Кое-что новенькое

      — Магнус?.. Ты дома? — Алек шагнул в лофт его мага. Внутри царил приятный полумрак и тихо играла музыка. В воздухе витал аромат экзотических цветов, название которых охотник никак не мог припомнить. Было страшно издать лишний звук и нарушить эту атмосферу. Тонкую атмосферу романтики и таинственности. Любой шорох мог дать трещину в этой грани.       Между ними было полное доверие. У Лайтвуда были ключи от жилища Бейна. Отдельный шкаф для его вещей. С этим шкафом у них есть весьма интимная тайна. Алек занял огромное место в жизни мага. Поселился в его душе. Стал её частичкой. Лучиком света в его грешной сущности.       Нефилим шагнул в спальню. В полумраке его глаза становились темно-синими. Резко кто-то вжал его в стену и он почувствовал вкус мягких губ. Родных и до безумия сладких. Теплых. Магия этих губ согревала изнутри. Язык проскользнул в приоткрытый рот Алека, сплетаясь с его языком.       Руки скользнули под серый свитер. За этим бесформенным мешком скрывались сильные мышцы, множество белых шрамов и черных рун. Металлические кольца царапали кожу, а мягкие подушечки пальцев оглаживали её. Нежно. Почти невесомо.       Они целовались. Долго. Страстно. Не могли отстраниться друг от друга, хотя воздуха в легких уже нет и от этого пришло легкое головокружение.       Магнус отстранился и рывком стянул этот ненавистный свитер через голову. Грудь нефилима высоко вздымалась и опускалась. Ему было сложно сдерживаться, но маг был намерен растянуть эти мучения как можно дольше. Именно это он имел ввиду, когда утром написал ему смс.       «Сегодня тебя ждет кое-что новенькое». Похоже, Алек начал догадываться о чем писал Бейн. Колдун всегда давал охотнику право быть сверху. Он полностью доверился ему. Отдался сильному, пусть и неопытному, нефилиму. Из Магнуса вышел хороший учитель. Ведь, он сам был критиком.       Но сейчас колдун не даст ему такой возможности. Он, наконец, сможет выпустить дикого зверя, закрытого глубоко в клетке его собственного подсознания. Заставит любимого почувствовать новые ощущения, полностью нырнуть в них и захлебнуться в собственном оргазме.       Дырявый свитер лежал у них под ногами. Босые ноги мага топтались по нему, пока сам колдун очерчивал языком руну уклонения на шее нефилима, заставляя того вздрогнуть. Несколько бордовых засосов заставили Алека рвано выдохнуть горячий воздух. Завтра он наверняка будет смущаться и прятать их за высоким воротом серого свитера. Но сейчас ему плевать. Плевать на всё и на всех. На родителей, вечно упрекающих его; на парабатая, в которого, как казалось тогда, был влюблен; на демонов; примитивных. На весь мир, что прогнил ложью и злобой. Сейчас есть только два горячих тела в комнате. Безумно жаждущих друг друга.       Алек прижался лбом к лбу Магнуса. Затуманенным взглядом он смотрел в золотистые кошачьи глаза, зрачки которых сузились до тонкой полоски. Руки нефилима поспешно снимали одежду мага. Слышался треск дорогой ткани (которая стоит больше чем весь гардероб Алека). Мелкие пуговицы посыпались по полу, будто жемчужные бусины. Бейн лишь рыкнул и втянул Лайтвуда в животный поцелуй. Без доли нежности. Вкладывая в него всю страсть и желание. Кусая мягкие родные губы, ловя несдержанные стоны.       В умелых руках мага тело сильного и смелого нефилима таяло, растекалось сладкой лужицей, полностью отдаваясь во власть Верховного мага Бруклина.       Магнус рывком уложил охотника на кровать, нависнув сверху. Глядя в тонкую голубую радужку. Оставив невесомый поцелуй на губах, Бейн принялся вылизывать яркие засосы; проводить языком по шрамам и рунам; оставлять маленькие поцелуи на родинках. Он не хотел обделить ни один участок тела его нефилима своим вниманием.       Маг расстегнул пуговицу и ширинку черных потрепанных джинс и резко стянул их, вместе с бельем. Алек лишь ерзал на шелковых простынях от нетерпения. Внизу живота скопились все нервные окончания. Охотник блаженно застонал, когда почувствовал влажный язык и любимые губы на своем члене. Он запустил длинные пальцы в мягкие темные волосы Магнуса и сжал их. Бейн почти полностью заглатывал его член, вдоволь наслаждаясь низкими стонами.       В комнате становилось душно, не смотря на открытое окно. Ночной воздух, будто, специально обделил эту комнату своей участью. Голову кружило. Сознание затуманивали мягкие губы и язык, которые в следующую секунду исчезнут.       Подняв тяжелую голову, Алек встретился с хитрым взглядом кошачьих глаз, сверкающих в темноте. Нефилим бросил голову на подушку и выгнулся в спине, почувствовав в себе влажный палец мага. За ним пошел и второй. Металлические кольца царапали стенки, а подушечки пальцев поглаживали, растягивая их. Лайтвуд схватился за простынь, сжимая её в кулаках. Боль от колец смешивалась с наслаждением и превращалась в удивительный коктейль ощущений. Уже три пальца, ритмично двигались внутри него, заставляя моляще поскуливать и шире раздвинуть ноги.       И Магнус больше не мог держаться. Вид такого уязвимого и просящего его взять Александра просто сносил крышу и срывал последние связи с реальностью.       Алек больше не чувствовал пальцев. Он чувствовал как что-то плавно наполняет его. Они буквально сливаются в одно целое. Волна эйфории постепенно наполняет его. Родные губы касаются его губ, а язык проникает внутрь и сплетается с его собственным. Этот поцелуй как глоток кислорода так необходим сейчас. Всё кажется таким правильным. Естественным.       Толчки больше не плавные и размеренные, а резкие и сильные. Тело Лайтвуда скользит по шелковым простыням. А поцелуй превратился в кусание губ друг друга. Магнус рычал. Как зверь, поймавший свою добычу. Но рык в ушах заглушали собственные стоны.       По телу прошла неимоверная волна удовольствия. Внутри, будто, взорвалась тысяча фейерверков. Сам Алек, казалось, разлетелся на мелкие осколки. С губ сорвался крик и он кончил на смуглый живот без пупка.       Прошла вечность, или больше. Нефилим почувствовал как его заполняет теплая сперма, а член покидает его тело. Дикий зверь успокаивается, показав жертве, кто тут главный, и ложиться рядом, нежно целуя в висок.       — Приходи почаще... — звучит над ухом нефилима бархатный голос, прежде чем тот с улыбкой провалится в сон.