Home

Когда она проснулась в своей постели, то с огромным облегчением увидела, что Джон мирно спит лицом вниз рядом с ней. После долгого сновидения, наполненного его прикосновениями, было особенно приятно осознавать: то, что произошло между ними прошлой ночью - произошло наяву. Джон и Дейенерис стали особенно близки после того, как она прибыла в Винтерфелл, а он как Король Севера сопровождал её. Она остановилась в Винтерфелле вместе с Тирионом Ланнистером, Ашей и Теоном Грейджоями для того, чтобы встретиться с Лордами Севера и добиться их расположения к ней. Но слишком многое успело произойти с тех пор, как они прибыли: брат, а точнее кузен Джона, Бран Старк, поведал ему, что Джон на самом деле является не сыном Неда Старка, а законным сыном Рейгара Таргариена и Лианны Старк. Этот факт оставался в секрете между двумя Таргариенами, так как Северяне привыкли считать Джона сыном Неда Старка, и именно таким они его и видели. Ему не было известно наверняка, какими могут быть последствия, узнай Северяне о его истинном происхожеднии. Вскоре у Джона появилась привычка вечерами прогуливаться с Дени вокруг замка. Иногда они не спали всю ночь, разговоривая друг с другом и распивая пряное вино до тех пор, пока не уставали или пьянели настолько, что их отяжелевшие веки опускались сами собой. Сегодня они остались в покоях Дени - сидели на небольшом диванчике с чашами вина и початой бутылкой в ногах. Дени то и дело ежилась, поплотнее закутывая ноги в телые меха: прожив всю свою жизнь в Эссосе, она всё никак не могла привыкнуть к холоду Винтерфелла. Чем больше они общались, тем больше она замечала, насколько они похожи. Несмотря на то, что у них обоих было довольно тяжелое детство, она с удовольствием слушала его воспоминания о прежней жизни в Винтерфелле - ей нравилось как он улыбался, рассказывая о детях Старков. Однако больше всего её поражали многочисленные рассказы о Ночном Дозоре. Несмотря на то, что Джон был предан собственными братьями, он по-прежнему выражал бесконечное уважение Ночному Дозору и волновался за его людей, хотя собственноручно сложил с себя полномочия Лорда Командующего. Дейенерис знала, что Стена по-прежнему занимает его мысли, что он никогда не перестанет думать ни о ней, ни об обетах, что когда-то дал ради её защиты. - Они были моими братьями. - просто ответил он, когда она спросила, почему он до сих пор так предан Дозору. Они предали тебя. Твоя семья - Старки. - хотела напомнить она ему. - От Старков почти ничего не осталось. - продолжил Джон, словно услышав ей мысли. - Мой отец...отчим Нед мёртв. Леди Кейтилин мертва. Робб, Рикон, оба мертвы. - он тяжело сглотнул и откинулся на спинку кровати. Его палец медленно потер краешек чаши, а взгляд сделался задумчивым. Хотелось бы ей знать Старков, когда они ещё были семьей и вместе счастливо жили в Винтерфелле. Она была бы рада встретиться с Недом Старком, который защитил её, когда Роберт Баратеон пожелал её смерти, как рассказал ей сир Барристан. Так же, как он спас её жизнь, он спас жизнь Джона, и она была безмерно благодарна ему за это. Ей было очень жаль, что она так и не повстречала большинство его детей - ведь Джон так искрене смеялся, рассказывая о них. А вот её воспомнинания о Визерисе, напротив, совсем не вызывали у неё улыбки. - Каково это...иметь семью? - спросила Дени, уперевшись взглядом в его пальцы, сжимающие чашу с вином. - Зависит от того, какая у тебя семья, - улыбнулся он. - У меня были самые лучшие братья и сестры, которых только можно пожелать, ну...или кузены, - поправился он. - Но леди Кейтилин, - тут он запнулся. - Она была очень сложной женщиной: прекрасной матерью, но не очень хорошей мачехой. Ну, идеальных семей ведь не бывает, верно? Дени печально улыбнулась ему в ответ, мельком подумав о том, насколько далеко от идеала была семья Таргариенов. - Наверно, это и хорошо, что я никогда не видела своего отца. Но моя мама, - она вздохнула. - Как бы я хотела увидеть её лицо, почувствовать себя в её объятьях... - Мы с тобой хотим одного и того же, - ответил он, мягко улыбнувшись ей. - Или Рейгар, - продолжила она. - Я всё ещё мечтаю о нем время от времени. Хотела бы я встретиться с ним: не как с воином, а как с родным братом, играющем мне на арфе свои чудные песни...мы многому могли бы научиться у твоего отца. Джон опустил свои локти на колени, молча наблюдая за тем, как она делает глоток вина из своей чаши, и позволяя ей продолжить. - Визерис был моей семьей, но это было далеко от моего представления о том, какой должна быть семья. - Не такой, это верно. - согласился он. - Скажи, разве это справедливо, что мы никогда не увидим их? Рейгара, Робба, Рейлу, Лианну. Мы знаем только их истории - произнесла она с грустью. - Про Восстание, про Битву на Трезубце, про турниры, про розы и пожары, и про...их смерти. Джон только вздохнул: - Если у меня когда-нибудь будут дети, то я не хочу, чтобы они запомнили меня вот так. - произнес он. - Расти без родителей чертовски тяжело, а ещё хуже - даже не знать, кто они. Дени стало жаль его. По крайней мере, она росла, зная имена своих отца и матери, а Джон был лишён даже этого. Её пальцы смущенно затеребили мех, укрывавший её ноги, и комната погрузилась в тишину. Мысли постепенно перенесли её в воспоминания о Рейго и Дрого. Хотя она никогда и не имела настоящей семьи, она была близка к тому, чтобы наконец обрести её. Она была так близка... - О чем ты думаешь? - спросил он, решившись прервать неловкое молчание. - Я так и не увидела своего сына. - Дейенерис почувствовала, как разом ослаб её голос. Она даже не смогла увидеть его тело. Не важно, сколько лет прошло с тех пор - Рейго никогда не покидал её мыслей. У меня никогда больше не будет сына - думала она про себя, помня о предсказании Мирри Маз Дуур. - Я...не знал, что у тебя был сын. - произнес Джон извиняющимся тоном, по которому, тем не менее, было понятно, что он заинтригован. - Он был от Дрого, - ответила она. - Умер ещё до того, как успел сделать свой первый вдох, и его забрали у меня прежде, чем я смогла его увидеть. Прошло много времени с тех пор, как Дени говорила хоть с кем-то о Дрого и Рейго, и их преждевременной смерти. С Дрого она впервые ощутила, что такое любовь и привязанность, а узнав, что скоро у неё родится сын, то с нетерпением стала ожидать момента, когда наконец испытает чувство семейного счастья. Но ей не дано было познать его. С самого детства она ждала этой возможности, но та ускользнула от неё, словно песок сквозь пальцы, когда она уже была готова обрести желаемое. - Мне жаль, Дени. - произнес Джон. Он не говорил много, но он знал, как слушать, как...проницательно смотреть в глаза - и делал это так, что в животе у неё при этом всё словно переворачивалось. Она терялась в его тёмных глазах каждый раз, когда они встречались с её, едва освещаемые слабым светом свечей. - Всё в порядке. - сказала она после долгой паузы. Дейенерис никогда не расказывала о своих чувствах так открыто кому-нибудь ещё - она считала, что это заставит её выглядеть слабой; но с Джоном она не чувствовала себя слабой. Он слушал потому, что хотел слушать, и потому, что понимал, как тяжело у неё на душе. - Ну, теперь мы здесь. - произнес он, одаряя её легкой, но многозначительной улыбкой. - Сидим и пьем вино после всех бед, что мы пережили. Ты на ещё один шаг ближе к трону, а я... - Король Севера. - закончила она за его. - ...наконец-то дома. - произнес он вместо этого. - Ничто не остановит нас. Ни потеря семьи, ни утрата любимых, ни люди, что пытаються убить нас, и, как в моем случае, даже преуспели в этом. Он снова улыбнулся ей, и его улыбка невольно отразилась на её лице. - Могу я спросить у тебя кое о чем? - голос Джона вдруг стал подозрительно вкрадчивым. - Конечно, - ответила она, с готовностью поворачиваясь к нему. Джон близко наклонился к ней, и это заставило её слегка занервничать. - Как тебе удалось уживаться с Дотракийцами так долго? - хитро ухмыляясь, произнес он. - Ха! - облегченно рассмеялась Дени. - Как тебе удалось так долго уживаться с Одичалыми? Он едва не поперхнуся от смеха, отхлебывая вино из своей чаши. - Вероятно, - ответил он, немного подумав. - Это произошло с нами по одной и той же причине. - И что это за причина? - озодаченно моргнула она. Но Джон только опустил взгляд на свои руки, и их улыбки медленно погасли. "Любовь" - осознала Дени, что он имел ввиду. Слово, которое никто из них двоих так и не решился произнести, тем не менее, словно повисло в комнате. Он рассказывал ей об Игритт раньше, и знал, как сильно Дейенерис любила Дрого. Она часто задавалась вопросом: по-прежнему ли Джон скорбит об этой девушке? Заметив, что она поняла его, Джон удовлетворенно кивнул: - Ты всё еще скучаешь по нему? - наконец осмелился спросить он. - Каждый день, - ответила она, печально нахмурив брови. - Спустя все эти годы я не могу избавиться от мысли, что он умер по моей вине. - Это не так. - отрезал Джон. - Это не так, Дени. Эта вина целиком лежит на мейге - не на тебе. - Я знаю. Просто сожалею о том, что я ничего не смогла сделать. - Как и я. Когда любимый человек умирает у тебя на руках...боги, я никому не пожелаю этого. - помолчав немного, Джон продолжил. - Я прокручивал этот момент в своей голове тысячи раз, желая найти способ, как я мог бы спасти её... Но, всё, что мы можем сделать - это...двигаться дальше. Дени понравились его слова. Какими сильными они были, сколько боли вынесли, как отважно они держались, чтобы в конце концов оказаться там, где они сейчас. - И мы сумели привести Дотракийцев и Одичалых в Вестерос. - отметил Джон. - Да, мы справились, - улыбнулась Дейенерис. - Они все верят в нас. Так же, как верили Дрого и Игритт. Джон ответил Дени улыбкой, от которой по спине у неё побежали мурашки. Он был так прекрасен. - Вероятно, этим мы нажили себе ещё больше врагов. - продолжил он как ни в чем не бывало. - У нас их всегда было предостаточно, - пожала она плечами. - Как думаешь, сколько домов с неохотой последует за нами потому, что мы привели с собой армии, как они выражаются, "дикарей"? - Не могу сказать наверняка, - покачал головой Джон. - Я не был в курсе событий, происходивших в Вестеросе последние несколько лет. - А я - всю свою жизнь. - усмехнулась она. - Если бы Тирион не сопровождал меня, всё было бы куда сложнее. - Нам нужна помощь, - ответил он - Моя сестра Санса знает о любом доме Вестероса больше, чем когда-либо знали мои братья. Она, без сомнения, мой лучший советник. Дени согласно кивнула. Санса была, безусловно, очень умной девушкой. Джон находился в стороне от политики Вестероса слишком долго, и ему был просто необходим подобный союзник. - А ещё нам время от времени нужна чья-нибудь компания. - его трогательная улыбка дала понять, что он всегда старается находится рядом с ней отнюдь не только по политическим причинам. В этот момент Дени начала всё лучше осознавать, что Джон значит для неё на самом деле. Он всегда был тихим и спокойным - этот мужчина с утешающим взглядом тёмных глаз, что сидел рядом с ней и позволял чувствовать себя непринужденно. Действительно, на ней, как королеве, лежала огромная ответственность - изнурительный долг, который она, тем не менее, была обязана исполнять, отбросив при этом в сторону свои личные проблемы. Но каждый вечер она неизменно стремилась к спокойствию и умиротворению, пытаясь привыкнуть называть домом место, где всё для неё было ново и незнакомо. Проживая ещё один тяжелый день, она с нетерпением ожидала времени, которое сможет провести вместе с Джоном - не важно, будут ли это несколько часов или минут. Находиться рядом с ним было так уютно - и она готова была попытаться объяснить ему это. Поэтому, прежде, чем Дейенерис успела передумать, она наклонилась к Джону, накрыла его щеки своими ладонями и чувственно поцеловала в губы. Она жутко нервничала: он мог отклонить этот порыв, оттолкнуть её от себя. Но он не стал этого делать. Сперва это было очень медленно, растянуто, и Дени ощутила, что Джон переживает не меньше, чем она. Но когда он сам приобнял её за талию и углубил поцелуй, она провела языком по его нижней губе, и та податливо уступила, позволяя их языкам столкнуться. Её руки обвили его шею и принялись нежно поглаживать пышные чёрные кудри, она желала, чтобы он был к ней настолько близко, насколько это возможно. Словно почувствовав, чего она хочет, Джон крепко потер её спину руками и плотно прижал Дени к себе. Она старалась быть нежной каждую секунду, стремясь без всякой спешки прочувствовать и попробовать каждый его дюйм. Расставшись с её губами, он заскользил вниз по её шее, слегка покусывая кожу и прокладывая дорожку из мелких поцелуев прямиком к её грудям. Дейенерис испустила короткий стон, когда те оказались в его ладонях, и слегка прижала к ним его голову, когда он поцеловал её между них. Она была уверена, что он чувствует, как быстро колотится её сердце, как вздымается и опадает грудь от того, что её дыхание становится всё более сбивчивым. Она подняла его лицо к своему, чтобы их губы слились вновь, её руки завладели его подбородком, его горячий язык плавно закользил у неё во рту. От этого поцелуя её тело бросило в мелкую дрожь. Широкие ладони Джона нежно массировали её через платье, заставляя Дени сгорать от желания соприкоснуться с ним кожей без такого ненужного посредника как ткань одежды. Пока она, разорвав поцелуй, тянула с него через голову дублет, он ни на секунду не отводил от неё своего взгляда. Они не говорили друг другу ни слова, обмениваясь только тихими стонами и смешками. Тем не менее, глядя в глаза друг другу, оба понимали, что каждый из них хочет этого не меньше, чем другой. Дейенерис схватила его за руки и потянула с дивана. Несколькими плавными движениями она освободилась из своего платья, позволяя ему осесть на землю вокруг её ног. Джон замер на несколько секунд, восхищенно созерцая изгибы её обнаженного тела, и его реакция заставила её смущенно рассмеяться. Шагнув вперёд, он приподнял Дени над землей, бережно сжав ладонями её ягодицы и позволяя её ногам обвиться вокруг его пояса. Перенеся Дейенерис к кровати, Джон аккуратно опустил её туда, продолжая завороженно любоваться её телом свысока. Когда их взгляды встретились, его глаза были полны любви и привязанности, нежности и похоти. Как ей удалось прожить без этого так долго? Чтобы не думать о подобном слишком долго, она поспешила вновь отыскать губы Джона своими и, потянув с него штаны, опустила руки к его члену. Ей нравилось наблюдать, как с каждым её прикосновнением его тело содрогается всё сильнее, а плоть, сжимаемая её небольшими ладонями, постепенно становится всё напряжёнее. Джон обессилено уткнулся лбом ей в плечо и глухо простонал её имя, от чего Дейенерис почувствала, что становится влажной. Начав чувственно массировать её грудь, он накрыл ртом её правый сосок, а его рука заскользила по её телу, заставляя Дени чутко трепетать под его ладонью. Очертив её изгибы, Джон остановился внизу, по самому центру, неторопливо описал круг, а затем осторожно ввёл в неё два пальца. Дейенерис застонала, практически захныкала, требуя от него большего. Она прекрасно чувствовала, насколько он уже был напряжен. Её колени начало потряхивать, а стоны стали стали громче, когда его пальцы двинулись внутри неё, подбирая необходимый ритм. Джон оторвался от её груди и наградил живот цепочкой поцелуев перед тем, как его губы и язык перешли на внутреннюю сторону её бедер. Положив ноги Дени себе на плечи, он запечатал её центр поцелуем, продолжив ласкать её там уже ртом. Теперь, когда судорогами ей сводило уже все ноги целиком, обрывки слов, вырывающиеся из неё то на Валирийском, то на Дотракийском, то на обычном языке, тут же смешивались в один сладкий бред. Но Дейенерис и так не была уверена, что сможет произнести внятно хотя бы одно слово. Её руки цеплялись за простыни и волосы Джона, бедра отчаяно сдавили его уши, не позволяя оторваться от неё, при этом Дени стонала его имя настолько громко, насколько вообще была способна. Хотя Дейенерис и не хотела спешить, но она больше не могла ждать ни секунды, чтобы не ощутить его внутри себя. Подтянув его к себе, она обхватила рукой возбужденную плоть, от чего из его груди вырвался нервный смешок. Дени обняла Джона ногами и мягко, но требовательно направила его в себя. Их бедра соприкоснулись, и они одновременно зашипели от удовольствия. Он двинулся в ней сперва неспешно, но когда она капризно качнула бедрами, послушно ускорил темп. Его пальцы затерялись в серебряных волосах Дейенерис, язык двигался у неё во рту в такт его толчкам. Она чувствовала на его губах вкус собственного сока, слышала, как томно он стонет прямо ей в рот, и её мышцы непроизвольно сжимались, придавая его движениям еще большей остроты. Он был восхитителен, его вкус был великолепнее, чем она могла себе вообразить. Но ей нужно было больше, она желала, чтобы это продолжалось вечно. - Дени, - тяжело простонал он, оторвавшись от её губ - Ты не представляешь, как долго я этого хотел. Дейенерис только улыбнулась ему и восстанавила их поцелуй. Она тоже хотела этого, и хотела бы рассказать ему об этом, но была слишком занята его губами. Наконец-то он полностью принадлежит ей, наконец-то её руки сжимают его плечи, а ноги крепко удерживают его бедра, наконец-то она может прижать его к себе, чтобы дать понять - она всегда будет здесь, она никогда не уйдет. Они постепенно ускорялись - так, что Джону пришлось ухватиться за её бедра, чтобы продолжать двигаться в ней так же глубоко. Нагнувшись, он ощутимо прикусил её шею, и тут же поставил на месте укуса крепкий собственнический засос. Чувствуя приближающийся экстаз, она отчаяно прогнулась в спине, чтобы заполучить его в себя полностью. Волна бешеного оргазма накрыла её с головой, а он лишь с улыбкой любовался, как она в иступлении запрокидывает голову и сотрясается под ним всем своим телом. Они оба тяжело и сбивчиво дышали. Дейенерис благодарно поцеловала его перед тем, как найти в себе силы снова приподняться. Это произошло незадолго до того, как она ощутила, что его толчки становятся всё более жесткими и бесконтрольными. - Дени, я почти... - тяжело выдохнул Джон, приостанавливаясь и опаляя её шею горячим дыханием изо рта. Он снова уткнулся лбом в её спасительное плечо и громко простонал её имя, когда она крепко сжала его, чтобы убедиться, что в этот крайний раз он вошел в неё до конца. Джон всегда был очень спокойным мужчиной, но сейчас Дени осознала, что его стоны - это то, что она ни за что не устанет слушать. Она никогда прежде не слышала, чтобы кто-то произносил её имя так красиво. После того, как он кончил, ноги Дени, всё ещё свернутые вокруг него калачиком, упрямо прижались к его ягодицам, отрезая ему пути к отступлению. - Джон, - прошептала она, пытаясь перевести дыхание. - Не двигайся пока...пожалуйста. Он понятливо отметил её лоб легким поцелуем и остался в ней, как она и просила. Дейенерис ласково гладила его взмокшую от пота спину, пока он, утомленно зарывшись лицом в её волосы, перебирал в пальцах их серебристые локоны, а затем вновь прильнул к шее раскаленными губами, одновременно с этим жадно втягивая носом запах её кожи - запах дома.

***

На следущее утро, лежа рядом с ним, Дейенрис терялась в догадках - не пожалеет ли он о случившемся прошлой ночью, и боялась, что Джон будет винить себя за то, что он снова нарушил клятвы Ночного Дозора. Она осторожно провела пальцами между его лопаток, пробежалась ими через самый большой шарм вниз по спине, к нескольким шрамам поменьше, где предательские клинки когда-то пронзили его насквозь. Видимо, её прикосновения всё-таки заставили его проснуться, и он повернул голову, посмотрев на неё сонными глазами: - Дени. - прошептал он. - Прости, я тебя разбудила. - Ты в порядке? - тревожно спросил Джон, заметив, как она пытается скрыть от него свой обеспокоенный взгляд. Она вздохнула. - Я думала о твоих шрамах, о той ночи, когда братья-дозорные закололи тебя. Твоя обязанность следовать обетам прервалась той ночью, Джон. Прошлой ночью... - она заколебалась, перед тем как продолжить, но он смотрел на неё очень внимательно. - Прошлой ночью ты не нарушил никаких обетов. Это не было неправильно, это не было оши... - Ты права, не было. - неожиданно легко согласился он. - Дени, я полностью свыкся с мыслью, что всегда буду частью Стены, и ничем другим, а потом мои соратники предали меня. Мне до сих пор больно думать об этом. Мои собственные братья по оружию. Я невольно представляю, как долго они планировали это, как долго они врали мне в лицо... - на миг он закрыл глаза. - Я думаю, ты понимаешь, каково это - оказаться преданым тем, кому ты был готов доверить собственную жизнь. Дейенерис понимала. Она вспомнила о Джорахе Мормонте, который тайно докладывал о ней Пауку. Благодаря ему Роберт Баратеон узнал, что она беремена, и из-за этого она чуть не погибла. Дейенерис помнила, как готова была убить Джораха на месте за это. И не важно, что с тех пор прошло несколько лет - она по-прежнему не могла забыть об этом. Они оба пережили это. - Дейенерис, я клянусь, что никогда не отвернусь от тебя. - произнес он, приподнимая её подбородок. - Мое место здесь, вместе с тобой. Он поцеловал её в лоб и, перевернувшись, поудобнее устроился спиной на подушках. Дени доверчиво опустила голову ему на живот, и позволила его рукам крепко обнять её за плечи. Устермив свой взгляд в распахнутое окно, она улыбнулась, подумав о том, что как только взойдет на престол, то обязательно посадит рядом со своей комнатой лимонные деревья. Будет не так-то просто назвать Вестерос своим домом: всё-таки это абсолютно новый для неё мир. Она знала, что Джон тоже чувствует это: тепло и умиротворение, смешанные со страстью и блаженством. Влюбленные взгляды карих и лиловых глаз вновь пересеклись друг с другом и Дейенерис поняла, что, как ни крути, она всё же дома.