Выполняя свою работу

      Иногда раздражение Лорелин грозило превратиться в какое-нибудь взрывоопасное вещество, способное подорвать все в округе в диаметре эдак двухсот миль.       Иногда — всегда — ее доводил Валериан.       Чаще всего своим сумасбродством и поразительным упрямством в желании влезть в самую жестяную жесть из существующих.       — Определи местонахождение Ланселота, — Лорелин нажимает на кнопки, не глядя.       — Девять часов в трех милях отсюда, — раздается в ответ механический голос. — Вбить координаты в систему наведения?       — Спасибо, Алекс, — Лорелин переключает режим скоростей и выворачивает рычаги, направляя ночной кошмар в заданную искусственным интеллектом сторону.       — Что-нибудь еще?       — Да. Придумай речь для панихиды майора, — со всей мрачностью отзывается Лорелин.       — Шутите? — в механическом голосе Алекс слышно сомнение. Последняя ее версия отличается еще большей человечностью. Того гляди, восстание машин начнется раньше времени, а они с Валерианом заключили пари. Не хотелось бы проиграть.       Лорелин усмехается.       — О, если бы.       Ланселот обнаруживается на дне ущелья, и Лорелин нужны считанные минуты, чтобы зацепиться железной рукой со встроенным генератором проникающей волны и спустить свой Алый Лотос вниз, дабы не рухнуть сверху, скатившись по склону.       — Ну и какого Мордреда ты творишь? — спрашивает она, вылезая из кабины и оглядывая царапины на белом металле бравого рыцаря Империи, который сейчас выглядит хуже любого доисторического Сазерленда.       Валериан обнаруживается сидящим на огромном валуне; выглядит помятым, как и его Ночной Кошмар. Лорелин подходит ближе, пиная носками форменных сапог попадающиеся камни.       — Не думал, что у повстанцев может быть что-то подобное, — говорит Валериан, щурясь от бликующего на красное металле Алого Лотоса солнца. — Он просто вышел из строя. Техники будут в восторге.       — Ага, с того, что ты сделал с Ланселотом, — Лорелин хмыкает, пихая его в бок, чтобы подвинулся, и садится рядом. — Поползешь на буксире.       Она спокойна и, как всегда, сыпет ядовитыми фразами и подколками, потому что так и должно быть.       Лорелин ни единой черточкой не покажет, что на сотую долю секунды ее захлестнула паника, когда связь оборвалась; и без этого по головке не погладят за то, что бросилась на поиски вместо следования приказу о немедленном отступлении к границе города.       — Быстро ты меня нашла, — вдруг говорит Валериан и взгляд у него становится пронизывающим, а еще таким хитрым, что хочется по носу его щелкнуть, подзатыльник отвесить — что угодно сделать, чтобы прекратил в тот же миг. — Испугалась, что я погиб, героически сражаясь за правое дело?       Лорелин закатывает глаза — обычная реакция на его бахвальство.       — Конечно. Куда же мы без великого майора Валериана, — она хочет сказать что-то еще, наверняка очень саркастичное, но Валериан вдруг улыбается, совсем как мальчишка, а не сердцеед, роль которого он блестяще выполняет при дворе, и тянется к ней.       Теплые губы мажут Лорелин по правой щеке; она задерживает — совсем на чуть-чуть — дыхание.       — Спасибо, — Валериан смотрит ей в глаза, не отстраняясь, и, кажется, слышно, как у них обоих грохочет в груди.       Сложно не улыбнуться в ответ, а еще не поддаться искушению, но Лорелин всегда была отличницей и умной девочкой, чтобы не делать глупостей по малейшему зову сердца.       — Это моя работа, майор, — она выдыхает и легко поднимается с валуна, отряхиваясь. — А теперь вам пора сделать свою и вернуть боевой комплекс Ланселот, желательно не разобранным на запчасти.       — Ваша правда, сержант. Но я надеюсь, что вы и дальше будете так блестяще выполнять свою работу. А то вдруг я снова попаду в неприятности.       Вот же засранец.       Лорелин направляется к своему Ночному Кошмару, но взгляд Валериана чувствует спиной и знает, что он все еще улыбается. Многообещающе.