черта, за которой останавливается жизнь

Югем медленно выедает себя изнутри. Молчанием. Неизвестностью. Енджэ. Старший холоден, отвечает колкие «все хорошо», смотрит, будто не видит и, кажется, собирается умереть. Но Ким не позволит, слишком дорожит своим солнцем, чтобы так просто лишать себя смысла существования. ***** — Хен, будешь печеньки? Чхве не отвечает, все пишет и пишет в своем блокноте, теряя строчки и яростно перечеркивая слова, не моргает и выглядит как робот. — Хен, давай посмотрим кино? В ответ однотонное серое молчание, и даже не взглянет. Югему больно. Он сидит рядом, протяни руку — коснешься темных волос, и так бесконечно далеко, за пределами вселенной самого Енджэ. Где-то не здесь. Джебом умер почти год назад, а Енджэ до сих пор плачет во снах и зовет, хрипит и стонет одно лишь ненавистное Югему имя. — Прекрати! Заткнись, хен! Заткнись! — он грубо трясет за плечи, вглядывается в мутные сонные глаза, в которых абсолютная безжизненная чернота. — Убери руки, — это первое, что он говорит Югему впервые с того дня. — Прекрати, Енджэ. Чхве смотрит обиженно, будто отняли любимую конфету, вырывается и уходит в кладовую, как обычно бывает, когда настигают воспоминания. Югем не знает, что делать. Он сидит один на смятой кровати, слышит чужие монотонные завывания, и сил нет, даже чтобы винить кого-то. Доигрались. Он устал от этой рутины и одного и того же безразличия к себе, своим трудам. Он тоже человек, но Енджэ не хочет этого понимать. Для Чхве существует лишь его мирок, в котором Джебом все еще с ним, обнимает и смотрит ласково. Никаких Югемов. Абсолютно. ***** — Хен, съешь, ты и так почти не питаешься. Он не может бросить Енджэ одного, как не может и вылечить его рассудок. «возможно ему станет лучше, но я мало, что могу сделать» — говорит молодая врач, виновато смотря на Енджэ, который шепчет себе под нос и смотрит в одну точку, сжимая в руке блокнот и ручку. Югем кивает и уводит старшего, мягко придерживая того за плечи. — Ничего, хен, мы справимся, обещаю. ***** — Когда придет Джебом? Недавно этот вопрос стал самым частозадаваемым в их квартире. — Никогда, Енджэ, он погиб два года назад. — Ты врешь! Югем откидывается на подушку и смаргивает слезы, глушить которые нет ни желания ни сил. Енджэ подползает ближе, совсем по-детски рассматривает его слезы и неожиданно аккуратно стирает их ладонями. Югем смотрит неверяще, видя в чужих глазах проблески сознания. Неужели…? — Хен…? — Прости, Югем, я не могу контролировать себя. Впервые Ким проводит вечер, слушая чужие рассказы о том, что тот переживал внутри себя эти чертовых два года. Впервые говорит без страха и обнимает. Югем улыбается, расстилая кровать и чувствует, как медленно напряжение двух лет уходит из него, под тихое пение старшего. Он не сразу замечает, что Чхве больше не поет. Югем оборачивается, когда Енджэ подходит ближе. Тот смотрит на кровать нечитаемым взглядом и спрашивает. — Когда вернется Джебом? ***** Ким смеется, хватаясь за живот, потому что тот болит нещадно, и кажется, скоро вся еда пойдет обратно, но Бэм не собирается останавливаться. — Я тебе отплачу, — грозно обещает Югем и пытается дотянутся до проворного тайца, но тот угадывает маневр и отодвигается на стуле, довольно усмехаясь. — Давай-давай, мишка Гем. Сегодня на редкость хороший день, Югем впервые за долгое время отдыхает в компании друга и может на время забыть о своей «проблеме». Джинен согласился присмотреть за Енджэ на один день. Пак на самом деле лучше всех понимает состояние Чхве, потому что Джебом был ему другом детства, с которым они были знакомы чуть ли не с рождения. Енджэ любит визиты Джинена, потому что тот рассказывает про Джебома, и тогда младший чувствует себя счастливее. — Джебом же скоро придет? — Енджэ ярко улыбается, что-то записывая в блокнот и крепко сжимает руку Пака, на что тот криво усмехается. — Енджэ, может, тебе пора забыть. — Замолчи!! — младший вскакивает быстро, смотрит очень обиженно, поджимает пухлые губы, и Джинен даже видит слезы в его глазах, — он вернется! Вернется!! — Пак вздыхает, видя, как он снова запирается в кладовке и начинает петь. ***** — Хен, что ты ощущаешь, когда это происходит? — Енджэ задумчиво смотрит в окно, откусывая приличный кусок шоколада, и, прожевывая, принимается объяснять: — Я будто в колбе, ну, понимаешь, я вижу и слышу все вокруг, но отвечаю будто не я. Будто кто-то руководит за меня, — он замолкает, поглаживая расслабленного Югема по голове и вздыхает, — прости, Югем. Я доставляю так много проблем, ты не должен это делать, можешь отвезти меня в больницу и там… — Тебе станет хуже, хен, ты знаешь, что они не будут лечить, — Ким запрокидывает голову, сталкиваясь с чужим взглядом и улыбается, — я рад, что ты иногда возвращаешься. — Прости. ***** — Верни!! Верни мне его!! Ты сказал, что он скоро вернется!! Так верни, иначе ты лжец! — Енджэ кидается всем, что попадается под руку, кричит громко и плачет. Югем терпит сколько может, прекрасно помня, что он не обещал ничего. — Хен, Джебом умер, почти четыре года назад! — он грубо прижимает старшего к дивану, ликвидируя попытки разбить его телефон. Енджэ задыхается от плача, всхлипывает и рвется из стальной хватки. Он глотает воздух и слезы, воет раненным зверем, и его будто ломает изнутри, Югем боится, что тот вывихнет себе плечо, потому что он выгибается из хватки как сумасшедший. почему как. Ким зло рычит и прижимает старшего плотно к себе, блокируя абсолютно любые движения, держит крепко так, что начинают неметь мышцы, но Енджэ все рвется, хрипит на ухо и говорит что-то о ненависти. — Вернись, хен, прошу. Югем уже не надеется, но тут Енджэ замирает, будто прислушиваясь, и расслабляется неожиданно быстро, дыхание восстанавливается, и Ким слышит чужой сиплый шепот: — Это я, Югемми. Ким плачет, от облегчения и от того ужаса, что приходится видеть и сдерживать. Он все так же прижимается к старшему, вдыхает его запах и позволяет гладить себя по волосам и плечам, слушает родной голос и хочет, чтобы этот момент длился вечно. — Прости, Югем, я не ненавижу, ты же понимаешь, да? — он надорвано смеется, — ты все понимаешь, Гем-а, ты намного лучше меня, — он затихает и просто успокаивает перепуганного младшего, жалея и его, и то, что заставляет Югема присматривать за ним. — Ты слишком рано повзрослел, Югем. Слишком рано. — Не уходи, хен, пожалуйста, — голос все еще пропитан мольбой и слезами. Слишком много слез видели эти стены, слишком много боли впитали в себя, Югем просто задыхается в этой квартире. — Я не могу обещать. ***** Через месяц Енджэ становится хуже. Намного хуже. Он больше не приходит в себя, лишь становится более капризным и требовательным. Ким часто подавляет крики и свою злость, когда слышит очередное «хочу», «дай». Разговоры о Джебоме всегда заканчиваются истерикой старшего и ночью, которую он проводит в кладовой. Слово «ненавижу» становится рекордным по произношению его в этих стенах. Енджэ говорит это ему каждый день, в лицо. Он кричит и стонет, шепчет прямо в ухо, смеется слишком громко, ненормально. — Ненавижу тебя, ублюдок, — Енджэ улыбается, говоря эту фразу и продолжая есть свой завтрак. Югем молча уходит из квартиры, даже не потрудившись проследить, чтобы тот выпил лекарства. Не поможет. Давно уже не помогает, и младший просто не знает, зачем родители Енджэ все еще продолжают высылать их. ***** — Мне было скучно одному, — заявляет он с порога и улыбается слишком широко, натянуто и абсолютно неискренне, — когда Джебом придет? Я соскучился по нему. Югем не реагирует, проходит мимо на кухню, разгружая пакеты с продуктами. Чхве скрывается в зале, откуда доносятся тихие напевы и чирканье о бумагу. Ким перестал разговаривать с таким Енджэ, потому что бесполезно, лишь больше ссор от этого, а нервы у младшего почти на пределе. Джинен часто остается с Енджэ на целый день, выгоняя измученного Югема на улицу к Джексону и Бэму. Но Енджэ больше не нравится Пак, потому что он думает, что Джинен хочет забрать Джебома себе. Он прячется в кладовой, откуда доносится злое бурчание, и Енджэ все же схватывается со старшим, чуть не расцарапав ему лицо. Югем больше не позволяет Джинену заходить в квартиру, упрямо заявляя, что справится сам. Он верно понимает все посылы больного рассудка, и вскоре все острые предметы исчезают с видных мест. Ким плотно закрывает окна и строго следит за плитой и канцелярскими принадлежностями. Енджэ бьется головой о стену. Монотонно и глухо, у него уже рассечен лоб, и на обоях остался небольшой кровавый след. Югем хочет развернутся и уйти их квартиры, никогда больше не появляться там и оставить Чхве одного. Но не может, потому что где-то там все еще не погасшие глухие чувства, которые ноют и загибаются пол слоем чужой болезни. Югем понимает, что конец уже скоро. Наверное, он даже хочет, чтобы это произошло. Он так сильно устал. Он стыдит себя за такие мысли и отгоняет их прочь, но возвращается к ним вновь и вновь, когда Енджэ режет себе ладони листами бумаги. Она вся пропитана красной, тягучей кровью со стойким медным запахом. — Когда вернется Джебом? — Когда все закончится, хен. Чхве поднимает голову, и в его глазах мелькает какая-то толика болезненного понимания происходящего. Он кивает и радостно сообщает: — Моя кровь такая теплая и соленая, хочешь попробовать? — он протягивает окровавленную ладонь, и Югем, мягко сжимая чужое запястье, гладит кожу, не разрывая зрительного контакта. — Енджэ, я люблю тебя. Не время и не место. Никогда не было. ***** — А мне недавно звонил Джебом и сказал, что скоро будет, — глаза Енджэ горят нездоровым блеском, и он воодушевленно черкает в своем блокноте непонятные закорючки. Кажется, он забыл, как писать, но ему это уже и не нужно. — Поешь. — А еще, он попросил передать, чтобы ты купил курицу, потому что он голоден. — Я куплю. — А когда он придет, я смогу с ним переспать? Югем прикусывает язык до крови, во рту неприятной волной разливается металлический привкус. Енджэ выглядит смущенным и воодушевленным, он давно живет в мире, где Джебом вот-вот придет. — Конечно, хен. — Но… — он замолкает, смущенно трет перебинтованные ладони и приближается близко, опаляя дыханием чужое ухо, — я не умею целоваться, ты же научишь меня? Ким едва сглатывает, но его начинает тошнить, приходится выпить таблетку. Югем учит, медленно пробует на вкус пухлые губы и не решается зайти дальше, потому что Енджэ неловок, цепляется за его плечи и краснеет. Когда старший осмелевает, то неожиданно валит Кима на кровать и нависает сверху, прикусывая покрасневшие губы. Югем не думает ни о чем, впервые разрешает себе подумать о своих чувствах и сделать то, что хочется, потому что Енджэ непривычно податлив и сам ласкается ближе. Ким уносится куда-то за грань реальности, прижимает к себе, гладя по худой спине и не может оторваться от него. Енджэ засыпает быстро, прижимается очень-очень близко и дышит в шею. Югем закрывает глаза рукой, не позволяя слезам просочиться сквозь ладонь, только не сейчас, пожалуйста. Нет! Почему именно ему досталась такая судьба? Он бы с радостью забыл весь этот период жизни, продал бы душу за другую жизнь и возможность никогда не знать Чхве Енджэ и даже не пересекаться с ним ни в одной из своих жизней. Но он лежит здесь, забытый всем миром, с хеном, который живет в своем выдуманном чертовом мирке и любит давно умершего человека, повторяя одни и те же фразы, как будто разучился говорить что-то другое. ***** Югем начинает пить снотворное, потому что с недавних пор он перестал спать нормально, мучаясь бесконечным страхом за свою жизнь и чужую безответственность. Он чувствует, что долго Енджэ не продержится. Старший почти перестал кушать, практически не спит и все время пишет закорючки в блокноте или просто сидит в кладовой, забываясь на несколько часов со своими мыслями. ***** Енджэ ведет его к зеркалу в их комнате, ставит рядом и смотрит в глаза. Югем видит давно забытый здоровый блеск, без жутко расширенных зрачков с дымкой помутнения. — Это ты? — Да. Ким откуда-то уверен, что это край. — Югем, я больше не могу испытывать жизнь и тебя. Я хочу уйти, — Енджэ серьезен, смотрит слишком виновато и комкает в руках листок. Ким не пытается остановить, он и сам устал, а мучить самого Чхве желания нет. Он кивает. — Таблетки в тумбочке, — старший благодарно улыбается и достает пузырек, высыпая сразу все. Югем жмурится и сглатывает, не хочется присутствовать, хочется остановить, но он не вправе. Енджэ смотрит на таблетки и вдруг смеется. Младший испуганно распахивает глаза, и с ужасом замечает вновь расширенную радужку, нездоровый блеск. — А что это, Югем? Он решается недолго, этого хотел Енджэ. Этого хочет он сам. — Это таблетки, хен, если ты их выпьешь, то Джебом придет, — он нелепо врет, но больному сознанию Енджэ это не понять, он радостно улыбается и закидывает всю горсть в рот. Югем помогает запить все водой, и у него трясутся руки, его прошибает холодный пот. «еще не поздно вызвать скорую» Енджэ вновь спрашивает, когда придет старший, и Ким жмурится, до боли сжимая кулаки и усаживая Енджэ на пол. — Давай подождем, хен. Я уверен, что он скоро придет. Югем не улыбается и выглядит скорее как оживший труп, с синяками под глазами и рассеянным взглядом. Чхве сидит на полу, болтая о том, как он соскучился и ждет возвращения, сжимает смятый лист в ладони и улыбается по-настоящему искренне и тепло. Он начинает клевать носом и опирается о кровать, полусонно продолжая шептать. Югем замирает, не в силах двинуться или даже дышать. Он смотрит, как старший медленно моргает и улыбается мило, сонно и так по-домашнему. В последний раз. — А, это тебе, Югем, я хотел что-то тебе сказать, но, — он зевает и протягивает листок, — но забыл. Югем берет негнущимися пальцами подарок, даже не смотря, продолжая вглядываться в чужое умиротворенное лицо, и мозг медленно принимает реальность. — Я немного посплю, хорошо? Разбуди меня, когда Джебом придет, — Енджэ ложится на пол, подкладывая руку под голову и затихает. Ким заторможено кивает, наблюдая, как глубоко и медленно дышит старший. Югем пропускает момент, когда Енджэ выдыхает в последний раз. Он просто дергается и судорожно проверяет пульс на чужом холодном запястье. ничего. Югем резко встает, шатаясь и держась за шкаф с зеркалом. Комната вокруг плывет и очертания смываются, он чувствует лишь тошнотворный запах снотворного. В руке все еще его последний подарок. Ким разворачивает медленно, смотрит тупо на закорючки, не в силах понять, что это за иероглифы. Он поворачивается к зеркалу и цепляет в отражении знакомые значки. «я люблю тебя. прости.» Югем тяжело дышит, и горячие слезы капают на пол, звонко разбиваясь о паркет и будто даже отдаются эхом в стенах. Забывшись, Ким делает шаг назад и спотыкается о мертвого Енджэ. Он падает на кровать, и его накрывает резко, волной. Он кричит бездумно, громко и надрывно. Плачет навзрыд и стонет, сжимая чертов лист в руках. В реальности некрасиво рушится жизнь, кривыми обломками насаживая на себя его потрепанную душу и истощившееся сознание. Он на тонкой грани, за которой его ждет то же, что и Енджэ.

Он готов переступить черту.