Фантом

      У них был, черт возьми, назначен разговор, — думал Артур, упрямо глядя на дом Америки. Из окна дома только что прилетела одна штука, чуть не выбившая ему мозги. Как грубо. Он выпрямился, отряхнул мелкие песчинки, прилипшие при нырке на асфальт. Шагнул вперед. В конце концов, если Америка просто внезапно разозлился, то это они тоже смогут обсудить. Если он разозлился на что-то, связанное с Англией, то, уф-ф, конечно, для этого они и разговаривают в принципе, чтобы разруливать межгосударственные распри. Если же Джонс зол лично на него…       Керкленд опустил взгляд на остатки предмета — ну, на остатки остатков. Просвистев мимо головы Артура, эта хрень с размаху влетела в дерево и рассыпалась кусочками пластика. То, что сейчас наблюдал Керкленд, было всего лишь самым большим кусочком.              — Надо сказать министру обороны, что рядом с Америкой всем желательно носить головные уборы с подложкой. И бронежилеты. Так, исключительно для моего личного спокойствия за граждан, — пробормотал Артур, приближаясь к дому. Оттуда больше ничего не вылетало, и это, разумеется, могло быть как хорошим, так и плохим знаком.              Он постучал. За дверью послышался грохот и звон. Англия отскочил, уже немало встревоженный и готовый к сюрпризам. По ту сторону начали ковыряться с замком — довольно-таки неуклюже, как по скорости. Но все же дверь в итоге открылась. Артур, успешно балансировавший между прыжком назад и броском вперед, был неприятно удивлен — выбора ему Америка не предоставил, стремительно сгребая в объятья. И да, Керкленд бы это пресек (возможно), если бы не одна незначительная деталь… у Альфреда было мокрое лицо. Ладно, он мог просто умываться после расчленения английского премьера, но Артур все же позволил себя обнять. Он повернул голову и покосился на свой пиджак, который только что побывал тряпочкой для уборки пыли с дорожки. Теперь Джонс решил превратить его в носовой платок. Какой находчивый молодой человек…              — Америка? — спросил он, с тревогой ощущая, как колотится мощное сердце в груди Америки, как ходят ходуном ребра, а мышцы сокращаются и распрямляются подобно кинутой оземь пружине. — Что с тобой? — в голове начинали складываться и тут же отлетали цепочки выводов, но в одном Артур уверился — он здесь не при чем. Когда Америка может выместить обиду, то сделает это наверняка. — Хватит плакать, лучше расскажи, что случилось. Так скорее станет легче.              — Я не плачу, — нагло соврал Джонс, отстранившись и надув губы. Он потянул носом, в итоге громко шмыгнул и пятерней обхватил лицо, поправил прическу, убрав влажные волосы со лба. Очки каким-то чудом застряли над его переносицей. Керкленд с серьёзным лицом медленно поднес руку к лицу Америки и слегка щелкнул по ним, роняя на место. Альфред поморщился, сдвинул их с кончика носа. — И вообще, сорян, что так вышло, чувак. Забудь. Что ты здесь делаешь, кстати?              — Что я делаю или что я планировал делать? — уточнил Артур. — Потому что утирать твои сопли я не планировал, а вот обсудить вопрос войны в… — Джонс резко толкнул его. Не атакуя, скорее защитным жестом, но Англии было искренне плевать, каким именно жестом его чуть не встроили в дверь. — Что ты?.. — Америка опять взялся за лицо, уже двумя руками, и пробубнил что-то. — Я не слышу тебя, Альфред Джонс, — процедил Англия, отклеиваясь от двери.              — Я не хочу слышать это слово сейчас, — сказал Америка.              — Какое, война? — поднял брови Англия. Альфред дёрнулся, сжав кулаки. — Спокойно! Не хочешь объяснить? — Америка, тяжело ступая, подошел. Он выглядел до странного дезориентированным, и теперь Артур видел, что его глаза как-то подозрительно блестят. Вроде бы он уже не плакал… — Америка, ты что, что-то принял? Идиот! Ты ведь должен понимать… — Альфред обрушился своей правой рукой на косяк, неуклюже нависнув над Англией.              — Я сказал, что не хочу сейчас слышать это слово, ты понял? — его пухлые губы выговаривали слова совсем не так четко, как хотелось бы, но Артур расслышал.              — Причину ты можешь мне сказать? — нашарив наконец замок, спросил он. — Ты наверняка увидел что-то, я прав? — Америка, теперь очевидно нездорово потряся головой — сколько же он принял, адское пекло — ещё ниже прогнулся к Керкленду.              — Не, — выдохнул он, пошевелив воздухом пряди волос. — Я вначале услышал, и только потом увидел… Это… Я летел, Англия, и там был этот звук… Да, вот, все началось со звука. Я лежал… Может, я уснул, эта дрянь… Не помню, сколько принял. Но я наверное должен был отрубиться, — он сфокусировался на терпеливом лице Артура — крайне многообещающее зрелище. — И слышал шум. Вертолет, Артур, там опять был вертолет, и я был пилотом. Я летел… Помнишь, над лесом, я летал во… — он вздрогнул, — во Вьетнаме…              — Я помню, — Керкленд сощурился, убрал руку от замка. Его ладони осторожно легли на плечи Альфреда. — Ты летел на вертолете во Вьетнаме. Это ведь не всё?..              — Всё, как же! — вскрикнул Джонс, опять пропустив рыдающие нотки в голос. — Я летел и жег этот сраный лес… Он горел, как стога сена в Техасе, ха-ха-ха! — его смех звучал плохо, и Артур сильнее сжал пальцы, ощущая новую волну дрожи, проходящую через его кожу. — Он, нахрен, пылал так, что мне было жарко, как в аду… — он сам поймал ладони Англии и прижал их к своей груди. Его сердце тряслось, напоминая Артуру стиральную машинку на оборотах, а голос стал наоборот ужасно ровным. — Может, я и был в аду, Англия, я так считаю… — это почти пугало.              — Из-за того, что сжёг парочку десятков гуков? Черта с два, парень! С чего тебе в голову вообще пришли эти идиотские воспоминания? — Америка под наркотой был плох тем, что становился непредсказуемым. Вот и сейчас он резко выпрямился, продолжая держать руки Артура на своем сердце.              — Ты ведь хочешь знать, что я увидел дальше, — уверенно сказал он. Рубашка на его груди была влажной, и лицо его, и руки — тоже. — Это уже отходняк, чувак, так что дослушай, ок?              — Да, прости, — Англия кивнул, с облегчением видя, что это и в самом деле отходняк, а не передоз. — Я слушаю.              — Я чувствовал этот жар, говорю тебе, — настойчиво повторил Америка. — И вертолет шумел над моей головой. Я слышал его, мать твою, вот это меня забрало! А потом меня сбили.              — Не надо было… — ворчливо начал Артур, но тут же оборвал себя. — Тебя сбили?              — Сейчас я уверен, что это была зенитка, — мотнул челкой Альфред. На глазах его отпускало, и он уже снова улыбался, как идиот. — Но тогда… Арти, я был уверен, что меня просто затягивает в ад, что я засиделся на земле… Ты не представляешь, — Керкленд усмехнулся.              — Ну да, ну да, — сказал он. — Слушай, раз уж твоя история закончилась, не хочешь принять душ?              — Вместе? — оживленно откликнулся Альфред. Артур, потянувшись, ущипнул его крепко за щеки, получив вскинутые обиженным домиком брови.              — Идиот, — сообщил он. — Ты ж весь мокрый, — Америка недовольно прошлепал в ванную, а Артур наконец прошел в комнаты. — И вообще, — вскоре крикнул он, — дом твой сам по себе то еще пекло, ты б хоть кондиционер включил! Неудивительно, что тебе ад видится!              — А у меня был вентилятор включен, — высунулся из ванной Альфред. — Нормально было, я ж расслабился, — он вернулся, залезая под упругие струи воды.              — Он расслабился, — проворчал Артур себе под нос, оттягивая галстук, расстегивая рубашку и закатывая рукава. В гостиной вентилятора не было, и он, прихватив со стола журнал вместо веера, прошел в спальню. — Расслабился так расслабился… — он присвистнул, потом захихикал, остановившись на пороге комнаты.              В спальне вентилятора тоже не было. Зато было разбитое окно и пустая тумбочка у кровати. И, хоть Шотландия не уставал тыкать его носом в место рождения сэра Артура Конан Дойля, Англия с дедукцией был знаком куда ближе, чем братик. Хотя тут бы любой догадался, кроме Америки под наркотой, возможно. У тумбочки валялась трубка. Знакомая до зубовного скрежета трубка. Керкленд сделал себе заметку вернуть ее Нидерландам. Не во имя честности, а потому что её не жалко засунуть этому диллеру в какое-нибудь укромное место.              — Америка, хочешь, сказку расскажу? — громко спросил Англия. — Про одного глупого-глупого мальчика, который обкурился и лег спать под вентилятором, пока его людей эвакуируют из Вьетнама! Хочешь? — в ванной что-то с грохотом упало. — Да черт возьми, — сказал Артур, откладывая журнал и вставая.