Ты не виноват

– Смотрите кто тут у нас. Свистящий неприятный голос отозвался раздражением. Гук приподнял голову, зная прекрасно, кого он увидит. На расстоянии в несколько метров от него, обозначилась троица. Унчон подпирал стену, а двое его дружков стояли рядом: они смотрели на него, ухмыляясь. Гук сжал лямку рюкзака, и решительно двинулся дальше. Толчок в спину, и он, спотыкаясь, еле удерживает равновесие. Резко развернувшись, сдвигает корпус, чтобы избежать еще одного толчка. – Отстань от меня, Унчон. И пусть твои псы стороной меня обходят. Тебе, что, мало прошлого раза? – Гук делает еще один шаг в сторону, в попытке избежать стычки, но парочка преграждает ему путь. – Вот насчет прошлого раза и нужно поговорить. – Снова ухмылка, и Унчон подходит ближе. Чонгук отступает, стараясь держать всех троих в поле зрения, одновременно продумывая план, как избежать драки. Очевидно, что шансы равны нулю, если только не случится чуда. Знал ведь, что нельзя идти этой дорогой, предчувствовал, что лучше не сворачивать в попытке сократить путь – теперь поздно пенять на себя. – Ты мне форму порвал, гаденыш. – Лицо Унчона передергивает гневная гримаса. – Ты со своими собачками ручными сам докопался до меня. – Сквозь зубы цедит Гук, и ловит взглядом недовольные лица «собачек». – Унчон, отвали! Парочка кидается в едином порыве. Гук бьет одного рюкзаком, уходит корпусом вниз, бьет второго левой рукой по коленке. Тот вскрикивает от боли и тут же хватается за ушиб, валясь на землю. Унчон подлетает и наносит ногой удар в правый бок. Гук выдерживает его, на лице лишь секунду отражается боль. Когда Унчон пытается ударить еще раз, Гук дергает лямку рюкзака на себя, делая подсечку. Траектория полета такова, что Унчон падает грудью на одного из дружков, а ногой, взмывшей вверх, въезжает в нос второму. Хруст хряща, крики боли. Чонгук пытается распрямиться, но из пирамиды тел, кто-то выбрасывает руку и хватает Гука за штанину. Равновесие потеряно, и Гук приземляется на спину. На мгновение темнеет в глазах, а дыхание останавливается. Тело будто парализует, а боль простреливает все тело. Он хрипит, в попытке втянуть воздух, который застрял в глотке, а широко распахнутых глаза наполнились влагой. – Вот же ублюдок! – шипит Унчон, поднимаясь. – Я тебя точно закопаю! Гонун, хватит ныть! Тебе не первый раз нос ломают. А ну, оба, хватайте этого пидора и тащите в проулок. Будем его уму разуму учить. Он у нас голову поднимать бояться будет, сучонок. Гук все еще дезориентирован, когда двое хватают его за руки и волоком тащат по мостовой в темный проулок. – Не трепыхайся, петушок. Или тебя возбуждает? Но, не обессудь, нас мужские задницы не прельщают. Хотя, если ты очень попросишь, может быть. Троекратный злобный смех эхом разносится по каменным джунглям района. До Гука слова доносятся как сквозь вату, сознание медленно возвращает его в реальность. Кривясь от боли, он резко дергается в руках, его удерживающих. – Забарахтался. Парни, быстрей, глуши его, пока он не очухался совсем. Сильный твареныш. Посыпались глухие удары ногами. Гук, инстинктивно закрыл голову руками и поджал коленки. Последнее что он слышал, проваливаясь в темноту, это чьи-то оклики. *** Запах лекарств, угрюмая расцветка на обоях, тяжелые вздохи родителей – первое, что он чувствует, придя в себя. Как только он открыл глаза, вокруг него тут же забегали врачи, запричитала мама. Спустя время в палату вошел полицейский. Гук наотрез отказался с ним говорить. Доводы, что он несовершеннолетний и заявление могут подать за него родители, ничего не дали. Он упорно повторял, что никого не разглядел и вообще не желает, чтобы его дергали на этот счет. Полицейский ушел, но родители продолжили попытки убедить. – Я не видел кто это был. Сколько раз повторять? – непреклонность в голосе. – Я не буду ничего им говорить. Пусть напишут, что я упал с лестницы и закроют дело! – Сынок, но ребята, которые вызвали скорую, сказали, что на тебя напали три человека. Мы не можем ничего не предпринимать. – Мать нежно погладила его по голове, но Гук вывернулся. – Мне плевать. Я все равно не буду ничего говорить. Отстаньте от меня! – Гук бессильно сжал кулаки в попытке успокоиться. – Не надо так волноваться, сынок, – произнес отец примирительно. – В коридоре уже много часов сидит парень, ждет, когда ты очнешься. Сказал, что он твой друг. Хочешь его увидеть? Гук обернулся на отца и посмотрел вопрошающе. – Назвался Ким Тэхёном. Ты его знаешь? Он действительно твой друг? – С настороженностью спросила мама, внимательно вглядываясь в его лицо. Гук кивнул: – Я знаю его, но... Не хочу никого видеть. Мам, скажи, чтобы он уходил. Хочу побыть один. – Он попробовал повернуться на бок, но тупая боль и отсутствие сил не позволили ему этого сделать. Тяжело выдохнув, Гук прикрыл веки, в попытке уснуть. – Отдыхай, дорогой, – тихо произнесла мать, целуя его в лоб. – Мы будем за дверью. Если тебе что-то понадобится… – Ничего не надо. Спасибо, – хрипло сказал он, не открывая глаз. Женщина провела ладонью по его щеке, стараясь снова не расплакаться. Было больно смотреть на опухшее, испещренное ссадинами и кровоподтеками лицо сына. Муж приобнял её за плечи и вывел за дверь. Гук облегченно выдохнул, оставшись один. Пролежав какое-то время, он все же провалился в тревожный и недолгий сон. Пробуждение было тяжелым. С трудом разлепив веки, Гук вновь не мог понять, где он. Поводив по обстановке глазами стало ясно – больница, это отвратительная реальность, а не кошмарный сон. Очередной болезненный тяжелый вздох, и вдруг взгляд натыкается на чью-то сгорбленную фигуру на стуле у двери. Свет притушен и ему понадобилось несколько секунд, чтобы распознать в незнакомце Тэхёна. – Что ты здесь делаешь? – Горло саднит, и голос противно скрипучий. Тэ вскинул голову и посмотрел в ответ, улыбаясь: – Эй, привет, друг. Как ты? – Подойдя ближе, он сел на стул, который стоял рядом с кроватью Гука. – Выглядишь не очень. – Все нормально. Глаз только левый так заплыл, что не вижу им ничего. Врачи сказали, что переломов нет. Ушибы, царапины. Что-то еще – не помню. Жить буду, – заканчивает он и пробегается языком по потрескавшимся губам. – Пить хочешь? – Тут же спрашивает Тэ. Гук кивает и Тэхён сует ему в рот трубочку, держа стакан. – Я сам могу. Не умирающей же, – бухтит Гук и берет стаканчик в ладонь. Сделав несколько глотков, он пытается поставить его на столик рядом, но поворачиваться больно, несмотря на обезболивающее. Тэхён реагирует быстро, забирая стаканчик. – Судя по тому, как тебя скривило, очень больно. Гуки, ты видел этих отморозков? – спросил Тэ, понизив голос. – Я слышал, что ты отказываешься помогать полиции поймать их. Но… ты можешь сказать мне. – Во-первых, я никого не видел, во-вторых, не лезь не в свое дело! – Привычное желание скрыться, проявляется агрессией. В голосе злость. – Это мое дело. Ты же мой друг. Я не собираюсь оставлять все вот так. Уверен, что ты видел их, я не знаю твоих мотивов не рассказывать родителям и полиции, но мне? Я хочу помочь. Ребята не смогли разглядеть их, когда кинулись к тебе. Позволь мне помочь, – просит Тэ и аккуратно кладет свою ладонь на его, но Гук сразу же одергивает руку. – Мне не нужна твоя помощь! Жил как-то без неё все эти годы. Тэхён, прекрати лезть со своим покровительством! Это раздражает. – Гук заметно нервничает, губы начинают дрожать, а на языке вертятся колкости. – Гуки… Но я же… – у Тэхёна голос срывается. – Я сказал, что не видел их лиц, и я не хочу об этом говорить. Хочу спать. Уйди, пожалуйста. Тэ порывается еще что-то сказать, но, передумав, замолкает. Короткий кивок, он поднимается и тихо выходит за дверь. *** – Ну, как он. – Чимин протягивает Тэхёну стаканчик с горячим чаем. – Сказал что-нибудь? Тэ отрицательно машет головой: – Упрямый! Как баран упертый. У него жирный пунктик на любую помощь. Но он их точно знает. Твари, найду, ноги переломаю. Чимин, вспомни, ну может было что-то, что поможет вычислить этих гадов. – Он с надеждой смотрит на друга, но тот пожимает плечами. – Проулок темный, да и далеко мы от них были. Хосок три квартала пытался их догнать, но никаких следов. Прости, друг. Ты же знаешь, что мы пытаемся, но как раз последний день перед каникулами был. Половина разъехалась по лагерям. Я видел Учона, у него никаких царапин. Его «собак» в городе нет. – Присев с Тэ на диван, Чимин продолжил: – Тэ, они его ногами били, втроем. Да и если полиция установит нападавших, мы об этом не узнаем до официальных обвинений. Хотя и дело вряд ли будет расследоваться, если жертва нападения упорно говорит что упал, споткнулся, а те трое просто мимо проходили и ногами его погладили. Сам подумай. Тэхён понимал, но от этого только больше злился. Он чувствует свою беспомощность. А Гук упорно предпочитает страдать в одиночку. Кулаки сжимаются, кровь бурным потоком по венам – разум кипит яростью, и он еле сдерживает, наружу рвущийся, гнев. – Тэхён, успокойся. Мы выясним кто это был. – Чим, этого парнишку не оставляют в покое. – Я знаю, Тэ, и мне стыдно до сих пор за те мои слова. Но я не знал. – Я должен это остановить! – с отчаянием выдыхает Тэ, и, уперев локти в колени, прячет в ладонях лицо. *** – Не надо. Нет! Перестаньте! Отпустите меня! «Держите его крепче!» «Сону, ты что творишь? Не надо!» «Еще раз вякнешь, вместо него будешь ты. Этого мелкого заносчивого засранца нужно проучить» – Нет! Нет. Я убью тебя. Не смей ко мне прикасаться! «Видели, он еще и брыкается. Кем ты себя возомнил, букашка? Сейчас узнаешь для чего ты на свет родился. Вот для этого…» – Нет. Отпусти меня! Отпустите! – Гук метался во сне головой по подушке; сбивчивый шепот становился все громче. Его крик выдернул Тэхёна из сна. Он подлетел к его кровати и затряс, стараясь не причинить боли: – Гуки, проснись. Проснись. – Но Гук, не просыпаясь, отбивался от его рук, продолжая метаться по кровати: – Отпусти. Пусти меня! Не смей меня трогать! Убью. Нет. – Крики переходили в неразборчивое бормотание, а затем снова палату наполнял вопль. Отчаявшись разбудить его, Тэхён жмет на кнопку вызова медсестры. Спустя пару минут в палату забегает девушка в белом халате. – Тэхён? – Удивленный голос. – Я же тебе запретила ночью приходить. Ладно, что случилось? – Суён, он кричит во сне. Я не мог его разбудить. – В этот момент Гук снова начинает бормотать, отмахиваясь от невидимых противников руками. – Вот. Почему он не просыпается? – Выйди из палаты, пока тебя дежурный врач не увидел. Быстро в сестринскую, там поговорим. Тэхён с ужасом смотрел, как Гук крутится на кровати. От его крика волосы на голове встали дыбом. – Ты еще здесь. А ну бегом отсюда! Хочешь, чтобы меня уволили? Тэхён, уйди! – крикнула девушка. Тэ очнулся и быстро покинул палату. Он успел забежать за угол, и только чудом разминулся с врачом, который практически бежал в палату Гука. Ледяной пот градом катился по спине, Тэхёна трясло после увиденного. *** – Суён, что с ним произошло? – ломаным голосом спросил Тэ, когда в сестринскую вошла медсестра. Она пожала плечами, поставила перед ним стакан с водой и села напротив: – Это последствия когда-то пережитой травмы. Посттравматический синдром. У него серьезное сотрясение. Врачи считают, что возможно это спровоцировало обострение. – Синдром? Что с ним произошло? Тэхён чувствует себя растерянным. Он ведь фактически ничего о нем не знает. Они знакомы уже пару месяцев, но для Тэ их общение – топтание на месте. Гук порой вел себя как обычный подросток: смеялся, дурачился; они ходили вместе в кино, обсуждали фильм, сидя в кафе, прогуливались к реке, болтали ни о чем, – а потом что-то срабатывало, и Гук начинал всячески избегать его без причины, не отвечал на сообщения. Тэхён психовал, каждый раз решая, что вот теперь точно пора заканчивать эти бега по кругу, но не мог. Снова искал с ним встречи, ждал после школы, молча, шел за ним, не пытаясь поговорить, пока Гук сам не решал заговорить. Это даже дружбой сложно назвать. У Тэхёна не было определения их общению, но одно он понимал – прекратить он не в силах. Что-то постоянно заставляло искать его среди толпы, думать о нем, переживать, анализировать. Когда ребята сообщили, что видели, как избивают Гука, а теперь он в больнице, Тэхён сорвался с места, как только услышал куда именно его увезли. Сердце готово было остановиться от страха за него. Он несколько часов сидел у палаты, ожидая, когда тот очнется. Родители Гука задавали вопросы, которых он не мог понять, потому что разум туманил страх. Он, как болванчик кивал, сумев назвать только имя, и что он друг Гука. Испытывая какой-то нервный паралич, он просто ждал его пробуждения. А Гук, очнувшись, отказался увидеться с ним. Злость, Тэхёном снова завладела злость, но не из-за Гука. Он просто устал перебирать способы достучаться до него, хоть немного стать ближе без постоянных откатов. Что он должен был сделать, чтобы тот морально подпустил его к себе? Не было у него ответа на этот вопрос. А теперь, в свете услышанного и увиденного, он чувствует себя совершенно потерянным. Осушив стакан, он снова повторил вопрос медсестре. – Я точно не знаю, в карточке ведь об этом ни слова, – произнесла она, смотря на растерянного Тэхёна: – Только то, что он психически нестабилен. Ну то, что я тебе уже сказала, про постравматику. И, Тэхён, даже если бы я знала подробности – это врачебная тайна. Ты же говорил, что дружишь с ним. Спроси его сам. Хотя, я бы на твоем месте не лезла к нему в душу. Жаль мальчика, кажется, ему снова предстоит длительная реабилитация. Ублюдки, что избили его, всколыхнули пласт тяжелых воспоминаний. Сотрясение имеет разные последствия и редко обходится без них. Возможно, залечивать душевные травмы ему придется дольше, чем физические. И еще, к нему приставили сиделку, так что ты вряд ли сможешь прокрадываться в палату ночью. – Договорила она, поднявшись, пожала с сочувствием его плечо и вышла из кабинета. Тэхён недвижно просидел не меньше получаса. В мыслях хаос полнейший. Хочется сделать хоть что-то, – найти отморозков, напавших на Чонгука. Ему нужно выместить ярость. Звонок мобильного раздался так неожиданно, что он подпрыгнул на стуле. – Да, Чимин. Что-то случилось? Третий час ночи. – Я знаю, но ты ведь все равно у Гука. Как он? Тэхён трет переносицу, не зная, как ответить на этот вопрос: – Он… Не очень хорошо. Ты же не для этого звонишь. Выкладывай. – Да, слушай, мы тут с ребятами свое расследование ведем. Кажется, это все же была троица во главе с Унчоном. Обзванивали знакомых ребят. Так вот, один вспомнил, что видел Гонуна в очереди к травматологу. Говорит, что вроде нос вправляли. Совпали день и время. Но, Тэхён, список, с кем твой парнишка мерился силой довольно внушительный, так что, быть на сто процентов уверенным что это именно они, я не могу. Нужно точно знать, прежде чем разборки устраивать. Хотя этим паразитам давно пора мозги вправить. – Спасибо, Чимин. – Не за что, друг. Ты… слушай, Тэ, не натвори дел, не подумав. И звони в любое время. Послышались короткие гудки. Тэхён убрал телефон обратно в карман. Нужно с чего-то начать, чтобы хоть как-то облегчить жизнь Гуку. Тэхён решил, что начнет с зачистки воздуха вокруг него.