- Кучики-тайчо!

Всё началось с того, когда Кьёраку на собрании капитанов сказал: — Я должен обратиться к вам, Кучики-тайчо… И прозвучало сразу два тихих, но слаженных голоса: — Есть! В Готее-13 раньше не возникала подобная путаница, хотя родственные связи были здесь нередким явлением. Но чтобы оба — Кучики и оба — капитаны? Бьякуя сначала не воспринимал сложившуюся ситуацию всерьёз — пока не был вызван через младшего офицера «по очень важному делу!» на какой-то пьяный сабантуй, где Рангику была уже совершенно некомпетентной и полезла к тайчо целоваться. Только самая трезвая из всей дружной компании Нанао спасла капитана Шестого отряда от приставаний подруги. Когда же Бьякуя, изящно приподняв бровь и стараясь унять дёргающийся глаз, поинтересовался, что здесь происходит и почему это мероприятие требует его присутствия, Нанао виновато поклонилась: — Простите, Кучики-тайчо! Рангику, наверное, Рукию-сан позвать хотела, а рядовой перепутал. Вы — Кучики-тайчо, она — Кучики-тайчо… Бьякуя сообщил Нанао, что его сестре здесь тоже не место, выслушал ещё порцию извинений и удалился, не потеряв достоинства. Потерял достоинство он спустя пару дней, случайно подслушав разговор подметающих плац рядовых Шестого отряда: — Я же вам говорю, я видел, Кучики-тайчо и Абараи-фукутайчо целовались! …и всё бы ничего, но собеседник ему ответил: — А я думаю, давно пора было. Они — прекрасная пара! Хотя и оба — мужчины… Бьякуя едва сдержался, чтобы не активировать Сенбонзакуру и не убить сплетников на месте. Ограничился тем, что возник за спинами солдат и ровным, почти ласковым голосом спросил, ощущая дежавю: — Что здесь происходит? Юноши подавились воздухом и почти синхронно откозыряли капитану: — Ничего, Кучики-тайчо! Простите, Кучики-тайчо! На их лицах было видно, как до них медленно, но верно доходит их ошибка. Первый шикнул на второго: — Да я тебе, придурок, не про Кучики-тайчо, а про Кучики-тайчо, которая, — он показал рукой рост Рукии, — которая женщина! Ой… — несчастный съёжился под ледяным взглядом Бьякуи, который ой как не любил, когда нелестно отзывались о его дорогой сестре. — Обоим — десять нарядов вне очереди, — сказал Бьякуя, понимая, что спорить тут бесполезно; пускай подраят недельку туалеты, уж Ренджи постарается. Но слухи ползли по всему Готею-13. То и дело Бьякуя слышал нечто вроде «Знаете, Кучики-тайчо и Абараи-фукутайчо встречаются? — Да, им давно пора было! — Такая красивая пара! — А ничего, что оба — мужчины? — Да нет! Абараи-фукутайчо очень мужественный, а Кучики-тайчо такой хрупкий, они прекрасно смотрятся вместе!» Бьякуя понимал, что, начни он реагировать на каждую подобную беседу слишком болезненно, и слухи только подтвердят его причастность к богомерзкому мужеложству с собственным лейтенантом, и поэтому, скрипя зубами, терпел. И Рукии ничего не говорил, а она, окрылённая своей влюблённостью, ничего и не замечала. Только когда они шли рядом по улице, и сзади раздавался чей-то крик «Простите, Кучики-тайчо!» — оборачивались брат и сестра одновременно. И если Рукия просто смущалась, то Бьякуя злился. Апогеем стало чириканье двух девушек-рядовых из Восьмого: — Слышали, Ядомару-тайчо говорила Рангику-фукутайчо, что Кучики-тайчо очень идёт голубой купальник? Такой, как школьницы в Генсее носят? — Купальник? — с ужасом переспросила собеседницу вторая девушка, едва не выронив из рук какие-то документы, — как у школьницы?! Он же мужчина! Не дожидаясь конца разговора, Бьякуя вошёл в шунпо и помчался туда, где ощущалась реяцу сестры. Застав её целующейся с Ренджи, он одним движением руки разорвал объятия влюблённых и прохрипел: — Рукия! Я передумал! Выйдешь замуж и возьмёшь фамилию Абараи…