(I promise you)

— Ты знаешь что-нибудь про остров бескрылых птиц, мальчик? — спросила она. — Ты ничего не знаешь. — Голос ее звенел где-то сверху темноты, распадаясь блестящими кусочками и складываясь вновь. — Послушай, я расскажу тебе. Они были похожи на вас, людей, и не похожи одновременно. Одни только крылья их чего стоили. О, за эти крылья можно было получить неплохую награду, но... не будем об этом. Никто не знал, откуда они взялись, но люди боялись их, парящих высоко в небе. Некоторые видели их тонкие длинные клювы, словно у птиц, острые когти и перья вместо кожи. Их звали птицами, и их звали людьми. Они никогда не прятали свои крылья, тонкие, как у стрекоз, переливающиеся на солнце, причудливых форм. Похожих среди них не встречалось никогда. Да... никогда... Голос затихал, уносясь в глубину тьмы, звуча со всех сторон. Но они были надменны. Пусть по природе своей, но однажды преступили грань и больше не вернулись. Эта надменность сгубила их. И они поплатились своими крыльями. Мерцающая пыль осыпалась разом в море, и ветер разнес ее. Вот, что были их крылья. И они камнем падали вниз, разбиваясь. Но не все из них погибли в тот день. Уцелевшие, обескрыленные, они заняли прибрежные островки в морях. И люди — глупые люди — бросились к ним. Посмотреть, потрогать, заполучить. Очень скоро они начали пропадать, но никто не знал, что делают с ними эти птицы без крыльев. Выжившие говорили, что их приманивали, а чем, и сами не могли понять. Когда с островков и вовсе перестали возвращаться, люди оставили их в покое. Но они и теперь живут где-то... Во тьме появился свет, и, когда он заполонил собой все, Тайлер проснулся. Он сварил кофе и, взяв горячую чашку, вышел на террасу своей лачужки. В лицо дул резкий солоноватый ветер, несущийся с моря. Тайлер взглянул на шумные волны, падающие на берег, и отпил чуть горьковатый напиток. Он обосновался здесь не так давно, сбежав из города, подальше от людей. Здесь, в спокойствии, лучше всего писались книги. Прикупив на первые полученные от проданных рассказов деньги печатную машинку, он каждый вечер садился в единственной комнате, набирая... пачкая буквами листы. Днем он ходил гулять вдоль берега, и каждый раз он казался ему разным. Изо дня в день Тайлер достигал заброшенного пирса, над которым обычно парили чайки, иногда встречая рыбаков, неизменно сидящих в одной позе. Тогда он кивал им, проходя мимо, огибая солоноватые лужи в раздробленном камне, вставая на самый его край, так, что носки оказывались над морской пропастью, и разворачивался, возвращаясь обратно. Все это чертовски ему нравилось. Кофе закончился. Он не стал возвращаться за новым, оставив чашку на полу рядом, опираясь ладонями о шершавое дерево перил. Тайлер думал о том сне, что видел сегодня. Он вышел за курткой и запер двери, набрасывая ее на плечи. Сегодня до пирса он не дошел, остановившись от него в нескольких метрах. Его взор пал на заброшенный маяк, стоявший не так далеко в море. Помнится, как-то Тайлер решил, что доплывет до него. Почему бы не сделать это сейчас?.. Когда-то до маяка ходил паром. Туристы и просто любопытные люди часто им пользовались. Найти его не составило труда. — Э, парень, да туда уже давно никто не ездит, — ответил паромщик, нахмурив свои густые брови, когда Тайлер спросил его. — Почему? Он смотрел за тем, как мужчина, щурясь от ветра, убрал рукой свои тронутые проседью волосы и закурил сигарету. — Так не возвращаются оттуда, — он сплюнул прямо в море и добавил, — говорят. Гиблое место. Тайлер вновь посмотрел на маяк, спрятавшийся в скалах, и вспомнил свой сон. Он решил, что должен туда попасть во что бы то ни стало. Кивнув уже отвернувшемуся от него паромщику, от осмотрелся, натыкаясь взглядом на рыбака, вытаскивающего на берег лодку. И кинулся к нему. — Море неспокойное, — сказал ему тот, едва услышав, что просит парень. — Я заплачу, — спокойно ответил Тайлер, нащупывая мятые бумажки в кармане. Ему теперь не терпелось оказаться там прямо сейчас. — Ты потонешь, и моя лодка вместе с тобой, — рыбак недовольно смотрел на него. — Скажите, сколько надо, — попросил он. Тот назвал цену. Тайлер вытащил купюры, отдавая нужное количество. Рыбак удовлетворенно хмыкнул, спрашивая, когда парень уже забрался в шатающуюся лодку: — Подтолкнуть? Тайлер молча кивнул, хватаясь за весла. Лодка спустилась на воду, рыбак махнул ему рукой, разворачиваясь в сторону суши. Грести было тяжело. Волны бились о борта, куртка скоро намокла, что мешало еще больше, но он не отчаивался, упорно прокладывая себе путь. Небо было такое же неспокойное, как и море. Спустя пару часов борьбы со стихией лодка ткнулась о камни, и Тайлер, радуясь, моментально забыл об усталости после проделанного пути, выскакивая на берег. Чуть не упав на скользких камнях, он вытащил за собой лодку, и, засучив рукава, направился прямо к маяку. Ветер нещадно бил в лицо, камни были острыми и мокрыми, но теперь он был уже почти у цели. Чуть не дойдя до дверей, Тайлер вдруг заметил на другом конце островка чей-то силуэт. "Человек? Что он здесь делает?" — промелькнуло у него в мыслях. Это было очень странно, и он, направившись к нему, одним уголком сознания надеялся, что это не совсем человек. Не успел он подойти, как незнакомец обернулся и, увидев незваного гостя, пошел навстречу. Тут только Тайлер увидел, что на нем не было ничего, кроме короткой набедренной повязки. Он поежился от холода. Куртка все еще была неприятно мокрой. Они остановились напротив, в нескольких метрах, разглядывая друг друга. У этого странного парня были спутанные волосы в цвет морской воды, но не такой, как у поверхности, а глубже. Его глаза, вроде обычные карие глаза, почти такие как у Тайлера, казалось, светились изнутри, мягко и обволакивающе, заставляя смотреть прямо в них. — Что ты здесь делаешь? — его голос был хриплым и тяжелым, а движения бледных губ скованными. Тайлер собирался спросить то же самое, поэтому растерялся, не зная, что ответить. Все это было так заманчиво опасно. Незнакомец подошел ближе, и парень невольно опустил взгляд вниз, на его обнаженное туловище, увидев выступающие, едва ли не просвечивающие, ребра. — Ничего, — сглотнул Тайлер, поднимая взгляд, сталкиваясь с ним глазами. Тот склонил голову, рассматривая его, и пара цветных кудрей упала на его лицо. Вообще, оно было каким-то странно угловатым. Глаза напротив сузились. — Что ты здесь делаешь? С неба рухнули шумные потоки воды. Тайлер покачнулся на камне, и прокричал сквозь ливень: — Остров бескрылых птиц?.. Парень перед ним не двинулся с места. По его волосам текла вода, тело намокло вмиг, но его это, кажется, не смущало. — Что ты знаешь про это? А вот Тайлеру было мокро и холодно. Но он остался стоять на том же месте. — Мне приснился сон. Это звучало глупо. Но вряд ли глупее, чем почти голый парень возле заброшенного маяка. А тот вдруг кивнул и бросил: — Пойдем. Тайлер направился за быстро удаляющейся от него под потоками воды фигурой. Он сам не мог идти с такой же скоростью, то и дело поскальзываясь, спотыкаясь и почти падая. Незнакомец уже достиг маяка, распахивая дверь, дожидаясь, пока парень войдет внутрь, а сам направился следом, велев подниматься на самый верх. Там оказалось подобие комнаты с раскиданными по полу подушками и местом для разведения огня, который незнакомец разжег, в то время как Тайлер снимал с себя промокшую насквозь куртку. — Снимай все мокрые вещи, — повернулся к нему парень, устраиваясь прямо на полу. Стоило признать, здесь было тепло и отчего-то светло, хотя снаружи уже начинало темнеть. Тайлер медленно стянул промокшие джинсы, бросая их рядом с курткой, садясь возле этого странно завораживающего парня. Когда он стянул с себя футболку, кидая ее к остальной одежде, незнакомец спросил: — Что именно тебе приснилось? Тайлер пересказал недавние события, почти не отрываясь от разглядывания своего слушателя. Тот подпер лицо рукой, и парень увидел его короткие пальцы с острыми ногтями. Он кивнул, убирая руку, когда Тайлер закончил рассказ. — Что ты пишешь? — задал он следующий вопрос, поймав его удивленный взгляд. Он даже не упоминал про это. — Так... рассказы. — Могу я узнать твое имя? — его кудри снова упали на лицо. — Тайлер. Все было слишком странно, вопросы казались хаотичными, но его это не смущало. — Тайлер, — повторил парень, протягивая каждую букву, потом закрыл глаза и глотнул, словно выпивая его имя. — Могу я узнать твое? — решился задать вопрос Тайлер. Глаза напротив поймали его взгляд, губы дернулись в невидимом поцелуе, но это был всего лишь звук его имени: — Джош. Шепот ветра, прилетающий каждое утро с моря. Плеск волн, бьющихся о ледяной камень пирса. Шуршание песка, чуть мокрого после ливня, под ногами. Шипение сбежавшего кофе. Шелест пишущей машинки. Его имя слышалось в каждом прожитом дне. Он медленно повторил его в своей голове, напечатав на чистом листе лучшей бумаги, что у него была. — Ты хочешь есть, Тайлер? — спросил Джош, проливая его имя теплотой в бокал. Тайлер кивнул. — Я принесу рыбы. Он вышел к лестнице. Словно очнувшись, Тайлер подошел к окнам. Дождь почти кончился, море продолжало вскидывать вверх соленую воду, брызгами опускающуюся вниз. Казалось, что море вокруг бесконечное, и он плывет, наблюдая за ним свысока. Отсюда небо — протяни руку и полетишь. Джош вернулся с рыбой, принимаясь жарить ее на огне голыми руками. Тайлер подошел ближе, заворожено следя за его действиями. Пламя взвинчивалось под его ладонями, не касаясь их. — Где ты взял ее? — Поймал. Тайлер решил не удивляться. Этот голос звучал, как единение лучших услышанных им звуков, открываясь перед ним частями видимых граней. Матовое стекло, водоросли со дна океана, шуршание одеяла, босые ноги на деревянном полу, золотистая изжаренная корочка. Тысячи мелких вещей, проваливающиеся непостижимой глубиной. Джош вытащил рыбу, убирая кости. Он взял кусочек, протягивая Тайлеру, позволившему попасть мякоти в его приоткрытые губы, задержаться на языке и попасть на зубы. Он еще не ел такого. Нежное, горячее, без послевкусия. — Можно попить? — попросил Тайлер, проглатывая последний кусочек. Он пил пресную воду, не отрываясь от взгляда Джоша. Они вернулись к звучанию слов. — Ты живешь здесь? — Да. Тайлер помолчал, решая, что сейчас тоже его очередь. — Давно? — Слишком. — Он царапал ногтями пол. — Ты... — Да. — Джош опередил его мысли, поворачиваясь спиной. Тайлер увидел две глубокие прозрачные полосы вдоль лопаток. Серебро. Хотелось прикоснуться, но он развернулся снова, оказываясь слишком близко к его лицу. Дыхание прикоснулось к нему, оставляя невидимый след на щеках. Тайлер протянул вперед руку, глаза напротив скрылись за подрагивающими веками, и палец коснулся переносицы, ведя вниз по мягкой коже изогнутого носа, останавливаясь возле самых губ. Он подумал, что можно. Бледные губы оказались шершавыми и солоноватыми, зубы острыми и скользкими, как те камни внизу. На вкус — рушащиеся волны и грозовые тучи высоко в небе. Руки зарылись в мягкие влажные волосы, выкрашенные самим морем. Спина выгнулась под царапающими движениями чужих рук. Тайлер отпрянул с сорвавшимся стоном. Глаза напротив успокаивающе темнели. Он положил руку на широкую грудную клетку. Джош замер. Губы припали к мягкой коже, пробуя ее, оставляя за собой темнеющие следы, выделяющиеся на бледном теле. Он отодвинулся, любуясь созданными переплетениями цветов. Джош обхватил его за плечи, крепко, придвигая подушки, укладывая его на спину. Голова коснулась мягкой ткани, тело предательски задрожало. Глаза в глаза. Расширившиеся зрачки чернели тьмой, скрывая свечение. Джош стянул с себя набедренную повязку, освобождая лежащего перед ним парня от одежды. У Тайлера уже был подобный опыт, но он никогда не хотел этого так, как сейчас. Все вокруг: каменные стены, мутные стекла, искры пламени, темное небо, зелень морской воды, все это соединялось в Джоше, смешиваясь, растворяясь, переплетаясь, смешивая, растворяя и переплетая сознание. Губы беззвучно раскрылись, не удерживая стоны, наполнившие пространство вокруг, расплескавшиеся по телу изнутри. Джош поймал два своих пальца ртом, заглатывая глубже. От бледных губ потянулась ниточка голубоватой слюны. Или так падал свет. Наверняка она была солоноватой на вкус. — Будет больно, — жалобный голос Тайлера едва ли не срывался. Тело изгибалось, короткие волосы прилипали ко лбу, веки дергались, ресницы дрожали. — Хочешь, чтобы было больно? — Джош удивился, замерев. Тайлер помотал головой. Что-то теплое коснулось его, едва проникая внутрь. Руки оказались на бедрах, тело само подалось навстречу, принимая в себя желанную плоть. — А-а-ах, — он выгнулся, толкаясь вперед, до конца, чувствуя пульсацию внутри, — Джош. Он поймал бледными губами свое имя, подчиняясь телу под ним. Тайлер чувствовал себя единым со всем его естеством: каменные стекла, темное пламя, зеленые искры в небе. Сознание сплеталось изнутри и снаружи, проникало в Джоша, когда он проникал в него, с каждым толчком затягивая на самую глубину, во тьму, освещая все вокруг теплом своих глаз. Его плоти коснулись чужие пальцы, царапая, двигаясь, становясь родными, своими, собственными. Звуки вокруг, взгляды, сплетения, соединение — сотворенное движение. Его тело принимало Джоша, принимало его форму, подстраиваясь, наполняясь. Он дернулся, и кожи коснулся ветер, которого здесь быть не могло. Внутри разлилось охлаждающее спокойствие, он потянулся вперед, насаживаясь на руку, цепляясь за плечи, сталкивая их зубы, языки, изливаясь, чуть не плача, падая. Захлестнувшая волна унесла его, не давая дышать. — Тайлер. Он захлебнулся, судорожно втягивая горячий воздух, распахнув глаза. Пальцы вплелись в кудри морских волос, губы подрагивали, глаза смотрели в темноту. Так не бывает. Джош сотворен океаном, чтобы быть подхваченным ветром. Чтобы он сейчас сидел на нем. Руки Тайлера провели вдоль его спины, натыкаясь на мягкие полосы, проникая внутрь. Тело содрогнулось от этого. Он отдернул пальцы, чувствуя что-то теплое на них. Они посмотрели на серую блестящую жидкость. Тайлер провел перепачканными пальцами по векам, оставляя на себе серебрящиеся следы. — Ты любил их? — Да. Он оставил блестящие следы на скулах. — Они были красивыми? На ключицах. — Не такими, как ты. Тайлер учился ловить нравящиеся звуки, пропуская их внутрь. Пальцы коснулись губ, оставляя едва заметный блеск. Джош слизнул его, окрашивая свои губы его цветом. Блеском кофейной пенки, шипением пенящихся волн, подводными камешками возле берега. — Можно, — эти губы дернулись, — послушать твое сердце? Ему даже не пришлось кивать, Джош прочитал ответ в глазах. "Может, — подумал Тайлер, — мои глаза теперь тоже светятся". Когда он сел, скрестив ноги, к его груди прильнула рука, сдавливая ребра. Он рвано дышал, резко вдыхая и плавно выдыхая, сжимаясь при этом всем телом. На этом месте разливалось тепло, вперемешку с чем-то до противного приятным, отдающим сперва в голову, потом — вниз, распространяясь по всему телу. И он мог поклясться, что видел едва заметное свечение на коже, когда Джош убрал руку. Тайлер глубоко вздохнул, почти зевая. Он лег на пол, подложив под голову подушки, потерявшись в этом бесконечном океане. Ему показалось, что он проснулся через секунду, но ни усталости, ни боли не было. Талию сжимала рука Джоша, лежащего сзади. Он почувствовал, что укрыт чем-то приятно невесомым, мягким и теплым. Открыв глаза, он приподнял голову и забыл выдохнуть. Крылья. Огромные, укрывающие их. Перья просвечивали, переливаясь, блестя. Серебро. Россыпь белых камней прямо со дна моря. Высушенный солнцем горячий песок. Они чуть дрожали на концах, словно овеваемые теплым бризом. — Джош. Его веки задрожали, перья, поднявшись вверх, сложились не спине. Он открыл глаза, садясь, распуская крылья, оборачиваясь в них. — Тайлер, — губы задрожали. Он взмахнул крыльями, снова складывая их. Тайлер улыбнулся, наблюдая, оставляя это в своей памяти. — Они... красивые, — он выдохнул и был притянут ими на руки Джоша. Несколько взмахов, и они уже стоят на ногах. — Все еще не такие, как ты, — он осыпал его блестящей пылью, летящей с крыльев. Все это чертовски ему нравилось. Они стояли возле спокойного с утра моря, смотря на горизонт. Вода тихо плескалась между камней. Небо, в тон ей, отражалось внизу. — Куда ты полетишь? — Тайлер не смотрел на него. — Куда-нибудь далеко, — Джош смотрел на крылья, отражающиеся в воде. Они одновременно повернулись друг к другу. — Полетишь... со мной? Тайлер кинул взгляд на лодку, ясно увидев, как сейчас сядет в нее, отталкиваясь веслами о камни, доплывет до суши, вернет ее рыбаку, а потом медленно побредет вдоль берега, по шуршащему песку, домой, сядет за машинку, сварив себе прежде кофе, налив его в оставленную на террасе чашку, и напечатает название нового рассказа, он даже знает, какого. Поэтому он ответил: — Да.