднимаясь, звучала средь боли и бури искр песня падших, как иглы средь гор из мышц. ты был быстрым, как ветер, и я был быстр — я пошёл на риск. я надеялся, что, убия тебя, я смогу отыскать здесь лучи добра, что всех нас спасут и поднимут, но я забыл, кто Бог. и Тьма воскресала, опять идя. и я был — птенец средь пучины зла. поглощало всё то, что тебя влекло — и я стал Никто. так мой свет, что призван был обуздать, сам обуздан был. что тут ещё сказать... весь мой Свет навек проглотила Тьма — и я стал туман. я теперь брожу по осколкам крыш. я — ползучий холод, я льды и тишь... я безумный бродяга, засохший лист. и мой путь тернист. и вовек, и отнюдь, где б не встретились Свет и Тьма — там безумство и голод, огонь, война, там страдает от боли, болит душа, перестав дышать. так сцепляются волки, ступив на плоть. так сцепились и мы — ты, мой Бог, Господь, и беспомощный, старый тот -вол, что я от приставки Дья-.