Сон

Юрий не отрывал взгляда от глаз Зака. Они были черные, как космос. Они пленили его. Заставили теряться в них. Утопать. От одного такого взгляда по бледной коже пробегал табун мурашек. Черноволосый, не разрывая зрительный контакт, начал медленно приближаться к нему. Внизу живота сладко потянуло. Блондин, не осознавая, приоткрыл рот и закрыл глаза, давая согласие на поцелуй. Всего лишь один поцелуй. Ничего с ним не сделается от этого. Будто бы прошла вечность до того, как слегка влажные губы дотронулись до обкусаных уст. Фостер взял тонкое запястье и невесомо потянул на себя подрагивающего от каждого прикосновения подростка, а тот в свою очередь почувствовал, как шершавый язык уже бессовестно блуждал по его рту. Как очерчивал линию дёсен. Как скользил по ровному ряду белых зубов. Провел кончиком по чувствительному небу и слегка тронул язык… на удивление Плисецкому не было противно… это наоборот возбуждало… Добра не жди… Не отрываясь, брюнет одним резким движением прижал Юру к шкафчику. Большие и слегка грубоватые ладони, взявшие запястья, зафиксировали их над головой. Юрий опешил. Неужели они собираются сделать именно это?.. Может дать ногой меж ног и валить? Это было очень даже хорошей идеей, но Плисецкий не хотел уходить… Он хотел именно то, что они собираются сейчас сделать… Пусть даже это не Ота… Пускай… Именно в этот отрывок времени всё это — необходимо. Для него сейчас вместо Зака стоит именно казах… Еле-еле, нехотя, оторвавшись друг от друга, у обоих появилась некая отдышка. Юра сам не знал, почему он был такой с Заком. Скорее всего, это происходило с ним из-за нехватки внимания Отабека в последнее время… Пальцы в это время аккуратно задрали футболку и пробрались под ткань. Зак довольно хмыкнул, почувствовав желание Юры, и, спустился к мужской груди, обхватывая правый сосок губами, сжимая его. Дыхание перехватывает. Но все эти прикосновения были какие-то не такие. Не такие горячие, как Отабека. Не такие знакомые. За столь короткое время Юрий уже сгорал от нетерпения почувствовать его руки на себе. Чувствовать горячие губы на нежной шее. Чувствовать Отабека. Но его тут нет. Он далеко от Юры. Ощущение, что за всю свою жизнь он не может приблизится и коснутся к своему возлюбленному. Алтын недосягаем. Пустота в груди. Нет ни одного чувства к тому человеку, который сейчас перед ним. Поворачивать назад уже нельзя, как-бы не хотелось. Уже поздно. Смерись, Юрий, Плисецкий. Смерись с тем, что ты глуп. Беспомощен. Только один человек может тебя защитить. Этого человека нет рядом. Просто сдайся. И Юрий сдался. « Получай удовольствие и заткнись! » Откинув голову назад, волосы фигуриста легли на хрупкие плечи в полном беспорядке. Он вдруг представил, как развратно выглядит со стороны: растрёпанный, с румянцем на скулах, зелёные глаза поблёскивают от возбуждения, с засосами на открытых участках кожи. Зак любил помучить, заставить сгорать от возбуждения, любил долгое удовольствие. Юра был возбуждён так, что от любого прикосновения стонал и всхлипывал, когда просил, чтобы Фостер его взял. И каждое движение, каждое прикосновение, каждый короткий поцелуй, пока брюнет пристраивался между разведённых ног, казался медленной сладкой пыткой. — Один раз, не пидорас — прохрипел Фостер и замешкался на несколько секунд. — Блять, Зак, да трахни ты меня уж.! Аххх!.. — темноволосый резким рывком вошёл в него, дабы заткнуть этого громкого и непослушного котенка. Юрий испытывал удовольствие, чувствуя в себе член Зака. Ему очень даже нравилось быть сучкой. Нравилось чувствовать в себе крепкий мужской член. И он очень хотел большего, но тот, словно издеваясь, входил медленно и нежно, как будто Плисецкий был ещё девственником. Да тут даже думать не надо, 0смотря на «метки» казаха. Американец оттянул ворот, чтобы укусить чувствительные ключицы и услышать протяжный стон. Юра не просто стонал, хныкал, дёргался, пытаясь насадиться сильнее, но брюнет останавливал его, сохраняя этот мучительно-сладкий медленный темп. Юрий, обвивая его тело ногами, царапал ему спину.

***

И тут, блондин проснулся. Приняв сидячие положение, он обхватил себя руками, как бы убеждаясь, реальность это, или нет. Зеленоглазый шумно выдохнул и повернул голову в сторону. Рядом лежал такой родной, любимый и нужный человек. Плисецкий, слегка улыбнувшись, нежно провёл рукой по взъерошенным тёмным волосам. « Это был сон… »