Кукла

Александра сидела в гостиной, сложив ногу на ноги крутила в руках мобильный телефон. Его экран светился и был готов к набору номера, вот только она никак не решалась набрать его. В гостиной царил полумрак и пустота. Если громко крикнуть, то звук отразится эхом от стен. Александра была в черном облегающем платье, волосы были распущены. Она крепче сжала телефон и нажала кнопку вызова. Поднесла телефон к уху. Раздались длинные гудки, и мерзкий женский голос сказал: «Подождите, идет соединение с абонентом». Через пару секунд ненавистный голос пропел в трубку «алло?». В данный момент Александре просто захотелось накричать на него нецензурной бранью, но она сдержалась и так, же мило пропела в трубку. - Стив, дорогуша, ты сегодня приедешь ко мне? Дома совсем никого нет, а я боюсь оставаться здесь одна. - Всегда, пожалуйста, Лизз. Ради вас, хоть на край земли! - Стив мяукал в трубку так, что становилось противно. Она знала, что он желает только изнасиловать ее. - Я отправлю адрес СМС-кой. Жду! – Она отбила звонок и слегка поежилась. – Скоро ты сдохнешь, ублюдок! – Впервые она позволила себе выругаться. Александра напечатала СМС и встала с дивана. В комнате загорелся свет и в проходе оказался Кристиан. Он покачивал головой. - Разве можно так выражаться, Александра? - Прости, Кристиан, но я не могу сдерживать себя, когда ОН так «лепечет» в трубку телефона. - Я все понимаю и надеюсь, что ты хорошо сегодня повеселишься. Рик и Элиот уже предупреждены? - Они готовы к этому с самого детства. Александра обошла Кристиана и пошла в подвал. Элиот сидел по-турецки на полу и мило болтал с Риком, который взгромоздился на стол, и рассматривал свое любимое тесало для кожи. Они обсуждали Стива Плэйна. Эрик был отпетым гуманистом и считал, что не правильно его убивать. Нужно просто задавить его психологически, А Рик в открытую кричал, что он заслуживает куда большей степени наказания. - Элиот, неужели ты настолько не любишь госпожу Александру, что прощаешь ее заклятых врагов? - Но враги-то не знают, что их жертва жива. Разве не мудрее все простить? - Элиот! – Рик бросил, тесало на стол. – Ты такой идиот! Как можно простить таких людей? Да для них смертная казнь и вечность в аду просто милосердный выход из ситуации. В нужное время они не получили по заслугам, зато получат сейчас. - Но это… - Госпожа не просит тебя, его лично убивать, она просит от тебя лишь помощи в его поимке. - Мы уже говорили об этом. – Александра вошла в подвал. Села на свое кресло и положила ногу на ногу. – От тебя, Элиот, требуется лишь поймать его и связать. А остальное за мной и Риком. - Я помню, просто мы спорили о наших взглядах с Риком. – признался Элиот. - Представьте, - Рик спрыгнул со стола и подошел к брату, - этот гуманист говорит, что стоит прощать заклятых врагов. Даже если они чуть не убили тебя. Глаза Александры налились кровью, она впилась ногтями в подлокотники от кресла. Она терпеть не могла гуманистов, которые пекутся за жизни других людей. В детстве она считала, что нужно помогать и любить всех, но ее взгляды резко изменились в одиннадцать лет, когда она прочла немало литературы и поняла, что люди никогда не отвечают добром. Она презрительно посмотрела на Элиота, тот поджал нижнюю губу от такого жуткого взгляда. - Даже если ты так думаешь, постарайся держать свое мнение при себе. Люди никогда не ответят тебе добром, я знаю это. - Да, госпожа. - Я пришла сюда, чтобы предупредить вас, что через два часа сюда прибудет Стив. Вы уже знаете, что делать, пока он едет, я переоденусь, а вы оставайтесь здесь. По моему сигналу выключите здесь свет. - Слушаемся! Александра вышла из подвала и пошла в свою комнату. Платье было уже готово, оно лежало на кровати, рядом стояла коробочка с туфлями. Она выскользнула из своего нынешнего наряда и стала медленно переодеваться. Надела черные длинные чулки, корсет, который завязывался спереди и черное платье с кружевами внизу и по манжетам рукавов. Это платье было более скромным, чем ее предыдущие. Она вообще потихоньку стала переходить на более скромные платья, которые подчеркивали ее уже взрослую элегантность и женственность. Она села за туалетный столик и взяла в руки алую помаду, она скользнула по своим губам-бантикам и взялась за волосы. С помощь обычной плойки она сделала крупные кудри снизу распущенных волос. Расправила прямую челку на глаза. Кукла. Большая фарфоровая кукла, которую каждая маленькая девочка хочет получить на свой день рождения. Александра взглянула на мобильный. СМС: «Я возле твоего дома. Выходи, дорогая Лизз». Девушка довольно скоро надела черный парик, заправив свои белые волосы внутрь. Спустилась по лестнице и раскрыла двери. Стив. Он был удивлен такому необычному наряду Лизз. - Ммм… ты так мрачно одета, в самый раз для этого дома. Как тебя занесло в такую глушь? - Отец купил этот дом по-дешевке, когда мы только переехали. Теперь приходится в нем жить. Проходи. Я приготовила ужин. - Я как раз очень голоден. Веди меня к пиру жизни. Александра взяла его за руку и увлекла за собой плавными движениями. Они спускались все ниже, а Стив был обворожен готической обстановкой дома. Он был помешан на всем подобном не только в стилистике дома, но и в эротическом плане. Ему нравилось, что его увлекали вниз. На лестницах становилось все темнее. - Почему здесь так темно? - Я готовлю тебе сюрприз. Я уверена, что он тебе очень понравится. – Александра ухмыльнулась, так чтобы он ничего не заметил. Наконец, стало совсем темно, и Александра отпустила его руку, зашла за спину Стива и приложила руки к его спине. - Толкни дверь вперед, там тебя ждет кое-что интересное. Стив в предвкушении толкнул дверь вперед и сделал шаг. На него сразу накинулись и скрутили. Он с дикими криками повалился на пол, а Александра расхохоталась. Элиот и Рик связали ему руки и включили свет. Стив тоже нервно хихикнул и осмотрел близнецов. - Лизз, ты решила устроить групповуху? - Ха-ха! Ты все еще не узнаешь меня, глупец! – Александра сняла парик, и ее золотые волосы рассыпались по плечам. Стив изменился в лице, его память была лучше, чем у Марка. Он вытаращил глаза и раскрыл рот. Немые губы что-то пытались сказать, но шок не позволял. – Она придет, она придет к тому, кто плохо спит…. К тому, кого совесть грызет… К тому, кто совершил грех. Она придет, она придет и прольет греховную кровь! – Александра напевала эту песенку и подходила все ближе к Стиву. - Живая! Живая! – Из глаз Стива полились слезы страха. – Так не бывает!!! Ты труп! Я сам видел твое тело! - Я жива, ждала тебя здесь много лет. Ждала когда смогу тебе отомстить. - Ты не она! Ты не Александра! - Я это она, только поумневшая и озлобленная. – Она присела на колени. Элиот удалился из комнаты. – Рик, привяжи его к тому стулу, я хочу с ним поиграться. Рик послушно привязал жертву к стулу и отошел в сторону. Александра взяла огромное тесало и поблескивая лезвием подошла к Стиву. Тот бился в приступе страха – его трясло, из глаз бежали слезы, а губы продолжали что-то бормотать. - Скажи, мне было так интересно все эти одиннадцать лет, что вы получили от Мари? - Она дала нам все! Дала! И это стоило твоей смерти, кукла! – Он засмеялся. - Какая мерзость! – Фыркнула она. – Я знаю о всех твоих проказах, Стив. Бедные девочки просили на том свете меня отомстить тебе и за них. Мне хочется, чтобы ты испробовал свою пилюлю на себе. - Это же легендарное тесало, хотел бы я снять с тебя им шкуру! – С огнем в глазах заорал Стив. – За это Мари дала бы мне еще раз! Больной. Его психика была сломана очень давно. Сейчас он не осознавал, что находится одной ногой на том свете. Насильник, маньяк, извращенец, на которого не могли найти управу одиннадцать лет. Он насиловал маленьких и не очень маленьких девочек, забирая их невинность и гордость. Омерзительный человек. Господь правильно поступил, даруя Александре шанс на его убийство. Она подошла ближе и пластанула тесалом по его груди. От стен эхом отдался крик. Рубашка разрезалась на две части и из груди выступили капельки крови. Приятное ощущение азарта разлилось по всему телу девушки. Она пластанула по его груди еще раз, рассекая кожу остро наточенным ножом. Кровь сочилась из ран, а этот мазохист хохотал во все горло, что даже начал хрипеть. Рик не выдержал этого и воткнул в его щеку прутик диаметром в пол сантиметра. Смех затих. Стив боялся даже пошевелиться с такой штуковиной в щеке. - Спасибо, Рик, а то я не знала, как его заткнуть. Мне хочется снять с тебя всю шкуру. Рик вытянул его руку, так чтобы она не могула согнуться или дернуться. Александра прижала, тесало к коже, и медленно провела им по тонкой коже рук. Она снималась настолько легко, что становилось даже не по себе. Стив только мычал от нестерпимой боли и, выпучив глаза, глядел на сдираемую кожу. Подобно кожуре от яблока Александра отбросила снятый кусок в сторону. Так она ободрала всю кожу, оставив лишь мягкие ткани, с которых стекала кровь. Рик резко вырвал из его щеки прут. Жертва заорала так, что тесало в руках Александры соскользнуло и повредило мясо. Ей удалось срезать довольно большой кусок мяса, дойдя до кости. Кровь хлынула из дырки в щеке, и Стив уже не затыкался ни на секунду. - Госпожа, сколько вы намерены снять с него кожи? - Сколько удастся, но нужно оставить его для другого развлечения. Александра продолжила сдирать куски кожи. Она уже не старалась отрывать только кожу. Иногда тесало доходило до кости, иногда сдирало только часть мягких тканей. Стиву эта затея не очень нравилась, и он кричал до тех пор, пока не охрип. Через несколько минут, когда кожа была снята с обеих рук, ноги части груди он издавал лишь хриплые нечленораздельные звуки. Александра хитро улыбнулась и заткнула ему рот кровавой тряпкой. Рик закрепил его голову так, что она не могла шевелиться. - А теперь преступим к самому интересному. Я хочу исказить твое лицо болью, страданьями и страхом. – Она шлепнула его по щеке. - Что ты собираешься делать? – Глаза были готовы вылезти из орбит, и Александре в голову пришла гениальная идея. Она резко схватила его за левый глаз и выдернула его. Нерв, когда-то державший глаз болтался в пустой глазнице. Зрелище не из приятных. Она посмотрела на круглый глаз, который мертво застыл в ее руках. Раскрыла пальцами второй его глаз и насильно заставила смотреть как она давила своей рукой его другой, мертвый глаз. Стив был полностью окровавлен: по лицу струилась кровь из пустой глазницы, по груди, рукам и ноги она просто текла. Александре начало надоедать такое занятие. Она поднесла, тесало к его лицу и, слегка подцепив кожу в углу лица, содрала половину. Эти холодные сырые стены только и слышат, что крики и разговоры о жестоких убийствах. Но эти стены были просто приспособлены для этого. Рик был готов оглохнуть от нового наплыва воплей. Откуда только такие хорошие связки у этого человека. Рику надоели эти дурацкие вопли и он, раскрыв рот жертвы, отрезал его язык. Александра радостно хлопнула в ладоши и отбросила окровавленное тесало. - Теперь ты понимаешь, какого было нам? -Хуха (Шлюха)! – Проорал он своим ртом. Рик отвязал его от стула. Стив попытался встать и бежать. Но мясо без кожи было слишком больно и он упал на пол. Руками было невозможно ничего взять, все это сделать было очень больно, и он остался валяться на полу. Даже лежать вот так на груди было больно. Александра подошла к нему и наступила на оголенную руку, втыкая каблук в мягкое мясо. - Страдай, как страдала я! Страдай, жалкий человек! Низкий! Страдай! Я сделаю все возможной и твои последние секунды покажутся тебе адом на земле. - Ф хуг! Ф Хуг! (в Суд!) – Орал Стив. Рик поднял его и потащил по полу к излюбленному орудию пыток Александры – железная дева или другое название – Нюрнбергская дева. Он запихал беднягу туда и захлопнул дверцу с огромными металлическими шипами. Раздались еще более страшные вопли. Александра расхохоталась и села на свое кресло. Чтобы наблюдать. Она любила это орудие за его долгие муки жертвы. Железная дева не задевала своими шипами жизненно важных органов, и жертва могла истекать кровью довольно долго. Рик открыл небольшое окошечка для лица жертвы. Лицо Стива было не узнать. Кожи почти не осталось, одна глазница была пустой, все оставшиеся черты лица просто перекосило от боли. Александре было забавно смотреть на то, как он корчится и «горит» от боли. - Сгорай изнутри, умирай медленно! Я буду наблюдать за всем процессом твоих мучений. Рику тоже было приятно смотреть за всем этим. Он сел на пол рядом с госпожой и уставился на окровавленную физиономию Стива. Каждое преступление должно быть наказано, но не каждое бывает наказано. Думает любой здоровый человек, но только не Рик. Для него нет других наказаний за что-то насильственное кроме как жестокая смерть. За жестокость стоит платить встречной жестокостью, на добро не стоит отвечать ничего. Вот принцип его жизни. Александра тоже была склонна к этому мнению. Но она не слишком была озабочена чужими врагами и преступниками. Да, они должны быть наказаны, но только не ее рукой. Стив мучился уже около двух часов. Он ныл, мычал, кричал, но даже не пытался покаяться. Прошло еще около шести часов и костлявая стояла уже на пороге подвала, поджидая смерти этого грешника. Стив засмеялся своим уродливым ртом и невнятно и не понятно проговорил. - Я ниахом нехалеу. Я хоосо похил и не хахлухил хахих УК. (Я ни о чем не жалею! Я хорошо пожил и не заслужил таких мук.) – После этих слов он закашлял кровью и безжизненно повис. Его тело обмякло. Эта смерть оставила жуткое чувство неудовлетворенности в душе девушки. Она нервно улыбнулась обмякшему уродливому телу. - Закопай его где-нибудь в лесу, я хочу раз в неделю плевать на его могилу. И пусть ему будет жарко на том свете. Александра встала со своего кресла и пошла спать. Два часа ночи. Он долго мучился. Рик достал тело Стива из Нюрнбергской девы и бросил еще теплую, но уже обмякшую тушу Стива на пол. В подвал вошел Кристиан и покачал головой. - Долго этот мучился? - Около восьми часов, - честно признался Рик, рассматривая тело. - Когда-то этот подвал был уставлен цветами и служил для расслабления, но уже около двадцати пяти лет он служит только как место для убийства. Прошу, храни Александру. Я не хочу чтобы она заблудилась в себе и сошла с ума. - Да, господин Кристиан. – Рик мрачно склонил голову. Кристиан ждал от него действий, защиты для Александры и поддержки как друга. Но после вчерашнего он не мог выкинуть из головы тот поцелуй Александры и Зака. Он стал случайным свидетелем этой сцены, когда следил за тем, куда направится госпожа. Он совсем не понимал ее. Когда ей хорошо она кидается в объятия этого музыканта, когда ей плохо она стискивает Рика в объятиях и плачется ему в грудь. Он словно ее лучший друг, который может только выслушать. От этого становится мерзко на душе, словно пасмурный день и на улице жуткая грязь.