Здравствуй, моя избранная

Песок хрустит на зубах. Какую-то часть его – ту, что не привыкла уступать по мелочам, ту, что тысячелетия правила этой землей и почти подчинила ее себе, не вмешайся глупый мальчишка, не испорть он ритуал – это злит. Но другая – та, что еще помнит беспечного вора, вся беда которого была в том, что он слишком любил приключения – этому даже рада. От вора и так осталось слишком мало после того, как он ушел на дно, тщетно пытаясь отбиться от навалившихся всей массой мертвецов, вдохнул воды – и понял, что дышать ему не надо. Может быть, это он вонзил себе в грудь кинжал в жалкой попытке уйти от настигшей-таки его судьбы. Может быть, судьба вела его руку. Он не думает об этом днем, когда следует исчезающей под ногами тропой, слушая вполуха возмущенное ворчание Вейла; но ночью, когда яркие звезды высыпают над пустыней, а песок, холодный и темный, молча убегает сквозь пальцы, он всецело принадлежит Аманет. Для Ника Мортона она была ожившей страшилкой, назойливой преследовательницей, навязанным воспоминанием о том, чего с ним никогда не случалось; для Сета – озлобленной одинокой девчонкой, легкой добычей, обещанием, которое он, возможно, никогда и не собирался сдерживать. И он – где-то посередине между этими двумя – никак не может забыть странное существо, полуженщину-полутруп, прикованную и распятую, как дикого зверя, так легко отозвавшуюся на его голос. Ее дыхание все еще живет у него в груди. Он мог бы давно поглотить его, растворить в себе, сделать своей частью и оборвать всякую связь с иссохшим трупом, скорчившимся на дне залитого ртутью саркофага. Ей так не везет, бедняжке Аманет. Может быть, она бы даже была ему благодарна. Но он медлит. Он любит приключения, но только те, которые заканчиваются хорошо. И ему, в отличие от нее, фортуна всегда улыбалась. Что может быть грандиознее – вытащить тяжелый саркофаг из лаборатории в тщательно охраняемой штаб-квартире тайной организации. Что может быть проще, когда у тебя есть ум, отточенный десятками афер, ловкие руки и сила бога. Доктор Джекилл что-то кричит ему вслед, но вряд ли он слышит. - Мне все это не нравится, - замечает Вейл. Не обращая на него внимания, он перешагивает через осколки камня, стараясь не ступить ненароком в лужицу ртути, и поднимает на руки свернувшийся клубочком скелет. Трогательная. Жалкая. Глупая девчонка, отмучившаяся срок, которого не выдержал бы иной бог. Он аккуратно кладет ее на песок, склоняется и прижимается губами к почерневшим губам. Возвращая то, что украл. Исполняя обещание, которого не давал никому. Глаза Аманет распахиваются. Она смотрит прямо на него и пытается заговорить, но он мягко накрывает ее губы ладонью, небрежно смахнув со щек несколько вытравленных на коже знаков. Те осыпаются сухим песком и улетают с ветром. Теперь это ни к чему. - Здравствуй, моя избранная, - тихо говорит он, и она вздрагивает. – Пришло наше время.