Если бы я мог

      Он смотрел на нее, словно она — богиня, посланная на землю, чтобы указать ему путь домой, получив прощение. В его светло-голубых глазах загорался яркий огонек, когда он видел ее — прекрасную, женственную кхалиси, принцессу, будущую королеву Семи Королевств, по-настоящему достойную править и сидеть на этом Железном стуле, сплавленном дыханием Балериона Ужасного из тысячи мечей побежденных врагов. При ней Вестерос будет процветать, в этом Джорах был уверен.       Мормонт мог поклясться, что, когда он впервые увидел ее, на какое-то мгновение ему показалось, что в мире нет создание более невинного, чем это дитя. Тогда его кхалиси была еще молода, наивна и не представляющая себе, какой тернистой дорогой она отправиться домой.       Если бы он только мог, то, наверняка, постарался бы уберечь ее от всего: от угроз брата, нежеланного замужества с кхалом Дрого, его же смерти, потери единственного ребенка, которого она могла бы иметь, предательств, его же собственного предательства… Как же Джорах себя ненавидел за то, что докладывал о ее передвижениях Варису, жалел об этом, хотел вернуть время вспять, чтобы предотвратить свою же собственную ошибку. Но все это было не в его силах. — Моя кхалиси, моя Королева, — шептал он, поднимая взгляд на лицо своей госпожи, ища в ней поддержку. Джорах не знал, как заставить ее поверить в его теперешнюю верность ей, только ей, — прошу Вас, выслушайте меня…       Его королева, казалось, была также огорчена его предательством, ведь это был единственным человеком, в чьей верности она не посмела бы усомниться. Решать его судьбу было для нее тяжело, она понимала, что не смогла бы смотреть на то, как его лишают головы, но он ее предал. — Сир Джорах Мормонт, за ваше предательство я имею право лишить вас головы, — произнесла Дейенерис, сжимая пальцы в кулак, словно тем самым предавая себе сил, — но я помилую вас, если в течение этого дня вы покинете город и никогда не появитесь на моем пути.       Ей было тяжело, больно, она могла пустить слезу в этот самый момент, но сдержалась, а лицо ее не выражало никаких эмоций, холодное, словно сталь, только внутри нее бушует пламя. — Благодарю, моя королева, — проговорил он, опустив голову и взгляд, словно не выдерживая натиск этих фиалкового цвета глаз. Сам же все и испортил, знал же, что когда-нибудь это всплывет… Но противиться ее приказу просто не посмел. Не дожидаясь помощи от Безупречных, Джорах поднялся на ноги, поклонившись ей, словно в последний раз, и ушел, покинул ее, его кхалиси…