Самая идеальная "Невеста".

В лицо ударил прохладный вечерний ветер. Нас с Валеркой неплохо знали почти все сотрудники бара, поэтому она легко договорилась, чтобы нас выпустили с чёрного хода. Её рука крепко сжимала моё запястье, словно она боялась, что я выдерну руку и уйду навсегда, ничего не объяснив. Тёмные ухоженные брови сошлись на переносице, тонкие бледные губы сжались в полоску. Волосы колыхались волнами, ударяясь об спину. Мы остановились за углом. Валерка просто встала и резко развернулась ко мне. Её глаза горели от желания всё разузнать. - Рассказывай! Я попыталась вздохнуть - нормально, а не судорожно, как все последние полтора часа. Меня всё ещё трясло. Я ударила фонарный столб так, что он немного пошатнулся. Блять, столько лет уже не могут нормально грёбанные фонари научиться ставить. Дома было также. - Она говорила про семейный бизнес. Карие глаза широко распахнулись. На лице были написаны неверие, шок и... нежелание, чтобы это случилось?.. Да не может быть. Не может быть, чтобы она знала о чём-то, что не знаю я. Отец не мог рассказать. Или мог?.. Но когда?.. Неужели..? В тот единственный раз, когда он..? - Про какой семейный бизнес? - слегка заторможенно проговорила она. Перед глазами всё плавало, взгляд быстро перемещался с одной вещи на другую. - Не знаю. Сказала, что могу выбрать любой из двух. - Не уточняла? Я мотнула головой. Как много она знает? Валерка заглядывала мне в глаза, надеясь увидеть хоть какие-то эмоции. Её всегда пугает, когда я в таком состоянии. Когда у неё истерика, она плачет, рыдает, орёт, крушит всё вокруг, но с ней всё понятно. Я давно поняла, как её успокоить. Успокаивать меня подруга так и не научилась. - Нам нужно будет вернуться. Нельзя заставлять его долго ждать, - слова еле выдавливаются и падают на асфальт почти что с хлюпаньем. - Подождёт, - её голос звенит как металл. Надо же, подруга ей дороже парня. Даже если эта подруга давным-давно сказала..? ЗАТ-КНИСЬ. Голос в голове затыкается. Я тяжело дышу. Слушать их - добивает, но затыкание сжирает все психические силы разом. Я, хватая ртом воздух, оседаю на асфальт. Тело сковала фальшивая усталость, будто я сейчас прошла получение крапового берета за сутки. Это всё неправда, повторяю себе. Это всё фальшивое, на самом деле, я полна сил. Это не реальность. Глюки отступают на второй план и я сажусь на асфальте по-человечески. Валерка держит схватила меня под руки, видимо, подбежала, когда у меня подогнулись ноги. В её глазах я вижу ещё больше страха, чем обычно. Звуки уже не смешивались в единую какофоническую канонаду. Я различила голос незнакомой девушки, предлагающей вызвать скорую, отказ Валерки, мужской голос, спрашивающий всё ли в порядке. Я проморгалась и вытерла почему-то мокрые щёки - чёртова тахикардия, опять давление подскочило. Теперь понятно, почему перед глазами всё расплылось. - Пойдём назад. - голос внезапно охрипел. Мне всё ещё тяжело было дышать. - Ты уверена? Тебе точно лучше? - Валерка нахмурилась. Возвращаться в шумный бар было и лучше, и хуже для меня одновременно. - Да... да, пошли. Мне холодно. Работник заведения обеспокоенно посмотрел на меня и дал пару таблеток. Драг вообще хороший парень, с такими людьми хочется пересраться только ёбнутым и энерговампам. Я не шучу, это не прозвище, на бейдже в графе имени реально написано "Драгомир". Он удостоверился, что всё хорошо, и ушёл в какую-то комнату "только для персонала". Китаёза сидел на своём месте, нервно стуча подошвой по деревянному полу. Его лицо слегка покраснело, глазки бегали туда-сюда, пальцы правой руки мяли края синих рукавов в широкую чёрную клетку. Увидев нас, он приободрился, но сразу же задержался взглядом на моём побледневшем лице. - Сэм, ты хорошо себя чувствуешь? - Да, мне лучше. Извини за ожидание, - да, я терпеть их не могу, как рокерша, но портить свидание сис это подстава, которой она не заслужила. - Ничего страшного, главное, что сейчас всё нормально. Рабочие бара ходили по невысокой сцене, проверяли оборудование, настраивали музыкальные инструменты. Я мельком поглядывала на них, подготавливая момент, - глаза попсушника загорелись интересом, Валеркин же взгляд светился неприкрытым счастьем. Я невольно улыбаюсь. - У вас в запасе полчаса, чтобы отрепетировать вход и настроить камеры. Руководство бара предупреждено и не возражает насчёт съёмки, главное, не сломайте ничего. Веселитесь. И... - перевожу дыхание, - ...удачи, сис. Кофейные глаза светятся благодарностью, желанием ответить добром на добро и огромной светлой радостью, сравнимой с счастьем. Но почему-то смотрят на меня. Не на китаёзу. Я перелетаю на любимое место - через три столика по диагонали от сладкой парочки, за тонкой перегородкой и несколькими горшками с ухоженными растениями. Довольно укромное - по бокам прикрытое, сзади стена, а спереди все смотрят на сцену. А ещё - диван. Слышу громкий плюх на соседний стул и скрип ножек по половицами. - Уж не мадам Белочка ли меня посетила? Или я просто пересидел на грибах? Сэм, тебя тыщу лет нигде видно не было, где ты шлялась, сволочь мелкая? - широкая улыбочка (с клыкоподобными э-э... клычками?) во все тридцать два, сияющие болотные глаза, чёрная бандана с черепками, выбивающиеся из под неё русые пряди - Водяной собственной персоной. Я поспешила дружески обнять его, чувствуя знакомую смесь запахов сигарет, пыли с дорог и машинного масла на потёртой косухе из верблюжьей кожи. - Не вздумай пугать меня своим вампиризмом, я натренировалась автоматически втыкать кол между рёбер! - Ну ты и пакость, я, может, на тебя рассчитывал, как на последнюю надежду, а ты вон какая... - Расслабься, Водянка, успеешь моей кровушки хлебнуть, - я усмехаюсь. Интересно, а где остальные дебилы? - Как сам-то? - Днём я пью, закусываю, похмеляюсь, блюю, сру, ссу, а ночью - плачу и дрочу, я лишь с тобою быть хочу... - Ясно, значит, как и три месяца назад, - если не прервать сейчас, то это затянется, как он любит говорить, до послезавтра. Несмотря на изначальную тему песни, байкер полностью посвятил её водке. Где-то на задворках таджикоузбечной памяти валяется листочек с переделкой его авторства, которое я когда-то давным-давно прочла, пришла в ужас, взяла пузырь и материлась на кухне до самых петухов, а потом ткнула носом эту болотную морду в исправленный от чисто иностранных ошибок текст и потребовала ещё пузырь, его матрац и завтрак. И, что самое главное, получила. - Не издевайся, мелкая, мне и этого хватает за глаза. А чё за пидрила сидит с Лерочкой, её, чё, опять на несовершеннолетних крашеных педовок потянуло? - А вот тут без ста граммов не разберёшься... - я задумчиво оглядываюсь в поисках заветного бокальчика, ноль-пяшечки, полторашечки, пятишечки, да хоть цистерны, лишь бы с алкоголем. Но, увы. - Тебе какое? - вот за что я ещё не убила этого обмудка - за умение понимать самое важное на лету. - А то ты не знаешь. Бери побольше, я здесь надолго. Стой, куда, на вот, возьми закуски, какой хочешь, на всё бабло. Да, я обожаю отправлять других людей за тем, что надо мне. Я потихоньку расслабляюсь. Откидываю голову на спинку дивана, выдыхаю часть скопленного напряжения за этот день, прикрываю глаза и отключаю голову. Время остановилось. Затем пошло, только гораздо медленнее. Мимо протекали звуки и проплывали запахи, сквозь закрытые веки светили огни лампочек под потолком. Люди смеялись, спорили, чокались кружками и бутылками, общались, знакомились и прощались и снова пили. Предупредили об отключении основного света через двадцать минут. В стороне заливается канарейкой Валерка, весело смеётся и довольно что-то отвечает ей китаёза. Спокойствие. Тишина. ...и прожигающий злобный взгляд в мою сторону. Открываю глаза. Спустя долю секунды за кулисами исчезает тёмно-зелёный ирокез. И в кого, блять, я такая везучая? Водянка как раз взял в руку уже полный волшебного эликсира вечного оптимизма стакан и набирал закуску на тарелку. - Кто сегодня выступает? - А ты не знаешь? Да ну нахуй, явно белочка, - бро нахмурился. - Что с тобой происходит, Сэм? - Много чего, пива тоже много, успеем всё обсудить. Так кто будет играть? - Сначала "Противники оливье", за ними будут "Чёрный флаг", вроде "Бродяги" собирались тоже, "Рассоломахи" и ещё кто-то, я уже забыл. - А я-то думала, откуда мог взяться настолько злобный прожигающий взгляд... - Зел до сих пор бесится? - Откуда мне знать, я даже не знаю, почему, - минус полстакана тёмного разливного. Водяной как-то странно промолчал. В его глазах я вижу знание всего этого дерьма, желание поддержать и... горькое осознание, что он ничем помочь не может. Да я ж твой рот наоборот в переворот перед стрикосатом, что происходит вокруг меня такого, что я не замечала, утопая в безысходности и безвыходности? Потихоньку начинает доходить. Но от кого Зел узнал, что именно и когда? Нужно выяснить это и переубедить его, пусть лучше распространяет мой пиздёж, чем чужой. - Сэм, - взгляд братишки резко стал тяжёлым, - поговори с ним сама наедине. Только не делай ранних выводов и не при напролом, как ты любишь. Если ты будешь аккуратна, то он тебе сильно поможет. - В смысле?.. - Сама увидишь... - и Водянка тут же повеселел, - а вот теперь рассказывай, что за педовка подруливает к нашей Лерочке?