я хочу убить тебя, хочу влюбить тебя

      Сегодня тебе девятнадцать, и тебе слишком надоели каждодневные лица знакомых, друзей.       Сегодня тебе девятнадцать, и самая крутая вечеринка, с большей частью незнакомых тебе людей, в полном разгаре у тебя дома.       Сегодня тебе девятнадцать, и ты конкретно ебнулся за все эти годы, раз умудрился влюбиться в недо-девушку лучшего друга.       Ты сидишь на дорогом кожаном диване где-то около барной стойки, попивая такой же не дешевый виски 15-летней выдержки, и наблюдаешь за всем происходящим с полным отвращением. Сейчас бы выгнать их всех к хуям, оставить при себе только огромное количество алкоголя и какую-нибудь «однодневку». Но вместо этого ты продолжаешь натянуто улыбаться, принимать поздравления и отвечать на, будто шедшие по сценарию, одинаковые вопросы. — Ты слишком загнанный в последнее время. Что не так, бро? — передо мной сел Грег, начиная осыпать вопросами. Нет, мне безумно приятна такая забота, да, я ценю всех своих «пенетраторских», но не когда буквально в 5 метрах от меня один из этих «пенетраторских» яро засасывает какую-то второкурсницу, при этом не обращая внимания на ошарашенную Эву, которая за всем этим наблюдает, не подавая не единого признака раздражения, до той секунды, пока ее не выдала небольшая морщинка над правой бровью, которя появляется, когда Мун злится.       Спросите как можно заметить такую мелочь? Я до сих пор сам этого не понял, но мне абсолютно точно известно, что я обожаю эти чертовы глаза цвета свежей весенней травы; слегка подрагивающие ресницы и сведенные к переносице брови, когда ей что-то не нравится; наконец огненно-рыжие, как яркие лучики солнца, днем, и меняющие свой окрас на рыжевато-русый, словно лисица, вечером волосы. Я обожаю в ней все.       Так, пора выйти проветриться. Отхожу от дома на задний двор, сажусь на скамью, открываю новую пачку сигарет и с блаженством затягиваюсь первой за сегодняшний день, до сих пор не знаю, как так получилось, скорее всего школа и вечные переглядки на Мун отвлекли меня от выхода на «перекур». Я не помню как и когда со мной случилась эта хрень по имени Эва Квиг Мун, наверное, с того момента, как Нура на одной из вечеринок представила мне ее как свою подругу. Да, именно с той секунды все в моей жизни начало рушиться: расставание с блондинкой, не меньше 1 выкуренной пачки сигарет в день, количество «однодневок» за день явно зашкаливало. После я узнал, что у Мун пятничные перепихоны с Кристофером Шистадом — главным красавчиком всея планеты, золотым мальчиком, и тому подобное. Уж поверьте, «лестные» прозвища в его сторону я могу перечислять бесконечно. Немного спустя «ночные перепихоны» превратились в почти нормальные в абсолютно пизданутые отношения. В которых наивная Эва верила, а слишком умный Шистад продолжал ночные шествия, но уже не с Эвой. Видимо, по непонятным причинам, Мун все спускала ему с рук. И даже то, что произошло 5 минут назад, она скорее всего забудет.       Сигарета почти дотлела меж моих губ. Я встаю, чтобы вернуться во все это безудержное веселье, но до боли знакомый, заплаканный голос окрикивает меня со спины: — Сигареты не найдется? — Молча я сажусь обратно и, не оборачиваясь, протягиваю ей сигарету, когда она устраивается рядом. — Я надеюсь ты знаешь, что курить вредно, Мун. — С явным укором говорю я, а в ответ слышу минутное молчание. — Вильям, почему твой чертов дружок творит такое? — Он просто по-другому не может. Да и не сможет никогда, скорее всего. А что ты хочешь от него? Романтичных вечеров дома или пикников в парке? — Нет, я просто хочу чуточку взаимности и внимания к себе не только «для галочки». — В случае Шистада это невозможно. — Мы долго молчим. Я думаю о Эве, Эва видимо о Крисе. Хренов Бермудский Треугольник. Я делаю первую затяжку со второй сигареты: — Мун, почему ты такая дура. - Скорее утверждаю, чем спрашиваю. — Что? — Ты меня прекрасно услышала. Зачем тебе Кристофер, если ты видишь, что не дождешься от него взаимности, да хотя бы нахождения рядом? — Я не знаю... Наверное, ты прав. Но я чувствую, что где-то глубоко внутри я ещё питаю надежду к нормальным отношениям с этим чертовым бабником. — Надежда — понятие растяжимое и обманчивое. — Между нами опять возникла пауза. — Вильям, почему вы с Нурой расстались? — Скажу банальность, но мне нужна не совсем такая девушка. — А какая нужна тебе? — Я посмотрел Эве прямо в глаза и ответил: — Рыжеволосая, зеленоглазая и с очень милыми веснушками на лице.       Я чуть подался к Эве, пытаясь взглядом спросить разрешения на поцелуй. Она не оттолкнула меня, даже наоборот — стала нежно, слегка робко мне отвечать. Этот поцелуй был наполнен моей надеждой и ее болью.  — Мун, дай мне шанс. Не отвечай сейчас, ты можешь подумать. Я понимаю, что Шистад все еще небезразличен тебе. Но все же подумай над моим предложением. — Вильям я… наверное я пока не совсем готова, но я обещаю подумать.  — Я подвезу тебя домой, а то натворишь чего. Тебе уже всего лишь девятнадцать, а ты успел повидать столько дерьма в этой жизни, но все оно не равносильно одному человеку — Эве Квиг Мун.