Чертенок

      Первый помощник Райкер считает энсина Крашера сущим наказанием, ребенком, которого он должен был воспитывать подобно отцу, заботиться о нем в отсутствии матери. Но чаще, Уэсли представлялся мужчине чертенком, готовым в любой момент выскочить из своей табакерки с очередным заумным изобретением наперевес и с миллионом заранее припасенных вопросов обо всем на свете. Райкер всегда старался оградить мальчишку от опасностей, которые, при их работе, были на каждом шагу, от лишних проблем, но в основном — от себя. К сожалению, выходило это у него откровенно не очень.       Даже сейчас, когда Уэсли беспомощно всхлипывает, прижимается острыми лопатками к его груди, Уильям думает, что будет гореть в аду. Уж этот чертенок постарается его туда затащить. Правда, надолго он в своих мыслях не задерживается. Мальчишка выгибается, обхватывает коммандера рукой за шею.Он притягивает его ближе, впечатывает в себя, мешая двигаться, и несдержанно стонет, потому что этого много. Слишком много, слишком жарко и нет ни сил, ни желания сдерживаться. На миг Уэсли замирает, пугается собственной реакции, а потом подается назад, предусмотрительно зажимая себе рот ладонью.       Уильям оглаживает быстро вздымающуюся юношескую грудь, касается ребер, сжимает пальцы на бледном бедре так, что снова придется сводить синяки, и толкается жестче, резче. Уэс сильнее стискивает зубами собственное запястье, откидывает голову на плечо мужчины, зажмуриваясь. Райкеру это не нравится. Он слишком любит фирменный скулеж своего энсина, на который тот переходит, когда сил на стоны не остается. Уилл целует длинную, изящную шею, задевает зубами нежную кожу кадыка, кусает плечи, вырывая из закушенных губ новый тихий стон.       Мальчишка теряет равновесие, покачнувшись, падает грудью на кровать. Он прячет раскрасневшееся лицо в скрещенных руках, подаваясь навстречу каждому движению. Райкер любуется гибким телом под собой, тонкой талией, перекатывающимися под кожей сильными мышцами. Пересчитывает поцелуями выступающие позвонки. Нежно давит на трогательные ямки на пояснице, заставляя прогнуться сильнее, на что Уэс всхлипывает и сжимает дрожащими пальцами простыни, повинуясь. — Я хочу тебя слышать.       Крашер не отвечает, но послушно освобождает свое запястье, расставляет колени для устойчивости. Он знает — это один из любимых видов коммандера. Уилл накрывает его собой, обнимает, целует в соленый влажный висок, движется резче, заставляя мальчишку давиться воздухом, выгибаться и тихо скулить от удовольствия.       Уэсли дрожит в его руках, впивается ногтями в бедро, притягивая еще ближе, еще теснее, еще глубже. Райкер поворачивает его за подбородок к себе, целует искусанные губы. Несколько мгновений и мальчишка крупно вздрагивает. Имя коммандера, сорвавшееся с губ, тонет в громком стоне и неразорванном поцелуе.       В каюте приятная полутьма. Крашер откровенно наслаждается большими кроватями старшего офицерского состава. Их не сравнить с узкими койками остальных членов экипажа. Он вытягивается в полный рост, сладко потягивается, ожидая, пока Уилл выйдет из душа - сейчас его очередь. Возможно, ему стоило уйти сразу, чтобы избежать очередного неприятного разговора о том, что юный энсин, выходящий с утра из каюты первого помощника, не то, что хотела бы видеть команда. Уэс знает, что мужчина прав, но каждый раз поджимает губы и опускает глаза, отправляясь к себе. — Уходишь?       Вопрос застает врасплох. Уэсли надевает ботинки, сидя на кровати. Мальчик встает, оборачивается, одергивает свой форменный свитер. Конечно, он уходит. Разве у него когда-нибудь был выбор? Он знает, Уилл бы многое отдал, чтобы их отношения стали возможны, чтобы не грозили судом, потерей корабля и разрушенными жизнями их обоих. Скорее всего, он отдал бы за это все, позволь ему мальчишка допустить такую глупость, но тот не позволит. — Ты сам говорил, что так будет лучше.       Райкер обнимает его так крепко и нежно, будто надеется спрятать в своих объятиях от жестокости внешнего мира, что вся решимость вмиг испаряется. Коммандер зарывается носом во влажные волосы, приподнимает лицо за подбородок, заглядывая в глаза, и просит: — Почти весь экипаж на планете. Нам не нужно прятаться. Останься, Уэс.       Упираться глупо. Он хочет этого так же сильно, как и мужчина перед ним, и так же хорошо понимает, что это не лучшая идея. Вот только высказать свои возражения ему не дают. Поцелуи коммандера вообще не способствуют ускорению мыслительного процесса, и сопротивляться им совсем нет желания. Уэсли разувается, позволяет стащить с себя форму и уложить в постель.       Он целует Уилла сам. Давит чуть ощутимым весом на бедра и целует безостановочно. Ведет приоткрытыми губами по шее, с улыбкой отмечая сбившееся дыхание мужчины. — Ты собирался спать, нет?       Уэсли кивает и в противовес своим словам снова тянется к губам мужчины. Поцелуй выходит долгим, полным нежности, полным тех чувств, которые они никогда не озвучивали. Да и зачем, когда все понятно без слов. Райкер обнимает мальчишку, переворачивается вместе с ним на бок. — Спи, чертенок. Завтра наша очередь идти в увольнительную. Кажется, я должен тебе свидание.       Мальчишка удивленно приподнимает брови, явно не ожидавший такого развития событий. Он улыбается, возится, устраивая голову поудобнее на подставленном плече, звонко чмокает в нос. — Буду очень рад. Спокойной ночи, мистер Райкер. — Чертенок, — выдыхает мужчина, трепля энсина по волосам, — Спокойной ночи, мистер Крашер.       Коммандер обнимает непривычно тихого Уэсли. Тот совершенно точно не спит, дышит слишком спокойно и пальцы, лежащие на груди Райкера, непроизвольно подрагивают от напряжения. Мальчишка молчит, сопит куда-то в шею, не давая уснуть, заражая своим настроением. — Я просто думаю. Если кто-то узнает, твоя карьера будет закончена. — Нас обоих выкинут с «Энтерпрайз», если кто-то узнает, не переживай. Один ты не останешься в любом случае. — Диана знает. — У нее нет причин вредить тебе. Не думай об этом. Спи. — Уилл… — Это приказ, энсин. Будьте добры выполнять.       Уэсли насмешливо фыркает, легко тянет зубами за мочку — мстит. Он не любит, когда Райкер вспоминает о разнице в возрасте, званиях и прочей маловажной ерунде. Уилл только закатывает глаза на такое ребячество. В конце концов, Уэсли все еще ребенок, и ему позволено иногда вести себя так, как не подобает офицеру Звездного Флота. Правда, исключительно наедине со своим коммандером.       Кто они — первый помощник, который не отлипает от кресла мальчишки и не спускает с него глаз на миссиях; энсин, который пойдет и в огонь и в воду, и на край вселенной не задумываясь, если коммандер попросит. Какая сила свела их вместе и зачем? Уилл не знает ответ ни на один из вопросов. Он прижимает к себе давно уснувшего Уэсли и закрывает глаза.       Первый помощник Райкер считает энсина Крашера сущим наказанием, ребенком, которого он должен был воспитывать и защищать, заботиться о нем в отсутствии матери. Но чаще, Уэсли представлялся мужчине чертенком, которые даже не задумывает о том, как умеет сводить с ума, как закусывает губу, сдерживая стоны, как выгибается в его руках.       Райкер всегда старался помочь советом, оградить мальчишку от опасностей, от лишних проблем, но в основном он старался оградить юного энсина от себя. И выходило это у него откровенно не очень. Только вряд ли он когда-нибудь станет жалеть о своем решение. Уэсли выбрал его, и кто он такой, чтобы отказаться от этого невероятно умного и безумно заботливого чертенка, который обязательно сведет его с ума и затащит прямиком в ад.