Незнакомка из Копенгагена

— Слушай, Альфред, а может просто посадим его в такси? — своим тихим голоском прощебетал Мэттью Уильямс, указывая пальцем на лежащего на столе пьяного Артура Керкленда. В пабе «Старый чеширский сыр» на Флит-стрит было очень мало людей, но компания в лицах Англии, Америки и Канады уже давно решила, что этот вечер она проведет до самого закрытия — одиннадцати часов. Оно и немудрено: сегодня день Благодарения — праздник, который в Америке справляют семьями за столом в своих домах. Артур решил тоже справить этот светлый праздник в кругу давно знакомых стран у себя в самом знаменитом пабе Лондона. Разве он мог отказаться от своих любимых виски? Разумеется не мог. — Так, берем его под руки и тащим к дому, — Альфред как будто и не услышал фразу Мэттью, но Уильямс не обиделся: ему не привыкать к такому раскладу дел, когда он словно призрак. В ответ Альфреду он глубоко вздохнул и подался в раздумья. Тащить пьяную тушу Артура — апогей нелогичности, но переубедить Америку было нельзя. Альфред в тщетных потугах пытался вспомнить адрес Керкленда, а когда надежда на память пропала, он все-таки решил спросить Мэттью. — На какой он там улице живет? — На Лон Хаус Клоус возле «Докленд Скаут Проджект» и морского музея на Собачьем острове, — печально ответил Канада, понимая, что раз Альфред решил тащить Артура — значит они его потащат. — Отсюда — четыре с половиной мили, идти полтора часа. Может все-таки закажем такси? — Мэтт, ты чего? — Альфред усмехнулся. — Герои не сдаются! Я что, зря во Вьетнаме воевал? Такси для слабаков! Сами потащим. Мэттью отказался от комментариев по поводу Вьетнама и того, что он там проиграл, поэтому Уильямс стал пытаться разбудить Артура. Это получилось у него хорошо, но вот одеть бедного англичанина у него получалось плохо: Керкленд то валился с ног, то орал во все горло «Только не мой мозг, ебанные пришельцы!», то говорил что-то невнятное, поразительно напоминающее «Налейте еще виски». Коллективным трудом Альфред и Мэттью таки смогли вытащить на улицу Артура и потащить его к дому. — Ебыри, блядь! Войну проиграли, а еще и выебываются! Пизды бы дал, бля буду. — Прохожие ошарашенно смотрели на эту троицу возмутительным взглядом, что очень чутко замечал Мэттью. Он просто сгорал от стыда, слушая бред Керкленда и смотря на людей вокруг. Альфред же кидал смущенные взоры на Артура и, словно мазохист, тащил на себе его тушу. Конечно он мог бы заказать такси, но разве это по-геройски? Не прошло и двух часов, как Альфред и Мэттью с Артуром пришли к огромной современной высотке, на которой красовалось название «Доллар Бэй». В этом доме было все для людей: тут и спортзал, и круглосуточный консьерж, и небольшой закрытый сад. — Пацаны, а давайте *ик! * шлюх закажем? — Неожиданно предложил Артур и, медленно покачиваясь, встал на ноги. Керкленд начал искать что-то в карманах, но нашел только ключи от своей квартиры. — Так, а это мы забираем, — Америка быстро схватил их и взял под руку Англию. — Мэтт, давай! А Уильямс не слышал Альфреда, а разглядывал балкон этажа, где должна была быть квартира Артура. Оттуда шел приятный приглушенный свет, а окна были украшены чем-то алым. Вдруг в там появился силуэт в розовом, которого трудно было распознать. Там кто-то есть? — Слушай, Альфред, а нас там случаем никто не ждет? — С опаской спросил Мэттью. Америка громко цокнул языком. — Мэтт, вот придем туда и узнаем, кто нас там ждет. Не говори глупостей, кто там может быть? — И правда, все-таки ты прав, — Уильямс снова не стал спорить с братом и поспешил взять Артура под руку. — Ты всегда прав… Считанные метры оставались до заветной двери в квартиру Керкленда. Альфред успел приготовить нужный ключ, Мэттью поднапрягся, чтобы практически одному нести Артура, а сам Артур облизывал обветренные губы и в бреду повторял фразу «Эх, сейчас бы поебаться». Такие вещи Керкленд не позволял себе произносить на людях, но виски знали свое дело и сделали из более-менее приличного чопорного англичанина раздолбая и матерщинника. — Ребята, я герой! — сказал Альфред, подходя к двери. — Я герой, я герой! Я смог дотащить эту английскую тушу до дома! Мэтт, скажи же, что я герой! Мэттью закатил глаза и произнес: — Ты герой, Альфред. Америка, удовлетворенный похвалой, начал гордо открывать замок на двери. Войдя в полумрак, он снова взял под руку Артура и поставил его на пол, предварительно включив свет. — Mon cher Arthur, je t’attendais.* — послышалась чарующая французская речь, и тут же заиграла магнитола с романтической песней. — Франциск, это ты что ли? Ты как тут оказался? — Альфред сразу понял, что имел в виду Мэттью под фразой «А нас там случаем никто не ждет?». — Так, Мэтт, кажется нам пора отсюда уходить. Артур, прощай, завтра отблагодаришь. Передай привет лягушатнику. Все, мы пошли! Уильямс было хотел возразить, но Америка быстро вывел его за дверь и повел в сторону лифта. — Эээ, пацаны, вы куда? — Артур не сразу сообразил куда он попал и куда ушли Мэттью с Альфредом, но тут из балкона выходит Франциск в розовом платье с белыми панталонами на каблуках. Вид у него был нелепый, но весьма привлекательный. Артур замер на месте. В его одурманенной голове прошла только одна мысль: «Кто эта симпатичная блондинка?» и тут же вспомнил, что хотел заказать себе проститутку. — Salut, Артур, — Франциск говорил медленно и возбуждающе, заставляя тело дрожать от мурашек. — Не хочешь выпить вина? Я лично привез из Парижа. — Какая дама! А как вы сюда попали, позвольте спросить? — Артур начал кокетничать перед Бонфуа и уже подошел к нему прямо в обуви в куртке почти вплотную. — Je suis arrivé ce soir ** и пришел к тебе, чтобы слегка пошалить. — Франциск быстро смекнул, что Артур пьян и не узнает его даже по голосу. На это Бонфуа и рассчитывал. — Артур, позволь мне снять с тебя куртку? — Можешь снять с меня абсолютно все, цыпочка, — Керкленд пытался выглядеть хищником в глазах прекрасной дамы, но заплетающийся язык не позволял в полной мере высказать все в нужной тональности. Франциск не стал огорчать бедного пьянчугу и притворился, что понял намек. Его тонкие пальцы стали гладить плечи англичанина, и вскоре болоньевая куртка уже лежала на полу. — Как мне тебя называть, цыпочка? — Appelle-moi Francisca***, Артур, — Франциск хитро прищурился и улыбнулся. Артур резко обхватил Бонфуа за талию, плотно прижимая к себе и повалил на диван. Розовенькое платьице уже лежало на полу, и перед взором Керкленда предстал чисто выбритый и подкачанный торс Бонфуа. — Франциска, а хули у тебя сисек нет? — Артур пялился в одну точку, где, по его логике, должен быть внушительный бюст, но ничего там не увидел кроме двух коричневых сосочков. — Ну, ничего, бабки есть — накачаем. Франциск было начал возникать, мол, как без вина-то сразу, но его фразы были оборваны страстным поцелуем Артура. Бонфуа поник: он ведь и сам оделся в розовенькое сексуальное платье, чтобы возбудить своего английского дружка; достал из погребов лучшее красное вино для разогрева перед бурной ночью; успел сделать слепок с замка квартиры, чтобы приготовить дубликат, а сейчас Артур сам возбудился без его участия, принял за проститутку по имени Франциска и теперь дышит перегаром ему в лицо. Тем временем Артур уже покрывал засосами шею Бонфуа и переключился на соски. Страстно и обильно их облизывая, Керкленд уже расстегнул ширинку на брюках и достал из трусов внушительный агрегат. Медленно подрачивая, Артур вздыхал и другой рукой трогал сосочки. — Ммм, какая ты вкусная, — Керкленд уже не соображал, хотя даже до этого из-за алкоголя он соображал не лучше. Франциск решил расслабиться и поддаться своему искушителю, позволив своему члену встать. Руками он позволил себе дотронуться до агрегата Керкленда, из которого уже давно текла смазка. Это действие для Артура было как раз кстати: англичанин было хотел наконец-то снять с «блудницы» очаровательные панталоны и потеребить ее клитор, но одна рука была занята сосочками, а другая — членом. Он страстно взглянул в голубые глаза Франциска взглядом хищника и с ухмылкой на лице опустил руки к паху француза. Артур снял с Бонфуа панталоны и, не сдержав эмоций, заорал на весь дом: — Сука, у нее хуй! Франциск поник. Сейчас Артур его узнает и пропало все веселье, но, на удивление Бонфуа, Керкленд встал, раскачиваясь во все стороны, подошел к книжному шкафу и принялся что-то искать. — Ну и где эта ебанная книга? — Керкленд перерыл все ряды, когда где-то в глубинке шкафа нашел старый потрепанный переплет. Открыв стоящий в углу сундук он взял оттуда веревку и подошел к Франциску. — Ну, что будем проводить операцию? Бонфуа ошарашенно взглянул на Артура и не успел даже возразить, как Керкленд уже принес стул и под собственным напором посадил туда Франциска. Через минуту француз был плотно привязан к стулу, один только член торчал. — Tu es sérieux? Tu assembleras conjurer?! **** — Бонфуа запаниковал и пытался выбраться, но все тщетно. — Артур, mon cher, не делай этого! — Франциска, это только ради тебя! — Керкленд был настроен решительно и уже начинал зачитывать заклинание, повернувшись к Франциску спиной. — «Я вас заклинаю, Ангелы Божьи, могущественные святые, великим именем самого Бога, могущественного сильного, возвышающегося над всеми небесами, кто создал в первый день мир, небеса, землю, море и все, что там находится, скрепив их печатью со своим святым именем. Заклинаю вас также именами Святых Ангелов, управляющими четвертым легионом и прислуживающих могущественному Саломия, великому и титулованному Ангелу. Именем звезды, названной Солнцем, ее знаком, великим именем живого Бога, я умоляю вас, о, великие Ангелы, чтобы вы потрудились для меня и помогли исполнить мои просьбы согласно моей воле и желаниям относительно известных мне причин и моих дел. Возжелаю, чтобы светловласый блудник с очами, словно северное море, превратился в блудницу! Во имя Ангелов севера… Артур не успел произнести все заклинание до конца: Франциск выбрался и ударил по Керкленду стулом. Книга лежала на полу и Бонфуа решил на нее взглянуть: — «Если не вознесете молитвы свои всем Ангелам со всех сторон света, то заклинание либо не подействует, либо подействует на кого-то другого, в зависимости от того, как вы описывали внешность человека». Oh mon Dieu! ***** Артур успел сказать что-то про север. Значит… Oh non! Пострадает кто-то другой!