good boy

удивительно, какую на самом деле власть может принести простой кусок ткани в руках. люди редко об этом задумываются. Юри – прямо сейчас. витиевато оплетший пальцы черный поводок соединяет его и Виктора натянутым тонким мостом. он жесткий и крепкий; мощный карабин зацеплен на металлическом кольце в широком ошейнике из грубой темной кожи. на белой шее Виктора он выглядит крышесносно. Виктор напряжен. взгляд потемневших глаз уже давно выжрал Юри до основания, мысленно Виктор догладывает кости. мысленно. в реальности он не сделает лишнего вдоха, если Юри не разрешит. Юри контролирует его уверенным взглядом, он ниже, он смотрит снизу вверх, но в его глазах превосходство, власть и отголоски возбуждения. сейчас Юри для Виктора – безусловный хозяин. сейчас Виктор для Юри – цепная псина. и псина не тронет своего хозяина без особого на то разрешения. между ними искрит напряжение. Юри небрежно расслаблен, но в наклоне его головы, изгибе губ и даже в глубоком дыхании – неприкрытая подавляющая сила. Виктор до визга напряжен, он весь – от крепко сжатых зубов до бетонно жесткой спины – ожидание. ему хватит крохотной лазейки – мизерное проявление слабины от Юри, и он бросится на него, растерзает в клочья. он цепная псина Юри, но никто не говорил, что они не жаждут свободы. это игра на выживание, и единственная ошибка будет стоить Юри всего – он с головой окунется в бездну, имя которой безумие. Юри с насмешкой чуть послабляет натяжение поводка. кончик языка тягуче проскальзывает по его верхней губе, и от этого обоих прошибает током от и до. Юри с легкой руки бросает ему шанс рискнуть и взять над собой верх. Виктор захлебывается воздухом. он уже видит, как будет терзать это тонкое тело, держа на грани сумасшествия, но не давая упасть. как Юри будет умолять его. как покладисто прогнется под ним во всех смыслах. прежде чем Виктор успевает двинуться, Юри сам жестким рывком опрокидывает его на себя, удерживая в вертикали своим гибким сильным телом, и легко подается навстречу, по своей воле окунаясь в темные воды. их поцелуй обжигающий и грубоватый, свободной рукой Юри хватает ошейник и заставляет Виктора пригнуться, чтобы ему было удобнее; он кусает его губы, выласкивает языком чужой рот, не позволяя пробраться в свой собственный. Виктор поверженно скулит и послушно держит руки в миллиметрах от обнаженной гладкой кожи. Юри не касается его нигде, кроме губ, даже прогибает – вцепившись пальцами в ошейник, и от жажды ощущений у него в голове звенящая пустота. а еще у него дикий стояк, от которого хочется избавиться поскорее или умереть, чтобы не мучиться. – хороший мальчик, – отстранившись, наконец шепчет Юри и медленно выпутывает пальцы из поводка. на его заднице тут же жестко смыкаются пальцы, бедра сталкиваются, как и два горячих пульсирующих члена. с глубоким стоном Виктор стискивает зубы на коже Юри и удовлетворенно дрожит. псина заслужила свое разрешение.