Ты не виноват

– Чон Чон Гук, прекрати сейчас же! – Истошный вопль учителя Джиюна разнесся по территории школы. – Отойди от него! Молодой мужчина бежал через футбольное поле, продолжая орать на сцепившихся в схватке учеников. Длинные худые ноги быстро преодолевали расстояние, но судя по крови, выступившей на рассеченной брови одного из парнишек, предотвратить кровопролитие он не успел. – Унчон, Чонгук, а ну прекратите немедленно. Он подбежал к ним и схватил разъяренного парня за шиворот, попытался оттащить от второго, который брыкался под ним, пытаясь отодрать его пальцы, намертво вцепившиеся ему в горло. Хрипя, он бил душителя куда дотягивался, но освободиться не мог. – Чонгук, ты его задушишь! Отпусти. – Он тянул его за воротник, но тот продолжал остервенело давить пальцами на гортань: – Я придушу тебя, собака! Гадкий червь. Я задушу тебя и тогда твой поганый рот больше не сможет произнести ни одного слова. Убью! – шипел Гук, сдавливая горло. Парень под ним начал терять сознание, а мертвая хватка не ослабевала. Учитель запаниковал, и, не зная, как остановить Чонгука, начал бить его по рукам, лишь бы он разжал, наконец, пальцы: – Чонгук, боже, ты же его реально убьешь. Помогите! Гук ощутил резкую пронзительную боль в плече, следом короткий удар ребра чужой ладони по его рукам, и пальцы разжались. Он издал глухой подавленный возглас и осел на землю тряпичной куклой. Ничего не понимая, он вскинул взгляд в поисках «каратиста» и увидел перед собой высокого парня в желтой футболке. Он стоял так, что солнечные лучи блокировали возможность рассмотреть его лицо. Пару минут Гук пытался отдышаться и полностью восстановиться после ударов по болевым точкам. Тело ныло тупой болью. Стиснув зубы, он попытался встать. – Прости. Но судя по тому, с какой силой ты вцепился в этого бедолагу, мягкий удар на тебе бы не сработал. Скорее наоборот – обозлил. – Низкий голос с доброжелательными нотками, и «солнечный» парень протягивает руку Чонгуку, чтобы помочь встать. Но тот демонстративно поворачивает плечо, давая понять, что ему помощь от него не нужна. Пока он пыхтел, поднимаясь, учитель и незнакомец подхватили полуживого парня, который не прекращал кашлять после удушья, и поволокли вверх по небольшому склону в сторону здания школы. – Чонгук, быстро встал и пошел ждать меня у кабинета директора. Я отведу Унчона в медпункт, и у нас будет серьезный разговор, – проговорил Джиюн, обернувшись. *** – Но директор Ким, вы не можете ничего не предпринимать. Это уже не мелочи – он чуть не задушил его. – Учитель с нескрываемым возмущением смотрел на женщину в глубоком кресле. Она пропустила мимо ушей возмутительное пренебрежение к должности и возрасту и лишь качнула головкой с аккуратной прической, толкнув указательным пальцем мост очков, и встала с кресла. – Я не собираюсь оставлять это без должного внимания, учитель Пак Джиюн, но чего я точно не собираюсь, так это поднимать вопрос об исключении этого мальчика из нашей школы… – Но… – Он дернулся, чтобы возразить, но она посмотрела так, что он тут же прирос к стулу и клацнул зубами, закрывая рот. На её лице появилась едва заметная улыбка, а мудрый взгляд светло-карих глаз потеплел. – Еще раз – я вас понимаю, но и вы должны меня понять. Это средняя школа, мальчик хорошо учится, а вот то, что его задирают, это прежде всего ваш недосмотр. Расскажите, почему Чонгук накинулся на Унчона? – Она повернулась лицом к нему и сложила руки на груди, в ожидании ответа. Тот заерзал на стуле. – Но это все равно не дает ему право кидаться и душить, – все еще продолжая гнуть свою линию, забубнил учитель. – «Пидарас», если мне не послышалось. Вы кивнули, ну вот, видите. Мне не доставляет удовольствие произносить это, так же как и ученику Чону раз за разом слышать подобное от, будем откровенными, шайки подростков во главе с Унчоном. В ваши обязанности входит не только разбираться с результатом – главное предотвращать подобные стычки до того, как они вошли в такую критическую фазу. – Она говорила мягко, но от каждого слова Джиюн врастал в стул, будто его вбивают в него молотком. – Простите, директор Ким. – С Унчоном я разберусь сама. А вас, я настоятельно прошу, впредь быть менее лояльным к одним ученикам и более требовательным к другим. Я не обвиняю вас в предвзятости, но прошу обратить внимание, что учитель не имеет морального права судить об учащемся поверхностно. Думаю это все. Спасибо за ваши старания. Пригласите ко мне Чонгука. Молодой человек резко встал и, судорожно закивав, вышел за дверь. Послышался короткий стук и в кабинет вошел черноволосый парнишка. Вид у него был потрепанный, но во взгляде читалось такое безразличие ко всему, будто не ему в очередной раз грозило отчисление из-за агрессивного поведения. – Вызывали? – Да, Чонгук, проходи. Садись. Он прошаркал к стулу и плюхнулся на него, кидая рядом измазанный землей рюкзак. Женщина долго молча смотрела на подростка. Гук под пристальным взглядом распрямил спину, сев ровно, и сложил руки на колени. Она продолжала молчать. – Вы меня исключите? – сухо спросил он. – Нет. Он поднял на неё взгляд. Снова повисло молчание. Пройдя несколько раз туда-сюда по кабинету, она села в кресло. – Знаешь, Чонгук, не буду читать нотации, хотя именно это входит в мои должностные обязанности, но я хотела бы сказать от себя лично, от сердца. -(Гук смотрел на неё все тем же пустым взглядом.) - В жизни человека случаются сложные моменты… - (Он напрягся.) - Моменты, которые могут сломать жизнь. - (Сжал челюсть.) - Но именно человек выбирает, сломаться ему или продолжать двигаться. Бороться за себя. - (Черные ледяные глаза сузились, глядя на неё.) - Вот, например ты, что выберешь? Гук молчал. На его лице отразилась злость, исказившая черты до неузнаваемости. – Хорошо, оставим эту тему. Уверена, что ты боец. Однако, это не дает тебе права доказывать силу духа кулаками. Я могу понять твои мотивы, но твои действия оправдывать не собираюсь, – с твердостью в голосе произнесла она, а потом совершенно по-матерински улыбнулась. Гук всегда терялся в такие моменты. Злость мгновенно трансформировалась в досаду. – Чонгук, твоя мама знает, что ты снова пропускаешь посещение психиатра? Несколько секунд он не двигался, а потом кивнул, смотря в сторону. – Тебе не нравится врач? - (Парнишка пожал плечами.) - Может тебя не устраивает время? - (Снова тишина в ответ.) - Чонгуки, может тебя смущает, что приходится посещать его в школе? - (Он поднял на неё взгляд.) - Ясно. Но это был выбор твоих родителей. Ты сказал им, что не хочешь этого делать в школе? - (Черные глаза ничего не выражали.) - Хорошо, я поговорю с твоими родителями. Но ты должен его посещать. Твои вспышки агрессии могут разрушить прежде всего твою жизнь, к тому же, я не могу не реагировать на вопиющий случай, который был сегодня. Ты мог его задушить! – Интонационно она выделила последнюю фразу. В глазах Гука вспыхнула злость: – И задушил бы, если бы мне не помешали. Гад он и его дружки. Не хотите смертельного случай в школе – исключите меня. Недолгое молчание, и она спрашивает: – Ты действительно этого хочешь? На самом деле готов разрушить свое будущее из-за этого недоумка? Ты – талантливый, умный, сильный мальчик позволишь кучке идиотов поставить крест на своей судьбе, после всего, что уже пережил? – В голосе слышалось разочарование, и Гук не в силах держать ментальный удар, опустил взгляд в пол. – Я была более высокого мнения о тебе и была уверена, что ты не будешь разбрасываться тем, чего уже достиг. Похоже, тебе действительно все равно. На родителей тебе тоже плевать, на брата? – Она знала на какие точки давить. Гука это злило, но в то же время он понимал, что она права – он ведет себя как эгоист. – Гуки, я хочу, чтобы ты сейчас мне сказал, чего ты хочешь на самом деле? Без злобы, без провокаций, без вранья. Ты же знаешь, что я на твоей стороне. Снова повисла тишина. Она не торопила его, не сверлила взглядом. Гук долго крутил желваками, осмысливая сказанное. Его безумно достало все то, что происходило с ним уже много лет, но как себе помочь он не знал. Ему каждый раз пытались протянуть руку помощи: родители, брат, чужие люди, которые, неожиданно для него, находили в нем что-то, а он все время пытался укусить. Он привык жить с иглами, которые кололи не только окружающих, а прежде всего его самого – почему-то ему так было легче. Лучше пусть ненавидят, чем жалеют. Себя он ненавидел. Но все же, он поднял на неё глаза и тихо произнес: – Я буду посещать врача. И извините за сегодня. Я постараюсь сдерживаться. Постараюсь, но не смогу гарантировать, что не сорвусь, если они меня будут донимать. Но, обещаю, провокатором не буду. Директор Ким Ёнсу, можно мне идти? Женщина нежно улыбнулась и кивнула: – Конечно, Чонгук, можешь идти. Я рада, что мы пришли к пониманию. Насчет врача – я поговорю с твоими родителями. Он схватил рюкзак, на выходе махнул еще раз головой и вышел. *** – Драчун, привет. – Широкая улыбка озарила лицо незнакомца. Гук вскинул голову на него и недоуменно уставился. Высокий парень со смешными оттопыренными ушами плюхнулся к нему впритык на широкой скамейке и снова широко улыбнулся. – Пережил выволочку у директрисы? Что тебе сказали? – заговорил тот, будто они знакомы с ним давно. – Ты меня не узнал? Хм, прости за ладони. Я реально слишком сильно долбанул, судя по синякам. – Он ткнул пальцем в фиолетово-алые пятна на запястье ладони Гука. – Не рассчитал, но ты такой цепкий. Занимался, или природный дар? – Комплимент был так себе, но с чего-то нужно было начать разговор. – Я Ким Тэхён. Почему ты всегда один? Как не увижу, сидишь тут как сыч, ни с кем не общаешься? Как зовут? А, погоди, Чонгук, верно? Гука совершенно вывела из равновесия такая бесцеремонность, а вернее то, что впервые к нему вообще кто-то подошел за два года, что он здесь учился. Закрепившаяся слава одиночки отличника с вечно злым выражением лица, желающих с ним познакомиться не прибавляла. А то, что он частенько жестко мутузил задирающих его, пугало даже тех, кто, возможно, и хотел бы узнать его получше. – Хочешь шоколадный коктейль? Я тут в кафе через дорогу работаю. Моя смена скоро. Пошли, угощу тебя. Глюкоза помогает мозгу работать, а то твой, кажется, завис. – Он схватил его за руку и буксиром поволок за собой. Гук бы выдернул руку, если бы не был так ошарашен происходящим. *** – Вот, держи. Ты не сказал, что любишь, поэтому я туда намешал еще бананового сиропа и немного корицы. Интересно, тебе понравится. Гук взял полосатую трубочку в рот и втянул глоток. Корица ударила в нос, а на языке приятно ощущалось банановое послевкусие. – Вкусно. – Вынес он вердикт. Тэхён расплылся такой счастливой улыбкой, что Гук машинально улыбнулся в ответ, обнажая передние резцы. – Ты умеешь улыбаться? В жизни бы не поверил. Тебе идет. Так, теперь, когда я понял, что ты вполне себе соображаешь, расскажешь, чего ты так накинулся на этого придурка? – Тэхён протер столик и сел на высокий стул рядом. – Тебя не накажут, что ты тут… прохлаждаешься? – вопросом на вопрос ответил Гук, пряча взгляд. – Да нет же кроме нас никого. – Тэ повел рукой, указывая на пустое кафе. – Минут через десять, тут будет не протолкнуться. А пока есть время поболтать. Да и родительское это кафе, так что уволить они все равно не смогут – почти бесплатная рабочая сила на дороге не валяется. – Снова искрящаяся светом улыбка и Гук еле сдерживается, чтобы не потянуть губы в ответной. – Ясно. Круто, – буркнул Гук, снова делая глоток. – Так расскажешь? – Тэхён приблизил лицо, пытаясь поймать взгляд Гука. Тот чуть не подавился, когда приподнял голову. Большие глаза с россыпью веснушек на нижних веках смотрели по-доброму и заинтересовано. – Да нечего рассказывать, сам же сказал – придурок! Достал меня со своими дружками. А у меня настроение сегодня было паршивое – больше, чем обычно. Я несколько дней делал вид, что в упор его не вижу, а сегодня крышу снесло. – Бывает. А что директриса сказала? Исключат? Гук отрицательно закивал головой. – Да, ладно. А какое наказание? – Тэ подпер голову рукой, все так же смотря в упор на Гука, не отодвигаясь. Гук пожал плечами: – Предупреждение. – Китайское? Слышал ты частенько зависаешь в её кабинете. Удивительно, что ты еще не вылетел. – Он задумался. – Хотя, чтобы вылететь отсюда, нужно убить. – И рассмеялся так искренне, что Гук все же не выдержал и улыбнулся. – Ты мне не дал, – кивнул он и засмеялся. *** – Пацаны, это Чон Чонгук. Прошу любить и жаловать, – торжественно произнес Тэхён, втаскивая упирающегося парня в черной толстовке с капюшоном на голове в небольшое помещение, располагающееся в подвале магазина. На них уставились четыре пары глаз. Гуку стало не по себе. Он попытался вырваться из захвата, но Тэхён перекрыл ему путь к отступлению грудью и толкнул вперед. – Не бойся, Гуки, смелее. Знакомься: в углу Хосок, на диване Юнги, за установкой Чимин, на полу с телефоном Намджун. – Тэхён сжал его плечи, толкнул к дивану и заставил сесть. Гук кивнул всем собравшимся и натянул капюшон так, чтобы глаз не было видно. Все, кроме Чимина, махнули головами в ответ. Чимин же сдвинул брови и недовольно пробурчал: – Какого хрена ты притащил этого ненормального к нам? У нас что, служба соцподдержки? Гук нервно дернулся, будто его ударили, вскочил с дивана и пулей вылетел за дверь. Тэхён несколько секунд находился в шоке, как и остальные. – Какая муха тебя укусила, Чимин? – выкрикнул Юнги. – Он псих! Или думаешь нормальные люди посещают годами мозгоправа? Ему рубашку смирительную надо, чтобы на людей не кидался. Сидит такой тихий, а потом как питбуль вгрызется. Не хочу я с ним дружбу водить. Тэхён, что ты тащишь сюда подбитых собак? Тэхён сжал кулаки и двинулся на него, с угрозой во взгляде: – Подбитых собак? Так заговорил? А давно ли ты сидел затравленный в углу у баков с мусором? Один, никому нахер не нужный. Не тебя ли я притащил сюда же несколько лет назад, познакомил с друзьями? С какого момента ты решил, что имеешь право говорить, с кем мне дружить, а с кем нет? Не нравится что-то, дверь там. – Выплеснув всю ярость, он кинулся вдогонку за парнишкой. *** Гук бежал, не разбирая дороги. Сердце колотилось как бешеное, хотелось убежать как можно дальше: прочь от слов Чимина, прочь от города, прочь из этой паршивой жизни, где ему нет места. Глаза наполнились влагой, он почти ничего не видел из-за водной пелены и жжения. Судорожно стирая выступающие слезы, он споткнулся о бордюр и, больно ударившись, прокатился корпусом по асфальту, стирая ладони, которые успел выставить. К душевной боли добавилась физическая, и стало легче. Теперь плакать не так стыдно. Слезы смешались с кровью, пачкая щеки. С трудом поднявшись, он сжал челюсть, когда резкая боль прострелила ногу, и двинулся вниз к реке. Послышался голос Тэхёна. Он звал Гука. А тот, прибавив шаг, постарался скрыться в темноте деревьев. Оклики Тэ были все ближе, и в тишине ночи он расслышал, как Гук всхлипнул. – Гуки, – позвал Тэхён, приближаясь, раздвигая ветки. – Что с тобой? – Он подлетел к нему и, схватив его лицо ладонями, повернул к себе. – Ты в крови. Что случилось? А руки? И… ты упал? Боже, ты весь в крови. Пошли. Не обращая внимание на протесты, он потянул Гука, но вскрик боли заставил дернуться и обернуться на него. – Где болит? – Присев перед ним на корточки, он принялся осматривать. – Похоже вывих. Так не пойдет. Тебе нельзя идти. – Повернувшись к нему спиной, Тэхён указал на свою: – Залазь. (Парень завертел головой.) Гуки, я все равно не позволю тебе идти самому. Это все из-за моей глупости. Ты ведь не хотел идти, а я тебя заставил. И Чимин идиот. Давай, залезай. Тут недалеко пункт скорой помощи. Тебя должен врач осмотреть. – Гук все так же не двигался и Тэ, повернувшись, посмотрел на него с сожалением. – Пожалуйста, не дай мне загрызть себя муками совести. Гуки, прошу, сделай, как я говорю. Недолгие сомнения, и Гук сделал, как его попросили. Тэ подхватил его за бедра и понес в сторону где располагалась скорая. *** – Прости меня, – снова просит Тэ, беря за руку Гука в коридоре отделения скорой помощи. – Честное слово, я не предполагал, что всегда добродушный Чимин может повести себя как настоящая скотина. – Сделав вид, что поправляет пластырь, он недолго подержал его ладонь и отпустил. Гук кивнул и сжал ладошку, которая все еще ощущала чужое прикосновение. – Он прав, – прошептал Гук, снова поглубже натягивая капюшон, прячась в нем как в панцирь. – Я псих, больной псих. Тэхён несогласно закрутил головой: – Нет, не прав! Никто не имеет права унижать человека. Нет у него права судить кого-то. Ни у кого его нет. И не наговаривай на себя, ты хороший парень. Не знаю, что у тебя произошло, но ты в этом не виноват, слышишь? Не виноват. Гук с трудом сдерживался, чтобы слезы не полились новым потоком. Стиснув челюсть, он боролся с эмоциями, в то время как Тэ снова взял его ладонь в свою и чуть сжал пальцы. Сердце Гука дрогнуло, и он сжал чужие пальцы в ответ. – Гуки, вот ты где. О, кошмар! Ты как? – Гук выдернул ладонь, когда увидел приближающегося к ним брата. – Со мной все хорошо. Поскользнулся. Вывих, ссадины – ничего серьезного. Тэхён помог мне. – Гук так стремительно вскочил и захромал к брату, что Тэхён не успел даже нормально представиться. – Пойдем. Хочу домой. Ты на машине? Брат кивнул, и, выглянув из-за плеча, поклонился Тэхёну: – Может ты хотя бы познакомишь нас? – спросил он, но Гук прошел мимо. – Ладно, иди в машину. Мне надо уладить формальности с оплатой за услуги. Тебе помочь? – Сам дойду, – буркнул Гук, не оборачиваясь. Тэхён сжал ладони в замок, сидя в одиночестве в ряду пустующих кресел в безлюдном коридоре, понуро опустив голову.