Ты не виноват

После приступа истерики, Чонгук затих и не произнес ни слова. Тэхён сначала усадил его на скамью рядом, а после того, как Гук перестал рыдать, потянул его за руку к остановке. Парнишка не сопротивлялся и не вырывал руку. Он словно марионетка двигался по заданной траектории, послушно садясь, когда его усаживали, и поднимался, когда его куда-то тянули. Тэхёна эта отключенность пугала, и сидя рядом с молчаливым Чонгуком в автобусе, он со страхом осознал, что ступил на шаткую тропу, совершенно не понимая, как действовать. Он даже заговорить боялся, воочию столкнувшись с эмоциональным срывом. Что он должен говорить? Как может помочь? Молчать? Или говорить на отвлеченные темы? Где пройти курсы, как вести себя с жертвами насилия, чтобы не причинять дополнительных страданий? Уверенность, а правильнее сказать самоуверенность в решимости во чтобы-то ни стало помочь, поиссякла, но имеет ли он право теперь отступить? Тэхён не знал, какую тактику ему выбрать, но строить из себя дерево так долго явно перебор. Он повернул голову и аккуратно посмотрел на сгорбившегося Чонгука. Тот совершенно бездвижно сидел рядом, в той же позе, что и десять минут назад, по-прежнему смотря себе под ноги. Тэхён закусил губу от жалости, что вновь сдавила грудь. Он действительно идиот, если считал, что все будет легко. Стараясь не делать резких движений, он распахнул рюкзак и достал баночку с айс-кофе, дернул за кольцо, открывая, и протянул ее парнишке. - У меня есть трубочка, - непринужденно произнес он, - если боишься облиться. Гук не двинулся. Тэхён подержал в воздухе баночку и, кивнув, отпил немного кофе сам и заговорил: - Знаешь, когда я был маленьким, мы с моим папой часто ходили… Замолчал он только около дома Чонгука, дверь которого открылась почти сразу, как только они подошли к крыльцу. В проеме показалась обеспокоенная женщина, Тэхён ее узнал, это была мама Гука. - Сынок, с тобой все хорошо? Почему? Почему ты не дождался машины?! Мы же договорились, - встревоженно заговорила она, приблизившись к нему. – Что-то случилось? – Женщина перевела взгляд на Тэхёна. – Что произошло? – задала она вопрос, смотря на него. – Кто вы? Тэхён растерянно потер ладони: - Я… Ким Тэхён, миссис Чон. Мы виделись в больнице. Я… эм… Лицо женщины смягчилось и на губах появилось подобие улыбки: - Ах, да. Ким Тэхён, друг Чонгука. - Да. Мы случайно встретились с Гуком, поболтали и… я проводил его. – Он нервно согнул корпус в глубоком поклоне. – Простите, это я виноват, что Чонгуки задержался. Я много болтаю, а он слишком терпелив, чтобы остановить меня. Гук впервые за долгое время осмысленно посмотрел на него, обернувшись. Щеки, все это время безжизненно белые, наконец, немного окрасились юношеским румянцем, и он тихо заговорил, обращаясь к нему: - Хочешь… зайти? – хрипло спросил он, и медленно перевел взгляд на маму. - Ах, да, конечно, - оживилась она, сильнее распахивая дверь. – Через пол часа будет ужин. Мы будем рады, если друг нашего сына к нам присоединится. Тэхён распахнул рот в удивлении. Он совершенно не ожидал, что Гук с ним заговорит, и тем более, что пригласит к себе. Замявшись, он отступил назад, и несколько раз коротко поклонился. - Я… спасибо большое, миссис Чон. Думаю… Мне на смену скоро. Может… простите, я… не думаю, что это удобно. – Пятился он назад, чувствуя всю неловкость ситуации. Гук, сделав шаг к нему, схватил за запястье, останавливая, и потянул в дом, удивляя этим не только Тэхёна, но и маму, судя по размеру округлившихся глаз. *** Никогда еще Тэхён не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. За большим обеденным столом собралась неполная семья Чонов (брат Гука проходит службу и демобилизуется не раньше зимы) и Тэхён под прицелом внимательных взглядов родителей. Чонгук молчаливо ел суп, предварительно мелко накрошив в него рисовую лепешку. Он рвал ее на крохотные кусочки и, кинув очередной, топил ложкой и проделывал тоже самое с новым куском. Тэхён, под гнетом рассматривающих его взглядов, не мог перестать наблюдать за тем, как старательно Гук повторяет движения, делая, по его мнению, какую-то бессмыслицу. - Так вы… с Чонгуком вместе учитесь? – третий раз задал тот же самый вопрос мужчина. Тэхён третий раз ответил, что они действительно учатся в одной школе. Гук, отставив лишь наполовину съеденный суп, поднялся из-за стола: - Спасибо, мам. Тэхён, ты идешь? – и, не дожидаясь его, двинулся на выход из кухни. Тэхён кивнул родителям, поблагодарил за ужин и, подскочив со стула, кинулся следом за ним. - Заходи, - произнес Гук, открыл дверь в свою комнату и пропустил вперед. Тэхён несмело вошел и замер. Ошеломленный увиденным, он не смог сдержать подросткового «ваууу». Хозяин комнаты обошел его по максимальной траектории и, подойдя к окну, сел на край кровати. - Я в жизни не встречал такой чистой комнаты, - собрав мысли в кучу, произнес, наконец, Тэхён. Помещение было не просто идеально чистым – в нем царил образцовый порядок, который Тэхёна не просто удивил, а даже слегка напугал. Не часто встретишь стол, на котором по линеечке лежат тетради, ручки, и прочая канцелярия. На навесных полках царил не меньший порядок: книги стояли по цвету и по размеру, сохраняя четкую геометрию, которая бросалась в глаза. У противоположной стены стояла открытая вешалка, и вещи на ней были развешаны по цветам, так же, как и обувь, расставленная на подставке снизу. Куда не кинь взгляд, все было идеально – пугающе идеально, и Тэхён почувствовал себя грязным пятном, которое обязательно испортит одним своим присутствием сияющую чистоту. - Я… не всегда был таким, - надломленно начал Гук, поднимая взгляд на остолбеневшего Тэхёна, который так и стоял у двери, словно боялся пройти. – Меня тоже бы это напугало, - произнес он, понимая его замешательство. – Врач говорит, что со временем это пройдет. Тэхён кивнул, смотря на чудовищное количество пузырьков с лекарствами, которые стояли на тумбе около кровати, расставленные по цветам и размеру. - Он говорит… говорит, что так моя психика пытается справиться со стрессом. Упорядочивание предметов успокаивает и переключает внимание. Когда… когда я… - Гук гулко вдохнул и выдохнул, и снова вдохнул, стараясь взять себя в руки. – Когда я не могу… когда я теряю контроль, это помогает мне расслабиться. На какое-то время, потому что… это тоже сводит меня с ума. Вещи вокруг, все… все вокруг находится в постоянном хаосе, и я не могу, я не могу привести все в порядок, - скороговоркой договорил он и на время умолк. Тэхён растерянно смотрел на него, боясь и шаг ступить. Вдруг Гука это еще больше заставит нервничать, хотя очевидно, что именно его идиотская реакция заставила парнишку оправдываться и переживать. - Это потрясающе, - тихо сказал он, пройдя, наконец, в центр комнаты. Отодвинув стул, стараясь сохранить геометрию порядка, он сел на него и продолжил: - Я не смог бы… сделать ничего подобного. В смысле, я вообще свинтус по натуре, как мама говорит. У меня вечный бардак в комнате, а на поиски двух одинаковых носков в свалке из кучи, может уйти час, и я все равно в итоге могу надеть разные, плюнув на тщетность найти пару. Это… магия! Они все разнопарные, и это сводит с ума. – Он говорил быстро, начав привычно жестикулировать и улыбаться, вспомнив мамино лицо, когда он ноет, чтобы она помогла. Гук внимательно смотрел на него, расслабляясь немного под действием голоса и интонации Тэхёна, но как только тот замолчал, потупив взор, отвернулся. Тэхён снова помрачнел, стена отчужденности не сдвинулась с места. Он хотел спросить у Чонгука, действительно ли тот хочет, чтобы он оставил его и прекратил попытки сблизиться, но боялся, что услышит утвердительный ответ и тогда ему придется, наконец, принять это. Тэхён не уверен, что сможет отстраниться сейчас, и тогда из статуса друга переместится в ранг преследователя. У него есть надежда, что Гук готов хоть немного смягчиться в его сторону, если не создавать ему дискомфорт, и играть по его правилам. Тэхён на самом деле готов почти на что угодно, лишь бы его помощь и заботу Чонгук не отвергал. И как так случилось, что этот парнишка стал настолько важным, а желание его защищать – необходимостью?! - Зачем ты это делаешь? – спросил Гук, прерывая затянувшееся молчание, и поднял на него взгляд – холодный, неприступный. Тэхён поежился под ним, сгорбившись еще больше: - Ты мой друг, - просто ответил он. Гук кивнул, смотря теперь в окно: - Друзья предают первыми, - отстраненно произнес он, продолжая сминать плед ладонью так, словно и не замечал того, что делает, уйдя мысленно глубоко в себя. – Ты им доверяешь, а они предают. У Тэхёна мороз по коже от его слов. С трудом сглотнув, он открыл рот, чтобы защититься, но язык не повернулся. Не так трудно догадаться, что любое мнение Гук формирует на основе пережитого им опыта – над ним не только надругались, его предали. И предал, по всей видимости, кто-то очень близкий. Тэхён сжал пальцы до бела, вцепившись в сидушку стула. Живот скрутило нервным спазмом и перед глазами на мгновение потемнело. Не произнеся ни звука, внутри он вскричал от бессилия. Что он может? Он хотел бы убить каждого - руками растерзать, тех, кто посмел притронуться к Гуку, но когда был шанс придушить гниду Унчона, ничего не сделал. Он ни на что не способен. Жалкий трус. Ничтожный, глупый. Тэхёна затошнило от самого себя. Тревога, стыд, осознание собственной никчемности сдавили грудь. - Ты плачешь? – неожиданно спросил Гук – с такой интонацией, будто слезы заблестели на щеках не человека, а робота. Тэхён провел ладонью по своей щеке и с точно таким же удивлением увидел на ней влагу и поднял обескураженный взгляд на Чонгука: - Я… я… Гук поднялся с кровати, тщательно разровнял следы своего пребывания на ней и, подойдя к окну, спросил: - Почему ты плачешь? Тебе меня жалко? - обернувшись на него, с вызовом задал он вопрос. Тэхён качнул головой: - Это… не жалость. Я чувствую… злость и бессилие, - тихо заговорил он, смотря в пол. – Я ничего не могу изменить. То… что я чувствую… Это называется – сострадание. Никто не заслуживает такого, никто не имеет права делать подобное с другим человеком. Никто не имел… не имеет права прикасаться к тебе, - выговорил он слова, что комом стояли в его горле уже много месяцев. Гук гулко втянул воздух и затаил дыхание, стараясь не дать внутренней дрожи захватить его тело. Тэхён поднялся со стула и замер, заметив, как парнишка дернулся назад, реагируя на его движение. От этого стало еще горше на душе. Все те шаги, что они прошли друг к другу ранее были стерты, все утрачено и теперь путь к Чонгуку стал многократно длиннее, но Тэхён готов их пройти, если ему позволят. - Чонгук, прости меня, - почти шепотом произнес он. - Ты много раз просил отстать от тебя, но я уперся. Это… боже, я не знаю, что говорить. Мне кажется, что я не смогу… не смогу объяснить, - выдохнул он, с надеждой смотря на него. Чонгук молчал, но по лицу можно было считать ожидание и Тэхён продолжил: - Но… я прошу, позволь мне быть твоим другом. Я снова прошу об этом. Возможно тебе так легче – отталкивать всех, чтобы не оправдываться постоянно, объясняя, почему ты реагируешь так или иначе, но передо мной не нужно этого делать. Просто позволь быть другом, к которому ты сможешь обратиться в любую минуту, и с которым ты можешь молчать. Ты можешь мне ни о чем не рассказывать, ты не обязан, и я никогда не спрошу сам о том, что произошло… - Зачем ты это делаешь? – снова спросил Гук, поджимая трясущиеся губы. - Потому что ты мой друг. И я надеюсь, что однажды и ты признаешь это. Я не предам тебя, клянусь. Чтобы не случилось, я буду на твоей стороне, - с уверенностью закончил Тэхён, заметив, как Гук колеблется, словно спорит сам с собой. Тот молчал не меньше минуты, водя взглядом по полу. Повернулся к окну, заломив руки, потом снова обернулся на Тэхёна: - В конце улицы есть кафе… Я… я давно не ходил туда. Мне… Везде народ. Там все время толпится куча народу, - досадливо пробубнил он. – Там вкусные пирожные… Тэхён просиял, не веря в то, что услышал: - Если… ты не занят, мы могли бы прогуляться и… поесть пирожных, - аккуратно поддержал он идею. Гук вскинул на него все еще сомневающийся взгляд: - Ты маме сказал, что у тебя смена. Тэхён растерянно захлопнул рот, смешно выпучив глаза. Со стороны он действительно выглядел комично, и губ Гука тронула едва заметная улыбка, но в глазах зажглись искорки, и Тэхён улыбнулся в ответ широкой улыбкой. - Я соврал, - честно ответил Тэхён и Гук кивнул ему в ответ. – Так… как насчет пирожных?