00:00:00:00:24
Хосок взглянул на таймер на своём запястье. Когда тот начал вести обратный отсчёт, цифры на его поверхности ярко вспыхнули, хоть и были приглушённого серого цвета. Однако всё было таким серым лишь для Хосока. Осталось меньше, чем полминуты, и Хосок тревожно переминался с ноги на ногу на краю бордюра, не в силах подавить трепещущих бабочек в своём животе. Скоро он встретится со своим соулмейтом. Шин не знал о нём ничего, кроме того, что это был парень. Он надеялся, что произведёт на него хорошее первое впечатление, и тот примет его. Существовало несколько ужасных историй про людей, которые были отвергнуты своими соулмейтами, но такие случаи были малочисленными и редкими в принципе. Шин сомневался, что такое произойдёт и с ним. И он сам был уверен, что примет своего соулмейта, каким бы тот ни был. Ему было интересно, что его соулмейт делал сейчас, чтобы вскоре встретиться с ним. Вёл ли он машину? Шёл ли по улице, с каждым шагом сокращая расстояние между ними? Или же на том же самом перекрёстке ждал зёлёного света, чтобы перейти дорогу? На данный момент светофор светился унылым серым цветом, но через полминуты Хосок впервые увидит красный.00:00:00:00:17
Хосок знал, что прошло всего несколько секунд с тех пор, как он проверял свой таймер, но парень просто не мог перестать смотреть на него, ведущего обратный отсчёт до тех пор, пока его мир не наполнится красками. Сквозь нескончаемый поток проезжающих мимо Шин посмотрел на другую сторону улицы. И именно тогда он увидел его.00:00:00:00:15
Молодой человек был одет в простую белую рубашку и серые джинсы, порванные на коленях. Оттенок был в точности таким же, как и утреннее небо, поэтому они, возможно, были светло-голубыми, но с такой же вероятностью это мог быть и серый цвет. Хосок ухмыльнулся, зная, что вскоре сможет точно сказать, какого же именно цвета они были. Этот парень должен быть его соулмейтом. Рядом с ним стояла только молодая пара, держащаяся за руки, — судя по тому, как они смотрели друг на друга, они были соулмейтами — и пожилая женщина, которая определённо не была второй половинкой Хосока. Парень стоял с опущенной головой, слегка покачивая ей в такт музыке, которую слушал в наушниках, и листая что-то в телефоне. Хосок хотел, чтобы тот поднял голову и встретился с ним взглядом, но ещё рано. Он не переживал из-за этого. Таймер ещё не достиг нулевой отметки, а когда это произойдёт, то его соулмейт обязательно посмотрит на него. Хосок утешал себя, любуясь телом молодого человека, стоящего через дорогу, уткнувшись в телефон.00:00:00:00:09
Одежда его соулмейта не скрывала выпирающих бицепсов, которыми тот обладал. У парня была широкая грудь и подтянутый торс, и как персональный тренер Хосок знал, какое количество сил было вложено в эти крепкие мускулы. Он изо всех сил пытался перестать так пристально рассматривать его.00:00:00:00:06
Светофор, наконец, переключился на зелёный, хотя для Хосока — просто стал на тон светлее, и парень начал движение, идя в сторону своего соулмейта. Тот не сводил глаз с телефона, чем раздражал Шина, поэтому он вернул свой взгляд к таймеру, смотря на то, как он отсчитывает последние секунды.00:00:00:00:03
00:00:00:00:02
00:00:00:00:01
00:00:06:28:54
Ничего не понимая, Хосок нахмурил брови. Его таймер перескочил? Вместо нулевой отметки, у него теперь оставалось ещё шесть часов, двадцать восемь минут и пятьдесят четыре секунды. Хосок начал дрожать от страха. Таймеры прекращали отсчёт, когда соулмейты умирали. Но его таймер перескочил на часы, вместо того чтобы отсчитывать секунды. Хосок оторвал взгляд от цифр на запястье и посмотрел на своего соулмейта, происходящее в любом случае не могло быть чем-то хорошим. Он сотни раз проигрывал в мыслях их первую встречу, пробегая по самому ужасному сценарию и своим самым желанным фантазиям. Шин представлял себе их разговоры, где каждый раз говорил что-то отличное от предыдущего. А иногда они разделяли сердечное объятие или даже сладкий поцелуй, прежде чем что-либо сказать друг другу. Но даже во всех самых ужасных сценариях, которые он проигрывал ранее, Хосок никогда не представлял себе визг автомобильных шин, запах сгоревшей резины и глухой звук от удара тела молодого человека, болезненно отброшенного на землю за доли секунды.00:00:06:28:53
Шин почувствовал, как сильнее заколотилось его сердце.00:00:06:28:52
Не обращая внимания на то, что на оживлённом перекрёстке вокруг него остановились машины, он бросился к лежащему на асфальте парню, свернувшемуся комочком, и перевернул его на спину. — Нет-нет-нет, — бормотал Хосок себе под нос. Парень почувствовал, что рубашка его соулмейта была влажной из-за липкой жидкости, окрашивающей белую ткань в тёмно-серый. Хосок был уверен, что если бы он мог различать цвета, то эта жидкость была бы красной. Шин обхватил ладонями лицо парня, осторожно тряся и похлопывая его по щекам, желая, чтобы тот взглянул на него. Однако этого не происходило, и Хосок пытался себя успокоить, говоря, что это всего на шесть часов и скоро его соулмейт снова откроет глаза. Но когда он посмотрел на свой таймер, то увидел, что время увеличилось ещё на час.00:00:07:34:18
Хосок впал в панику, пытаясь найти источник кровотечения. Он пробежался руками вверх и вниз по телу своего соулмейта, в этот раз не способный оценить его мускулатуру. Когда приехала скорая помощь, Шин рыдал на груди парня, которого сбила машина, его руки и лицо были запачканы кровью. Он отодвинулся в сторону, когда врачи поднимали пострадавшего на носилки. — Соулмейт? — спросил один из них. Хосок беспомощно кивнул и показал мужчине свой таймер.00:00:07:31:59
— Мы ещё даже не встретились. Врач опустил ладонь на руку Хосока в знак сочувствия. — Давайте вы вместе с нами поедете на скорой. Мы и вас тоже должны осмотреть. Хосок взглянул на руку врача, его глаза тут же зацепились за его запястье. Там не было таймера. Значит, он нашёл своего соулмейта. Он различал цвета. — Это… это красный? — спросил мужчину Хосок, показывая свои руки, запятнанные тёмно-серым. Врач посмотрел на него с жалостью в глазах и кивнул. — Это кровь. За этот день Хосок сорвался уже во второй раз, давясь слезами и шмыгая носом. Он знал, что это была кровь, просто не могло быть иначе. Но услышав это, Шин понял, что это реально, это то, что он не был готов принять на данный момент, если вообще когда-нибудь будет готов. Врач подхватил его за талию, и Хосок позволил ему довести себя до машины скорой помощи вместе с лежащим на носилках соулмейтом. Он едва заметил другого парня, высокого и худого, как щепка, которого достали из дымящегося автомобиля и осторожно переложили на ещё одни носилки, а затем спешно понесли во вторую машину. Это водитель, понял Хосок, который сбил его соулмейта. На мгновение Шин почувствовал всплеск гнева по отношению к нему, но его сменила глубокая печаль, когда он увидел, что тот так же плох, если не хуже, как и человек, которого он сбил.00:03:22:11:02
В больнице Хосок сидел в приёмной реанимационного отделения, когда двое каталок быстро проехали мимо него в отдельные операционные по разным сторонам коридора: его соулмейт — направо, а сбивший его водитель — налево.00:37:04:21:54
Следующие несколько часов были для него невероятной пыткой. Его таймер перескакивал каждый раз, когда Хосок смотрел на него, прибавляя и вычитая часы, дни и даже годы.02:14:09:11:02
— Шин Хосок? Парень поднял глаза. Врач стоял в дверном проёме приёмной, жестом показывая Хосоку подойти. — Просто небольшой осмотр. Хосок кивнул и встал. Он проследовал за доктором до кабинета и сел на койку, покрытую клеёнкой. Хосок послушно открыл рот, когда врач светил ему в горло фонариком, внимательно осматривая. Он смотрел на него, не моргая, когда тот светил ему прямо в глаза, проверяя реакцию. Он вдыхал и медленно выдыхал, следуя указаниям доктора с фонендоскопом на его груди. Он неподвижно сидел, когда мужчина осматривал его голову, затем грудь, руки и ноги на предмет каких-либо повреждений. — С вами всё в порядке, — сделал заключение доктор, моя руки в маленькой раковине в углу комнаты. Мужчина закатал рукава, и Хосок увидел, что у него на запястье нет таймера. Он тоже нашёл своего соулмейта. Но врачи должны иметь хроматическое зрение, сказал себе Хосок и мысленно ударил себя по голове. Однако это не помогало с его гиперчувствительностью к таймерам других людей вокруг него. — Какие-нибудь вопросы? — спросил доктор. Хосок покачал головой. — Тогда вы можете идти. Вы также можете дождаться своего соулмейта в приёмной, — мужчина открыл дверь, показывая парню на выход.03:10:18:44:59
— Вообще-то… — Хосок замолчал. — Да? — Можно мне бинт? — спросил он. Доктор изогнул бровь на странную просьбу пациента, но протянул ему небольшой рулон из ящика рядом с раковиной. Он наблюдал за тем, как Хосок оборачивал его вокруг своего левого запястья и туго завязал, когда закончил. — Спасибо, — сказал Шин. — Ваш таймер сломан? — спросил врач. — Он совсем не ведёт обратный отсчёт. Просто продолжает прыгать то вперёд, то назад, — объяснял Хосок. — Такое когда-нибудь случалось? Доктор задумался на минуту. — В некоторых редких случаях это может случиться. Хосок засомневался в том, что собирался сказать. Он не был уверен, хочет ли знать это, но всё равно спросил: — Что… что это значит для моего соулмейта? — Похоже, есть вероятность, что ваш соулмейт пробудет в коме на протяжении нескольких лет, но если ваш таймер колеблется так быстро, то можно сделать вывод, что его здоровье в данный момент неустойчиво. Возможно, это связано с тем, что сейчас он находится в операционной, а это очень непредсказуемый период времени, в течение которого любые незначительные действия могут иметь пожизненные последствия. Может случиться так, что ваш соулмейт пробудет в коме в течение следующих нескольких лет, но с такой же вероятностью он может взять и очнуться уже завтра, — мужчина улыбнулся. Хосок снова поблагодарил доктора, и, уже сидя в приёмной, он размышлял над тем, что тот сказал. Парень пытался сосредоточиться на оптимистической возможности, что его соулмейт выживет и что он увидит его уже завтра, но не мог заставить себя снять бинт, чтобы вновь взглянуть на таймер. Ему не разрешили находиться в операционной, поэтому он успел пролистать несколько журналов мод, лежащих поблизости. Одна модель, запечатлённая в движении, глядя прямо в камеру, привлекла его внимание. На нём были узкие белые джинсы, которые подчёркивали его длинные ноги, и обрезанная белая джинсовка, расстёгнутая спереди, а на голове — бледная широкополая шляпа. Хосок прочитал его имя в углу страницы. Че Хёнвон. Поскольку Хосок занимался в спортзале большую часть своего свободного времени, он видел немало накачанных парней. Но парни повыше и более худощавые всегда были его типом. Иногда ему казалось, что если бы ему нравились подкачанные парни, то он встретил бы своего соулмейта куда раньше. Но каким-то образом его соулмейтом оказался именно накачанный парень. Как только Хосок напомнил себе об этом, то закрыл журнал и положил Хёнвона обратно на журнальный столик. Он не должен смотреть на других парней, когда его соулмейт находится в операционной, а его жизнь висит на волоске. Кроме того, всё разнообразие оттенков серого затрудняло восприятие этой фотографии, не то чтобы это было чем-то новым. Шин решил, что модные журналы предназначалась для людей, которые уже нашли своих соулмейтов. Он утешал себя, читая электронную книгу в своём телефоне. Время шло. Хосок много раз опускал взгляд на своё запястье, привыкший следить за тем, сколько времени прошло, только теперь глаза натыкались на белый бинт. У него возникло навязчивое желание убрать его, было любопытно посмотреть, совпадает ли время на таймере со временем на часах в приёмной и находится ли его соулмейт в сознании, но решил воздержаться. В помещении и холле было тихо, вся деятельность хирургов и шумная работа машинного оборудования были ограничены закрытыми дверьми операционных, за которые запрещалось заходить. Вскоре слова на его телефоне начали терять чёткость, расплываясь по экрану. С каждым взмахом ресниц веки Хосока становились тяжелее и оставались закрытыми немного дольше прежнего. Подбородок плавно опустился на грудь, и он даже не пытался поднять его. Глаза закрылись, и дыхание парня замедлилось. Внезапно раздался шум, когда дверь одной из операционных громко распахнулась, и мужчина в медицинской маске и белом халате, запачканном кровью, тёмно-серой жидкостью в глазах Хосока, выбежал и побежал по коридору. Глаза парня резко распахнулись, и он встряхнул головой, отгоняя от себя сон. — Нам нужно переливание! Быстрее! — отчаянно кричал мужчина медсестре, стоящей в дверном проёме приёмной. Девушка незамедлительно последовала за ним. — Какая группа крови? — Первая отрицательная! Хосок видел, как чертыхалась медсестра, прежде чем исчезнуть из его поля зрения. Он почувствовал, как его дыхание и сердцебиение участились, вынуждая окончательно проснуться. Он проклинал себя за то, что не видел, из какой операционной вышел врач. Из левой, где был водитель? Или из правой, где лежал его соулмейт? Реаниматолог и медсестра вернулись с пустыми руками, на ходу продолжая напряжённый разговор. — У нас есть первая положительная, но это не поможет, — разочарованно вздохнул мужчина. — Я могу позвонить в банк крови, — сказала медсестра. — Нет, — реаниматолог покачал головой. — Ближайший в пятнадцати милях отсюда. К тому времени, как они доберутся… Медсестра заметила Хосока. — Сэр, могу ли я узнать, какая у вас группа крови? — Третья, — с беспокойством ответил Хосок. И прежде чем он успел спросить, для кого из пострадавших предназначалось переливание, дверь правой операционной, где был его соулмейт, открылась, и оттуда высунулась голова женщины. Она подозвала к себе коллег и сняла маску, прежде чем сказать что-то с серьёзным взглядом. Хосок был слишком далеко, чтобы услышать, что они говорили. Он внимательно прислушивался к их диалогу и всё-таки смог выхватить следующие реплики: — Он в порядке? — спросил мужчина. — Да, он в норме, — ответила женщина. — В сознании? Женщина-врач кивнула. — Немедленно приготовьте формы, — сказала она медсестре. Девушка кивнула и умчалась прочь. Через несколько минут она вернулась с небольшим пакетом и ручкой и тут же скрылась в операционной. Хосок был пойман за разматыванием бинта на запястье, он хотел посмотреть на этот чёртов таймер, подняться с кресла и заглянуть в операционную своего соулмейта. Но в конечном счёте всё же отказался от этой затеи. Он не хотел надеяться на что-то раньше времени, и он доверял своему соулмейту, что бы тот ни делал. Хосок без устали тёр повязку на руке, успокаивая несуществующий зуд. Дверь в правую операционную открылась, на этот раз полностью, и Хосок увидел, как его соулмейта, окружённого небольшой группой врачей, повезли вдоль коридора. Он очнулся и быстро набросал что-то на верхнем листе небольшой стопки бумаг. Хосоковы глаза были прикованы к лицу парня, подмечая те же густые брови, пухлые губы и острую линию челюсти, которые он видел сразу же после аварии. Шин бесстыдно уставился на него, абсолютно не моргая. И в какой-то момент, который он не смог предвидеть, парень повернул голову, и их глаза встретились. Хосок и представить себе не мог, что его соулмейт будет лежать на каталке в больничном халате, а он — сидеть в пластиковом кресле в приёмной больницы. Не было никакого внезапно появившегося электричества, вспыхивающего в руке, о чём ему рассказывали. Его сердце не замирало. Время не останавливалось, или замедлялось, даже отдалённо. В действительности уже в следующую секунду его соулмейта везли через двери другой операционной. Но что было самым главным, так это то, что в его глазах не было обещанного изобилия цветов. Хосок моргнул. Наверное, это было едва уловимым изменением, которое он пропустил. Он моргнул ещё раз. Хосок никогда не испытывал этого раньше, но, возможно, смог бы понять, если бы это произошло. Оглядываясь по сторонам, Шин моргнул в третий раз. Часы, висящие на противоположной от него стене, имели те же серые цифры. Кресла в зале ожидания были таких же всевозможных оттенков серого. Неожиданно Хосок спешно схватил журнал мод, который ранее положил на столик. Он листал его, внимательно просматривая страницы сверху донизу, в слабой надежде, что ему удастся мельком увидеть хотя бы что-нибудь, что не было бы однотонно серым. Хосок внимательно прищурился, остановившись на странице с лоскутным пончо, которое должно было быть окрашено различными цветами. Но он продолжал видеть всё в сером цвете. Хосок отбросил журнал в сторону и закрыл лицо руками. Как у него до сих пор могло быть монохромное зрение? У них был зрительный контакт, в то время как его таймер… Его таймер. Пальцы Хосока тут же сжались на краях повязки, готовясь развернуть её. Но он колебался. Хотел ли он знать? Его пальцы неосознанно чесались от явного зуда под бинтом. Прежняя решимость попусту испарилась. Он осторожно, но спешно, размотал повязку на своём запястье.05:22:16:32:07
Он ждал…05:22:19:37:15
… и облёгченно вздохнул. Его соулмейт был ещё жив. Но не человек, лежащий в другой палате? Хосок поднялся со своего кресла впервые за несколько часов, его ноги отказывались двигаться из-за долгого времени, проведённого в одной позе. Он направился в операционную, расположенную с левой стороны, по пути избавляясь от ощущения покалывания в бёдрах. Через маленькое окошко Шин заглянул внутрь, где застал жуткую суматоху. В центре комнаты стояла каталка, принадлежащая его соулмейту. Другая каталка, где лежал парень, которого Хосок минутами ранее принял за своего соулмейта, стояла между дверью и каталкой посередине. Медперсонал окружил двух раненых, быстро подключая аппаратуру и устанавливая капельницы. Несколько медицинских работников стояли в стороне на случай, если понадобится их помощь. Парень всё ещё продолжал писать и уже исписал половину страницы, но поднял взгляд на Хосока, когда его лицо показалось в окне. Он лишь немного взмахнул рукой и печально улыбнулся. Хосок прищурился, когда незнакомец поднял руку в воздух, поворачивая её так, чтобы ему было видно его запястье.00:34:06:17:32
00:34:06:17:33
00:34:06:17:34
Хосок мог рассмотреть только маленькие цифры, ползущие вверх с каждой секундой. Значит, соулмейт этого парня был мёртв. Хосок взглянул на своё запястье.05:22:23:09:17
Они не были соулмейтами. И затем врач осторожно положила руку молодого человека обратно на постель. Он не отводил взгляда, как и Хосок, когда женщина вводила иглу в вену на запястье и начала забирать кровь. Она что-то сказала ему, и тот кивнул, протягивая свою руку. Когда большой шприц был наполнен, она остановилась и вытащила иглу. Парень согнул руку и продолжил писать. Даже со своим монохромным зрением Хосок мог видеть, что лицо молодого человека было бледнее, чем раньше. Шприц, полный тёмно-серой жидкости, был быстро передан другому врачу, стоящему рядом с водителем, лежащим без сознания. Он ввёл капельницу в вену на локте неподвижно лежащего молодого человека и прикрепил к ней только что полученный шприц. Хосок внимательно наблюдал за тем, как кровь постепенно стекала по трубке капельницы в вены парня.04:06:19:11:44
Прежде чем вся кровь прошла через тонкую трубку, к капельнице был подключён ещё один полностью заполненный шприц. Другой парень, который что-то неистово писал, начал слегка дрожать. Его кожа стала бледно-серого оттенка. Ручка выпала из его пальцев, но он тут же поднял её и продолжил писать.03:78:16:07:55
Из маленького окошка Хосок наблюдал за тем, как кровь передаётся от одного человека к другому.03:32:10:28:16
И с каждым поставленным шприцем крови… время на его таймере уменьшалось.02:61:15:33:58
Хосок мог дать только одно возможное объяснение всему этому. Он настолько сильно погрузился в раздумья, что даже не заметил рядом с собой медсестру, пока она не положила свою ладонь на его руку. — Прошу прощения, сэр, но я не могу позволить стоять вам вот так перед операционной, — она показала в сторону приёмной. — Вы можете присесть вон там. Вы просто не можете преграждать нам дверь. Хосок беспомощно кивнул и отступил назад, чтобы вернуться на своё место. Он провёл ладонью по лбу. Почему он думал, что парень через дорогу — его соулмейт? Почему он был так зациклен на нём? Всё произошло так быстро, что у него даже не было времени сверить таймер этого парня со своим. Он был на оживлённом перекрёстке. Его соулмейтом мог быть кто-то в машине. Вместо пешехода — водитель.01:28:19:23:45
В очередной раз Хосок кинул взгляд на свой таймер. Цифры уменьшались только во время переливания крови в операционной. Переливание, которое возвращало кровь его соулмейту.00:61:22:35:29
Не веря своим глазам, Хосок усмехнулся, когда увидел, как время на таймере становится всё меньше и меньше. С его соулмейтом всё будет в порядке. Но чего это будет стоить для другого человека? Дверь, ведущая в операционную, скрипнула, и на этот раз страх охватил Хосока сильнее, чем паника. Он нервно поднял глаза. Оттуда вывезли носилки с телом, прикрытым белой простынёй, и увезли прочь.00:05:12:41:20
У Хосока перехватило дыхание. Время на таймере продолжало уменьшаться, а не увеличиваться, так что это мог быть только один человек. Конечно же, одна из врачей вышла из операционной и направилась к нему. Она протянула ему тонкую стопку бумаги. — Сон Хёну написал это для вас. Хосок взял бумаги с мрачным кивком и поблагодарил женщину. Он понял, что Хёну — таким было имя этого парня — писал это на протяжении всего переливания. Шин Хосок, как мне сказали, тебя зовут, так начиналось письмо, Я пишу тебе это, чтобы ты знал, что происходит. Ситуация здесь очень напряжённая. Ты не можешь войти в комнату. А я не могу выйти отсюда живым. Ты веришь, что я — твой соулмейт. Но это не так. Это просто невозможно. У меня есть мой соулмейт. И некоторое время назад он умер. Тридцать четыре дня, шесть часов, семнадцать минут, двадцать пять секунд назад и отсчёт продолжается. Всегда продолжается. У меня будет только один соулмейт, и мой таймер всегда будет вести этот отсчёт. Его звали Ли Минхёк. Он был высоким и худощавым. У него были мягкие пушистые волосы. А сам он был весёлым и заботливым, ярким лучиком солнца в моей жизни. Мы оба учились в школе, когда только познакомились. А в колледже ему диагностировали рак. Я провёл с ним часы, дни и недели в этой больнице. Это было всё время, которое мы имели, но мы держались вместе столько, сколько могли. Твой соулмейт сейчас рядом со мной, без сознания. Врачи говорят, что он впал в кому. И мне сказали, что твой таймер продолжает колебаться. Наверное, именно поэтому. Потеря крови. Во время аварии, во время операции. Я не знаю, сколько он потерял, но этого достаточно, чтобы ему понадобилось переливание, и это, похоже, всё, что я могу сказать. Теперь для меня всё серое. Но именно поэтому я здесь. Доктора меня подлатали достаточно хорошо, чтобы я мог ясно мыслить и понять, что у меня есть серьёзные внутренние кровотечения, с которыми нужно будет разбираться в течение следующих недель с десятипроцентным шансом на успех. Это всё закончилось для меня, но не для Че Хёнвона. К счастью, у нас одинаковая группа крови. Я спасу его с помощью оставшейся во мне крови. Почерк постепенно становился всё более беспорядочным, пока Хосок читал письмо, но здесь Хёну замер и продолжил вновь, ведя все дрожащие линии и неровные края до самого конца. Скажи Хёнвону, что это не его вина. Скажи ему, что я не виню его за то, что он сбил меня своей машиной. Я единственный, кто позволил этому случиться. Он воссоединил меня с моим соулмейтом. А взамен я вернул его тебе. Хосок, не волнуйся. Доверься своему таймеру, но не трать каждую секунду, смотря на него. Твой момент настанет. И когда это случится, это будет захватывающе. Ноль — это только начало, и это будет потрясающий цветной фильтр на всю оставшуюся жизнь. Верь мне. Минхёк умер здесь, и я рад быть с ним сейчас. Спасибо тебе. Сон Хёну. И на обороте — подпись Хёну, написанная твёрдой рукой, после многих страниц, где были перечислены все процедуры и связанные с ними опасности и риски, прямо под предложением согласия. Своей подписью я подтверждаю, что я получил(а) информацию о рисках и преимуществах переливания крови или кровяных препаратов и альтернативных методах лечения; у меня была возможность обсудить этот вопрос с моим врачом. Хосок шмыгал носом, смаргивая слёзы, из-за того, что Хёну сделал для его соулмейта. Для него самого. Разочарованный, он вытер глаза тыльной стороной ладони. Он даже никогда не сможет поблагодарить Хёну. Но из-за него Хосок сможет встретить своего соулмейта и увидеть цвет этого мира. Его соулмейт. Че Хёнвон. Хосок моргнул. Где он слышал это имя раньше? Че Хёнвон. И тут его осенило. Он схватил журнал мод, который отбросил ранее и пролистал до той страницы, где видел модель. Че Хёнвон глядел ему в глаза из-под той же широкополой шляпы, он был в той же короткой белой джинсовке. Те же самые белые узкие джинсы облегали его ноги: одна была впереди, другая, согнутая, была отставлена назад. Хосок нежно улыбался, смотря прямо в глаза своего соулмейта. Его соулмейт — Че Хёнвон. Его соулмейт — модель. И, чёрт возьми, он отлично смотрелся в белом. Хосок нетерпеливо пролистал оставшуюся часть журнала и был награждён ещё несколькими страницами с Хёнвоном. Он проверил свой таймер.00:03:11:29:37
00:03:11:29:36
00:03:11:29:35
Время стабилизировалось, как и жизнь его соулмейта вернулась в прежнее русло. Благодаря Сон Хёну, Че Хёнвон будет в порядке. Хосок удивился, когда его операция была закончена. Как по команде, дверь в операционную открылась, и оттуда выкатили другие носилки, на которых везли его соулмейта. Хосок улыбнулся, зная, что Хёнвон наконец-то вышел из критического состояния, хотя ему ещё нужно будет находиться в отделении интенсивной терапии, пока он не очнётся. Но его улыбка тут же потускнела, когда он опустил взгляд на пачку бумаг в руках. Он поклялся никогда не забывать Хёну. — Подождите! — Хосок встал, сжимая письмо Хёну в одной руке и журнал мод с Хёнвоном в другой, и последовал за носилками, катящимися дальше по коридору. Женщина, толкающая их, замедлилась, но не остановилась. — Да? — Куда вы его везёте? — спросил Хосок. — Это ваш соулмейт, верно? Хосок кивнул, показывая ей свой таймер.00:03:04:29:16
Она подняла запястье лежащего без сознания Хёнвона, чтобы сверить с таймером Хосока, и Шин мельком увидел то же самое время, что и у него самого.00:03:04:29:16
Время на таймере соответствовало. Хосок выдохнул, он не заметил, что успел задержать дыхание. Его тут же охватило лёгкое, почти головокружительное чувство. Он успокоил ноющую боль в затылке, появившуюся из-за его волнения: лгала ли ему вселенная и Хёнвон на самом деле не его соулмейт. Всё, что ему нужно было сейчас сделать, так это подождать несколько дней. Не было смысла беспокоиться из-за того, что нельзя изменить. Женщина представилась как доктор Ли. — И я отвезу его в палату пятьсот четырнадцать. Вы сможете навестить его через несколько минут, но мне нужно переодеться и привести его в порядок. — Она показала на кровь и брызги запёкшейся крови на своей форме, больничном халате Хёнвона и его каталке, что определённо было красным для неё и тёмно-серым — для Хосока. Он понимающе кивнул и вернулся на своё место в приёмной. Парень расправил письмо Хёну и журнал Хёнвона и положил их друг на друга у себя на коленях буквами кверху. А затем Хосок достал свой телефон и перенёс все тренировки, которые были запланированы на следующую неделю. Он знал, что до пробуждения Хёнвона остаётся всего три дня, но решил, что у них будет несколько дополнительных дней для себя. По крайней мере, он надеялся, что за эти три дня Хёнвон очнётся. Это не случится раньше, потому что Хосок всё урегулировал и удостоверился, что он будет рядом со своим соулмейтом до тех пор, пока их таймеры не достигнут нулевой отметки. Он не знал, что будет делать, если Хёнвон очнётся спустя три дня, посмотрит ему в глаза всего один раз, а затем снова впадёт в кому. Он тут же отогнал от себя эту мысль. Хосок не был врачом, но убеждал себя, что Хёнвон очнётся раз и навсегда. Он обязательно проследит, чтобы его соулмейт прошёл полное лечение и выздоровел, для него самого, для Хёну. Так или иначе.00:03:00:16:57
Оказалось, что простое ожидание — легче сказать, чем сделать. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он зашёл в палату, пододвинул стул к постели своего соулмейта и сел, уставившись на закрытые глаза Хёнвона. Хосок знал, что увидит его глаза через три дня, но какая-то его часть считала, что если он будет смотреть на него достаточно долго, то его веки поднимутся раньше нужного. Он чувствовал, будто бы ждёт, когда зацветёт прекрасный цветок — в замедленной съёмке. Естественный свет, пробирающийся в палату через окно, превратился из яркого светло-серого в более тёмный и мрачный, когда солнце зашло за горизонт, но Хосок поднялся со стула, только чтобы включить освещение. Он прочитал письмо Хёну уже второй раз, после чего отложил его в сторону, чтобы позже его прочёл и Хёнвон. Хосок не хотел начинать читать длинный список процедур и рисков, изложенных там, по крайней мере, не тогда, когда он мог избегать этого. Вместо этого он внимательно изучил каждую фотографию Хёнвона из журнала, который принёс с собой из приёмной. После того, как Хосок осторожно вырвал эти страницы и разложил их на больничной койке Хёнвона, он досконально запомнил почти каждую фотографию. На одной Хёнвон сидел на земле, прислонившись спиной к стене. Одна рука покоилась на колене, пока другая застыла у уголка рта. Чёрный свитер, который был на нём, имел глубокий вырез, демонстрирующий его острые ключицы, а его чёрные джинсы были порваны на коленях. На другой фотографии Хёнвон сидел на высоком стуле с тремя ножками, подпирая подбородок рукой и глядя вдаль на что-то, чего Хосок не мог увидеть. Он был одет в белую футболку с горизонтальной чёрной полоской по центру и в тёмно-серые штаны, которые обтягивали его икры и расширялись на бёдрах. Хосоку стало интересно, какого цвета были его штаны. Ему было скучно, а его телефон разрядился. Но Хосок не хотел оставлять Хёнвона, боясь, что как только он уйдёт, парень откроет глаза, и он упустит возможность. Это был глупый и бессмысленный страх, он знал это. Таймер гласил, что должно пройти три дня, значит, три дня и пройдёт. Но он просто не хотел покидать его. В конце концов, доктор Ли отчитала его. — Вы всё ещё здесь? — спросила она, останавливаясь около палаты. — Я собираюсь уходить. — Да, — Хосок потянулся, борясь с зевком. — Что показывает таймер? Хосок показал ей своё запястье.00:03:00:15:28
— Вы точно знаете, когда он проснётся, — отметила она. — Почему бы вам не пойти домой и вернуться через несколько дней? Хосок пожал плечами. — Я не хочу оставлять его одного. — Шин Хосок, — женщина стояла с суровым выражением лица. — Хёнвон очнётся через три дня, ни раньше, ни позже. Вам нужно ждать три дня. Если вы настаиваете на том, чтобы остаться здесь на три дня, будет по-вашему. Но потратьте немного времени на себя. — Она окинула взглядом палату. — Возьмите зарядку для телефона, ради бога! В соседней палате есть душ. Сходите помойтесь хотя бы для Хёнвона. Я не хочу, чтобы из-за вас он подцепил инфекцию. Хосок застенчиво кивнул. Он взглянул на Хёнвона, скользя глазами от светло-серых пухлых губ к мягким ресницам. — Скоро вернусь. Не более чем через полчаса, верный своему слову, Хосок вернулся в палату пятьсот четырнадцать на свой пост у постели Хёнвона. У него в руках было зарядное устройство для телефона — администратор согласилась одолжить его — и новая стопка журналов мод, которые он стащил из комнаты ожидания. Хосок обнаружил, что, пока его не было, для него подготовили другую кровать, чтобы он мог остаться рядом со своим соулмейтом, и мысленно он поблагодарил каждого, кто додумался это сделать. Шин стянул полотенце с шеи и энергично протёр голову, чтобы высушить волосы, насколько это было возможно, прежде чем выключить свет и лечь в постель. Его волосы всё ещё были влажными, когда он опустил голову на подушку. Он повернулся лицом к Хёнвону. Хосок собирался переодеться завтра, а пока он был слишком уставшим. — Спокойной ночи, — прошептал Хосок. Ответа не последовало. Но он и не надеялся услышать его.00:02:07:46:21
Хосок начал разговаривать с Хёнвоном. Он не знал, слушал ли его соулмейт то, что он говорил, не знал, мог ли он вообще услышать его. Но всё равно продолжал говорить. Что угодно, лишь бы скоротать время. — Я персональный тренер, — рассказывал он. — Знаешь, помогаю людям достичь тех физических целей, которые они ставят перед собой. Поэтому какое-то время я провожу в спортзале, — он рассмеялся от преуменьшения действительности и тут же поправил себя: — Нет, я провожу много времени в спортзале, практически всё своё время. Это чудо, что я встретил тебя. Я почти ни с кем не вижусь, кроме моих клиентов, — Хосок усмехнулся и вздохнул. — Мне действительно следует обзавестись какой-либо социальной жизнью. Но через два дня у меня будешь ты. Он бросил взгляд на Хёнвона, который лежал в той же самой позе, что и днём ранее, из его руки тянулась трубка капельницы, а глаза были прикрыты. — Насколько я могу судить, ты модель, — продолжил болтать Хосок. — Ты никогда не будешь одним из моих клиентов, ты в прекрасной физической форме. Конечно, если бы ты захотел стать моим клиентом, я бы с радостью принял тебя. Ты мой соулмейт, — он сделал паузу, не привык к такому одностороннему разговору. — Я много тренируюсь, — снова продолжил он. — Слишком много, как говорят мне мои малочисленные друзья. Но у меня есть тело, которое я всегда хотел иметь. Потребовалось время, усилие и постоянная работа над собой, чтобы получить его, и мне понадобится всё это, чтобы сохранить результат, но это того стоит. Он напряг бицепс, чтобы показать Хёнвону, но быстро опустил руку, понимая, что его соулмейт не может этого увидеть. Внезапно почувствовав себя глупым из-за того, что собирался дальше сделать, и одновременно смелым из-за отсутствия свидетелей, Хосок схватил слабую руку Хёнвона и обернул вокруг своего плеча, удерживая её своей рукой. И напряг мышцы. — Ты можешь почу… Дверь в палату открылась. Шокированный Хосок сию же секунду опустил руку Хёнвона обратно на кровать, а сам вернулся в прежнее положение. Он сел на стул и попытался вести себя естественно, когда внутрь зашла медсестра с подносом. — Голодны? — спросила она, подозрительно посмотрев на него. — Да, спасибо вам! — Хосок охотно взял миску рамёна и пару палочек для еды. — Как дела у Хёнвона? — Ну, — ответил Хосок, — отлично. — Это хорошо, — медсестра провела типичную проверку для пациента, находящегося в коме, а затем ушла. Хосок облегчённо вздохнул. — Боже, это было неловко, — признался он Хёнвону. Он взял палочки для еды и положил рамён в рот… чтобы потом высунуть язык от отвращения. — Фу, разваренная лапша, — воскликнул он. — Мне нравится рамён, — сказал Хосок своему соулмейту, — действительно нравится, но не такой. Здесь даже нет овощей! — он подцепил палочками небольшой кусочек серого лука. — Это не считается. — Он посмотрел на Хёнвона с завистью в глазах. — Ты счастливчик. Получаешь всё пищу из капельницы. Тебе лучше не болеть после того, как очнёшься. Я больше не хочу есть больничную еду. В палате повисла тишина, пока Хосок ел свой рамён. Это было не то чтобы хорошо, но и не так уж и плохо, и он был слишком голоден, чтобы не обращать внимания на мягкую текстуру лапши и безвкусный бульон.00:01:04:47:21
— Ты красивый, — сказал Хосок, приклеивая к стене ещё одну журнальную страницу с Хёнвоном. Обычно он не был столь прямолинеен, но уже просто привык к отсутствию реакции. Хёнвон неподвижно лежал в своей постели, независимо от того, что говорил Хосок, и в палате не было никого, кто мог бы сделать большие глаза от таких откровенных слов. И так на следующий день Хосок мог сказать что-то вроде «твои губы выглядят такими мягкими» и не поморщиться. Ему пока не хватало решимости, чтобы протянуть руку и почувствовать, действительно ли губы его соулмейта были мягкими. Так что он не пересёк никакой черты. Пока что. Но Хосок очень надеялся, что его соулмейт не испугается от вида стен своей больничной палаты, когда очнётся. Не то чтобы он был одержим Хёнвоном. Не то чтобы он пытался сделать из палаты номер пятьсот четырнадцать место поклонения его соулмейту. Просто ему было скучно, и ничего не оставалось делать, кроме как заклеить стены фотографиями Хёнвона. Он сторонился электронной книги на своём телефоне ради экономии заряда батареи. Неважно, что телефонную зарядку ему дал администратор. Он недостаточно быстро заряжал телефон. Хосок осторожно вырвал ещё одну страницу с Хёнвоном. Он перевернул её, чтобы прикрепить скотч на обратную сторону, и застонал от разочарования. Хёнвон был и на обороте. — Ну и что прикажешь делать? — спросил Хосок своего молчаливого собеседника. — Твои волосы так красиво уложены на этой стороне, но на этой — просто потрясающие глаза! Он не получил ответа и в конечном итоге просто положил вырванную страницу на письмо Хёну, лежащее на маленьком столике в углу. Было что-то успокаивающее и завораживающее во всех фотографиях, расклеенных по стене. Это давало Хосоку тёплое, обнадёживающее чувство где-то внутри живота, которое успокаивало бурчание из-за противной больничной еды. Он понял, что именно его так цепляло, секундой позже. На всех его фотографиях глаза Хёнвона были открыты. Хосок провёл почти все три дня с ним, внимательно изучал его лицо. Он наверняка смог бы нарисовать его с завязанными глазами, если бы умел рисовать. Но он никогда не видел его глаз. Он увидит, завтра, но все фотографии Хёнвона с открытыми глазами дарили Хосоку радость и надежду — что его соулмейт полностью вылечится, примет его и не ужаснётся от созданного подобия святилища, когда очнётся. Большая часть одежды Хёнвона была подобрана в монохроме: чёрная и белая. Хосок задался вопросом, не потому ли это, что Хёнвон не нашёл своего соулмейта и не мог рассказать о цветах, которые носил. Однако в небольшом количестве фотографий Хосок мог обнаружить различные оттенки серого, которые он тут же ассоциировал с разными цветами. Именно эти снимки он повесил в центре. Хосок не мог дождаться момента, чтобы увидеть все цвета на Хёнвоне. Но время на таймере не могло так быстро истечь. Пока, наконец, не оказалось почти на нуле.00:00:00:00:24
Хосок оперся о кровать Хёнвона и вытянул голову, чтобы последний раз взглянуть на блёклые хёнвоновы фотографии на стене. Осталось меньше, чем полминуты, и он сможет видеть всё в цвете. Бледный лунный свет светил через окно, мешаясь с белым освещением палатных ламп. В животе вновь появились те же самые бабочки, когда он смотрел, как цифры на его запястье постепенно уменьшаются, секунда за секундой, до того момента, которого он ждал всю свою жизнь.00:00:00:00:15
Он переместился на стул, пытаясь расслабиться. Это нечестно, как ему казалось, он так переживает, в то время как Хёнвон не волновался вообще. Он разглаживал волосы, как мог, когда его пряди путались. Он поправил свою футболку, на секунду задумываясь о том, чтобы сменить её на обычную рубашку с воротом, но тут же отбросил эту идею. У него не было на это времени.00:00:00:00:06
Уголки хосоковых губ поднялись во взволнованной улыбке. Он оторвал взгляд от своего таймера, чтобы посмотреть на лицо Хёнвона. Мягкие ресницы, прямой нос, пухлые губы и острая линия челюсти. Короткие волосы, слегка завитые на концах, идеально обрамляли лицо, их серый цвет был таким тёмным, что почти доходил до чёрного. Это был его соулмейт.00:00:00:00:03
00:00:00:00:02
00:00:00:00:01
00:00:00:00:00
И вот Хёнвон открыл глаза. Хосок ярко улыбался и, не моргая, смотрел на него. Он представлял этот момент так много раз. Он мечтал об этом так много раз. Но поскольку Шин никогда ранее такого не испытывал, он и подумать не мог, что всё будет именно так. Свет полностью заполнил его зрение. Цвет заполнил его. С нулём тёмно-серые хёнвоновы глаза, которые Хосок видел на страницах модного журнала, расклеенных повсюду, растаял в тёмно-коричневом цвете, напоминающем корицу, которого он никогда не видел раньше. Светло-серый цвет кожи Хёнвона превратился в бледно-коричневый. Хёнвоновы губы стали ярко-розовыми после тусклого серого, какими были всего несколько секунд назад. Даже монохромные цвета, чёрный и белый, были более яркими — лунный свет, проглядывающий через окно, теперь сиял ярким серебром. Но, глядя в глаза Хёнвона, Хосок мог думать только о том, что «ноль» был таким прекрасным оттенком коричневого. — Привет, — сказал Хосок через некоторое время, всё ещё глядя в хёнвоновы глаза. Его соулмейт прочистил горло после того, как не говорил длительное время. — Привет. Одного слова его соулмейта было достаточно, чтобы возобновить широкую улыбку на лице Хосока. — Как себя чувствуешь? — Тяжко… но не плохо, — Хёнвон выдавил из себя улыбку. — А ты? — Просто прекрасно. Он наконец разорвал зрительный контакт с Хёнвоном, чтобы повернуть голову и посмотреть на цветные фотографии, сгруппированные в середине стены. Его соулмейт проследил за его взглядом, и его рот слегка приоткрылся от удивления. — Что думаешь? — неуверенно спросил Хосок. Взгляд Хёнвона вернулся к нему. — Ты… одержим мной? Хосок покраснел, и на щеках появился лёгкий оттенок розового. — Просто мне нечего было делать, вот и всё. Ты не так удивлён, как я думал, — заметил он. Хёнвон издал лёгкий смешок. — Знаешь, я слышал, что ты говорил. — О нет, — Хосок закрыл лицо руками. — И я просто хочу сказать, — Хёнвон убрал хосоковы руки с его лица, — я думаю, что ты тоже красивый. Как бы Хосок ни хотел провалиться сквозь землю в данный момент, он не мог не почувствовать влечения к Хёнвону прямо там и прямо тогда, что заставило его подойти к нему ближе. Он опустил руки по обеим сторонам от головы Хёнвона, тем самым создав в подушке два углубления. Не отводя взгляда от его глаз, он наклонился и коснулся своими губами хёнвоновых. — Спасибо, — прошептал он в сладкие губы своего соулмейта, а затем отстранился. Они неотрывно смотрели друг на друга, их губы засияли в яркой улыбке. Хосок сел обратно на стул, а довольный Хёнвон всё так же лежал в кровати. Это было для него, словно вся жизнь, Хосок ждал нуля, ждал цвета. Ноль был его целью с самого начала, тот момент, когда его зрение наполнится цветом, конец одноцветному видению. Но стоило заглянуть в нежные шоколадные глаза Хёнвона и увидеть блеск его розовых губ, он понял, что Хёну был прав. Ноль был только началом их оставшейся жизни. Вскоре после этого Хёнвон высунул руку из-под одеяла, намекая. Хосок взял её в обе руки и нежно поглаживал, пока Хёнвон не прервал тишину: — Так… мои губы мягкие?