Не светлый праздник

POV Gerard На улицах от всего веяло праздником. Даже от прохожих людей, бегущих по улицам с большими пакетами из которых торчали уголки разноцветных коробок с подарками для родных, друзей, может коллег по работе. Запах корицы дурманил голову и призывал всех полакомиться волшебными на вкус булочками. Даже я не смог удержаться, и, купив в пекарне на колёсах булочку с корицей и кофе, побрёл дальше по 5-ой Авеню, поглощая пищу на ходу. Сегодня в мои планы входило отыскать подарок для своего брата. Я не видел Майки 2 года. 2 чёртовых года! Одна никчёмная ссора и как раз перед его переездом в Чикаго. Нет, конечно, мы созванивались, все обиды прошли, просто никто не мог приехать, чтобы встретиться. Но он пообещал, что это рождество мы встретим вместе, пусть даже это будет ценой его работы, полученной не без труда. Пару магазинов спустя, я понял, что не представляю каким должен быть подарок. Ладно для его невесты, которая приедет с ним, она девушка, потому с ней по проще. А вот Майки.. кто знает, что теперь на уме у моего братца? Я решил подумать где-нибудь в менее напряжённой обстановке. Например, прогуляться в парке. Тем более погода была воистину прекрасной: с неба на землю опускались крупные хлопья первого снега, солнце близилось к линии горизонта, а отметка термометра едва достигала нуля. В Нью-Йорке вряд ли найдётся больше двух-трёх заброшенных парков, но, тем не менее, таковые имеются, и в один из них, в тот самый, где прошла половина моего детства, я добрался уже через пол часа. Когда-то мне было знакомо каждое дерево, каждый кустик, каждая скамейка с облупившейся от времени краской. Но теперь, став самой настоящей офисной крысой, я успел забыть всю прелесть этого места. Иногда Фрэнку с Рэем удаётся вытащить меня в город, чтобы развлечься в клубе или снять на ночь девушку. Айеро всё время твердит: «Уэй, мать твою, когда ты успел превратиться в одного из тех мудаков, которые думают о работе даже когда трахаются?!» Хотел бы я знать. Я поплёлся дальше по заброшенной аллее, покрытой девственно чистым снегом. Хоть какое-то место остаётся почти неизменным, что не может не радовать. Всё те же высокие массивные деревья обрамляющие парк, подобно высоченной непробиваемой ограде, кусты и более мелкие деревья вдоль тропинок. Моя лавочка, на которой детским корявым (да он и сейчас у меня не лучше) почерком выведены тускло-зелёной строительной краской мои инициалы. Помню, остатки краски отдал мне отец, после ремонта и мы с друзьями нашли ей достойное применение. Тут, по меньшей мере, ещё 5 именных лавочек. Только вот всё увяло, потухло на фоне центральных улиц Нью-Йорка. Наверное, здесь редко кто бывает. Во мне проснулось желание, свернуть с тропы и побродить между деревьями. Да, кстати, если мне не изменяет моя поганенькая память, здесь должен был быть водоём. Звучит наверняка забавно, но чёрт, такое ощущение, что ты идёшь по месту, которое впервые видит что-то живое. На снежном покрывале не было даже следов от крохотных лапок птиц. - Потрясающе… – сорвалось с моих губ и эхом разлетелось по всему парку. - Ты не первый. Я машинально повернул голову на голос и увидел силуэт девушки, худой, бледной. Она сидела прямо на снегу, облокотившись на искорёженное дерево позади него. Я нерешительно ступил вперёд – желание получше разглядеть незнакомку взяло верх над моим сознанием. То, что на землю стали опускаться сумерки значительно мешало. Я не мог толком разглядеть даже черт лица девушки, а подойти ещё ближе не позволяли остатки инстинкта самосохранения. - Не первый? – переспросил я, всё так же пристально смотря на незнакомку. На ней была скудная одежда: потрёпанная джинсовая рубашка, футболка или кофта (в сумерках это не понятно) светлых тонов, чёрные брюки, обтягивающие стройные, согнутые в коленях ноги. Одета она была явно не по сезону. Армия мурашек атаковала мою спину, от чего меня невольно передёрнуло. - Все, кто сюда заявляется в преддверии.. рождества, говорят нечто подобное. Но, нет, людей здесь почти не бывает. Они слишком пекутся за сохранение собственной задницы, - равнодушно кинула девушка, даже не удосужившись повернуть голову в мою сторону. Забыв о беспокойстве, я сделал ещё пару шагов по направлению к незнакомке. Последняя её фраза оставила неприятный осадок. - И что же здесь не так? Девушка подскочила с земли и, наконец, посмотрел на меня. Её лицо можно смело было сравнить с фарфоровым – бледным, идеальным. Тёмные, широко распахнутые глаза были обильно подведенные чёрным карандашом, пухлые губы изогнуты в странной улыбке, чёрные, как смоль волосы забраны в два чуть растрепавшихся хвостика. - Оно красивое, верно? – она провёл кончиками длинных аккуратных пальцев по стволу дерева, игнорируя мой вопрос. - Верно.. - Его корни уходят глубоко под землю, подпитываются кровью. Здесь, - кивком она указала на землю под собой, - Я помню, как здесь последний раз вбирала воздух в лёгкие моя мать. Здесь мой отец последний раз любовался снегом. Здесь земля, подобно губке, впитала в себя кровь моих родителей, впитала их души... – она хохотнула, - Она хотела и меня забрать туда, к любезному Люциферу. У неё нихрена не вышло, как видишь. Эта девушка был безумной, я ни капли не сомневался в этом. Здравый рассудок надрывался, кричал мне «Беги, Уэй!» Но меня что-то не пускало. Я просто не мог уйти, можете списать это на любопытство. - Что прости? - Я прихожу сюда в канун рождества вот уже четвёртый год. Если быть откровенным, то она пугала меня до дрожи в коленях, но одновременно приманивала, завораживала. - Кто ты? - Человек из плоти и кожи. Обычная смертная, со своими чувствами, переживаниями, со своей болью, - она медленно ходила вокруг дерева, чуть отклоняясь в одну сторону, в другую, но не приближаясь ко мне (чему я тогда не мог не обрадоваться), - А ты значит не здешний? - С чего? Я родился и вырос в Нью-Йорке. - Тогда ты не смотришь новости, не читаешь газеты. - Да чёрт бы тебя побрал! Может, внесёшь ясность? - Четыре года назад все заголовки газет гласили что-то вроде «Не светлый праздник». И они были правы. Этот праздник сыграл со мной злую шутку и мне есть за что его ненавидеть. - Я думал.. - …Что рождество любят все? Уверена, скажи я хоть одно дурное слово в адрес хэллоуина, например, никто бы не возмутился. Но рождество неприкосновенно! Тогда почему в один миг в рождественскую ночь я лишилась всего, что у меня было? Она сделала два резких шага в мою сторону. Любой другой на моём месте уже бросился бы прочь, канув напоследок сухое «сумасшедшая», а я захотел выслушать эту девушку. - Родом я из Лас-Вегаса, росла там, и, клянусь Богом, хотела бы остаться в этом городе, но погоня родителей за счастьем не оставила мне выбора, и вот я здесь, - она широко расправила руки в стороны, но тут же скинул их и нахмурила брови, - Ты никогда не задумывался над тем, почему люди ищут счастье в других городах? Почему они думают, что переехав в любой другой город, как правило, этот город должен быть внешне привлекательным, они смогут избавиться от всех проблем, начать жить с чистого листа, обрести всё то, чего у них просто напросто не было в родном городе? Я потупил взгляд в пол, давая понять, что не знаю ответа на поставленный вопрос. - Когда весь твой досуг заключается в бессмысленном шатании по городу, ты не вольно начинаешь задумываться и находить ответы у себя в голове на многие вопросы. Думаю, всему виной стадное чувство. Один единственный человек, перебравшись в другой город, начинает жить заново и все думают, что и у них будет так же. Нихрена так не будет. Один человек из сотни не считается. К чему я всё это? Мы с моими родителями как раз попали в сотню. В Вегасе мы жили, пока мне не исполнилось 15. Я чувствовала себя живой там. Училась в самой обычной школе, у меня была своя компания, у меня была своя группа. Чёрт, ты не представляешь каково было ощущать в каких-то 15, что у тебя есть почти всё, что только нужно подростку. Моих родителей не устраивало моё не здоровое пристрастие к музыке. Я становилась трудным подростком, как мне не однократно говорили. Плюс у отца были проблемы с работой. Это стало хорошим пинком под зад моим родителям, и они приняли решение переехать в сраный Нью-Йорк. И вот прошло чуть больше половины года с момента нашего переезда, и приближалось что? ..Рождество. Девушка замолчала, словно подавляя подкативший к горлу ком. В её первоначально холодных глазах отразилось столько боли, страдания. Мы всего на пару секунд сошлись взглядами, но мне этого показалось достаточным, чтобы успеть утонуть в её глазах, удивительно красивых глазах. - Мать с отцом вытащили меня из дома, чтобы погулять в парке всем вместе, как мы это часто делали раньше. Мы гуляли в самом центре, проходили мило огромных раскладных прилавков с какими-то милыми безделушками, тогда я впервые увидел Рокфелеровскую ёлку своими глазами. Поверь, в тот день я снова почувствовала себя живой. И как оказалось - это был и последний раз, - её передёрнуло, - Потом мы пришли в этот самый парк. Отец собирался сделать фото для семейного альбома. Все мы дурачились перед камерой, обсыпали друг друга снегом. Пока моё внимание не привлёк какой-то мужчина, что подобно неприкаянному приведению, бродил неподалёку от нас, и иногда кидающий взгляд в нашу сторону. Такой взгляд, который приводит тебя в ужас, даже если ты просто чувствуешь его на своей шкуре. Я шёпотом попросила родителей убраться от суда, чувствовала, что это не просто человек, пришедший сюда подумать, отдохнуть от суеты его жизни. Мама сказала, что это всего лишь моя фантазия и нельзя наговаривать на человека не зная его. Потом всё стало происходить, как это бывает в Голливудских фильмах. Отец попросил меня помочь ему с камерой, пока мать наигранно позировала перед ней, вызывая у нас смех. Этого момента было достаточно, что бы тот мужчина подошёл вплотную к моему отцу и одним движением руки лишил его жизни, - незнакомка стала нервно перепирать пальцами потрёпанный конец своей джинсовки, - Мой отец только успел издать сиплый стон. А дальше… Помню всё как на отдельных картинках. Алая кровь на белоснежном снегу, бездыханное тело моего отца, мать, падающая в слезах, не в силах издать ни звука и я, словно остолбеневшая, смотрю на всё это, не осознавая ровным счётом ничего.. Через пару секунд этот ублюдок вонзил орудие убийства и в мою мать, в её безупречное тело. Меня ждала та же учесть, только наверху решили оставить мне жизнь. Несмотря на удары, что мужчина нанёс мне, я оставалась в сознании.. Он, решил оставить меня подыхать так, а сам скрылся за деревьями. Я чувствовал, как по телу разливается холод, от кончиков пальцев и до самой макушки. Не смея сказать ни слова, я отвёл взгляд в сторону. - Я лежала там час, другой..не важно. Потом я всё же нашла в себе силы подняться и уйти отсюда, оставляя родителей лежать на холодном окровавленном снегу. Уже на следующий день газеты, программы новостей гласили о жестокой расправе в городском парке. Меня приписали к пропавшим без вести.. - Мне жаль, - только и мог вымолвить я. - Жаль? Не думаю. У тебя, как и у всех остальных, есть свои заботы. Какое тогда должно быть дело до меня? – она отряхнула снег с брюк и медленно побрела в сторону, - И так каждое рождество.. Я ухватил девушку за локоть. - Что? - И ты придёшь сюда на будущий год? - Только не говори, что придёшь сюда. Грешно давать ложные обещания, - она усмехнулась, отводя взгляд в сторону. - Тогда, может, скажешь, где ты живёшь? - По большей части в своей голове. Девушка вырвала локоть из моей хватки и, видимо, не желая больше здесь оставаться, пошла прочь, оставляя следы от подошвы кед на хрустящем снегу. «И, кстати, я - Лин-Зи» разнеслось эхом по всей территории, и я поклялся, что хотя бы раз ещё услышу её голос.