14 days // l.t.

L o u i s

— Где мы? — Виола спрашивает, оглянувшись и нахмурившись. — Разве это уже не очевидно? — я посмотрел по сторонам. Мы шли через поле, окружённое красивыми, высокими деревьями. Трава на земле была высокой, а цветы яркими, солнце сияло на ясном синем небе. — Поле… в лесу, — она наклонила голову набок, но затем её глаза расширились, когда она увидела, что было впереди нас. — Святое д.ерьмо. — Да, — я привёз её в Пик-Дистрикт (*1), место, в котором проводил большую часть каникул. Это было место, в котором я мог делать всё, что угодно, например, читать, петь или просто отдыхать, и никто не осуждал и не желал обидеть меня. Но место, где именно мы стояли сейчас, было моим любимым. Это был водопад: очень больший и красивый, окружённый деревьями, расположенный на небольшой скале. Цветы прорастали из маленьких трещин, вода была практически голубой и прозрачной, что можно было разглядеть плавающую рыбу. — Здесь красиво, — Виола проворковала, сев в траве на берегу водоёма, смотря на водопад. Я сел возле неё и мысленно улыбнулся, смотря как потоки воды несутся по скале и попадают в пруд, вытекающий в небольшую реку. — Как и ты, — шепчу себе под нос, и она поворачивается ко мне с любопытством. — Что? — Ничего, — чувствую, как румянец появляется на моих щеках, но я отказываюсь повернуться к ней, чтобы она увидела его. Мои слова не предназначались для того, чтобы она их услышала. Виола пожала плечами и пододвинулась ближе ко мне. — Мои тётя и дядя собираются бороться за право опеки надо мной. Питер сказал мне об этом пару дней назад. — Не волнуйся, любовь, — я сжал кулаки. — Я позвоню моему другу сегодня вечером, и он поможет нам победить в этом деле. Они не смогут выиграть, потому что тебе уже почти восемнадцать, так что это будет твой выбор. К тому же, Лиам — лучший адвокат, которого я знаю. Он не проиграл ни одного дела. — Спасибо, — девушка улыбнулась. — Думал, я говорил тебе прекратить благодарить меня, — я приподнял бровь, и она смущённо улыбнулась, слегка толкнув меня в плечо. — Прости. Я ничего не могу поделать с этим, — она пожала плечами, и я не смог сдержать улыбки от того, как мило она выглядела, когда улыбалась. Её глаза щурились, но становились ярче, на щеках появлялись едва заметные ямочки. Я пришёл к выводу, что начал замечать каждую мелочь в Виоле. Её улыбку. Её смех. Как иногда она заикалась во время разговора. Как она морщилась, когда была недовольна. Как она смотрела на меня… Это было теми вещами, которые я бы хотел забрать к себе в (скорейшую) могилу и запомнить навечно.