Из всех грехов один есть, столь забавный...

- Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду расскажи. Я ль на свете всех милее, всех румяней, и милее? – вертясь и крутясь у маленького карманного зеркала, щебетала девушка лет так двадцати на вид. Затем, звонко рассмеявшись, она изящно и быстро, словно кошка, поднялась с кушетки, на которой сидела, и не отрываясь от зеркала, стала рассматривать себя, при этом приговаривая себе под нос: - Как же можно быть такой красивой? Наверное, лучше меня никого просто нет на свете. Да, точно! Я ведь самая-самая! Но тут говор девушки прервал какой-то незнакомый ей голос, грубоватый, но отнюдь не низкий. - Ты себя слишком переоцениваешь, детка! Это не преведет ни к чему хорошему, уж поверь. «Детка» вскрикнула, и отскочила от своего зеркала, при этом откинув его подальше, на ковер своей комнаты. Да, именно зеркало и было источником голоса. Там, будто бы внутри стекла, стала все отчетливее вырисоываться чья-то физиономия. Белое лицо, пустые черные глаза, внутри которых не было ничего, кроме пустоты, серые большие губы. Носа же не было вовсе, но кажется, существо в нем и не нуждалось. - К-кто ты?! Ч-что ты делаешь в моем зеркале?! – кричала, между тем, девушка. Толстые губы существа тронула кривая улыбка. - Не стоит пугаться. Я всегда жил в твоем зеркале. Но я не хотел показываться тебе. Однако, ты сама меня вынудила, Анна. - Откуда ты знаешь мое имя?! – вновь заверещала она, не отрывая глаз от зеркала. - О, я уже долгие годы вынужден наблюдать за тем, как ты тратишь свою жизнь просто так, абсолютно впустую. Я знаю тебя еще с трех лет, именно тогда тебе и подарили зеркало, в котором я заключен. Ну, с тех пор прошло много времени. Но ты все такая, какая и была – глупая и неразумная. - То есть, ты появился у меня в зеркале, напугал меня до ужаса, а теперь еще и хамишь? И кто же из нас неразумный, позволь спросить?! – Анна чуть поджала губки, надувшись, как маленький ребенок. - Ты. Ты, которая считает себя лучше и совершеннее других. Ты, которая отвергла уже не мало людей, только потому что думаешь, что они не удостоены чести находиться в твоем обществе. Ты, которая каждый день смотрясь в зеркало видит не просто свое отражение, но еще и смысл жизни. Ты, которая обожествила сама себя. Все это только ты. - Да… Да… Знаешь что?! Люди и должны быть такими эгоистами! Ведь если ты не будешь о себе заботится, то о тебе не позаботится никто! - Не надо искать себе оправдания. Ты и сама понимаешь, что твоя гордыня уже давно перешла все границы. Но, странно мне другое: ты не считаешь, что это плохо, – кажется, существо попыталось издать некое подобие вздоха, но у него получилось нечто, больше похожее на рычание хищника. У Анны даже мурашки по коже пробежались. - Да, я эгоистка! Да, я люблю себя! И я считаю, что это правильно! – уже на повышенных тонах прокричала она. В голосе ее слышались нотки испуга и возмущения. Все то же смешение виделось и на ее кукольном лице. - Ну, тогда и говорить не о чем. С тобой бесполезно спорить. Как я могу убедить кого-то, что он делает неправильно, если он свято верит в свою правоту? Все равно, как пытаться вдолбить ослу, что он плохо поступает, упрямясь. - Да что ты о себе возомнил?! Думаешь, что ты такой умный?! Думаешь, что ты гений, раз… как это ты там назвал?... Наставляешь меня на верный путь, так? Да ничерта ты не понимаешь! НИ-ЧЕР-ТА! Окончательно осмелев, Анна подбежала к зеркалу. Подняв предмет за его медную рукоять, она замахулась для удара. - А что, если я сейчас разобью это зеркало? Что тогда ты будешь делать?! – злорадно рассмеявшись, спросила девушка, взглянув на зеркало. Теперь взгляд ее был отнюдь не наивный и испуганный, как было с самого начала. Нет, глаза ее буквально блестели от радости близкого поражения своего врага. Именно от поражения врага, а не от собственного выигрыша. Она, что называется, вошла во вкус. И показала свое истинное лицо. - Нет! Ты не посмеешь этого сделать! Не посмеешь! – в некотором ужасе вскричало существо, округлив и без того овальные глаза. Но поздно. Анна разжала кулаки, и зеркало с характерным звуком ударилось об деревянный пол, разбившись вдребезги. Впрочем, существо все-таки оставило у себя кое-какой козырь в рукаве, и только теперь вскрыло его. Помирать – так с музыкой. - Из всех грехов один есть, столь забавный, Ведь человек так сильно не грешон, Как тот, кто поражен пожизненно тщеславьем. И он становится для прочих всех смешон. Эти слова эхом прокатились в мыслях Анны, но существо ничего не говорило. Хотя на физиономии его красовалась ухмылка. От голоса, звучавшего у нее в голове – звонкого, звенящего, пронзительного - девушка закрыла уши, но это нисколько не помогало. Напротив, каждое новое слово звучало все громче и громче, грозясь дойти до настоящего, смачного крещендо. - И то уже болезнь, к которой нет лекарства, Наркотик. Даже хуже, может быть. В последствии тот человек пожизненно несчастен, Но жизнь ему два раза не прожить… Из всех грехов один есть, столь забавный, И обладатель коего – ничтожен, обречен. Все жизненные прелести ему не станут явны, И он от прочего преградой отлучен. Анна истошно кричала, из глаз ее потекли слезы. Колени подкосились, и она уже начала рвать на себе волосы, царапать свою нежную кожу, только бы избавиться от назойливого голоса. А в голове все повторялось снова и снова: «Из всех грехов один есть, столь забавный…». Так прошло около получаса. Но эти тридцать минут казались девушке целой вечностью. Наверное, это было хуже всякой агонии. Хуже всех мучений, какие есть на Земле. Однако, голос стал понемногу утихать, и вскоре Анна с радостью осознала, что больше не слышит его. В ушах было тихо, как и раньше. Девушка победоносно взглянула на разбитое зеркало. Уже знакомой ей физиономии там не было. Она победоносно и истерически рассмеялась. - Ты все-таки проиграл! Но это было весьма очевидным, ведь я умею только побеждать! – успокоившись, воскликнула Анна, обращаясь куда-то наверх. Однако, она еще не поняла всего ужаса произошедшего. Только девушка поднялась с колен, как она тут же подошла к огромному увесистому зеркалу, которое стояло на самом видном месте. Взглянув на свое отражение,она сначала даже не сразу осознала, что случилось. А осознав, взорвалась криком. Из зеркала на нее смотрело ее, и одновременно не ее, отражение. Исцарапанная кожа, окровавленое лицо, разбитые губа и нос… Ладно, со всем этим еще можно было как-то жить, но кожа по всему телу покрылась многочисленными испаринами, словно как от ожогов. А правый глаз… Лучше бы Анна не смотрела на него. Он был весь в крови. Уже потом, в ванне, смыв с себя все прочее, девушка кое-как поняла, что глаз просто-напросто вытек. - Нет! Нет! Как это случилось?! Как?! Кто сделал это со мной?! – стала кричать она. И тут же получила ответ на все свои вопросы одновременно. «Все это ты сотворила сама» – заговорил уже знакомый Анне голос. Да, это было то самое существо, жившее раньше у нее в карманном зеркальце – « Своими же руками. И именно в этом и заключается вся прелесть мною содеянного. Теперь ты будешь себя ненавидеть, будешь ненавидеть самое главное, что было у тебя в жизни. Возможно, даже попытаешься покончить жизнь самоубийством, но у тебя не получится. Уж я об этом позабочусь. Ты умрешь своей смертью. Но мало того: только ты попытаешься подойти к кокому-либо зеркалу, как перед тобой тут же станет являтся твое отражение, твоя внешность, какая она была до моего визита. И ты будешь мучится всю жизнь, от одного только осознания своей потери» Этот голос Анна запомнила навсегда. Эти слова всю оставшуюся жизнь прокручивались у нее в голове, хотя сама она того более чем не желала. Но такова была ее участь и ее расплата за собственную гордыню.