Как не стоит гулять с Императором по саду

Если кто-то и любит музыку, то это Сальери. Если кто-то и не жалует балы, то это тоже Сальери. Если кто-то и не может отказать, то это снова Сальери. Юному ученику Гассмана приходиться мучаться всей душой на балу у Императора. Он абсолютно не отходит ни на шаг от учителя — по совместительству опекуна-, чтобы не дай бог потеряться во дворце. Мало ли что может произойти? Кругом столько австрийцев, которые недоброжелательно косятся на Сальери. Ему не привыкать. Вся дорога от Леньяго до Вены была проспонсирована именно таким взглядом окружающих. Люди подходят и здороваются на немецком с Гассманом, желая ему хорошего вечера. Большинство людей просто не замечают бедного итальянца на фоне Флориана. Никому не нужно, сейчас, знать о нем. Однако, через огромное количество времени, эти же люди будут благотворить его возле театра и жадно аплодировать ему и только… Но не долго это «только». Флориан не очень общителен на этом мероприятие, поэтому держится в далеке от всех. Антонио это вполне устраивает, если не тот факт… — Герр Гассман! Я рад вас видеть здесь. — Иосиф улыбается и искренне радуется, будто у капельмейстера Его Величества был хоть какой-то выбор. Игривый и заинтригованный взгляд сразу останавливается на итальянском ученике, рассматривая его с волосинок на голове, до лака на туфлях. Не удивительно, что Сальери не привлекает внимание окружающих. Ученик Гассмана не отличается от австрийских мальчишек ничем, в стиле одежды. Почему-то у Императора появилась больная идея увидеть этого итальянца в его традиционной одежде. И эту мысль Иосиф с любопытством подмечает у себя в голове. — Ваше Высочество. — Гассман тут же склоняется, что довольно сильно пугает Сальери, но он в панике повторяет. На лице капельмейстера играет улыбка, но Антонио сквозь время все же узнает, что фальша в ней больше, чем нот у Моцарта в партитуре. — Я тоже рад присутствовать здесь. Глаза Императора все равно смотрят на Антонио, от чего бедный итальянец не знает куда себя деть. Взяв для себя правило «Не смотреть в глаза», он стал тупить в свои туфли. — Кто же этот молодой человек, Гассман? — Теперь Его Величество решило прибегнуть к расспросом. Никто не знал, что Флориан решит вернуться с неким «трофеем» из Италии. И вот, новый ученик. Антонио абсолютно пытался игнорировать этот заинтересованный взгляд на нем, но кто он такой?.. Все же Сальери сдался и как-то зашуганно посмотрел на наставника, а затем уже и на императора. Гассман даже не пытается подбодрить Сальери взглядом или же добрым словом. Тяжелый взгляд, хуже подзатыльника, остановился на макушке ученика, от чего последний готов был в изюм превратиться от такого напора с двух сторон. А ведь только в Вену приехал. — Мой ученик. — Гассман абсолютно без какой-либо эмоции или гордости отзывается о Сальери. Чтобы не слишком загордился мальчик. От чего-то, Сальери показалось, что нужно еще раз покланяться, и он делает это, что впоследствии вызывает лицо-кирпичом у Флориана и немой смех у Иосифа. Деревенский, видно сразу. — Как твое имя, юное дарование? — Император улыбается, наблюдая за смущенным, собственным поступком, Сальери. Что насчет юного дарования. Гассман вряд-ли привез из Италии ученика, который абсолютно не подает надежд. Тем более, стать его опекуном… Итальянец невольно глянул на Флориана, который, хоть пытай, молчит, и вернулся к Иосифу глазами. На самом деле, он только понял слово про имя, а остальное осталось для него секретом. — Антонио Сальери… — И он опять с дуру поклонился, словив еще один, но уже громкий, смех Иосифа. Чувствовать себя полным идиотом для Антонио теперь как часть характера с тех пор, как он попал сюда, но со временем выветрится. Так был убежден Император и слабо верил сам Сальери. Иосиф еще пару секунд «лупил» насмешкой, в глазах, Антонио, пока к Гассману не подошли несколько людей. Вот теперь у итальянца внутри билась истерика, наблюдая, как его учителя наглым образом крадут из поля видения! И ведь. Отказать Его Величеству, такой жалкий человек в Австрии как Антонио, попросту не может. И как это будет выглядеть? «Извините, я плохо говорю по-немецки, пожалуйста, дайте мне догнать моего родителя, пока я не свихнулся тут с вами от волнения.»? Во-первых, Антонио абсолютно не знал про языковые владения Императора. Во-вторых, он слишком смущен и слишком испуган новой страной, новым языком, новыми людьми и взглядами. В-третьих, кто он такой, чтобы идти против воли Его Величества? Иосиф II с улыбкой замечает, как смотрит итальянец на Гассмана. Как на спасательный круг, который уносит течение посреди океана. У хитрого австрийца появилось желание испытать ученика, а в будущем и капельмейстера, но об этом никто не знает, тс-с… И выяснить о нем побольше. — Откуда ты родом? — Начал было Император, довольно, как словил очередной смущенный и затравленный взгляд. Он стал постепенно уводить Антонио в кучу людей, пока тот не сильно замечает этого факта. — Я из Леньяго. — Произнес Сальери, как в уши Его Высокопреосвященство ударил просто дикий акцент итальянского. С этого момента Иосиф обдумывают, как помочь этому мальчику. Император незаметно для Сальери втягивает его в одно светское сборище австрийцев и представляет его им… Бедному Антонио приходится слушать непонятный для него язык и ловить хитрые взгляды Иосифа II на себе, и самое главное, молчать.

***

Светские беседы идут нудно, долго, а зевать нельзя. Хотя, у Его Величества и был некий иммунитет к этому в крови, но смотреть на испуганного и молчаливого Сальери было как-то невыносимо. Было видно, как он сглатывал ком в горле, и это был явно приступ зевоты. Сальери и вправду готов был уснуть, потому-что не понимал, а то что понимал — было жутко скучно. Если бы в зале были вороны, Антонио неминуемо бы их пересчитал. Впрочем, Император как сюда подвел Сальери, так и увел. Конечно, это было не так скрытно для светских людей, но итальянец явно не понял, как оказался в саду ночью. И не в просто саду. А в прекрасном и роскошном саду Императорского Дворца, с фонтами и ухоженной дорожкой, по которой можно идти туда-сюда и слушать прекрасные разговоры. — Ты не до конца понимаешь немецкий? — Спросил Иосиф, наблюдая за грустным выражением лица Сальери, которое изменилось на изумленное. Спросили то его на итальянском, что и вызвало такую удивленную реакцию. Они стали прогуливаться по тропинке. — Вы правы… — Тихо пролепетал Антонио, надеясь, что Гассман уже забил тревогу о исчезновение ученика. А-н, как же. — Да ты и на итальянском не многословишь. — Задумчиво протянул Император, немного разочаровываясь. Он уже наблюдал за кустами, на которые падает такая четкая и красивая тень. Как красиво смотреть на кусты снизу вверх… что? — Я молю вас простить меня, Ваше Величество!.. — Сальери совсем растерянно пробормотал, пытаясь помочь подняться человеку. Ведь… Все в такой ситуации превращаются в людей, а не королей. Если было наоборот — было бы странно. Иосиф даже не понял, как оказался на земле, сидящим на мягком месте. Он буквально хлопал глазами от удивления, что такое возможно. Упал. Благодаря шестнадцати летнему мальчику. Голова буквально повернулась к Антонио в немом вопросе. — Я прошу вас простить! Я случайно! Клянусь! — Бедный мальчик распинался и так и сяк, пытаясь помочь, пока Император, выйдя из шока, сам уронил Сальери. И тут пришло время шока для итальянца. — Квиты. — Совсем по-детски сказал Император, вставая с травы и продолжая идти. А шестнадцатилетний, будущий капельмейстер, сидел на том же месте и наблюдал в след властителю Австрии с таким глупым видом, будто его сам Бог уронил, вместо казни. В сад, в конце концов, вошел Гассман, поклонившись улыбающемуся Императору и полностью не удивляясь сидящему на земле ученику, что вызвало недоумение у Антонио уже по этому поводу. «Что у вас в Вене творится, черт возьми?!» Флориан быстро предупредил Иосифа, что они уходят, потому-что время позднее и он лишь кивнул, махнув рукой. Сальери долго не мог смотреть в глаза Его Величеству после этого, ведь, все же стыдно, споткнуться и толкнуть самого Императора. И это была еще одна причина того, что до полной своей уверенности, Сальери не мог отказать Иосифу в чем-либо. А Его Величество прекрасно знало это и в очередной раз любил подшутить над итальянцем. И после этой прогулки Император решил провести пару… сотен… уроков немецкого Антонио Сальери.