Inevitability

|У каждого свой храм. И каждому свой гроб| - И. Б.

На береговой линии, растворяющейся в туманной ночной дымке, безлюдно. Я сижу рядом с Эштоном, но в то же время нахожусь на расстоянии в тысячи миль от него. Мой причал полуразрушен, а маяк изувечен – сложно отыскать дорогу домой, в тот мир, где мы могли проводить каждый день вместе, не задумываясь об определении наших отношений, потому что на них всегда был единственный ярлык – дружба. Теперь я вижу в нём большее – тот бескрайний океан, который сейчас находится перед нами. И никак не могу справиться с растущим внутри меня штормом. Я бессильна перед ним. – Знаешь, – начал Эш, пропуская песок сквозь пальцы, – я буквально живу ради таких вечеров. Безветренно, безлюдно и так чудесно. Он улыбнулся, коснувшись моего носа, чтобы убедиться в том, что я не замёрзла. – В твоей толстовке очень тепло, Ирви, можешь не переживать, – улыбаюсь в ответ, надевая огромный серый капюшон на свои волосы цвета тёмного шоколада. Ирвин ложится на спину и изучает звезды, а я продолжаю смотреть вдаль, рассчитывая на то, что волны, обладающие разрушительной силой, смогут утопить корабль моей печали. – Больше всего я боюсь одной вещи, – тихий голос Эштона сливался с шумом прибоя, действуя на меня, как успокоительное. – Какой? – Что в один день всё это исчезнет, – он приподнимается, устремляя свой взор к волнам. – Знаешь, Ли, мне всё ещё кажется, что это нереально... Будто это лишь дивный сон, который скоро прекратится. Но я не желаю просыпаться, понимаешь? Потому что это мгновение бесценно. Ради таких мгновений стоит жить. И ты - ты вместе со мной делаешь его красочней... Спасибо тебе. Его слова западают в глубинные щели. Но будь это всё сном, я бы просто призналась тебе, несмотря на то, что вижу невзаимность. Но это не сон. Как мне жаль, Эштон. Это не сон... – Майерз, черт возьми, – он слегка ударяет меня в плечо, смеясь, – я с тобой на серьёзные темы, а ты щипаешься! – Видишь, – говорю я, смотря в его глаза, отражающие, как мне казалось, всё сияние вечных звёзд, – это происходит... Это реально. В эту минуту он был олицетворением непоколебимого спокойствия. Мне никогда не удавалось встречать людей, похожих на Эштона. Он был подобен храму, который поражал не только своей величественностью, но и внутренней силой. И однажды я вошла в него, как заходят многие, но была одна проблема – люди умели отыскивать выход, а я навечно заблудилась в его лабиринтах. Мы сидели в тишине, ловя отзвуки бушующей воды, которая казалась слишком мутной. В ней умирали, засыпая, не только наши несбывшиеся мечты, но и эмоции, постепенно опускающиеся на дно – в глубокую впадину вечного сумрака. И если бы Ирвина не было рядом, думаю, что я бы уже давно неизбежно провалась в эту бездну. Он берет меня за руку, соединяя наши ладони. Он всегда делает так в моменты по-настоящему проникновенные – это утешало и успокаивало нас обоих. Эштон давал мне понять, что он просто рядом и не уйдёт, пока я не попрошу его об этом. – Помнишь, как ты однажды съел улитку, думая, что это ягода? – я продолжала смотреть на океан, сидя с легкой улыбкой на лице. – Если бы кое-кто был более добродушен ко мне, этого бы не случилось, – ответил он, посмеявшись, – ты была просто невыносимым ребёнком, Лили. – Я была лучшей из лучших, Ирвин, и это неоспоримый факт! Ловлю его взгляд на себе и понимаю всю суть – сколько бы лиц я ни видела, во сколько бы глаз ни смотрела, но в чужих я вижу только своё мнимое отражение, а в его – целый мир. – Но знаешь о чем я сейчас жалею больше всего? – говорю я, медленно поднимаясь с песка. – О чем же? – Что вода в океане ледяная, – ухмыляюсь, делая аккуратные шаги в сторону воды. – Но разве это может остановить Лили Майерз!? Эштон поднимается, следуя за мной. В мгновение я просто начинаю бежать к воде, ловя лицом холодный воздух, исходивший от бесконечности океана, но Ирвин оказывается быстрее. Он хватает меня за руку и, приподнимая, закидывает к себе на спину, громко смеясь и повторяя "Глупышка, какая же ты глупышка, Ли". – Что бы я делала без тебя? – говорю шепотом, закрывая глаза. Как удивительно находиться с кем-то тебе не принадлежащим, но, безусловно, самым дорогим. Умерла бы я без него – вопрос времени, но то, что в эту минуту я живу для него – непреложный закон моей плоти.