***
Дурное предчувствие появилось у Татары, когда прямо над его головой гаркнул ворон, а затем послышался мелодичный, но злой смех. Быстро обернувшись на звук, он увидел девушку, стоявшую на балконе дома через дорогу слева. Но через секунду там уже не было никого.Прошептав что-то вроде «Сохрани, отец, от злых сил», он направился быстрее к кабинетам инквизиции, которые находились на центральной улице и занимали целый дом. Там же оборудовали и камеры для арестованных, и комнаты для пыток. А на центральной площади уже готовили место для будущего кострища. Татара нашел своего приятеля за столом в их общем кабинете. Отметив болезненную бледность Аримы, он предложил пропустить по рюмочке. Отрицательно мотнув головой, Кишо быстро поднялся и удалился в направлении камер, где были заключены приговоренные к костру или пока только пыткам существа. Задумчиво бродя мимо охраняемых помещений, он нашел того, кого искал. И уже хотел было войти... — Не положено, — преградил дорогу охранник. Он мелко подрагивал и избегал смотреть в ледяные глаза старшего по званию. — Особо опасный! — Мне надо задать ему пару вопросов, это быстро, — вместе со словами Арима протянул и цветную бумажку. Солдат ошарашенно глянул на инквизитора, быстро схватил купюру и отошел. Прикованный к стене, колдун почти не мог шевелиться. Безучастно глянув в сторону следователя, он принял ту же позу, в которой просидел всю ночь. Тело ужасно затекло. Арима присел на лавку, крепящуюся напротив колдуна, разглядывал лицо. Приятное. Признаком причастности к колдовскому миру была как красота, так и наличие какого-либо телесного уродства. Почему-то уродливые его не пугали так, как красивые. — Как твоё имя? — нарушил тишину Арима. Колдун глянул на него. Насмешка в глазах? — Таке. Арима сглотнул. — Меня сожгут сегодня? — теперь в глазах горечь. Арима замер. Вдохнуть спертый воздух в камере он смог не сразу. Утвердительно кивнул. — Я не лишал их молока. Я их лечил. Колдун теперь не смотрел на инквизитора, сжал губы. Ничего не докажешь. Кишо почему-то сразу поверил ему. Таке не был похож на шипящего или длинноволосого. Ничего пугающего в его образе, кроме, пожалуй, пронзительных чистых глаз. Он видел, казалось, насквозь, считывал все мысли. — Зачем ты пришел? Арима моргнул и задумался. — Ночью я встретил двух колдунов. Ты ведь знаешь, что сегодня не умрешь, — стало легче. Вот только почему и зачем сообщили именно ему? — Знаю. Но обидно. Я не брал плату за травы, — уголки губ приподнялись. — Я попросил тебя предупредить, потому что есть в тебе что-то. — Что? — Кишо не обратил внимание, что его мысль была будто услышана. — Не хочу твоей смерти. Вот что. Арима почувствовал укол чего-то неприятного внутри, вспомнив, что этот колдун был подвержен пыткам, как и остальные. Однако он засиделся. Надо было возвращаться, иначе перепадет и ему, и охраннику. Кодекс Хаммурапи устанавливал смертную казнь за колдовство. Он же вводит печально известное «испытание водой».***
Костер зажгут через полчаса. Приговоренных уже доставили на главную площадь города. — 23 ведьмы, 3 колдуна, — отчитался Татара перед главным инквизитором и вручил папку с бумагами, где подробно было расписано, кто, когда, кем и в чем обвинялся. Арима уговорил приятеля отойти от костра на балконы соседнего дома. Он помнил о предостережении. Татара согласился. Приговоренных привязали к столбам, стоящим посреди куч сухого хвороста, который должен вспыхнуть моментально от факела палача. Солнце не выглядывало из туч вообще, делая атмосферу ещё напряженнее. Но не было ни снегопада, ни дождя. Весна напоминала о своем приближении, поэтому люди скоро вспотели в теплых зимних шубах. Ведьмы же продрогли на пронизывающем ветре, пока священник зычным голосом призывал христианский народ не вступать в союзы с дьяволами. Татара смотрел вперед и вверх широко раскрытыми глазами. — Ты видишь их, Кишо? Заинтересованно взглянув в ту же сторону, Арима подавился воздухом. На крыше дома напротив стоял колдун с длинными темными волосами, теперь распущенными, в потрепанной накидке непонятного цвета. Рядом сидел и смотрел прямо на Кишо седовласый. — Что нам делать? — Татара не мог отвести взгляд от двух колдунов. Руки Аримы подрагивали. Речь священника подходила к концу, а палач уже зажег факел. — Ждать. Знакомый шепот раздавался, казалось, отовсюду. Заклинания на латыни? Больше всего похоже на это. Палач бросил горящую палку в кучу хвороста. Тот вспыхнул. Одна из осужденных, девочка лет 10, завизжала. Арима глядел на пылающие лохмотья Таке. А тот всё шептал, и те двое на крыше шептали, и в ушах Аримы стоял этот шепот, а Татара резко схватился за голову и согнулся, но в тот же миг костер вдруг вспыхнул в десятки раз сильнее, захватив толпу, которая собралась посмотреть на казнь и поглумиться, и крики, отчаянные, предсмертные, наполнили главную городскую площадь. Кишо увидел стаю воронов, что поднялась из пылающего огня и полетела над городом. Двое колдунов на крыше исчезли. Мужчина приложил руку к полыхнувшим губам, вспомнив поцелуй Таке. Ведьмы жрут сердца. Татара вслух заметил, что воронов больше, чем приговоренных. Арима вспомнил. Из развеянного пепла сожжённой колдуньи как из семян вырастали десятки новых ведьм. Кто-то не успел спастись?..