***
Я сделал ещё один глоток удивительно вкусного чая из чашки. Я понятия не имел, что это были за листья, но вкус они давали просто фантастический. Конечно, учитывая то, что я стащил их из фонда Ученического совета. Впрочем, не думаю, что Сона будет против. Несмотря на выключенный свет, кабинет ученического совета всё равно был ярко освещён, благодаря широким окнам, расположенным вдоль одной из стен. Даже учитывая то, что время было семь утра, уже было ярко и солнечно. Я же, сидя в углу, ждал пока прибудет остальная часть ученического совета. Последние полчаса я провел в изучении окрестностей в непосредственной близости от самой школы. Насколько я мог судить, единственные Замкнутые Барьеры, кроме тех, что относились к личной собственности, бывшие на официальной территории демонов, являлись идентифицирующими и распознающими. По всей территории было разбросано больше двух десятков Замкнутых Барьеров и большинство из них имели эффективный радиус, перекрывая друг друга. Это был удивительно хорошо продуманный дизайн, позволявший владельцам Замкнутых Барьеров с высокой точностью отслеживать любое незарегистрированное магическое присутствие. Неудивительно, что с такой-то системой Падшую так легко отследили. Совершенно очевидно, что тот, кто разработал эту систему Замкнутых Барьеров намеревался использовать её только против врагов, пытающихся проникнуть на территорию. В их резиденциях, а также вокруг здания школы практически не было защитных Барьеров. Это было довольно-таки разумно, так как большинство защитных Замкнутых Барьеров нужны лишь если ожидается нападение сильного или превосходящего числом противника, и собственно сами Замкнутые Барьеры, достаточно мощные для того, чтобы переломить разницу между двумя сторонами, были невероятно сложными в плане поддержки, особенно если покрывали большую территорию. Я не мог винить тех, кто поставил уже существующие Барьеры, так как их обслуживание, с учётом деления работы между всеми имеющимися демонами, занимало всего пару часов в неделю. Однако в таком случае здесь придется поработать гораздо меньше, чем хотелось бы. Самому мне понадобилось слишком уж много времени для того, чтобы создать достаточное количество Замкнутых Барьеров, способных изменить ситуацию, и я ни за что не смог бы самостоятельно все их поддерживать. Вместо этого лучше попытаться убедить Сону и Гремори укрепить защиту, уже имеющуюся на домах, и установить барьеры над школой, так как именно в этом месте они проводят больше всего времени. Потому я и ждал появления Соны в кабинете ученического совета. Не должно быть слишком сложно убедить её создать Замкнутые Барьеры над школой. Всё что мне нужно сделать, так это при разговоре упомянуть об очевидных дырах в безопасности, и перфекционистская жилка Соны сразу же возьмёт на себя всё остальное. Однако, придумать причину для укрепления уже имеющейся защиты на их домах — это совершенно другой вопрос. Ни Серафалл, ни Сазекс не хотели, чтобы девушки знали о причинах моего здесь появления. Частично они боялись что Сона, а также подростковая, бунтарская жилка Гремори заставит их воспротивиться тому, что определённо покажется им чрезмерной заботой от старших родственников и затруднит наблюдение. Отчасти не стоило бы и волновать их по поводу того, что может оказаться неправдой. Всё же они были лишь подростками. Серафалл и Сазекс большую часть своего детства провели с войной в качестве дамоклова меча над головами, а всю свою юность на самой настоящей войне. Они хотели, чтобы их младшенькие прожили обычное детство, которого у них не было. И если это будет означать затруднение жизни одного Ферзя, посланного не только ради их защиты, но и ради устранения возможной угрозы, пусть и тайно, то они с радостью заплатят эту цену. Я был бы более расстроен, если бы не понимал причин этому. Всё же, того же я хотел и для Илии. — … но вы уверены, президент? — голос стал сигналом тому, что время моего ожидания подошло к концу, и я услышал твёрдый ритм шагов, приближающихся к двери. — Да, Цубаки. Мне просто нужна минутка, чтобы в одиночку кое с чем разобраться, — ручка двери повернулась, и дверь слегка приоткрылась. — Пожалуйста, убедись, что ремонтные работы закончатся до начала учебного дня. — Я поняла, президент, — ответила Цубаки прежде, чем я услышал её удаляющиеся шаги. Двери кабинета ученического совета распахнулись, и в проходе показалась Сона. Похоже, она меня не заметила, так как сразу же закрыла за собой дверь, а затем опёрлась на неё, прикрыв глаза. Единственным звуком, заполнявшим кабинет, был звук удаляющихся шагов Цубаки, и когда он затих, на комнату опустилась тишина. Как только я собрался оповестить Сону о своём присутствии, случилось то, что заставило меня замереть. Всё ещё опиравшаяся на дверь Сона сдавленно захихикала. Начав с довольно тихого смеха, который едва можно было расслышать, она потихоньку увеличивала его громкость. Вскоре дошло до того, что Сона, больше не в cилах сдерживаться, сдалась и, откинув голову назад, рассмеялась в открытую. Её маниакальный смех эхом отдавался в стенах комнаты ученического совета, а я просто в замешательстве смотрел на неё, не совсем понимая, что происходит и что мне делать. После того, как это, судя по ощущениям, продолжалось около минуты, в её смех, наконец, начали вклиниваться слова. — АХАХАХА, Страдай, Риас, СТРАДАЙ! ДА! ДА! ДА! АХАХАХАХА! — воскликнула она прежде, чем повести бёдрами. Мне нужно было протереть глаза, чтобы удостовериться в том, что зрение меня не обманывало, о да, Сона Ситри, возможно, одна из самых упрямых девушек, которых я когда либо видел, двигала бёдрами, постоянно выкрикивая: «СТРАДАЙ! СТРАДАЙ! СТРАДАЙ!» Я посмотрел на чай в своей чашке и магией проверил его на наркотики. Результат был отрицательный. Я проверил снова, но когда результаты остались прежними, я отказался от попытки отринуть реальность, просто оглянулся и вздохнул. — Чувствуешь, Риас? Чувствуешь ли ты этот запах поражения? Я–Спрашиваю–Чувствуешь–Ли? — и именно в этот момент, прямо в середине очередного движения бёдрами, Сона заметила меня, сидящего в углу. Она замерла, обездвиженная шоком, глаза её расширились, лицо побледнело. В целом она выглядела словно олень перед фарами вот-вот готовой сбить его машины. К сожалению для неё, Сона замерла в не самой удобной позе, прямо в середине движения. Руки её были за спиной, локти согнуты, а бёдра указывали вперёд, в точку чуть правее меня. Мы смотрели друг на друга, казалось, целый час, оба не уверенные в том, что делать и что говорить, пока, наконец, на моё лицо не наползла ухмылка. — О, не обращай на меня внимания, — спокойно сказал я, сев обратно в кресло и скрестив ноги прежде, чем помахать ей, чтобы она продолжала. — продолжай, это, похоже, важно. Я подожду, — я нарочно поднял чашку к губам и сделал длинный большой глоток, наблюдая за ней и делая всё возможное, чтобы не взорваться от смеха. Сона же просто смотрела на меня, шокированная настолько, что её лицо сначала стало бледно-белым, но затем от смущения густо малиново-красным. — Я-Я-Я… это не… не думай, что… ах… — начала она заикаться, пока её разум пытался выдать что-то дельное. Решив пожалеть её, я поднял руку, тем самым попросив её остановиться. — Не утруждай себя объяснениями, я к этому уже привык. Ты не поверишь, сколько раз я ловил твою сестру на том же самом, — сказал я ей. — Впрочем, вместо Риас она называла Габриэль. Ах да, — я кивнул на неё. — ты уже могла бы избавиться от этой позы. Сона посмотрела вниз, и когда она заметила, что её бедра по-прежнему выпячены вперёд её лицо, только-только начавшее возвращаться к своему нормальному цвету, вновь заалело, а девушка быстро выпрямилась. Я дал ей ещё пару секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем, наконец, спросить: — Так что случилось? Должно быть, это было что-то важное, раз ты этим ранним утром оказалась так взволнована, и это что-то связано с Гремори? К этому моменту к Соне вновь вернулся её образ строгой библиотекарши, и только лишь слегка растрёпанная челка выдавала какие-то признаки эмоциональности. Но, честно говоря, увидев то, как она себя ведёт, я больше не собирался винить её за такое строгое поведение. Сона же прежде, чем заговорить, ещё раз кашлянула в кулак. — Да, честно говоря, я только что услышала просто потрясающие новости, — она подошла к столу, на котором располагались кофейные и чайные принадлежности. — И лучше даже было бы сказать, что произошёл некто, а не что-то. — О, — я почувствовал, как моё настроение вместе с интересом повышаются. — и кто же этот кто-то? — Хёдо Иссей. И точно также настроение резко упало. С того момента, как я покинул Гремори с той встречи, я как мог старался не думать о парнишке. Но неважно, как сильно я старался отвлечь себя работой или выходками Асии, это не срабатывало — имя постоянно возвращалось и преследовало меня. Дошло до того, что я просто отказался от попыток уснуть и принимался за дополнительную работу. Это, на самом деле, и было причиной, по которой я поднялся так рано. В своей голове же я пересмотрел все варианты, которыми мог воспользоваться, а также всевозможные последствия и сценарии, к которым могли бы привести мои действия. И каждый раз, производя расчёты, я понимал, что ничего не способен сделать. Даже игнорируя такие внешние факторы, как моя миссия и Серафалл, у меня по-прежнему не было толкового выбора. Если бы я выбежал из комнаты клуба и попытался проследить за Иссеем, я бы определённо не смог его найти. Глупцом я, как и Гремори, не был. Не знаю точно, планировала ли она организовать встречу или же это вышло случайно, но я не сомневался, что она этим шансом воспользуется. В этот день Иссей должен был оказаться на свидании с Падшей. Учитывая то, как рано садилось солнце, а также законы, применимые к комендантскому часу для японских подростков, вероятнее всего они пойдут на свидание сразу же после школы. То, что я за всё время, пока был там, не почувствовал ни одного фамильяра, только подтвердила мои подозрения. Вероятно, их отправили на разведку, чтобы те могли призвать своих хозяев, как только подойдёт время. Этот город, возможно, был не самым большим, но в нём всё ещё было около полумиллиона человек, не говоря уже о том, что я с районом был не знаком. Так что шансы отыскать его были ничтожны. И так как свидание происходило за пределами территории демонов, я даже Замкнутый Барьер не мог использовать, чтобы отыскать их. И не то, чтобы я не мог создать такой Барьер, мне просто было не позволено их создавать. Да даже если бы я и добрался в срок до Иссея, то что тогда? Сказать ему, что его девушка пытается его убить? Каковы шансы на то, что он мне поверит? Падшие Ангелы не просто так известны как самые очаровательные и любящие манипуляции существа из всех трёх рас. Всё, что ей нужно было сделать, так это немножко поплакать и Иссей сразу же подумает обо мне как о том, кто преследует его подружку. И потому, лучшее, что я мог сделать, это подождать, пока она не попытается убить его, а затем спасти его. В худшем случае это могло бы привести к драке между мной и Падшей, а ведь у неё ещё и дружки на территории имеются. Идеальный вариант спасения Иссея вообще был бы без вступления в бой. Вот только что мне потом с ним делать? Риас уже сказала, что не возьмёт Иссея в свою Свиту без контроля и его лояльности. Однако это было не полностью правдой, лучше было бы сказать, что она не может завербовать его без предъявления доказательств его послушания. После Валантаймского инцидента, и перерождённые демоны, являвшиеся пользователями Лонгинов, и их мастера не вхожи были в подземный мир, покуда не будет дано разрешение основных руководящих органов. Хоть они и не могли помешать демону реинкарнировать пользователя Лонгина, любой демон имеет право реинкарнировать того, кого пожелает, этого можно было и не допустить. После всего, что произошло, когда был перерождён первый и единственный пользователь Лонгина, не было никаких проблем с принятием закона, поскольку поддержка была от всего подземного мира. Именно поэтому, Риас пошла к руководству за одобрением этого плана вместо того, чтобы действовать самостоятельно. Если бы я спас Иссея, была бы велика вероятность того, что Риас не захотела бы брать его в свою Свиту. В конце концов, она сама это сказала: пока она не перевоплотит его, он остаётся обычным человеком, и она ни за что не станет рисковать своей шеей ради него. Я тоже не мог его перевоплотить. Он уже нужен был Риас, и это было признано как Советом Старейшин, так и Сазексом. Я понятия не имел, что бы случилось, если бы я попытался добавить его в свою Свиту, но ничего хорошего бы из этого не вышло. Меня обвинили бы в краже у наследницы клана и как минимум посадили бы под арест. Но если я не смог бы сделать Иссея частью своей Свиты, тогда я не смогу и защитить его. По крайней мере, ненадолго. Падшие Ангелы уже положили на него глаз, и если бы он стал демоном, они вынуждены были бы отстать от него, но покуда он человек — он не был не прикосновенен, не говоря уже о том, сколько группировок объявят охоту за ним, если выяснится, что он носитель Усиляющего Механизма. К концу месяца он, так или иначе, оказался бы мертв, точно также, как если бы я оставил его на волю Падшей. И это ещё не учитывая то, что за ним охотится Вали. И это игнорируя политические последствия. Я был Ферзем Владыки, и если бы я попытался спасти Иссея от Риас, то оказалось бы, что Левиафан пытается украсть пользователя Лонгина у сестры Люцифера. Мне даже думать не хочется о том, что случится. Политическая неразбериха в самом лучшем варианте. И это не говоря ещё о моей миссии здесь. Враги трёх фракций или, по крайней мере, враги текущей политики прекращения огня, начинают свои действия. Вероятность наступления войны вырастает с каждым днём и мои действия лишь сделают фракцию демонов более нестабильной, чем она уже есть, ещё более ослабляя её перед предстоящей войной. Существовал также факт, согласно которому я не мог бы защитить от него ни Сону, ни Гремори, если бы решился работать с ними. Вмешательство в дела с Иссеем просто отбрасывает в сторону вероятность такого исхода. К тому же, ещё была Илия. Я не уверен, что бы с ней случилось, если бы я оказался втянут в этот беспорядок. До тех пор, пока я в здравии, никто в демоническом сообществе и пальцем её тронуть не смеет. Однако, если бы я заделался врагом Гремори и совета старейшин, то понятия бы не имел, что произойдет. Знаю, что Серафалл сделает всё возможное, чтобы защитить её, но даже её возможностям есть предел. Доказательством тому было то, что она нуждалась в моей помощи. Я видел, как умерла Илия. Я видел, как последний вздох покинул её тело. Я чувствовал, как на моих руках она становилась всё холоднее и холоднее. Я слышал, как сердце болезненно билось в её груди, пока, наконец, не замолчало навсегда. Я слышал, как она сказала свои последние слова: «прощай» и «я люблю тебя». А затем она умерла. Даже тогда, когда я потерял Сэйбер, мне не было так больно. Даже тогда, когда Кирицугу умер, я так не плакал. Но сейчас она жива, по-настоящему жива. Не так, как должно быть раньше. Раньше, хоть я никогда этого и не замечал, её улыбка никогда не была беззаботной. Та улыбка принадлежала человеку, который знал, что его время ограничено и не хотел тратить напрасно ни мгновения. Так что радость, которая в них была, не была ложью, и она берегла их, каждую, словно сокровище. И если бы она упустила хотя бы одну, то никогда не получила бы шанса заменить потерянную. Так было до тех пор, пока я не увидел её первую искреннюю улыбку, заметно отличавшуюся от тех, что были раньше. Её улыбка теперь всегда была беззаботной. Она принадлежала человеку, имевшему целую жизнь, которую может прожить и знавшему это. Когда она узнала, что будет жить, что ей больше не нужно страшиться этого факта смерти, висящего прямо над головой, она впервые словно проломила какой-то барьер. Она рыдала и смеялась одновременно. Я уже видел, как умерла Илия, и ни за что не позволю случиться этому вновь. Не сейчас, после всего того, что она пережила и когда, наконец, начала жить своей, полной жизнью. Чтобы защитить её жизнь и счастье я сделаю всё, что угодно. Чтобы сохранить эту улыбку, мне пришлось сидеть, сложа руки, и смотреть на то, как умирает один юноша. Иногда я и правда себя ненавидел. — Это и правда тебя беспокоит? — вырвал меня из мыслей голос. Я поднял глаза и обнаружил Сону, сидящую в кресле рядом со мной. Из-за своих очков она наблюдала за мной, обеспокоенно на меня глядя. Я улыбнулся ей и сказал: — Неужели это так очевидно? — Да, — сразу же ответила она. — но только потому, что ты затерялся в мыслях. Ты обученный лжец, Широ, не естественный. — А есть разница? — Обученный лжец, очевидно, тот, кто должен научиться лгать. Если бы их обучали достаточно хорошо, они бы спокойно и превосходно лгали, и ты никогда бы ничего не понял. Однако если ты ждёшь, что они как-то себя выдадут, то они откажутся от действий, и ты сможешь прочитать всё у них на лице. И твои, Широ, чувства, именно там и написаны. Я испустил вздох усталости, почувствовал стресс от ситуации, подбирающийся все ближе. Посмотрев в потолок, я сказал: — Я просто… — и вдруг я замолчал, не зная, что и сказать дальше. — Если это тебе поможет, — заговорила Сона, увидев, что я не собираюсь продолжать. — то лично я думала, что всё это чрезвычайно глупая идея. — Правда? — Это слишком рискованно, — кивнула она в ответ. — отставим в сторону вопрос этики — план ошибочен в самой своей основе. Существует множество переменных, которыми в игре могут воспользоваться многие, находящиеся вне контроля Риас. Риск не оправдан. Даже если всё пройдет по плану, что маловероятно, всё равно останется вопрос о том, что произойдёт, если Иссей когда-нибудь узнает о том, что Риас подстроила его смерть. Независимо от того, насколько близок он будет к остальной части Свиты, вероятнее всего это будет малоприятно. Я бы на её месте совершенно по-другому разобралась с ситуацией. — И что бы ты сделала? — Я бы просто завербовала его в ученический совет. Убедить его было бы не слишком сложно, так как большинство членов девушки, а я бы заставила его вести себя хорошо, угрожая изгнанием. Учитывая то, сколько правил он нарушил в течение года, подглядывая за девушками, — когда она это сказала, на лице её появилось выражение неприятия, но его поведение тому виной или же нарушение правил — неизвестно. — было бы легко убедить его, что в моей власти изгнать его не только из этой школы, но и из любой школы страны. То, что у меня имеется достаточно реальных причин для оправдания исключения, только облегчает дело. Риас — единственная причина, по которой он всё ещё не исключён. — Я бы наблюдала за ним около шести месяцев, сохраняя наши демонические личности в секрете. За это время я бы оценила его, узнала, можно ли безопасно ввести его в мою Свиту. Всё это зависело бы, конечно, от того, насколько хорошо он поладит с остальными членами совета, и насколько сильная между ними возникнет связь. — Если бы он потерпел неудачу, я бы просто выгнала его и неважно, Усиляющий Механизм он там или кто. Независимо от того, насколько велик приз, опрометчиво рисковать жизнью своей Свиты нельзя, особенно если это связано с чем-то настолько опасным, как вышедший из-под контроля Дракон. С другой стороны, если бы он справился, я бы рассказала ему о демонах, подкупила бы знанием о том, что демоны могут беспрепятственно завести гарем, а затем провела бы остаток года, приводя его слабое тело в форму, используя в качестве награды обещание отправить его в один из многих публичных домов в подземном мире. — В общем и целом это была бы долгосрочная инвестиция с низкой степенью риска, и высокой отдачей. Другими словами, более предпочтительный для меня метод работы. — Если всё так просто, то почему Гремори то же самое не сделала? — спросил я. Сона в ответ на это скривилась. — Ты должен понять, Широ, что Риас, когда дело доходит до членов её Свиты, всегда безумно везло. Я бы поняла, если бы ей приходилось затрачивать усилия и время на поиски Свиты, но она этого никогда и не делала. Словно Дланью Бога ей их направляли. — Каждый из членов её Свиты, казалось, словно падал перед ней на колени, едва способный пошевелить пальцем. Скажу тебе даже больше, более невероятно то, что у каждого из них имеются мощные Священные Механизмы или сильная родословная. Она начала перечислять, для каждого примера поднимая палец. — У Кибы Священный Механизм Отец Мечей, Конеко — Некошо, у Акено кровь мощного Падшего Ангела и, конечно же, клана Химедзима, А Гаспер дампир с редкой способностью «странник» и Священным Механизмом, находящимся в шаге от Лонгинов, Запретное Око Балора. — Риас, на самом деле, никогда не приходилось работать над поиском кого-либо из них, и просьбам о присоединении. Половина из них были мертвы, а другой половине некуда было податься, и они были сиротами. Так что, в тот же день, в который она нашла их, она сделала их частью своей Свиты. — Причина, по которой она так увлечена Иссеем, в том, что она понятия не имеет, как вербовать. Я бы не удивилась, если бы она больше года прождала идеального момента, прежде чем выпрыгнуть из ниоткуда и спасти его, — я посмотрел на девушку, и она пожала плечами. — вот не смотри на меня так. Нам это может показаться глупым, но Риас по-другому просто не умеет. Ей даже ни разу не пришло в голову просто подойти к нему и подружиться. — К тому же, Риас отлично осведомлена о своей удаче, потому, вероятно, и ожидала, что его кто-то атакует, а потом она спасёт его и завербует, как и обычно. И что мы видим? Воистину, появляется падший ангел, угрожает Иссею, и теперь у неё есть прекрасный шанс появиться и спасти его, — она покачала головой, по-прежнему не веря в правдивость ситуации. — Тогда почему бы ей не спасти его прежде, чем он умрёт, и не стать для него героиней? — я даже не потрудился скрыть сарказм, проговаривая последнее слово. — Какой она и хочет быть, спася его и завербовав. — Широ, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — и она была права, знаю. — Совет старейшин, — ответил я, и она согласно кивнула. — Без прямого разрешения Владык, после Валантаймского инцидента никто не мог привести Лонгина в подземный мир. Риас с ними пересекаться не желает. Только не тогда, когда ей нужно собрать достаточную политическую поддержку для того, чтобы избежать брака с Райзером. Если она попытается завербовать Иссея без их одобрения, то потеряет влияние, которое набирала последние несколько лет. Как видишь, всё совершенно запутанно. — Я тогда вообще не понимаю, зачем совет и Сазекс в первую очередь одобрили этот план? Разве они не понимают, что может быть, если Иссей не поймёт? Они слишком большую цену заплатят. Сона вздохнула и опустила свою почти нетронутую кружку. — Совет старейшин, Широ, что понятно из названия, стар. Несмотря на то, что они не были частью старой фракции демонов, они были взращены и воспитаны под их властью. Следовательно, у них имеется много устаревших взглядов на мир. — Сейчас, насколько я могу судить, существует две причины, по которым план был одобрен. Первая заключается в том, что они не верят в то, что Иссей когда-нибудь узнает о том, что его обманули. Что даже если Риас и её свита где-то оступятся, он не поймёт ничего, и не соберёт кусочки пазла воедино. — Да это, наверное, самое смешное из всего, что я слышал! — воскликнул я. — Они не могут быть настолько глупы, чтобы думать, что он никогда не догадается. — Нет, Широ, совет много кто, но точно не глупцы. Упрямы и старомодны, да, но не совершай ошибку, называя их глупцами. Они не позволят прожить тебе достаточно долго, чтобы ты научился на этой ошибке. — Совет старейшин — змеиная яма, и несмотря на цивилизованный внешний вид, всё равно кровавая и жестокая, словно война. Каждый член их также порочен и будучи глупцами, они бы так долго не прожили. Они могут и не соответствовать по силе Владыкам, но в хитрости они им более, чем равны. Каждый из Владык относится к ним настороженно… кроме моей сестры, потому что от неё они в ужасе, так как однажды она после двухчасовой встречи смогла убедить трёх старейшин стать фанатиками девочек-волшебниц. — Из того, что я слышала, один из них, старик с бородой, доходящей ему до пальцев ног, начал таскать с собой розовую палочку, и теперь подмигивает каждый раз, когда представляется или бросает заклинание. … И это женщина, которой я продал душу. — Но вернёмся к теме. Причина, по которой они считают, что Иссей никогда этого не поймёт, заключается в том, что они думают, что люди — это лишь нечто, чуть большее чем полуразумные животные, и я не могу их в этом обвинять, — Сона быстро подняла руку, чтобы не дать мне заговорить и продолжила. — Помни, Широ, что они стары. Когда они были нашего с тобой возраста, большая часть Европы боялась мыться, потому что верила, что обилие воды заразит и, в конечном счёте, убьёт их всех. Они росли в окружении людей, которые намеренно пускали себе кровь, думая, что наличие большого количества крови в теле это признак болезни, и хлеставших себя по спинам, думая, что это приблизит их к Богу. И это относится к самым молодым членам совета, знающим, как люди вели себя, когда старейшины были подростками. — С таким образом людей в голове они и выросли. Хоть умом они и понимают, что теперь всё не так, в головах их всё равно засела мысль о том, что люди не больше, чем поумневшие обезьяны. Я также обнаружила, что они получали отчёт об Иссее, и, скажем так, это не изменило их впечатление. Я вспомнил свою первую встречу с Трио извращенцев, и, припомнив о том, как они убегали от женской команды по кендо… должен признать, что обвинять старейшин в том, что они считали Иссея идиотом, я был не в силах. — Я раньше говорила с Иссеем. Он не самый остроумный паренёк, и потому я сомневаюсь, что он сразу же всё поймёт. Но учитывая достаточное количество времени, он, в конечном счёте, всё равно догадается. — Ну а теперь, пришло время второй причины, — Сона воспользовалась моментом, чтобы поправить свои очки. — они не хотят дать ему возможность отказаться. Я просто уставился на неё прежде, чем закрыть лицо ладонью. — … Что? — Подумай. Иссей является обладателем Усиляющего Механизма. Им это может и не нравиться, но он всё же является для них серьёзной угрозой. Хуже того, по их мнению, он мог бы стать оружием, которое будет использовано против них, если какая-то другая фракция или пантеоны завладеют им. — И увидев то, что его обнаружили Падшие, они убоялись, что остальные тоже начнут его преследовать, — закончил я за неё. Это имеет смысл, потому что Падшие уже овладели божественным разделением, а также Бурей Зенита. Теперь они узнали, что всё это время у них под носом был Усиляющий Механизм, на след которого напали Падшие. Если бы совет старейшин был столь же безжалостным, сколь и подразумевала Сона, это имело бы смысл, если бы они сделали всё возможное, чтобы заполучить абсолютный контроль над Усиляющим Механизмом. — Тогда что с Сазексом? Почему он согласился с этим безумием? — Широ, Сазекс монстр, — она посмотрела прямо мне в глаза, сказав это. — Симпатичный, с сердцем, но всё же монстр. Не забывай, Широ, Сазекс тоже Владыка, и не обычный, а из тех, кто имеет реальный вес. Независимо от того, как приукрашивают, когда говорят о предводителе демонов. В этом случае никто не думает об Аджуке, Фальбии или моей сестре. Все думают о Сазексе. — За красивые глазки такую власть не получишь. Сазекс единственный истинный повелитель демонов, потому что он лучший из всех нас. Не только из-за власти, а из-за своей харизмы, хитрости и безжалостности. Он пробивался к вершине, покидая поля сражений, полные трупов, и в течение двухсот лет уже удерживает свою позицию без сопротивления. — И я гарантирую тебе, какие бы причины для поддержки плана у него не были, они совершенно не отличаются от реальной причины. Во многих отношениях он с моей сестрой мыслит одинаково. В планах у них всегда имеются свои планы, и ты никогда не сможешь понять, о чём они на самом деле думают. — По крайней мере, мы с этим согласны, — сказал я ей, чувствуя себя слегка более оживлённым тем, что кто-то разделил моё мнение о Сазексе. — но я по-прежнему, даже услышав причину, не чувствую себя лучше касательно ситуации в целом. Губы Соны от моих слов растянулись в улыбке. — Ну, если ты всё ещё расстроен тем, как Риас обошлась с Иссеем, то у меня для тебя есть хорошая новость. Я вздёрнул бровь. — Это как-то связано с тем, в насколько хорошем настроении ты сюда пришла и почему так хотела, чтобы Гремори страдала? Хоть она слегка и покраснела от этого, но улыбка её не уменьшилась. — Ты должен понимать, что хоть Риас моя самая дорогая подруга и я очень люблю её, но она на прошлой неделе буквально с ума меня свела. — Она любой возможностью пользовалась, лишь бы напомнить мне, что собирается заполучить в свою Свиту носителя Лонгина. Я, несмотря на то, что обыскала всю школу раза три на наличие новых членов для своей Свиты, всё равно упустила Усиляющий механизм, а вот она нет. Всё сводилось к тому, что я хотела исключения извращённой троицы, а она нет, — Сона протянула руки вперёд, словно желая кого-то задушить. — Дошло до того, что мне сильно захотелось сомкнуть руки на её милой шейке, — улыбка девушки выглядела при этих словах немного напряжённой. На самом деле, даже смотреть было немного страшно. — Впрочем, потом, — её улыбка отразилась, став более искренней. — прежде чем прибыть сюда, я услышала самые великолепные новости. Я столкнулась с Кибой, идущим на утреннюю тренировку, и узнала, что произошло с Иссеем. — И что же? — спросил я, слегка беспокоясь за парня. — Что-то пошло не так? Они же смогли воскресить его? — Нет, нет, нет, — улыбка Соны обратилась в улыбку чеширского кота, сделав её на удивление похожей на Серафалл, готовящейся кого-то разыграть. — ничего не провалилось. Совершенно наоборот. Всё прошло по плану вплоть до секунды. Риас появилась в последний момент и успешно воскресила его в качестве Пешки, как и хотела. — Не понимаю, почему ты так радуешься, — хоть я и был рад тому, что Иссей был в порядке, мне всё ещё не нравилось, как всё таким образом сложилось. «Улыбка Серафалл» Соны всё ещё была на месте, и с нею она и продолжила говорить. — Ах да, я же не рассказала тебе о самой лучшей части. Похоже, что шок и боль от ран заставили Иссея перед смертью пробудить Священный Механизм. — Он пробудил Усиляющий механизм? — Нет. — Нет? — глупо повторил я. — что ты имеешь в виду? Ты же только что сказала, что он пробудил Священный Механизм? — Да, он пробудил свой Священный Механизм, — её улыбка, хоть это и казалось невозможным, стала ещё шире, а очки блеснули от солнечного блика. — Однако получилось так, что Священный Механизм, который он пробудил, является не Усиляющим механизмом, — чтобы растянуть время, она замерла и только затем продолжила. — Вместо этого, у него оказался Двойной Критический. Я потратил, в лучшем случае, пять секунд, чтобы обработать полученную информацию, но затем, наконец подобрав с пола челюсть, заговорил. — Не может того быть, — а затем ещё громче. — Ты уверена, что Это Двойной Критический? Это может быть неполное пробуждение. Такое редко, да случается. Сона подняла вверх один палец. — Одна фигура Пешки, — в её голосе безобидно определялось мстительное удовольствие. — Риас ожидала того же самого, и когда она попыталась воскресить его всеми своими Пешками, то смогла использовать лишь одну. Я был изумлён. Ошеломлён настолько, что не мог ничего, кроме как позволить челюсти опуститься едва ли не до пола и поражённо воззриться на Сону. Сона, словно истинная Сатана, хихикнула над моим видом и продолжила: — Одна Пешка, одна жалкая Пешка, Широ. Даже не изменённая какая-нибудь, а самая что ни на есть обыкновенная. Это даже хуже, потому что Двойной Критический обычно усиляет человека. Это значит, что базовая характеристика Иссея не была оценена даже на половине фигуры Пешки — так что чёрт с тобой, моя соперница, теперь уж ты точно страдаешь. — О, Риас так долго мне прямо в лицо заявляла, что она заполучила Лонгина, заставляя меня гореть от зависти и ярости от того, что я упустила его, и теперь этот самый Лонгин обратился в обычный Двойной Критический. Хуже того, он оказался одним из извращённой троицы, — Сона широко и радостно распахнула руки. — Я так счастлива, что это оказался он, что даже не стану выгонять двух других. Они будут служить напоминанием мне об этом дне. Когда у меня испортится настроение, я просто посмотрю на них, подумаю об этом моменте и засмеюсь. К этому она в следующее мгновение и приступила. Я же ничего не мог поделать, кроме как захохотать вслед за ней. По правде говоря, я планировал найти способ взыскать с Гремори за то, что случилось с бедным парнем, но мне, похоже, уже не придётся. Иссей, в итоге, сам всё сделал. И это намного хуже, чем то, что мог сделать я. О, я бы многое отдал, чтобы увидеть лица Совета, когда она объявит, что Усиляющий Механизм оказался не более, чем Двойным Критическим и что она потратила время Совета Старейшин на пустяки. Она всегда будет чувствовать стыд по этому поводу. Бог, быть может, и мёртв, но божественная справедливость жива и даёт тумаков. Самое забавное в том, что она всё же спасла жизнь Иссею. Если бы она с самого начала подошла к Иссею и обнаружила бы, что у него вместо Усиляющего Механизма обычный Двойной Критический, то никогда не стала бы вербовать его. Это значит, что Падшие совершили ту же самую ошибку, полагая, что у него Усиляющий Механизм, убив его и подумав, что его никто не воскресит. Вот только теперь в руках Гремори он «в безопасности». В довершение к тому, Алчность Гремори ни за что не позволила бы ей отступиться от Иссея. Даже если бы она его изначально не хотела, когда дело доходит до Свиты, Гремори становятся похожи на драконов, оберегающих своё золото. Не имеет значения, нужно золото им или нет, будут они тратить его или нет, характер не позволит без боя расстаться ни с единой монеткой. Алчность не позволит этого сделать. После того, как смех, наконец, утих, Сона возобновила разговор. — Всё же не пойми меня неправильно, Широ, я люблю Риас, правда, но иногда мне кажется, что касательно её Свиты, удача её просто неизмеримо возрастает. И то, что удача, наконец, покинула её — лишь справедливо. — Это может выставить меня плохим другом, но сейчас мне просто хочется позвать этого американца, Эштона кого-то-там. Я заставлю его прилететь сюда, ворваться в клуб оккультных искусств, выкрикнуть: «СТРАДАЙ!», а затем развернуться и уйти. Выражение её лица будет стоить приложенных усилий. Довольно покачав головой, я сказал: — В курсе, что уже говорил, но вы с сестрой, несмотря на внешнее проявление, во многих отношениях похожи, и это имеет значение. На мгновение во внешнем виде Соны можно было разглядеть странное довольство этим фактом, но она быстро сбросила иллюзию, пожав плечами и поправив очки. — Мы всё же сестры. И до того, как я успел ответить, дверь в комнату ученического совета открылась, прервав нас. — Президент, у нас небольшая проблемка. Ремонтник, который… ох… — завидев меня, Цубаки прервалась. — прошу прощения, Президент, я не знала, что вы заняты с гостями. — Всё хорошо, Цубаки, — отмахнулся я. — мы всё равно ни о чём важном не говорили. К тому же, вероятнее всего, вы начнёте частенько меня видеть неподалёку, и может станете привыкать. Цубаки подтверждения ради посмотрела на Сону и, увидев кивок, продолжила то, о чём собиралась сказать изначально. — Президент, ремонтник прибудет не ранее девяти, чтобы разобраться с проблемой с электроэнергией на втором этаже. Боюсь, до начала занятий мы не сможем восстановить на этаже подачу энергии. — А как же Умелец нашей Академии? — Он уже пытался разобраться, но похоже, что это за пределами его возможностей. Сона, прежде чем продолжить, казалось, выглядела слегка разочарованно. — Похоже, у нас не остаётся выбора и придётся перенести занятия на день. На время можно распределить их между дополнительными аудиториями первого и третьего этажей… — Вообще-то, — прервал я её. — если есть проблемы с ремонтом, то я мог бы просто помочь. Я сделал всё возможное, чтобы сдержать нетерпеливую улыбку, поскольку обе девушки недоумённо на меня взглянули.*
Я, Сона Ситри, за свою короткую жизнь пережила и увидела много странного. Гарантом этому было то, что детство я провела со своей сестрой. Но даже это для меня было в новинку. — Вот и вся ваша проблема, — голос Широ эхом раздался из-за блока питания, отвечавшего за электропитание всей школы. Почти всей его верхней части тела не было видно, так как она была спрятана за блоком, и мне видны были лишь его ноги. На данный момент я стою рядом с одним из самых могущественных существ на всём континенте, Демоном Ультимативного класса, Ферзём Свиты Владыки, существом, способным сравнять с землёй горы и уничтожить города. И что я с ним делаю? Превращаю в школьного помощника, занимающегося обычно тем же, чем и уборщики. — Куча проводов попросту перегорели. Не уверена, что было хуже: то, что ему это нравилось, или то, что он и правда был в этом хорош. — Используя свою магию, я могу мгновенно его восстановить. Это будет лишь временная замена, но сработает, пока электрик всё не поправит. И когда моя жизнь стала такой запутанной? Ах да, с тех пор, как я обрела такую сестру. Я с самого начала была обречена. — Тебя это устроит, Сона? — Да, Широ, было бы прекрасно, — ответила я, сдавливая пальцами переносицу. Опять же, Грейфии, похоже, нравится работать горничной, и, наверное, это просто то, что очень нравится людям. Впрочем, возможно это та цена, которую платят демоны за своё могущество. Значит ли, что существует вероятность того, что я однажды сойду с ума? — Цубаки, — позвала я своего Ферзя. — Да, Президент? — Если я когда-нибудь начну регулярно носить костюм девочки-волшебницы и буду носить с собой розовую палочку, чтобы бросать заклинания, пообещай, что убьёшь меня, — стойко сказала я. — поверь мне, это будет убийство из милосердия. Она успокаивающе положила руку мне на плечо и понимающе заглянула в глаза. — Обещаю, Президент. Интересно, было ли признаком предстоящего безумия то, что я отношусь к этому так спокойно? А в классе началось бесконечное гудение учителя, во время которого я смотрела в окно, совершенно не обращая внимания на урок.*
Оказывается, некогда Сона сказала мне, что я уже готов выпуститься, потому что знаю большую часть того, что здесь преподают. А это почти все мои уроки. Хоть большинство здесь и были достаточно хороши, намного лучше, чем в моей старой школе, даже они не могли рассказать мне того, чего бы я уже не знал. К счастью, я не делил класс с Соной и кем-либо из её Свиты. Иначе бы дополнительно отхватывал за безделье. Пока я сидел и дожидался окончания уроков, разум мой томился тайной ещё с момента разговора с Соной. Конкретнее, речь шла об Усиляющем Механизме. Если у Хёдо Иссея его не было, то тогда у кого он был? Конеко утверждала, что чувствовала от него запах Дракона. Нет, она даже сказала, что запах исходит от него. Двойной Критический, несмотря на то, что является Драконьим типом Священного Механизма, просто недостаточно силён для того, чтобы генерировать достаточно мощный запах, и слишком слаб для того, чтобы его заметили до тех пор, пока Конеко не окажется рядом. Ни за что он не смог бы с запахом Дракона оставаться на территории школы незамеченным. И это поднимает вопрос о том, что у Иссея не может быть запаха Дракона. Чтобы этого добиться, Иссею нужно было бы в определённый момент обрести Усиляющий Механизм, но если бы тот был удалён, парнишка бы погиб. Иного способа не существует, удаление Священного Механизма приводит к разрыву связи между телом и душой. Не важно, как я старался, я не мог думать ни о чём, кроме как об удалении Священного Механизма из тела Иссея. Это объяснило бы запах, но Иссей тогда был бы мёртв. Ладно, не был бы мёртв, пока его не убили Падшие, но запах-то был задолго до этого. Магия доказала то, что душа с первым ударом сердца привязывается к телу эмбриона, а вместе с ней и Священный Механизм. Это привязывает Священный Механизм настолько тесно к владельцу, что при отделении человек уже выжить не может. Но всё же Иссей, каким-то образом, показывает признаки Священного Механизма, которого у него уже нет. Мысль бы продолжилась, если бы меня не прервало постукивание. Глянув налево, я обнаружил источник шума. На подоконнике восседала небольшая ворона, стучавшая клювом в стекло, таким образом привлекая моё внимание. Хоть я и не помнил её имени, но узнал её. Она принадлежала одному из демонов, которым было поручено охранять границу города. Среди определённых групп демонов была популярна именно эта порода ворон. Хоть у них и было очень малое количество магии, что делало их неспособными преобразовывать или формировать заклинания, они всё же были очень умными существами, способными понимать и подчиняться сложным командам. Самое главное то, что из-за этого недостатка магии, их невероятно сложно обнаружить, что позволяет им с лёгкостью пробираться мимо обычных Замкнутых Барьеров, направленных на обнаружение сверхъестественных существ. Это делало их идеальными шпионами и разведчиками. Действуя так незаметно, как только мог, я открыл окно и просунул руку, чтобы взять маленький лист бумаги, который ворона держала в клюве. Задание было выполнено, фамильяр не стал задерживаться и, взмахнув крыльями, улетел. Внимательно осмотревшись и глядя за тем, чтобы никто не заметил, я закрыл окно и начал читать записку. Еле заметный голос в голове, звучавший подозрительно похоже на Арчеровский, саркастично прокомментировал то невообразимое усилие, которое я проделывал, оглядывая кучку школьниц, чтобы убедиться в том, что те не осознали, что у них есть тайная охрана. Я проигнорировал голос, даже если был с ним согласен, и сосредоточился на письме. Я прочитал письмо один раз, затем другой, чтобы убедиться, что не ошибся, и затем соскочил с места и рванул наружу. — Эмия-сан, что вы… — последняя часть вопроса учителя была прервана захлопнувшейся за мной дверью. Последствия меня ждут просто кошмарные, но всё это может и подождать. Прямо сейчас нужно поторопиться. Что-то примечательное происходило сейчас на территории Падших. Церковь была построена в викторианском архитектурном стиле, что в современном японском городе казалось совершенно неуместным. Она была выполнена из цельного серого камня, с большими витражными окнами на стенах. Небольшой подлесок вокруг создавал впечатление, что Церковь явилась из какой-то средневековой сказки. Впечатление, однако, полностью разрушалось находящимся через дорогу МакДональдсом и видеомагазином для взрослых. Церковь была построена ещё в середине двадцатого века, вскоре после окончания второй мировой войны. Она была создана в надежде на распространение религии христианства в Японии. К сожалению, для этой конкретной Церкви, жители города проявляли мало интереса к религии, и вскоре из-за низкой посещаемости она была закрыта. Это было одной и главных причин, по которым Серафалл и Сазекс позволили своим сородичам посещать этот город. Отсутствие здесь Ватикана сделало это место идеальным, поскольку не нужно было беспокоиться о священниках и экзорцистах, причиняющих им вред. Заброшенная Церковь вскоре была захвачена Падшими и была обращена в основную базу для операций в городе. Из-за этого то, что не ощущалось явное присутствие было ещё более тревожно. Со своего места, сидя на вершине одного из деревьев, окружающих здание и ограничивающих территорию Падших, я внимательно изучил Церковь. Усилив и так укреплённые до предела демонические глаза, я тщательно изучил каждый дюйм, что мог увидеть. В послании, которое я получил, говорилось, что Замкнутый Барьер, защищавший Церковь, пал. Не из-за отсутствия силы или обслуживания, а был насильственно кем-то уничтожен. Один из многих фамильяров, которые стража распространила по городу, это почувствовал. И так как они сами не могли исследовать причину, потому что рисковали прикрытием, то попросили меня. И именно этим я большую часть последних тридцати минут и занимаюсь. Я не мог просто так зайти на территорию Падших, не рискуя спровоцировать инцидент. Лучшее из того, что я мог сделать, так это наблюдать за ними с границы между их территорией и нейтральными землями. Но то, что я видел, а точнее то, чего я не увидел, заставило меня разволноваться. Место выглядело заброшенным. Заслышав приближение фамильяра, я поднял руку. Почувствовав знакомый вес птицы на руке, я обратил на неё внимание. Точно такая же ворона, как и та, что доставила мне сообщение, но на этот раз уже знакомая мне. То была Ингрид — фамильяр, принадлежавший руководителю местной стражи и основному моему источнику связи с ним. Она выглядела почти как любая другая ворона, только чуть выше правого глаза могла похвастаться синим пером. Впрочем, я никогда не удосуживался спросить, была ли это естественная или искусственная окраска. — Заметила кого-нибудь? — спросил я у неё. Ранее я послал её узнать, есть ли какие-нибудь признаки жизни в Церкви. Может, она и не смогла войти, но могла близко подобраться к Замкнутому Барьеру, чтобы послушать. В ответ она резко тряхнула головой. При мысли об этом я нахмурился. Падшим не было смысла оставлять Церковь незащищенной ни стражей, ни магией. На мгновение я подумал, что это ловушка, но сразу же отмёл эту смехотворную мысль. Мало того, что Падшим не хватает огневой мощи, чтобы сразиться даже с половиной всех имеющихся в городе демонов, так у них ещё и нет причин загонять нас в ловушку на свою территорию. Здесь творилось что-то очень неправильное. И к сожалению, моим заданием было выяснить, что именно. Я подбросил Ингрид обратно в воздух, прежде чем спрыгнуть с дерева и, слегка согнув колени, приземлиться. Даже сейчас, спустя месяцы, я удивлялся силе своего тела и отсутствию необходимости укреплять себя, чтобы пережить падение. Ещё будучи человеком я бы ни за что не смог пережить такое падение, даже если бы был укреплён до предела. Теперь же это было похоже на спуск по лестнице, на которой была пропущена ступенька. Именно в такие моменты я начинаю понимать, почему некоторые чистокровные демоны свысока смотрят на людей. Они были рождены с телами, способными разрушать камни и гнуть сталь без всяких тренировок и буквально голыми руками. И как, следовательно, в их глазах выглядят простые люди? Существа, которых можно уничтожить случайно, лишь слишком быстро взмахнув рукой. Я выбрался из кустарника и молча направился к Церкви, укрепив слух, как раньше. В качестве меры предосторожности решил спроецировать в обе руки мечи-близнецы Каншо и Бакую. В отличии от Арчера, любившего их, эти мечи не были моими фаворитами. Арчер, в первую очередь, благоволил им потому что их можно было спроецировать очень быстро, и обходились они совсем маленьким количеством Праны. С моим нынешним телом ни время проецирования, ни количество Праны проблемами не были. Несмотря на мою способность копировать навыки предыдущих владельцев оружия, у меня всё ещё были некоторые проблемы в использовании двух клинков вместо одного. Не имеет значения, есть ли подходящие навыки, если нет мысленного осознания, то ничего не выйдет. При использовании двух клинков нужно постоянно думать о том, где второй, и если концентрация пропадёт хотя бы на мгновение, то большая вероятность, что сам порежешься, а не порежешь врага. В реальном бою ещё хуже, потому что дополнительно придётся обращать внимание ещё и на врага, и на окружение, а не только на клинки. Я хоть и был довольно хорош в обращении ими, мне по-прежнему удобнее было бы пользоваться лишь одним. Что уж говорить о суицидальном стиле сражения Арчера, обращавшегося с ним просто безумно. Если понадобится, я, не колеблясь, против превосходящего по силам противника, которого не смогу победить, не подвергнув жизнь опасности, использую этот же стиль. Но если будут иные варианты, то я не стану без надобности рисковать жизнью. Иногда, глядя на эти клинки, я не могу не задаваться вопросом, а не надеялся ли Арчер, несмотря на все свои речи о спасении людей, попросту умереть? Каншо и Бакуя, несмотря на свои низкие ранги, в паре были невероятно полезными клинками. Когда я проецировал сразу оба, мои магическое и физическое сопротивление улучшались. Учитывая то, что я собирался зайти в самое сердце вражеской территории без понятия, чего ожидать, мне, конечно же, понадобится лучшая из возможных защита. Чтобы выбраться из леса и попасть на поляну, которая ведёт ко входу в Церковь, много времени мне не понадобилось. Передо мной растянулись большие деревянные двери здания, исписанные перекликающимися между собой узорами. К тому же, на каждой же из дверей висел стальной крест. Я медленно подошел к двери, готовясь к чему угодно и оставляя зрение и слух усиленными на случай приближающейся опасности. Но ничего не было. Даже когда я подошёл к двери совсем близко, чтобы прикоснуться, я ничего не услышал и не почувствовал. Не в силах найти следов магии или магических существ при помощи Анализа, я сконцентрировался на всё ещё развивающейся демонической способности к ощущению магии и решил войти в Церковь. Стараясь не касаться крестов, я схватился за ручку двери и открыл её. На удивление хорошо смазанные петли позволили дверям легко распахнуться, и внутри я увидел мрачный интерьер святилища Церкви, за ними скрывающийся. В первые несколько дней после перерождения в демона, меня неоднократно предупреждали об опасности хождения в Церковь. Даже если избегать крестов и святой воды, которые могут быть внутри, сам интерьер Церкви чрезвычайно опасен для демона. Любой демон будет ослаблен святостью места, прозванного божественным местом и домом Божьим, покуда будет оставаться в его стенах. Степень ослабления демонов будет зависеть от «чистоты» самой Церкви. Вход в нечто подобное Собору Святого Петра в Ватикане, ослабит даже Владыку Демонов, а демонов более низкого класса попросту испарит. Небольшая Церковь будет обладать меньшей властью, но всё равно будет заметно влиять даже на могущественных демонов. И потому, сделав первый шаг внутрь, я приготовился к… ничему? Неужели место потеряло свою значимость, когда его захватили Падшие? Ну и неважно, я не собирался лишний раз подвергать испытанию свою удачу. Она и так редко показывалась. После яркого солнечного дня тёмный и тусклый интерьер Церкви на несколько секунд ослепил бы обычного человека, пока глаза, наконец, не приспособились бы к отсутствию света. Но мне, как демону, не нужно было время на привыкание, даже наоборот. Погрузившись во мрак, благодаря своему ночному зрению я стал видеть гораздо яснее, чем днём. Едва я переступил через порог, как увидел Падших. Едва заметив их, я прекратил анализ и быстро поднял вверх клинки, осматривая помещение на возможность атаки. Глаза быстро бросались от укрытия к укрытию, а слух был напряжён, стараясь уловить признаки малейшей засады. Однако по прошествии целой минуты и окончании второй, я пришёл к выводу, что атаки не последует. Осмотрев помещение ещё раз, я начал пробираться внутрь. Источника света не было, помимо малого количества солнечного света, пробивающегося сквозь витражи и покрывавшего пол по обе стороны от меня рисунками святых и ангелов. Однако они не слишком освещали место. Дойдя, наконец, до конца зала я встал перед алтарём и посмотрел на стену позади него, на которой висели распятые трупы Падших. К ней простыми железными гвоздями за лодыжки и запястья были прибиты четыре Падших Ангела. Три женщины и один мужчина, которые и должны были быть всеми имеющимися в городе Падшими. Я даже узнал одну из них. Это была Юма, предполагаемая подружка, а также убийца Иссея. Верхние части их тел были обнажены, и в груди каждого была большая зияющая дыра, широкая, как раз под размер кулака. Вокруг дыр их собственной же кровью были написаны следующие слова: ПРЕДАТЕЛИ ВОЛИ БОЖЬЕЙ. Не нужно было осматривать их, чтобы понять, что они мертвы. Раскрытые глаза были пусты, лишены каких-либо признаков жизни, а сквозь дыры в теле была видна стена, на которой они и висели. И хоть я и могу ошибаться, но убиты они, похоже, были ещё до того, как их распяли. Я отвернулся и осмотрел каждый уголок помещения, чтобы убедиться в том, что рядом больше никого нет. Хоть я и был уверен, что в здании больше никого нет, но рисковать точно не собирался. Придётся сверху донизу обыскать это место. Сбоку на той же стене, на которой располагались Падшие, я заметил дверь. Подходящее для начала поисков место. Почти полчаса спустя я обнаружил себя вновь возле трупов Падших, задумавшимся о ситуации. Церковь, как и ожидалось, была пуста. Хоть я и нашёл большой подвал, предназначавшийся, казалось, для какого-то ритуала, сам по себе являющийся слишком необычным для такого места, конкретно в нём ничего необыкновенного не было. Никаких признаков сражения или схватки, никаких подсказок о том, что здесь могло произойти, даже бумаг и отчётов, которые могли подсказать мне о том, что случилось до убийства Падших, не было. Я ещё раз осмотрел тела, висящие передо мной, а затем провёл рукой по лицу. Да уж, ситуация не из приятных. Даже думать не хочу, как отреагируют Падшие Ангелы, когда узнают, что их отделение в городе было уничтожено. Единственным лучиком света в этом беспорядке было то, что эти ребята были просто пушечным мясом. Бесполезный расходный материал перед Высшими Падшими, из-за которого определённо не стоит разжигать войну. Возможно, я чувствовал бы себя хуже, вот так вот сейчас на них глядя, если бы только они вчера не пытались убить невинного подростка. Но, тем не менее, это не значит, что это не вызовет проблем в будущем. Теперь остаётся один вопрос: кто это сделал? Для демонов это невозможно. Стража не позволила бы другим демонам войти на территорию города, а Сона с Гремори таким заниматься бы не стали. Кроме того, что послание, видимо, должно было сбить нас со следа, убийцы, скорее всего, были последователями Бога. Неужели экзорцисты? Нет, неважно, как сильно они не любят Падших, Церковь их трупами они не осквернят. Даже самые ужасные члены их ордена, по крайней мере, вытащили бы тела за пределы Церкви, прежде чем так измучить. Фракция Падших, естественно, была здесь не при чём. Мало того, что каждый Падший в городе в настоящее время висел на стене здесь, так у них ещё и не было причин поступать так со своими же, а затем ещё и уничтожать Замкнутые Барьеры, защищающие их территорию. Если бы это были внутренние распри, то они не позволили бы кому-то вообще узнать об этом. Неужели виновен кто-то за пределами фракций? Нет, хоть и слабенькая, но из отверстий в груди ощущалась ниточка магии света. Это и то, как были прижжены раны, доказывало причастие световых копий. Насколько мне известно, никто за пределами фракции Падших, а также Небес не может создавать и использовать копья света, если только в этом не повинен Священный Механизм, о котором я никогда не слышал. И, если предположить, что послание настоящее, то тот, кто это сделал, хотел наказать их за предательство Бога. Ну и всё тогда, я сдаюсь. В конце концов, поиск убийц не моя работа, и даже если я найду их, то кто знает, как надо будет поступить с ними: наказать или поблагодарить? В конечном счёте, не так уж эти Падшие были и невинны. На мгновение мой разум поразила тревожная мысль: что, если меня здесь, перед трупами Падших кто-то обнаружит и подумает, что это моих рук дело? Впрочем, я быстро отверг эту идею, поскольку понял, что в городе попросту нет никого, кто мог бы застать меня «с поличным». Падшие мертвы, Ватикан здесь никогда не был и быть не собирается, а все оставшиеся демоны на данный момент в школе. Я засмеялся от абсурдности последней мысли. До моего сюда прибытия, вся демоническая фракция города представляла собой неопытных малолеток из старшей школы. Кому, чёрт возьми, пришла в голову настолько «замечательная» идея? В любом случае, я не был уверен в том, что делать дальше. Был соблазн вызвать стражу, но они ничего не смогут здесь поделать и рисковать их прикрытием не стоит. Была также вероятность того, что некто, совершивший это, попросту о них не знал, а если и знал, то у них на руках появилась хорошая козырная карта. Нет, прямо сейчас лучшее, что я могу сделать, так это связаться с Серафалл и позволить ей решать, что делать. Таким образом я могу отстраниться от политической стороны вопроса. Я развернулся и направился к выходу из Церкви, но перед этим последний раз обернулся через плечо на одного из мёртвых Падших. Ну, по крайней мере, не всё так плохо. Теперь, когда я попытаюсь убедить Сону создать Замкнутый Барьер над школой и улучшить тот, что стоит над домом, у меня будут подходящие доказательства для полезности этого начинания.***
Звон колокола отразился от стен школы в тот момент, когда я ступил на первую ступеньку лестницы. Как раз самое время для того, чтобы вернуться на занятия. По крайней мере, ничего не придётся объяснять учителю. Оно и хорошо, что мне на самом деле не нужно посещать занятия, чтобы выучить что-то новое, потому что я, в конечном итоге, просто повторяю последний год. Начав подниматься по лестнице на третий этаж, я подумал о своём недавнем разговоре с Серафалл. Связь между миром людей и подземным миром всегда была непостоянна, поскольку разрыв между измерениями, разделяющий два мира, мешал любой форме магического сообщения. До недавнего времени чрезвычайно трудно было своевременно получать сообщения сквозь пустоту. Это продолжалось до тех пор, пока технологии не продвинулись настолько, что позволили устранить проблему. Сейчас можно было отправлять небольшие короткие всплески электронных сигналов сквозь пустоту, чтобы доставлять короткие сообщения. Сигнал для прохождения должен быть очень ограничен в своем размере, и потому каждое сообщение равняется примерно ста сорока символам. Да, основной формой общения людей и подземного мира является Твиттер, и мы с Серафалл только что закончили переписываться там о ситуации. Короче говоря, было решено, что раз уж демоны, похоже, не замешаны, мы не будем вмешиваться в это дело со смертью Падших. Маловероятно, что фракция Падших оценит то, что мы совали свои носы туда, где нам не место. Она также решила временно, хотя бы до тех пор, пока не будет решён вопрос с Падшими, утроить количество стражей, патрулирующих границу города. Вороны в городе получили прирост к населению, так что любители понаблюдать за птицами будут счастливы. Добравшись до третьего этажа, я завернул направо и направился по коридору, в котором стояли шкафчики, для того, чтобы забрать свой обед. Честно говоря, я был удивлён, что здесь были шкафчики, обычно в японских школах непопулярные (в моей предыдущей школе, по крайней мере, не было), но Сона сказала, что как только взяла на себя управление, то сразу же их установила. И это было хорошо, потому как у меня не было места, в котором можно было бы оставить вещи. Подойдя к своему новенькому серо-стальному шкафчику, я достал ключ и отпер его. После того, как дверка открылась, я заглянул внутрь, а затем мгновенно её захлопнул. Я, сделав два шага назад, теперь просто смотрел на закрытый шкафчик, не в состоянии поверить тому, что только что увидел. Я просто несколько секунд смотрел на него и, заметив, что ничего не происходит, нерешительно начал приближаться к нему. Пододвинув голову к дверке, я быстро, буквально на дюйм открыл её, заглянул внутрь и тут же снова захлопнул. Почувствовав, как надвигается мигрень, я приник лбом к холодной металлической дверце. Ну правда, почему все эти безумства происходят именно со мной? Просто после того, как я продал свою душу девочке-волшебнице в обмен на желание, я по пути в ванную нарвался на ритуал призыва Ктулху и узнал, что сам Люцифер любит одевать свою жену в униформу французской горничной. И вы думаете, я после этого привык к таким вещам? Как бы не так, они продолжают удивлять меня. Наконец я выпрямился, широко распахнул дверцу шкафчика и спросил у его обитателя: — Конеко, что ты здесь делаешь? Проглотив еду, которую жевала, девочка ответила мне: — Ем. — Мою еду? Мгновение она думала, прежде чем мотнуть головой. — Да. — Почему? — Вкусная, — ответила она без колебаний, словно бы это всё объясняло. Конеко уютно устроилась в моем шкафчике. Щечки её были заляпаны красным соусом, из-за чего она выглядела как ребёнок, и, честно сказать, я не мог поверить в то, что она подросток, не говоря уже о том, что ученица старшей школы. В руках она крепко сжимала мою открытую и теперь уже почти пустую коробку с обедом. Даже для её миниатюрной фигурки шкафчик был слишком маленьким и не мог с комфортом её вместить. Ей пришлось притянуть колени к груди и свернуться, словно мячику. Если бы это не было самой очаровательной вещью, что я в своей жизни видел, то я бы, возможно, разозлился на неё за кражу моего обеда. Как, чёрт возьми, она туда забралась? Шкафчик был закрыт снаружи, открыть его, а потом запереть изнутри нельзя. Единственный способ, который приходит на ум, это телепорт… неужели телепортировалась прямо в шкафчик? Специально ради еды? Видя то, как она игнорировала меня, обращая своё внимание на остатки еды в коробке, я легко мог в это поверить. Я заметил вторую коробочку, которую она уже выбросила себе под ноги. Сегодня утром я подготовил две специально, в надежде на то, что Конеко присоединится ко мне, но похоже я недооценил её аппетит. Я скосил глаза на свой желудок, испустивший удивительно громкую трель. Неудивительно, на самом деле, учитывая то, что из-за работы я сегодня ещё и завтрак пропустил. Конеко, казалось, заметила то, что я голоден, потому как подняв глаза на неё я увидел, как она держала передо мной в изящных тонких пальчиках кусочек курицы. — Поделиться? — она выглядела настолько восхитительно, сказав это и при этом слегка наклонив голову в сторону, что я не мог не засмеяться, съев то, что мне предлагали. Тем не менее, этого было недостаточно. — Я всё ещё голоден, — грустно пробормотал я. Конеко протянула свои маленькие и мягкие ладошки и начала нежно поглаживать меня по щекам. — Ну, ну, — похоже, она пыталась таким образом меня утешить. У меня даже не получилось собраться с силами, чтобы пожаловаться на то, что она была причиной моего голода. Вот знаете, только сейчас я понял, насколько же девушки нечестно играют. Если бы Рин вдруг обнаружила, что я забрался в её шкафчик и съел её обед, вряд ли меня простили бы так легко, как Конеко. Я посмотрел на свой живот, издавший ещё один гулкий звук. — Если бы я жил не так далеко, то мог бы быстро добежать до кухни и собрать ещё один обед, но если попытаюсь, то вряд ли успею вовремя на занятия. У меня будут проблемы с Соной, если та узнает, что я пропустил утренние занятия, и я даже представлять не хочу, что она со мной сделает, если узнает, что я пропущу ещё и дневные, — ну правда, Сона, конечно, может простить мне многое, что не простила бы никому за пределами семьи, но если дело доходит до школьных будней, я не думаю, что она отнесётся ко мне иначе, чем к любому другому ученику. — Полагаю, мне придётся пообедать в столовой. Правда, я слышал, что еда там несколько пресновата. Это правда, Конеко? — спросил я её, но девочка не ответила. — Конеко? Я снова поднял вверх глаза и понял, что Конеко не слушает меня. Она сидела прямо, насколько это вообще возможно, и просто смотрела вперёд. Медленно, почти механически, она повернула голову ко мне. Глаза её, встретившись с моими, словно бы засветились каким-то светом изнутри, и она тихо спросила: — Кухня?*
Глаза Конеко внимательно следили за едой, которую я перевернул в воздухе, и вернул обратно в сковороду. Я всегда знал, что академия Куо — школа престижная не только из-за качества образования, но из-за оборудования. Глянуть хотя бы на фонтан в центре главного двора или на саму школу, которую легко можно было перепутать со зданием университета, чтобы понять это. Оно и не удивительно, когда понимаешь, что вся академия принадлежит и финансируется демонами. … Знаете, теперь когда я думаю об этом, это начинает пугать. В смысле то, что образование детей этого города целиком и полностью обеспечивается демонами. Если кто-то из учеников пожалуется родителям, что поход в школу для них словно поход в ад, то от правды они уйдут не так уж и далеко. В любом случае, даже зная о репутации Куо, я не до конца мог её оценить, пока не зашёл в кулинарный клуб. Когда я увидел современное оборудование, в котором были инструменты высшего класса, а также первоклассные, свежесобранные ингредиенты, я наконец начал верить в любовь с первого взгляда. Почему в моей старой школе не было кулинарного клуба? Помимо этого, никто из членов клуба не был против того, чтобы поделиться кухней со мной. Что было ещё лучше. Но я не был уверен, было ли это из-за того, что я был их коллегой поваром или из-за умоляющего взгляда Конеко. Я, на самом деле, не слишком бы удивился, если бы Конеко оказалась здесь частой гостьей, несмотря на то, что всё же членом клуба не являлась. Прямо сейчас я быстро готовил блюдо из жареных овощей и тофу. У кулинарного клуба со вчерашнего дня осталось немного запечённого тофу, и потому много времени я не потратил. Качество ингредиентов и лёгкое укрепление гарантируют просто отличное качество. Конечно, мне пришлось приготовить еду как для Конеко, так и для себя, но я на всякий случай сделал столько, чтобы прокормить пятерых. Видя, как она начала пускать слюнки, поскольку не отрывала глаз от еды, я посчитал, что сделал правильный выбор. Однако то, что она после двух порций обеда всё ещё была голодна, было удивительно. Ну серьёзно, куда вся еда девается? Всё ещё наблюдая за её тоскливым по еде взглядом, я рассмеялся. Используя кулинарные палочки, я взял кусочек тофу со сковороды и бросил ей по высокой дуге. Глазами она проследила полёт кусочка, и когда он приблизился, она открыла рот и подхватила его прямо в воздухе, словно собачка. Парочка членов кулинарного клуба на другом конце комнаты после представления разразилась аплодисментами и приветственными криками в сторону Конеко. Похоже, она в этой школе была более популярна, чем я изначально думал. Вернувшись к готовке, я внезапно понял, что у меня есть отличная возможность прояснить некоторые вещи. — Эй, Конеко, — спросил я, мешая еду. — слышал, Иссей был официально включён в Свиту Риас. У него что, правда только Двойной Критический? Она мне не ответила, но краем глаза я уловил кивок. Хоть и не показав этого, я всё же тихонько хихикнул при мысли о лице Гремори, об этом узнавшей. Но всё же зная, что Конеко рядом, я не мог позволить своим чувствам проявиться на лице. — Странно, но я думал, что ты чувствовала от него запах дракона, — я быстро понял, как это мог воспринять другой человек и быстро прояснил. — Я не утверждаю, что ты ошиблась или что-то вроде того, но вы, ребята, уже поняли, почему у него нет Священного Механизма? Конеко дернула носиком, но тут же сморщила его и сказала: — Драконом он всё ещё пахнет. Но запах отличается от его Священного Механизма. В ответ на это я приподнял бровь. Значит, у Иссея имеется запах двух разных драконов. Это было… мягко говоря, неслыханно. Человек мог иметь только один Священный Механизм. Хоть это и не было подтверждено, но существовали отчёты об экспериментах Азазеля по соединению двух Священных Механизмов в одном теле. Каждый эксперимент непременно приводил к гибели испытуемого. Возможно, отчеты и были ложными, поскольку надежного информатора во фракции Падших не было, но это соответствовало тому, что мы уже знаем о Священных Механизмах. Всё же не было зарегистрировано случаев, когда у носителя было сразу два Священных Механизма. А ещё невозможно получить запах Дракона, просто находясь рядом. Впрочем, Некомата и другие существа с сильным обонянием легко могут отличить запах существа от того, что ему не принадлежит. Неважно, как сильно я думал об этом, всё равно не получилось придумать ни одного объяснения относительно Иссея. Я снова обратил внимание на свою готовку. Сегодня я обещал помочь Соне и её Свите, и чтобы постараться, я не должен быть голоден. Двор был полностью погружён во тьму. Солнце уже давным-давно село, а лампы над потолком были отключены. Высокие стены школы мешали поступлению света из любого здания вокруг, оставляя место слишком тёмным для того, чтобы в нём мог ориентироваться хоть кто-нибудь. Впрочем, это касалось только людей. Демоны были совершенно другим делом. У нас не было проблем с ориентацией во тьме. Когда я вышел из спортзала и пробрался ко двору, до семи оставалось ещё с десяток минут, но группа фигур уже ждала меня на месте. То, что Сона со своей свитой оказались довольно пунктуальны и пришли рано не оказалось для меня сюрпризом. Я быстро приметил Сону. Она стояла во главе группы, рядом с Цубаки, и я подошёл к ней. Она уже давно заметила моё приближение, и прежде, чем заговорить, подождала, пока я подойду. — Ты рано, Широ, — одобрительно сказала она. — То же самое могу сказать про вас, — я осмотрел группу и уверенно насчитал восьмерых. Весь ученический совет был здесь. — Я не удивлён тому, что ты пришла рано, но я не ожидал увидеть здесь всю Свиту. — Удивляться нечему. Как члены ученического совета и моя Свита, они представляют школу и меня в частности. Вполне естественно, что они никогда не посмеют опоздать, так ведь? — каким-то образом, после того, как Сона поправила свои очки, они блеснули, хоть мы и были в темноте и источников света не наблюдалось. — ВЕРНО, ПРЕЗИДЕНТ! — все они, и даже Цубаки, выпрямились и выкрикнули в ответ на её вопрос. Выглядели они, к слову, слегка испуганно. У меня было ощущение, что за этим кроется какая-то история, которую я не уверен, хотел бы знать или нет. К счастью, это могло подождать до следующего раза. Ну а сейчас пришло время для тренировки. — Хорошо. Теперь, когда ты здесь, Широ, мы можем начать нашу обычную… — Честно сказать, — прервал я её. — я надеялся, что ты позволишь мне прежде проверить Свиту, — Сона в ответ слегка удивлённо на меня посмотрела, и я пояснил. — Мне не нужно видеть, как вы тренируетесь и как сражаетесь группой, потому что я знаю, что вы в этом хороши. Давай посмотрим правде в глаза. В групповом бою и координировании ты в разы меня превосходишь. Не будет преувеличением сказать, что мне более есть чему научиться у тебя, чем тебе у меня. Сона не показала ни намека на гордыню или удивление от моего комментария; она просто кивнула головой на эту оценку. У неё хоть и не было уверенности в собственной непобедимости, как у многих демонов, но недостатка уверенности в своих сильных сторонах она не имела. Это удивляло. Для демона с грехом Гордыни, она показывала лишь небольшое высокомерие от своего мастерства. Чистую аналитическую оценку. Интересно даже, всегда ли она была такой, или Серафалл приложила к её становлению свою руку? … Нет, Серафалл определённо здесь замешана. Я в этом уверен, но спрашивать через что её заставила пройти сестра, не собираюсь. Есть такие вещи, о которых лучше не знать. Обычно всё, что так или иначе связано с Серафалл лучше забыть и никогда не вспоминать. — Я здесь не для того, чтобы помочь вам сражаться как команде, а чтобы помочь научиться сражаться по отдельности, — продолжил я. — вот почему я хочу проверить твою Свиту по одному. Проверить силы и слабости каждого из них, чтобы понять, чему обучать. Она посмотрела на меня сквозь очки, внимательно изучая, а затем медленно, почти нерешительно, но всё-таки согласно кивнула. — Хорошо, если ты считаешь это необходимым, я соглашусь. У тебя есть что-то на примете? Я улыбнулся. — На самом деле есть, — я показал большим пальцем себе через плечо. — Я уже заранее оборудовал спортзал. Всё готово. Мне нужен лишь первый экзаменуемый. Сона сначала посмотрела в сторону спортзала, а потом снова на меня. — А ты об этом хорошо призадумался, не так ли? — она поправила свои очки, чтобы тем самым поразмыслить. — прекрасно. В таком случае, позволь мне отправиться первой. — Неа, — покачал я головой. — прости, Сона, но ты как раз будешь последней. Когда всё закончится, ты поймёшь, для чего это нужно было, но для этого тебе последней нужно пройти моё испытание. Наконец достигнув предела своего терпения, она посмотрела на меня. — Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты напоминаешь мне сестру, — она покачала головой, а затем смягчилась. — Хорошо, но лучше бы это было что-то стоящее. — Обещаю тебе, — заверил я её, прежде чем развернуться к её Свите. Я намеренно осмотрел каждого, хотя уже и знал, кого выберу. — Итак, кто хочет отправиться первым? — спросил я. Ещё до того, как у Соны появился шанс выбрать, высказался кое-кто ещё. — Я пойду, — с дерзкой ухмылочкой вперёд вышел Саджи. — Я так много слышал слухов о тебе и теперь хочу понять, правдивы ли они. Но я в ответ покачал головой. — Извини, Саджи, но первой пойдёт Цубаки, — я кивнул головой спокойной и пока ещё молчащей девушке. — Она Ферзь, которая поведёт Свиту, если Король не сможет. Но раз так хочешь, можешь отправиться сразу за ней. Саджи остановился на половине пути и неохотно кивнул. — Следуй за мной, — сказал я Цубаки, прежде чем развернуться и отправиться в спортзал. Позади я услышал некоторые приглушённые комментарии. Скорее всего, Сона давала Цубаки какие-то советы или поддерживала. А затем я услышал следующий за мной звук шагов. В отличие от того, что было снаружи, внутри зал был ярко освещён. Хоть демоны в темноте и могли видеть просто прекрасно, при свете они были столь же слепы, сколь люди в абсолютной тьме. Всё-таки зрению для полноценного функционирования нужно было некоторое количество света, и так как окна были увешаны шторами, свет снаружи внутрь не попадал. Спортзал на деле был обычной баскетбольной площадкой. Одна из сторон была большой сценой, в основном использующейся для мероприятий, объявлений или спектаклей. Помимо этого, место было очищено от каких-либо препятствий и ненужных вещей, чтобы дать простор для боя. Как только я добрался до центра, я настроился и повернулся лицом к Цубаки. У неё, как обычно, было спокойное и серьёзное выражение лица, мало чем отличающееся от такового у Соны. — Ладно, Цубаки, это будет испытание боем. У тебя есть при себе оружие? — спросил я, слишком поздно поняв, что она не взяла с собой свою нагинату. К моему большому удивлению, она кивнула и протянула руку вправо. В воздухе прямо перед рукой появился магический круг, украшенный в стиле клана Ситри. Внешняя половина круга начала вращаться по часовой стрелке, в то время как внутренняя против. По мере того, как магический свет начинал становиться ярче, из центра круга начало появляться нечто длинное, деревянное и овальное. … Знаете, иногда я забываю, что они способны на это. Телепортация. В моём мире это был бы ранг истинной магии, колдовство. Класс магии, который нельзя воспроизвести при помощи науки. Из своей предыдущей реальности я знал, что маги могли посвятить всю свою жизнь, чтобы постичь этот вид магии. Я даже знаю некоторые семьи магов, которые охотно бы пожертвовали своим первенцем, чтобы узнать её секреты. А демоны, что млад, что стар, вот так просто могут этим заклинанием пользоваться. Иногда я, хотя бы немного, но ненавидел их из-за того, что они вот так просто могут пользоваться магией. Будучи человеком, мне приходилось терпеть ужасную боль, чтобы активировать свои цепи, и активировать только лишь одно заклинание. В качестве мага я рисковал своей жизнью практически каждый раз, когда практиковал своё магическое искусство, зная, что если облажаюсь, то умру. Но эти демоны могут пользоваться магией так же легко, как и дышать. Но нет смысла жаловаться на то, что уже не можешь изменить. Кроме того, теперь я тоже демон, так что жаловаться вообще не на что. Я поднял руку и начал проецировать оружие. Спустя несколько мгновений я почувствовал знакомый и комфортный вес меча. Это был стандартный европейский клинок, идеально вписывающийся в одну руку. Он не был особенно впечатляющим. Это был всего лишь обычный серо-стальной меч с рукоятью, оплетённой кожей. И в сравнении с другими моими мечами, он и правда не был чем-то особенным. Он даже Небесным Фантазмом не был. Это был всего лишь очень хорошо выкованный обычным человеком меч. Впрочем, и у него была какая-то форма магической защиты, предотвращающая появление ржавения и притупление. Меч передавался от воина к воину в течение десятков поколений. И многие из его владельцев были отличными мечниками, являющимися выходцами из разных стилей. В руках большинства, этот меч был бы лишь просто очень хорошим клинком, но в моих руках он становился чем-то большим, так как навыки всех предыдущих владельцев становились моими навыками. В этом бою, увидев, как сильно это не понравилось ученическому совету, я не хотел использовать Небесный Фантазм. Кроме того, мне хотелось, чтобы они, хотя бы какое-то время, думали, что у них есть шанс выиграть. Я протянул свой меч вперёд и занял правильную стойку. — Правила боя просты, наступай, пока не выдохнешься. Не беспокойся о том, чтобы ранить меня или вызвать шум. Ранее я уже поставил здесь Замкнутый Барьер, а также подготовился к лечению травм. На крайний случай, у меня есть флакон со слезами феникса. Цубаки начала отходить, пока не остановилась от меня на расстоянии шести метров и только тогда приняла надлежащую позу. Я подождал несколько секунд, чтобы убедиться в том, что она готова и только тогда дал сигнал к началу. — Hajime. [1] Лезвие нагинаты взлетело к моей голове, и я откинулся назад, а затем и в сторону от древка, но Цубаки закрутила оружие и, используя импульс своей первой атаки, атаковала. Даже промахнувшись, она не остановила удар и буквально перетекла в новую атаку. Впрочем, на этот раз целью было не ударить меня, но оттолкнуть подальше для того, чтобы она смогла вернуться в надлежащую позицию. Зрелище это было довольно-таки впечатляющее. Каждое движение её было идеально выверено. Каждая атака из одной перетекала в другую, создавая, казалось, нескончаемый поток. И ещё она никогда не теряла своё хладнокровие. Несмотря на то, что сначала боя прошло почти пять минут, и она до сих пор ни разу по мне не попала, её самообладание ни разу не дало трещину. Она была спокойна и сдержанна, не позволяла разочарованию затмить разум и продолжала свои точные и хорошо контролируемые атаки. Должен признать, дела у неё обстояли лучше, чем я думал. Большинство из моих противников, промахнувшись столько раз, уже давно бы потеряли самообладание и стали бы более безрассудны в своём нападении, пока, наконец, не сорвались бы. Впрочем, сражаться с кем-то холодным оружием с моей стороны было попросту нечестно. Одним взглядом я мог считать историю её нагинаты. Я видел каждый удар, каждый взмах, который она когда-либо делала этим оружием. Я знал все её трюки, все подробности и мельчайшие детали стиля. Уже от того, что она слегка повела ногами для лучшего сцепления с полом, я знал, что она попытается оттолкнуться, и быстро отклонил её следующий удар, буквально затанцевав вокруг. Однако цель этого боя заключалась не в том, чтобы быть честным. Она заключалась в том, чтобы понять её и помочь стать сильнее. И из истории, записанной в саму суть её нагинаты, я как о личности узнал о Цубаки больше, чем мог узнать откуда-то ещё. Усердие. Если бы можно было одним словом описать Цубаки как личность, то именно так бы оно и звучало. Каждое утро перед завтраком и каждый раз перед сном, она в обязательном порядке тренировалась со своей нагинатой во дворе дома. Тысяча взмахов следовала за тысячей, и в дополнение она прибавляла десяток, если вдруг сбивалась. Заканчивая, она работала над формализованной последовательностью движений своего стиля и переходила к следующему только когда убеждалась, что каждый набор движений выверен идеально. Когда, наконец, заканчивала с тренировкой, она принимала душ, а на следующий день начинала заново. За год, девять месяцев и двенадцать дней с тех пор, как она получила свою нагинату, Цубаки не пропустила ни одного дня тренировки. Усердие просто идеально ей подходило. Вместо того, чтобы отойти с линии удара (как она от меня и ожидала), я поставил блок и продавил её. Это заставило её потерять равновесие, позволив переключить позицию и тем самым загнать её в угол. Эта форма обучения не была мягкой, потому что изначально не должна была ей быть. В конце концов, ничто не сравнится с базовой подготовкой. Причина, по которой чей-то меч двигался быстрее, чем твой, была в том, что кто-то, вместо сотни твоих взмахов, делал тысячу. Короткого пути к достижению мастерства попросту не существовало (пп: если ты, конечно, не Эмия Широ и у тебя нет своего карманного Арчера). Если отбросить в сторону стратегию, удачу и тактику, то победителем всё равно выйдет тот, кто тренировался больше. Вот так всё было просто. Так свои навыки и развивают. Так слабые становятся сильными. В этом плане мне нечему было её учить. Вообще хорошо, что я ничего не запланировал. Не знаю, чего они ожидали, когда я предложил обучать их, но если они думали, что у меня есть какая-то древняя и мистическая программа обучения, волшебным образом повышающая мастерство (что было в одном из аниме Серафалл про девочек-волшебниц), то они глубоко ошибаются. Я пришёл сюда не для того, чтобы улучшить их боевые навыки. Я должен был убедиться, что они правильно могут их применять. Основная идея тренировки в том, что тебе нужно учиться сдерживать себя. В конце концов, практикуясь с партнером или в спаррингах, ты не причинишь им вреда. Практикуя блокировку удара рукой, которая может сломать противнику руку, ты учишь себя контролю, чтобы случайно её не сломать. И потому каждый раз тренируясь, перед завершением движения каждый раз себя автоматически останавливаешь. Когда тебя учат выкалывать врагу глаза, каждый раз перед финальным движением ты останавливаешься. Даже в броне с синаями, тебя учат не грязному бою, а следованию правил вежливости. Тебя учат не бить врага, когда он упал, хоть это и идеальный момент для атаки. Короче говоря, тренировки нужны для того, чтобы не навредить своему противнику. Но это приведёт к притуплению инстинктов. В реальном бою, когда на мысли не останется времени, это приведёт к смерти, потому что кроме инстинктов ничего не останется. Вот взять, к примеру, Цубаки. Я поднял руку и заблокировал удар левой рукой, без всего. От того, что нагината была остановлена, оставив мою руку невредимой, комната наполнилась звоном металла. Впервые с начала боя выражение лица Цубаки отошло от своего анализирующего вида. Широкими глазами, в которых было видно недоверие, также чётко написанное на её лице, она смотрела на мою руку, заблокировавшую обнажённое лезвие её нагинаты. Она явно не верила, что мое тело было достаточно твёрдым, чтобы так легко заблокировать её атаку. И она была права. Даже с усиленной защитой Ферзя, моё тело ни за что бы не смогло остановить такую атаку без единой царапины. Но дело не в том, что Цубаки не хватило сил, чтобы прорвать мою защиту. Суть в том, что Цубаки не применила эту силу. Проблема тренировок была в том, что когда дело доходило до реального боя, становилось тяжело приспособиться. В учебных боях ты просто-напросто приучаешь себя не атаковать в полную силу. Невозможно снять ментальные барьеры словно простую одежду. С самого начала боя она знала, что сражается с настоящим мечом, а не с учебным. С чем-то, что может порезать плоть и даже отрезать конечности, и потому какой-то частью разума она осторожничала, стараясь не поранить меня. Несмотря на идеальную форму, её ударам не хватало силы. Виднелся явный страх того, что произойдёт, если атака достигнет назначения. Я скрутил руку и сжал лезвие нагинаты, а затем притянул её к себе. Всё ещё шокированная лёгкостью, с которой я заблокировал удар, Цубаки легко оказалась лишена баланса и не смогла вовремя среагировать на мой удар коленом в её живот. Рухнув на колено и лишившись своего оружия, она закашлялась. Я же прокрутил её нагинату и, взяв за древко, закинул себе на плечо. — Знала ли ты, — начал я таким разговорным тоном, будто девушка у моих ног и не испытывала агонии в животе. — что в реальном бою между умелым, профессиональным бойцом и мастером уличного боя, наиболее вероятный шанс победы есть у последнего, несмотря на то, что он менее умел? Наконец откашлявшись, она в замешательстве, очевидно проступившем на её лице, вгляделась в меня. — Видишь ли, всё довольно просто, — Профессиональный боец, несмотря на все свои навыки, не знает, как применять их в настоящем бою, в то время как уличный боец знает как наиболее эффективно применить свои, общепризнанно более ограниченные навыки. Я взмахнул нагинатой и протянул её ей. — Позволь объяснить, зачем я здесь, Цубаки. Я здесь не для того, чтобы тренировать твои навыки, а чтобы научить тебя сражаться. Научить, как применить те навыки, которые ты годами взращивала, и сделать это таким образом, чтобы они смогли в нужное время спасти тебе жизнь. Иными словами, я здесь для того, чтобы научить тебя настоящему бою, где ты либо убьёшь, либо будешь убита, — я кивнул на нагинату. — А теперь бери и поднимайся. Она нерешительно посмотрела на меня, прежде чем потянуться за своим оружием и подняться. В тот момент, когда она заняла правильную позицию, я усилил свои конечности до предела, бросился вперёд и нанес точный и жёсткий фронтальный удар прямо в центр нагинаты. Под действием удара деревянное древко раздробилось, и моя нога прошла прямо, пока, наконец, не встретилась с грудью Цубаки. В отличие от прошлого раза, она не просто рухнула, а отлетела назад, несколько раз при этом перевернувшись на деревянном полу, пока, наконец, не остановилась на середине спортзала. Попытавшись было подняться при помощи одной руки, она почти сразу же рухнула, закашлявшись кровью. Я опустил ногу и медленно начал приближаться к ней, всё время следя за тем, чтобы на моем лице было беспристрастное выражение, потому что на самом деле внутри меня перекручивало от того, что мне предстоит сделать. Грустно, но редко слов бывает достаточно для того, чтобы человек понял твою точку зрения. Только не в таких вот уроках. Боль всегда была самым лучшим учителем и не менее лучшим мотиватором. Нет ничего лучше боли, которая послужит напоминанием о том, что ты жив, а также о том, как легко можно расстаться с жизнью. Сейчас, я хотел от неё именно этого. Понимания того, что сражение — это не игра. Что это не инструмент, который можно будет использовать в какой-нибудь рейтинговой игре, а оружие, которое будет использоваться для того, чтобы предотвратить её смерть. Я остановился от неё в трех шагах и ждал, пока она посмотрит на меня. Это заняло некоторое время, так как у неё были проблемы с дыханием. Тело её дрожало от кашля, но в конце концов она сумела это сделать. Она подняла взгляд и посмотрела на меня глазами, блестевшими от слёз, с малиновых губ, запятнанных алым, капала кровь. — Почему ты не вызвалась? — спросил я. Она выглядела настолько озадаченной моим вопросом, что я был уверен, она даже не поняла, о чём я говорю. — Когда я спросил у Свиты Соны, кто пойдет первым, почему ты не вызвалась? — уточнил я. — Сона хотела пойти первой, потому что знала, что ей нужно вести Свиту вперёд. Наблюдая за тем, как неспешно она продвигается вперёд, другие воодушевились бы её действиями. Однако ты этого не сделала. Ты была слишком пассивна и просто ожидала указаний своего Короля, даже не пытаясь при том действовать самостоятельно. Даже Саджи, при своей очевидной браваде, просто хотел защитить девушек из Свиты, потому что, будучи единственным парнем в группе, он считал это своим долгом. Ты же стояла на месте и ничего не делала, пока не было приказано. — Тебе нужно понять, Цубаки, что ты не обычный член Свиты. Ты Ферзь, а Ферзь ведёт Свиту, когда этого не может Король. Представь, если сможешь, насколько же лучше остальным было бы ждать, если бы ты вызвалась идти первой, когда я спрашивал, а не заставлял? — Сона из-за своей одержимости рейтинговыми играми находится в заблуждении по поводу того, что ей не нужно будет беспокоиться о том, кто возглавит её Свиту если она проиграет. Что битва закончится сразу же, как только она выйдет из боя. Но жизнь на деле не так устроена. На войне битва не заканчивается после падения Короля. Солдаты всё ещё будут живы, и они будут сражаться, пока их есть кому вести. — Вот истинная цель Ферзя. Не просто быть волей короля и бездумно подчиняться всем приказам, а руководить, когда он не сможет, — я направил на неё свой клинок. — Ты понимаешь, Шинра Цубаки? Я остановил на ней взгляд, пытаясь придать своим словам серьёзности. Мгновение она смотрела на меня, прежде чем открыть рот для ответа. Но, к сожалению, вместо слов из горла хлынула кровь, и она вновь закашлялась. Ладно, прошло всё не совсем так, как я планировал. Слишком для моей воодушевляющей речи. Судя по тому, сколько крови было, наверное, сломав ей ребра, я задел и лёгкое. Похоже, я пнул слегка сильнее, чем планировал. Но к счастью, я заранее к такому исходу подготовился. — Асия, — воззвал я к сцене. — можешь уже выходить. Мне бы не помешала твоя помощь. Асия появилась из-за занавеса, затем спрыгнула со сцены и спокойно продолжила путь. На этот раз она была в другой футболке, с надписью: «Я маленький Дьявол». Причём с «л» на конце свисал маленький демон. Я был слегка удивлён тому, что она не была обеспокоенной или испуганной, подойдя к нам. Вместо этого она выглядела заинтригованной, словно бы пыталась решить какую-то головоломку. Добравшись до нас, она сразу же встала на колени рядом с Цубаки и, полностью игнорируя кровь, брызгающую на землю, начала исцелять её при помощи Сумеречного Исцеления. Как только она сделала это, я развернулся к Цубаки, намереваясь продолжить доносить до неё свою точку зрения. — Цубаки, я оставляю тебе выбор, — я махнул рукой по направлению к сцене. — За сценой есть комната, в которой можно отдохнуть. Если хочешь, можешь оставить это небольшое испытание и пойти в ту комнату, чтобы отдохнуть в ней. Я не стану останавливать тебя или же как-то препятствовать. — Ну или можешь продолжить тест. В таком случае, в течение следующих двадцати минут я выбью из тебя всю пыль, буду ломать кости снова и снова и погружать тебя в такую агонию, которой ты раньше никогда не испытывала. — Но взамен ты узнаешь как сражаться, как вести бой даже с израненным телом, как применить с трудом заработанные навыки в реальном столкновении. Потому что, в этом я тебе могу поклясться, однажды ты окажешься в такой ситуации, где столкнёшься с врагом, который окунёт тебя лицом в грязь, разломит твои кости, словно ветки, и украсит землю цветом твоей крови. Единственным различием между текущим столкновением и тем станет то, что ты будешь не одна. — У тебя будет остальная часть вашей Свиты, твои товарищи и друзья, и ты не сможешь сбежать так, как могла бы сегодня, просто оставив их позади. Я не стану оскорблять тебя, подразумевая, что ты охотно бросишь их. Но не ошибись при выборе, неважно, что ты выберешь, остаться и сражаться или же просто сбежать. Только не в твоём текущем состоянии, потому что против такого врага твоя жертва не будет иметь никакого значения — он без каких-либо колебаний просто убьёт и тебя, и остальных, — я не лгал, потому что если он и правда явится и я не смогу его остановить, то именно это и случится. — А всё потому, что ты будешь сдерживаться точно также, как и сегодня. Твои тренировки заставят тебя неосознанно и безвольно сдерживать удары. Удары, способные располовинить мои конечности, не смогут даже проколоть его кожу, потому что ты слишком хорошо обучена сдерживаться. — И потому я буду учить тебя. Я научу тебя без колебаний, без каких-либо ограничений наносить удары, когда придёт время. Всё для того, чтобы ты смогла дать отпор. Смогла победить. К тому времени Асия закончила исцеление, и Цубаки уже начала подниматься. Опёршись руками о пол, Цубаки рывком поднялась на ноги. Секунду она поколебалась, а затем восстановила равновесие в своей позе, перед этим пару раз качнувшись на пальцах ног. Даже не удосужившись забрать своё сломанное оружие, она просто заняла боксёрскую позицию, держа руки близко к голове и поводя левой ногой и плечом. — Эмия, — заявила она. — ты чертовски много болтаешь. Я моргнул, не ожидая от неё таких слов, а затем взорвался смехом. Да, признаю, я плох в таких речах. Всё же есть причина, по которой Арчер никогда среди личных навыков не имел Харизмы. Тем не менее, Цубаки после всего готова была драться со мной даже безоружной, что меня даже впечатлило. Похоже, в ней всё же есть стержень. Она, может, и не была сильной, по крайней мере сейчас, но если все Ферзи похожи на неё, то я, быть может, больше и не буду считать подобный титул по отношению к себе позорным. Такой дух воистину заслуживал награды. В конце концов, именно я уничтожил её старое оружие, и правильно было бы заменить его. И у меня имелся идеальный клинок. — Ладно, но я не могу позволить тебе сражаться безоружной. Только не тогда, когда весь смысл тренировки в том, чтобы правильно научиться применять боевые навыки, — я протянул левую руку, чтобы схватить из воздуха только что спроецированное оружие, а затем воткнуть его в пол рядом с её ногами. — Хоть это и не нагината, но ты, думаю, останешься более чем довольна, освоив его. Думай о нём как о замене твоего сломанного оружия. В пол между нами была воткнута китайская алебарда. Имея наконечник копья она также имела лезвие в виде полумесяца, закреплённом в стороне, на древке. Она была длинной, почти под два метра, а также обладала стальным противовесом. Хоть большая часть древка и была окрашена в чёрный, рядом со стальным полумесяцем был небольшой клочок кожаной ткани. Хоть Цубаки и не сможет получить доступ к полной силе этого конкретного Небесного Фантазма, её пассивные способности, всё равно сделают его невероятно мощным оружием. Если она, конечно, сможет с ним управиться. — Это оружие уникально. В мире ты подобного такого не найдёшь, но о его характеристиках я расскажу тебе позже. Сейчас настало время продолжить наш бой, — заметив, с каким трепетом она смотрит на оружие, я указал мечом на алебарду, чтобы она взяла её. После пары мгновений колебания, она протянула руку и вытащила оружие из пола, изумляясь ему, словно какому-то чуду. Вообще хорошо, что она Ферзь, иначе у неё были бы проблемы с поднятием оружия, которое весит так же, как и она. А иначе я сомневаюсь, что другие классы имеют подходящую силу и скорость, необходимые для правильного владения таким оружием. — Полюбуешься им позже, — сказал я ей после того как девушка, казалось, забыла обо мне. Какой-то частью себя я чувствовал гордость за то, что моим оружием так любуются. Однако я быстро откинул эту идею и предложил ей принять позицию, что она быстро и сделала. — Позволь напомнить тебе, Шинра Цубаки, что после того, как я закончу с тобой, протестированы будут твои товарищи. А после них твой Король. Так что, если хочешь остановить меня или, по крайней мере, достаточно ослабить, чтобы облегчить их бремя, то одолей меня. — Без колебаний, без ограничений, атакуй меня так, словно готова убить, иначе ты на мне даже следов не оставишь. А теперь докажи, что готова делить со мной один и тот же титул, Ферзь Ситри. И как только я увидел, что она готова, я тут же сказал: — Давай же начнём. Hajime!***
Удар прошёл широко, импульс утянул Саджи вперёд, а я легко отступил в сторону и атаковал. Это был грязный трюк, хорошо слаженный и неаккуратно выполненный. Было ясно, что он не очень хорошо тренировался. Для этого боя мне не нужно было даже проецировать мои мечи, несмотря на то, что этот паренёк мог совершить продвижение до Ферзя. Тем не менее, за этими взмахами всё же была сила. На деле я был впечатлён. Мне казалось, что ему с моими руками понадобится наибольшая помощь, потому как он был самым юным членом в Свите, но, похоже, помощи ему потребуется меньше всего. Да, он был в совершенно никакущей форме, но его инстинкты были замечательны. Он вкладывал в каждый удар весь свой вес и продолжал сражаться независимо от того, сколько раз я его атаковал. В отличии от Цубаки, каждый раз останавливающейся после проигрыша, Саджи падал и сразу же вставал, словно ожидал удара в голову, если не будет двигаться быстро. Увидев, как он двигается, я понял, что в сражении он был довольно хорош. Во многом он полная противоположность Цубаки. У него не было навыков или техники, но он знал, как пользоваться тем малым опытом, что у него есть. Ему не нужно было учиться сдерживаться, потому что его, в первую очередь, никогда правильно не учили сражаться. Вместо этого его попросту оскорбляли тем, что в бою он никто. Я обратил внимание на Священный Механизм в его руке, похожий на ящерицу. Линия Поглощения, Священный Механизм, содержащий пятую часть души Вритры, одного из пяти великих Драконьих Королей. Впервые услышав об этом, я заинтересовался тем, как ведёт себя его владелец. Хорошо известно, что Священный Механизм отражает личность своего владельца. Так вот что значит иметь сломанный Священный Механизм? Я даже беспокоился о том, что его владелец будет безумен. В конце концов, какой здравый рассудок может соответствовать разделённой душе? Но, похоже, моё предположение оказалось неверным. Стало ясно, что разделённый дракон, в некотором роде всё равно остаётся драконом. Саджи перекатился по полу, истекая кровью после моего импульсного удара и снова вскочил на ноги. Манжетом рукава он отёр кровь с разбитых губ, прежде чем снова повернуться ко мне. — Ты должен лучше стараться, если хочешь одолеть меня, Аники[2]! Я не потрудился даже руки поднять, а просто поднырнул под удар, одновременно атакуя ногами его ноги. Парень упал вперёд, но едва сумел удержать баланс. — Почему ты продолжаешь называть меня так? — и ещё кое-что. Весь бой он называл меня «Аники». — Как? «Аники»? — спросил он, прежде чем броситься на меня вновь. — Да, так, — на этот раз я поймал его удар и, используя свой собственный импульс вращения, бросил его через плечо. Он довольно жёстко ударился о пол, явно не зная, как приземлиться, покатился, но вскоре снова поднялся на ноги. Впрочем, теперь он поддерживал правую руку. — Ну, — заговорив, он перестал атаковать, видимо желая использовать паузу для небольшого отдыха. — из того, что я слышал, раз ты Ферзь сестры Президента, то ты, получается, её брат? — Хм… ну да. Будем считать, что так и есть, — оно, на самом деле, не совсем так, но я не стал его переубеждать. — Тогда мне лучше практиковаться побольше! Просто, понимаешь, — он выпрямился и ударил себя кулаком в грудь. — я влюблён в Президента! Похоже, у малышки Соны появился поклонничек. — Видишь ли, Аники, у меня есть мечта, которую я осуществлю, несмотря ни на что, — он указал пальцем в небо и с гордостью заявил миру. — Я хочу, чтобы она залете… Из ниоткуда появился кулак и врезался в лицо Саджи ещё до того, как тот закончил свою фразу, отправив его в воздух. Там он перевернулся три раза, потом ударился о стену и отскочил от неё. Врезался он в бетонную стену с такой силой, что оставил в ней небольшую вмятину. Смущённый произошедшим, я смотрел на это действо, пока, наконец, мой взгляд не упал вниз на руку, оканчивающуюся пальцами, вернувшимися в кулак. Только тогда я понял, что это я ударил его. Асия быстро спрыгнула со сцены и спокойно подошла к недвижимому телу Саджи, а затем села и несколько раз его потыкала. — Широ, — спокойно сказала она мне. — думаю, ты ему шею сломал, — затем она протянула руки и вернула её на место с таким тошнотворным звуком, что даже мой желудок перевернулся. Затем на эту же повреждённую шею она положила свою руку, начавшую светиться светом Сумеречного Исцеления. — Эмм… Асия? — спросил я, по какой-то причине чувствуя нервозность. — Ты разве не была слегка напугана? Просто ты сейчас вправила сломанную шею Саджи… — Да ладно, в качестве Святой Девы я и не с такими несчастными случаями сталкивалась, — ответила она с нежной улыбкой, на время затерявшись в воспоминаниях. — Мне приходилось иметь дело с переломами костей, отрубленными конечностями, даже с деторождением. И поверь мне, нет ничего ужаснее выходящего из влагалища ребёнка. Мне даже однажды приходилось исцелять человека с треснувшим черепом. Прежде, чем я исцелила, нам пришлось отыскать частички его мозга и затолкать их обратно. Это было довольно весело, — сверкая яркой улыбочкой закончила она. Всё понятно, официально Асия объявляется… пугающей. — Ладно, — начал я, решив игнорировать только что услышанное. — он сможет продолжить хоть как-нибудь? — Извини, Широ, но даже с моими способностями так просто от сломанной шеи не отмахнёшься. Он, вероятно, ещё пару часов не сможет функционировать. Я пожал плечами, не испытывая ни капли разочарования. После того, что он сказал, я потерял всякое желание помогать. Похоже, моя теория о том, что Священный Механизм с разделённой душой попадает в кого-то такого же неполноценного, подтвердилась. Надеюсь, удар по голове приведёт к потере памяти, и он забудет об этой своей мечте. Или хотя бы о том, что я сломал ему шею. Не хочу видеть реакцию Соны, когда та узнает. Ну правда, они впечатляли. Голубоволосая пацанка Цубаса, стоя на коленях, сплюнула кровью, прежде чем посмотреть на меня. — Чувак, тебя точно кто-то должен познакомить с Акено, — слегка устало усмехнулась она. — кажись, вы оба хорошо поладите. — Сдаёшься? — спросил я, глядя на её сломанную правую руку. — И закончу веселье? Ну нафиг, я люблю сражаться грязно, — улыбнулась она мне, показав красные от крови зубы. Щит на её левой руке полыхнул синим пламенем, окрашивая одну сторону её лица лазурно-синим цветом, — а чего-то более грязного, чем сражения в собственной крови просто не существует, — и с рыком она бросилась в атаку. Независимо от того, что я делал, они продолжали держаться. Даже рухнув на пол, со сломанной ногой, больше неспособной поддерживать её вес, она не издала ни звука. Её лицо оставалось спокойным, придавая ей почти скучающий вид практически на протяжении всего боя. Момо, Слон с волосами цвета воронового крыла, заговорила впервые после того, как её нога переступила порог спортзала. — Ты заставил пройти через это и Ген-чана? — даже когда она задала подобный вопрос, я не смог отыскать на её лице и проблеска эмоций. В ответ я просто направил мечи на небольшую вмятину в стене, в которую и отправил Саджи. На мгновение её лицо осветилось мерцающим жёлтым светом от молнии, вспыхнувшей и растрескавшейся в руках и полетевшей в меня в следующее мгновение. Не обращая внимания на собственные раны, а только на раны своих товарищей, они охотно бросались вперёд, чтобы защитить друг друга. Конь с косичками улыбнулась и засмеялась, когда мы столкнулись своими клинками, словно бы уже забыла о лепестках кровоточащих порезов, постепенно пропитывающих её форму. — Знаете, сэмпай, — щебетала Томоэ, отступив после очередного столкновения, на этот раз с кровоточащим порезом на щеке. — я создаю настроение в нашей группе. Именно потому я всегда должна улыбаться, даже если мне грустно. Иначе кто будет подбадривать остальных? Она наклонила голову на бок, положив тонкий пальчик на свой подбородок. — Но~ Если никто не смотрит, то мне ведь можно и не улыбаться? — её улыбка в этот момент, казалось, растянулась фактически до предела. — Вот вам небольшой совет, сэмпай. Всегда нужно быть осторожным с людьми, которые улыбаются. В конце концов, — словно погаснувшая свеча, её улыбка исчезла, оставив за собой мрачное и холодное выражение лица, ничем не напоминающее весёлую девушку, которая была здесь мгновение назад. — никогда не поймёшь, о чём они думают. Она бросилась на меня с занесённым над головой клинком, взвизгнувшим от скорости её движения. И если кто-то показывает страх или колебание — мне всего лишь нужно упомянуть, что их товарищи последуют за ними. И тогда в их глазах вспыхнет пламя. При упоминании судьбы Пешки и её Короля, в случае её проигрыша, медленное отступление последнего Слона, Реи, превратилось в наступление. Безрассудно она бросала заклинание за заклинанием, и я вынужден был уворачиваться от дождя острых градин, а также от воющих ветряных лезвий. Всё это время, пытаясь достать меня, она полностью игнорировала мои атаки, даже если они глубоко прорезали её плоть. Если я ломал кости, они не обращали на это внимания и продолжали атаковать, пока, наконец, больше нечем было крыть. Звук стальных ударов по дереву раздавался эхом во всём спортзале, когда Руруко затанцевала в своих металлических сапогах. Её волосы, завязанные в два хвостика, лентами следовали за ней. Шаги её были настолько быстрыми, что звучали словно капельки дождя, стучащие об окно. Пот градом катился по лицу Пешки, дыхание уже давно стало рваным, но она отказывалась замедляться. Слишком уставшая для того, чтобы говорить, она просто посмотрела на меня, и затем вновь ускорилась. Не обращая внимания на то, что каждое её движение повреждало кости в сломанном плече, она танцевала вокруг меня, пытаясь найти брешь в защите. Я ничего не мог поделать с чувством симпатии к этим детишкам. Несмотря на то, что Сона и так собрала хорошую Свиту, я дам ей ещё кое-что. Я услышал, как Сона позади меня вошла в спортзал. Я заставил Асию бросить на баскетбольную площадку небольшую иллюзию, скрывающую все повреждения и пятна крови. Такую простенькую сможет развеять даже низкоуровневый демон. То, что Сона всё ещё не заметила её, говорило лишь о том, как она беспокоится о своей Свите. — Ты поняла, почему я оставил тебя напоследок? — спросил я, повернувшись к ней лицом, и продолжил, не дожидаясь ответа. — Каково тебе было видеть, как вся твоя Свита, каждый член один за другим, исчезает прямо перед тобой? Что ты чувствовала, не в силах совладать со своим невероятным разумом, сформировать единый план потому что у тебя не было достаточно информации и данных? Каково было знать, что все ваши планы и тактика не сработают, если ты не будешь держать свою Свиту за ручку и направлять их? — Широ, — спокойно сказала она, остановившись передо мной в паре шагов. — где они? Я проигнорировал вопрос, начав расхаживать вокруг неё. — И теперь, когда ты лишилась своей Свиты, остались ли у тебя ещё козыри? В шахматах, чтобы создать ловушку, скоординировать оборону или даже организовать атаку, нужны фигуры. И потому, что ты сможешь сделать в одиночку, со своим шахматным мышлением? Я раздвинул руки и указал на открытый спортзал. — Поле боя пустое и ничем не заполненное, и потому ты, особенно когда я всё здесь распланировал и лучше его знаю, не сможешь использовать его в своих интересах. Ни погода, ни любое внешнее воздействие, ничего, что бы ты могла использовать в качестве преимущества. В этой тактике и стратегии боя единственное, что ты можешь, так это полагаться на свои собственные навыки. Как ты думаешь, достаточно ли их будет тебе для победы? — я остановился прямо перед ней. — Хватит уже играться, Широ, — спокойно повторила она мне свой вопрос. — Где они? — Победи меня и узнаешь. — ОТВЕЧАЙ, ГДЕ ОНИ! — закричала она и маска спокойствия наконец-то упала, открыв беспокойство, которое она так отчаянно пыталась скрыть. Вместо ответа я решительно развеял иллюзию, используя свою собственную магию. Вокруг нас появились явные признаки битвы. Весь пол был в рытвинах, больших и не очень. Кратеры заполняли и пол, и стены, покрытые копотью от заклинаний молнии и огня. Пол покрывали глубокие царапины и порезы от мечей. Следы от металлических ботинок Руруко присутствовали на всей баскетбольной площадке. Но больше всего было крови. И её было очень и очень много. И прежде чем Сона успела начать паниковать по-настоящему, я поспешил успокоить её. — Они в порядке, — я указал на Асию, стоявшую посреди сцены и на этот раз не скрывающуюся. — мой Слон, Асия, обладает Сумеречным Исцелением. Она полностью вылечила их всех. Клянусь, они совершенно здоровы, только измотаны. Увиденный рельеф так сильно ударил по Соне, что она покачнулась на месте, и я уж подумал было, что она рухнет. — Зачем? — хоть и было ясно, что она пытается говорить сердито, также было очевидно, что она слишком устала, чтобы собрать воедино свои настоящие эмоции. — Ты и правда думаешь, что Серафалл меня сюда из прихоти послала? — ответил я вопросом на вопрос. — с той самой секунды, что я переродился в демона, она вцепилась в меня и никогда не отпускала никуда больше, чем на несколько часов. Да даже тогда не слишком уж охотно. Тем не менее, она внезапно отправила меня настолько далеко, что я оказался, в буквальном смысле, в другом мире. Ты, так или иначе, не находила это странным? — Скоро будет война, Сона, — отрезал я, прежде чем она попыталась заговорить. Лицо её побледнело от услышанной новости, и я кивнул. Хорошо, по крайней мере, она способна принять это всерьёз. — Она не хотела, чтобы я тебе рассказал, но мне кажется, что ты должна знать. Идет война и меня сюда послали, чтобы её остановить. Тем не менее, даже если я добьюсь успеха, этого будет недостаточно, чтобы остановить его. Мой успех лишь задержит его прибытие. — Существует такое множество проблем, так много причин, по которым можно будет разжечь войну и предотвратить её. Серафалл послала меня сюда ради двух целей. Первая — чтобы остановить того, кто пытается разжечь войну в этом городе. А вторая — чтобы тренировать тебя и твою Свиту. — Ты понимаешь, Сона? Я здесь не только ради тебя, но и ради твоей Свиты, и ты должна знать, почему. Она закрыла глаза и пробормотала: — Гражданская война… Я кивнул, хотя в голове и мелькнула мысль, что она меня не увидела. — Верно, Гражданская Война. И она не хочет, чтобы ты прошла через неё без опыта. Чтобы ты не пережила тот ад, через который прошла она, — я развернулся и посмотрел прямо ей в глаза. — Это сломало её, Сона. Сломало настолько сильно, что потребовалось двести лет, чтобы нам с тобой удалось её собрать, — я нежно ткнул её в грудь. — она так хотела уберечь тебя от этого, что готова была расстаться со мной. Ты понимаешь, Сона? Она стойко кивнула. Если кто-то, кроме меня, во всём мире и понимает, что для Серафалл значит расставание со мной, то это только Сона. — Близится война, Сона, — повторил я. — и когда это произойдёт, ты никак не сможешь уберечь от неё свою Свиту. Так или иначе, ты увидишь, как они будут истекать кровью, один за другим. Другое дело, если прямо здесь и сейчас они научатся сражаться, чтобы не истечь кровью и не умереть после. Иначе на поле боя они истекут кровью и умрут, — я остановился и сделал шаг назад. — Однако, Сона, к тебе я не могу относиться также, как к твоей Свите, — сообщил я ей. — Ты наследница, и это делает тебя равной мне. Я не могу заставить тебя вступить в бой, как твою Свиту. Вместо этого, Сона Ситри, я предложу тебе выбор. Я указал на комнатку за сценой. — Можешь пойти и присоединиться к своей Свите, они там отдыхают. А можешь остаться и пройти обучение у меня. — Но предупреждаю, в тот момент, когда мы начнём, я буду относиться к тебе не как к равной, а как к своей ученице. Я буду относиться к тебе точно так же, как и к твоей Свите. Сломаю твои кости, пролью твою кровь и заставлю тебя страдать так, как ты никогда не страдала. Но взамен я сделаю тебя сильнее, настолько чтобы ты смогла пережить грядущие опасности. — Ну и что же, наследница Ситри, ты принимаешь моё предложение? В ответ мне из воздуха вырвались потоки воды, танцуя и резвясь, словно ленты на ветру. Спустя удар сердца, их число выросло до четырёх, и так далее, пока, наконец, они не заполонили весь спортзал, и я при всём желании не смог бы их сосчитать. Они закручивались и вращались в воздухе, словно змеи, ожидавшие команды атаковать. Я гордо улыбнулся ей. Правильно. Таким и должен быть Король. Своим образцом и мужеством подающий пример своим верным подданным. Так ведь, Сэйбер?..