Лёд, явившийся из Пламени

Человек в шкурах бежал по темным коридорам Винтерфелла. Он был похож на безумца, ведь всем его существом завладела одна идея - поскорее добраться до цели. Метровыми шагами он пересекал бесконечные коридоры замка, и вот она - дверь. Тяжелый кулак человека ударил по крепкой двери, от чего она едва ли не пострадала. - Открой! Сейчас же открой эту дверь! Тишина. Никто не отвечает. Джон уже собирался выламывать дверь, как вдруг истошный женский вопль заставил его сердце сжаться от боли. - Лорд Сноу, вы ничем не сможете помочь, а только помешаете. Уходите! Дикий крик снов раздался за дверью. Джон неистово застучал кулаками в дверь. Ему просто необходимо быть там, с любимой, которая испытывает дикие муки. - Джон, уходи! Тебе не нужно быть здесь! - Голос любимой был высок и надломлен. От осознания того, какие невыносимые мучения испытывает девушка за дверью, и того, что он не в силах помочь ей, в горле встал ком. - Дени... - Прочь! Уходи! - властный тон жены никогда не пугал его, но сейчас он вынужден был отступить. Джон медленно спустился на пол рядом с дверью и запустил руки в непослушные чёрные кудри. Дейенерис - единственный человек во всем свете, кто знал его настоящего и принимал таким, какой он есть. Ничто не смогло бы заставить его расстаться с этой маленькой сильной женщиной, которой он не раз был обязан жизнью. Теперь Дейенерис, оставившая Железный трон на попечение Тириона, стала Леди Винтерфелла: то, к чему она так стремилась, оказалось не нужным без северного короля. В самую их первую встречу на Драконьем Камне Джон понял раз и навсегда, что они задолго до этого были связаны какими-то нерушимыми узами. И нет, речь не о родственных узах. Рядом с ней всё теряло своё значение. Какое же счастье, что сейчас ему не нужно отводить от неё глаза, не нужно скрывать свои чувства. Дейенерис любит его, он чувствует это каждый день и каждую ночь. Некогда бывший бастард из Винтерфелла получил общее признание, а теперь у него есть нечто гораздо более ценное - семья. За дверью на свет появлялся новый потомок Таргариенов, в котором течет и кровь Старков. Это будет храбрый человек, вожак, лидер, за которым пойдут люди, преданные обоим домам. Новость о будущем наследнике быстро распространилась по Вестеросу. Несколько дней и ночей по всему континенту проходили пиры, на которых пили за здоровье влюбленных и их будущего наследника. Теперь Дени нужно было особенно беречь. Джон охранял ее от всяческих поводов для беспокойства. А их было немало. Великая война с чудовищами Длинной ночи закончилась. Люди выстояли, но с великими потерями. Многие крепости, селения и города были стёрты с лица земли. Необходимо было выстраивать новый мир, хотя Долгая ночь будет длиться еще не одно поколение. Стоны за дверью не прекращались. Джон, которого на минуту отвлекли мысли, снова вскочил на ноги. - Дени, впусти меня! - Нет, ещё немного, подожди ещё немного... Джон терпеливо ждал, хотя для него это было трудно. Он всегда действовал, а не сидел сложа руки. В голову лезли обрывки воспоминаний... Вот стоит с ней на Драконьем Камне и наблюдает за полетом самых удивительных существ, которых только придумала природа. Переводя взгляд с их массивных тел, так легко парящих в воздухе, на гордый профиль Дейенерис Джон чувствует, как сердце начинает биться сильнее. Холодный морской ветер гуляет в её платиновых волосах, а руки так и тянутся коснуться их... Вскоре он и коснулся. В тот вечер на корабле, который плыл из Восточного дозора, он мог делать с её волосами, что захочет. Захочет - поцелует, захочет - потянет за них, заставляя обладательницу кудрей ахнуть, захочет - запустит в них руки, сокращая расстояние между телами до миллиметров. Это были одни из лучших мгновений жизни, которые он обязательно воспроизведет у себя в голове за секунду до смерти. Обнаженные, они лежали под шкурами в холодной каюте на холодном корабле посреди холодного моря. Но у них было так тепло и мягко, так тихо и так счастливо. Они лежали и не могли наговориться. Оба рассказывали о детстве, семье, первой любви и горестях, выпавших на их долю. Он кусал её губы, напоминавшие дольки сочных дорнийских персиков, и на вкус они были не хуже. Только однажды Джон испугался за неё. Испугался так, как никогда ничего не боялся. Это было в разгар Великой битвы тьмы и света. Король Севера много часов подряд сражался бок о бок с северянами, дотракийцами, одичалыми и безупречными. Король ночи и подчинявшийся ему Визерион превращали горы людских трупов в новых бойцов для своей армии. Силы людей были на исходе. Дейенерис, понимая, что Джон не безосновательно уговаривает её остаться в замке, решилась всё же подчиниться, ведь постоянные толчки изнутри напоминали ей, что теперь придётся поступать не так, как хочется. Но, конечно, она не могла пропустить битву. Верхом на Дрогоне, она зиг-загами летала над армией белых ходоков, в то время, как Рейгаль боролся с оледеневшим Визерионом. Чувства Джона, когда он увидел её на поле страшной битвы, были смешанными. Любовь и благодарность боролись в нём со злостью и страхом. Дрогон начал пикировать, выжигая для себя пространство. Джон стал пробираться к ним, одновременно рубя мертвых. Одного взгляда в её глаза хватило для того, чтобы он почувствовал себя готовым к ещё тысячи сражений, из которых тысячу раз выйдет победителем. Взобравшись на дракона, Джон сел позади Дейенерис и смог немного перевести дух. Паря высоко, он на минуту закрыл глаза и прижался к ней покрепче. Битва не на жизнь, а на смерть отошла на второй план. Есть только он и она. Джон положил руки на округлившийся теплый животик Дени и почувствовал, что свет победит тьму. Приземление Дрогона вернуло его с небес на землю. Осмотревшись, Джон увидел Короля Ночи. Он стоял, улыбаясь, такой ненастоящий, такой неживой. Спрыгнув вниз, Джон только и успел сказать Дейенерис: "Береги себя". Дрогон спешно поднялся в воздух и быстрее полетел прочь. Мертвые тут же окружили Джона, которому нужно было прорваться через ходоков к Королю Ночи. Сделать это оказалось совсем не просто. Безобразные на вид белые ходоки окружили Джона, наваливаясь со всех сторон, заставляя упустить Короля Ночи из виду. Огромными усилиями Джону удалось скинуть десяток мертвяков с себя, после чего он стал неистово махать мечом, прорубая тела мертвых. Противник еще наступал, когда Джон стал искать глазами предводителя мертвых. Неожиданно он увидел то, что шокрировало его до глубины души и привело в ужас. На вершине ледяного выступа возвышался Король Ночи, держа в объятиях Дейенерис. Да, не в смертельном захвате, а в объятиях, прижимаясь к ней губами. Брови Дени в удивленном изгибе взметнулись вверх, а Джон чуть не потерял свою челюсть. Через долю секунды в его венах закипела ярость, а в глазах загорелся настоящий огонь. Достав кинжал из драконье стекла, Джон с бешеной силой метнул его прямо в висок Короля Ночи, из объятий которого Дейенерис всеми силами тщетно пыталась вырваться. Произошло невероятное: многотысячная армия мертвых, простиравшаяся дальше горизонта, пала вслед за их вождём. Они просто рассыпались, и ветер подхватил их прах, унося на север. Победный клич людей еще долго отдавался эхом за многие километры от места битвы. Джон подбежал к Дейенерис, губы которой были ледяного, синего цвета. После этого поцелуя её долго не могли согреть, дрожь пробивала все ее тело. Это происшествие, неожиданно всплывшее в голове Джона, тогда отошло на второй план из-за ликования людей, пиров и бесконечных хлопот по восстановлению разрушенного. Но сейчас оно насторожило Джона и вызвало тревогу... За дверью послышались поспешные шаги. Джон мигом вскочил на ноги, готовый взять своего первенца на руки. Дверь распахнулась. На пороге стояла служанка с полным ужаса лицом. Джон перевел взгляд на постель и увидел измученную, будто убитую горем Дейенерис, державшую на руках ребенка. Радостное выражение лица новоиспеченного папаши сменилось испугом. Джон медленно подошел к кровати и взглянул на ребенка. На Джона смотрели два ледяных глаза. Дейенерис родила белого ходока.