Голый вечер

На углу невысокого пятиэтажного дома на привычных испанских улочках притаилась квартира. Непритязательные тюли на высоких состарившихся окнах, цветы, высаженные на перилах декоративного балкончика, тихое пение уличного оркестра со двора, и этот свежий запах любви, впитавшийся в стены. За кухонным столом сидели мужчина с женщиной, ужиная золотистой хрустящей индейкой, запеченной в духовке с картофелем и сельдереем. В качестве подливы на стол была подана паэлья с грибами и креветками. Патрисия Сантьяно — жена бизнесмена. Она не была коренной испанкой, но имела смольные прямые волосы и карие глаза, — пленящие, цвета бурбона, — полные отваги, самоотверженности и женственности, любви и ласки. Сантьяно любила короткие платья, ведь имела великолепные длинные стройные ноги, которым можно было только позавидовать. Но ее муж настоятельно требовал носить исключительно закрытую одежду, чтобы не выставлять напоказ "все то сокровенное, что принадлежало ему". И женщина безотказно повиновалась, пряча под бесформенными платьями от Louis Vuitton изумительные изгибы тела. А сколько накопленной страсти и нераскрытого потенциала крылось под плотной тканью одежды и непривлекательным бельем. Но в этот вечер Патрисия переступила через рамки, которыми ее вот уже сколько лет ограничивал всеми уважаемый Дерек Хилтон. Патрисия отрешенно наблюдала за луной в окно — в гостиной, смеженной с кухней, примкнув к высоким распахнутым дверям, куда ночным ветром сдувало тюль, расположилась небольшая пристройка, вроде миниатюрной террасы со стулом в мягкой, набитой перьями, обивке и стеклянным круглым столиком, на поверхность которого ниспадали отросшие локоны плюща. А оттуда — вид на простершееся у побережья бирюзовое лазурное море, чьи волны с шумом сокрушались на песок, образовывая дымчатую пену у кромки. — Куда ты так вырядилась? — поинтересовался с ноткой упрека Дерек, глотнув из бокала красного вина Каберне Фран, такого терпкого на вкус. Сантьяно тряхнула головой, откидывая лишние мысли. — Просто примеряла новую одежду, — отмахнулась рассеяно Трис, не сводя глаз с распахнутых дверей у балкончика. — В столь позднее время? — не унимался Дерек. — Ну тебе же почему-то можно в такое время на работу выходить, — смело причитала Патрисия, наделив мужа отважным взглядом. Тот изогнул брови в изумлении, но выступить против не отважился, наблюдая за тем, как легко Сантьяно вновь вернулась в облака, застыв в раздумьях. — Мне пора, — покосившись на наручные часы, провозгласил Хилтон, вытирая руки о полотенце. — Я провожу, — откликнулась Сантьяно, подрываясь с места. — Будь осторожен, едь не спеша, — женщина встала у выхода из квартиры, поправляя ворот рубашки на шее у Дерека. — На совещании не пыли. Трис чмокнула мужа в щеку и выпроводила за двери, дожидаясь, пока он спустился по лестнице. Как только спина величавого Дерека Хилтона исчезла из виду, Сантьяно взглянула на часы и стала торопко расхаживать по гостиной, кусая пальцы от волнения. Ровно девять вечера, за окном — тихий шелест звонких капель дождя, а в груди женщины — неспокойное море, волнение и туча эмоций. Пытаясь найти утешение в уборке и мойке посуды, Патрисия ранит палец, надрезав кожу скользким ножом. Тихо ахнув под нос, она копошится в выдвижных кухонных ящиках в поисках аптечки, но не успевает добраться до пластырей, как в дверь раздается приглушённый стук. Погасив свет в гостиной, оставляя только пару светильников на кухне, где все так же царил беспорядок, Патрисия расправила плечи, разглаживая складки халата, и лёгкой невесомой походкой упорхнула к входной двери, ступая на скрипящий ламинат на носочках, будто боясь спугнуть пришедшего гостя. Робко глянув в глазок, под светом луны из окошек на лестничной площадке, она видит знакомые впавшие скулы и напыщенную ровную осанку. Он всё-таки пришел. Затаив дыхание, Сантьяно отпирает двери, отшагнув назад, чтобы впустить гостя в своё тёплое уютное гнёздышко. Мужчина смотрел из-под лба, немного провинившимся взглядом, щурясь. — Я немного опоздал, — оправдывался Джастин, поведя бровью. У него слегка намокшая под дождем отросшая чёлка, а на выбритых висках мерцают еще не высохшие капельки воды, что свидетельствует о том, что он шел пешком. Ткань белой заправленной в зауженные классические штаны рубашки немного промокла в области плеч, на шее помят воротник, а на груди расстегнуты несколько перламутровых пуговок. — Ты весь намок, — переживала Патрисия, пытаясь говорить о чем угодно, кроме того, что чувствовала. Что они вместе чувствовали. Она видела, с каким обожанием он смотрел на нее, как вожделел прикоснуться — его грудь пылала под мокрой рубашкой, а в глазах плясал озорной огонек. Но все тщетно. Они тут только для того, чтобы выяснить некоторые вещи, прояснить неясное и поставить все точки над "и". В какой-то момент его кошачий взгляд сменился озадаченностью. — Я принесу тебе полотенце. Проходи в гостиную. Джастин сдержанно кивнул головой, достав руки из карманов штанов. Скинув с ног песочного цвета топсайдеры, мужчина босыми ногами прошлепал в указанную комнату, нащупав приятную прохладу под стопами, исходящую от ламината. Он встал у распахнутой двери, в которой телепалась намокшая тюль, путаясь в цветах, вновь заправив руки в карманы штанов. Вид тут был действительно превосходный. — Не хочешь чаю? — так и не дойдя до ванной с полотенцами, Сантьяно замерла у кухонного стола, глядя в спину Бибера. — Я бы предпочел вино, — воспротивился скептически шатен, не своя глаз с окон. «Нельзя. Нельзя. Нельзя» — повторяла про себя Патрисия, несмело разливая по бокалам красное полусладкое вино. Недолго колеблясь, она всё-таки вынесла напитки в гостиную, вручив бокал мужчине. Они расселись друг напротив друга — Сантьяно плюхнулась в оттоманку, сплетая ноги, а Джастин расположился на диване, раскинув руки вдоль мягкой спинки. — О чем ты хотела поговорить? — расторгнув нависшую паузу, тягучим грудным голосом поинтересовался Бибер, побалтывая алую жидкость в бокале. Патрисия не осмеливалась поднять глаза — она понимала, что опустить их уже не сможет. — О нас, — неуверенно преподнесла Сантьяно, пряча лицо за завесой смольных волос. Она отпивает глоток вина, чувствуя, как оно постепенно дурманит разум, а перед глазами простирается туман. Джастин уставился на женщину, буравя ее обольщающим взглядом. — Что не так? — подозревая, о чем Сантьяно собирается сказать, шатен опускает помутневший взгляд в бокал, наблюдая, как бьется рябь о стекло. — Я замужем, и это никуда не годится, — смело протараторила на одном дыхании Трис, вскипятившись. — Согласен, — Джастин допил вино до дна и склонился вперёд, чтобы поставить бокал на пол. Затем, испустив приглушённый стон, откинулся обратно на спинку, приосанившись. — Быть замужем херово. — Ты знаешь, что я не об этом, — свирепо отпарировала Патрисия, смахнув рукой волосы с плеча. Но, не рассчитав силу, она задела коготками шёлковую ткань, приспустив рукав халата с плеча, тем самым приковав внимание Бибера. — Нам нужно перестать, — женщина запнулась, отказываясь озвучивать наводящую тоску правду, — общаться. — Думаешь, так будет лучше? — мужчина очерствел, сомкнув челюсть. — Да, — обронила нечаянно Патрисия, распахнув глаза. Сейчас ней правила совесть. Но внутри всё единогласно кричало обратное. Грудь в этот момент распирала жажда, неутолимое влечение, страсть, немилостиво распирающая тело, которое начинало кипеть под этим осуждающим и апатичным, но одновременно таким желанным и пикантным взглядом. От стольких мыслей, посетивших голову одновременно, Сантьяно шелохнулась, отчего шелк скользнул по молочной коже, оголяя ногу, почти бедро. Джастин внимательно проследил за тем, как Трис подцепила изящными пальцами уголок халата и натянула обратно на ногу, поерзав. Чем дольше они молчали, тем быстрее накалялся воздух. — Что ж, — в заключение выдохнул мужчина, приподнимаясь с дивана. — В таком случае, я пойду. Сердце в груди Патрисии пропустило очередной удар, а потом забилось так быстро, что, казалось, от этого дрожит ткань на груди. Женщина была в замешательстве — слушать ли совесть и разум, поступить честно по отношению к Дереву Хилтону или прислушаться к телу, этим дрожащим коленкам и лиловому румянцу на щеках, поступая так, как желает сердце? Сантьяно озадаченно наблюдала за Бибером, который неспешно подобрал с пола свой бокал, а потом подошёл к оттоманке и склонился, чтобы подобрать второй бокал. Но, вставать он не торопился. Поднеся лицо максимально близко к ногам Трис, Джастин проделал обжигающую тропинку дыханием вдоль лодыжки и икроножной мышцы, опаляя глянцевую молочную кожу, и на долю секунды замер напротив худенького колена, оставив на нем невесомый поцелуй, едва коснувшись кожи губами. От такого опрометчивого поступка Сантьяно захлестнуло пьянящим мороком, и она, не удержавшись, схватила шатена за голову, сплетая пальцы с его мягкими шоколадными волосами. Джастин обронил бокалы, забывая обо всем — о белом ковре и хрупком ламинате. Он раздвинул руками ноги Патрисии, подавшись вперёд. Его губы прислонились к внутренней стороне бедра, посасывая и облизывая тёплую кожу. Трис не убирала рук с его головы, управляя ней. Совсем скоро, испытывая терзавшие муки, женщина ощутила горячее дыхание между ног. Бибер немедля зацепил пальцами край кружевных трусиков и спустил их по ногам Сантьяно, хватаясь за ее бедра ладонями. Доля секунды, и его губы коснулись лона, кончиком языка лаская клитор. Патрисия закинула голову в блаженстве, ослабив хватку. Ей было мало. Она вновь опустила руки на плечи мужчины, окольцевала пальцами его шею и вынудила встать с колен. Когда Джастин уверенно стоял на ногах, Трис потянула его на себя. Тот поспешно прильнул к желанным губам, которые он так хотел испробовать, как только переступил порог квартиры. Посасывая, обмениваясь вязкой слюной, Джастин терзал самые любимые губы — губы Патрисии. Поцелуй сразу приобрел краски, ведь в него было вложено столько скопленных чувств, надежд и ожиданий — он был вкусным и сочным, хотелось целоваться целую ночь, вкушая приторную кожу друг друга, обмениваясь пламенем и страстью. Сантьяно мяла губы Джастина, углубляя поцелуй, вжимаясь распахнутым ртом в его лицо и лащясь языком о стенки его щек. Бибер чувствовал подходящую постепенно неумолимую волну, которую важно было перенаправить в нужное русло. Потому, нехотя отпрянув от смачного поцелуя, если этот рывок страсти можно было назвать столь скромным именем, мужчина поднял ввысь Патрисию. Та окольцевала его талию ногами, пока Джастин, невольно скомкав шелковый халатик, вцепился пальцами в женские ягодицы — мягкие, как свежеиспечённый хлеб, в который так хотелось вонзить зубы. Бибер обошел диван и пошагал прямо по ветхим ступенькам крученой лестницы на второй этаж, внимательно наблюдая за тем, чтобы не оступиться. — Дай мне минутку, — чарующе шепнула Сантьяно над головой шатена, прикусив мочку уха. Джастин покорно кивнул, опуская женщину на пол. Патрисия скорым шагом унеслась в ванную, заперев за собой дверь. Она стала копошиться в косметичке в поисках ее любимой помады, которая так сильно нравилась Биберу. Сантьяно наконец нашла нужный тюбик с темно-алой помадой и победно нанесла на губы, причмокнув. Затем ее руки попытались что-то состряпать на голове, вследствие чего выбор остановился на обычных распущенных волосах, слегка прикрывавших плечи. Сантьяно стянула с хвостика резинку, поспешно обронив ее куда-то на пол, и напоследок освежила шею духами от Dolce&Gabbana, которые когда-то купил ей Дерек. Как только кареглазая положила ладонь на ручку двери, она одумалась и перед самым уходом быстренько стянула с себя белье, ощущая, как приятно холодит обнаженную кожу шелк. Прокрадываясь в спальню невесомыми шажочками, Трис замирает в дверном проёме, собрав руки на груди. Джастин стоит у окна, вдумчиво наблюдая за каплями дождя. Сантьяно наконец оклемалась от мыслей о том, какая у него превосходная спина, особенно в белой полупрозрачной рубашке, и подошла сзади. Ее ладошки прокрадываются к нему на грудь в попытках расстегнуть рубашку и облегчить Биберу дыхание — то, как тяжело и прерывисто он дышал, было слышно даже с порога двери. Внезапно Джастин обернулся и уткнулся носом в шею Сантьяно, блуждая руками по ее талии и пошатывая бедрами. — Обожаю этот запах, — из груди Бибера прозвучал глубокий вкрадчивый стон, такой низкий и одновременно бархатный. Мужчина вновь прильнул к губам Патрисии, смакуя каждым кусочком ее кожи. Весь взмокший от внутреннего жара, он не мог отлепить свои губы от губ Сантьяно, пока они вместе потихоньку пятились в сторону кровати. Патрисия повалилась на мягкую холодную постель, за лицо перетягивая мужчину на себя. Но совсем скоро она совладала с мимолётной слабостью Джастина, пока тот стягивал с округлых плеч рубашку, и толкнула его на кровать. Патрисия воссела сверху и практически съеденной помадой на губах прислонилась к груди Бибера, целуя каждую его мышцу, каждый изгиб, каждую ямку и татуировку. Она добралась даже до пупка, поддев коготками резинку боксеров и немного приспустив. Губы не переставали исследовать кожу — Сантьяно целовала косые мышцы и щетину в самом низу, обжигая палящим дыханием набухшую плоть под тонкой тканью. Им обоим ужасно хотелось. Между ног у Трис все прело, ожидая, когда же Джастин наконец туда доберется. Но в самый неподходящий момент внутри Сантьяно проснулась совесть. Что она скажет Дереку в этот раз? Она лгала ему уже так давно, убеждая его в том, что их отношениям ничто не грозит. Да только Хилтон верил в слова, но не замечал, что чувства уже не такие, как были раньше. Хотя, по-моему, таких отношений, которых желала страстная нимфа внутри Патрисии, с Дереком никогда не было. Он не был завидным любовником. Он был просто порядочным мужем, который не лез не в своё дело и ни во что не вмешивался, ведь его это не интересовало. Не интересовало ровно то же, чего по-настоящему хотелось Сантьяно. Он не замечал, кто действительно жил внутри женщины, какой демон терзал ее каждую ночь. Джастин заметил поникший взгляд Патрисии и привстал на локтях. — Все в порядке? — забеспокоился он. — У меня в кармане лежит презерватив, если что. — Нет, все нормально, — отмахнулась Патрисия, вяло улыбнувшись. Она не могла грустить, вот так вот восседая на невероятно желанном человеке, ощущая его между своих ног, ощущая тепло, исходящее от него, и глядя в эти пленящие глаза. Сантьяно быстро переключилась на былую волну, скоро позабыв о нахлынувших мыслях, когда ее халат и одежда мужчины отлетели куда-то в темень вслед за лишними мыслями, способными испортить этот сладостный момент близости, за которым оба так скучали. Ни щадя ни секунды, Джастин оперся о локти, нависая над Трис и кусая ее губы — пунцовые и опухшие, впитавшие размазанную алую помаду. Воздух становится до боли горячим. И вот, попутно впиваясь зубами в тонкую кожу на шее Патрисии, шатен ворвался в нее, проникая так глубоко, как мог, раздвигая ее узкие стенки затвердевшей плотью, наполняя женщину изнутри, согревая ее и насыщая тело пламенем. Трис вешает одну ногу на его талию, цепляясь ногтями за лопатки, пока тот делает плавные движения бедрами. Непередаваемые ощущения наполняют живот, грудь и мысли. Они не виделись всего три недели. За это время успело много чего поменяться, а ещё Сантьяно в который раз убедилась, что присутствие Джастина рядом — причина дышать и существовать, любить и желать. Шатен всецело отдается Патрисии, ускоряя темп до пределов своих физических возможностей. Он хочет дать ей все, ублажить ее с ног до головы. Он хочет ее. Губы Бибера пасутся на шее Трис, оставляют там красные ожоги и память о себе — напоминание в грустные вечера. Кровать тихо поскрипывает, на ней же шуршит и постель, скатываясь на пол. Мужчина властно управляет бедрами, под гулким стенанием Патрисии понимая, что делает все так, как должен. Совокупление двух разгоряченных взопревших тел сотрясает пол и стены, а луна в окне стеснительно прячется за набежавшими понаблюдать тучами. Ещё немного, и Джастин доводит Сантьяно до предела. Ее гулкие стоны, исходящие откуда-то изнутри, смешиваются с воздухом, сливаясь с запахом мужчины, с его телом, кожей, теряясь в его томном обольстительном взгляде. Патрисия прогибается в спине, вжимаясь в Бибера. Он проникает в нее глубже, взрываясь в окатившем его оргазме. Сантьяно содрогается под импульсивными толчками, запрокидывая голову и хватаясь за руки Джастина, за его взлохмаченные мокрые волосы, за скомканную постель. Тело немеет. Трис теряется в пространстве, оставшись наедине с головокружительными ощущениями, упиваясь каждой секундой этого пикантного момента. Она вновь прилипла к аппетитным набухшим губам Бибера, посасывая их. Из последних сил женщина роняет голову на подушку, прикрыв веки. Бибер ложиться между ее ног, устало рухнув ей на живот. Патрисия гладит его волосы ладонью, глядя в потолок, ни о чем не думая. Только лениво и довольно улыбаясь. Изнуренный Джастин попытался устроится поудобнее Он воткнул нос в ложбинку между грудей Трис и тихо засопел, окольцевав руками ее тело, на котором выступила липкая испарина. Но разве это было важно? Сантьяно было все-равно. Так же, как и все-равно на то, что совсем скоро придет Дерек и застанет двух любовников, сладко спящих в кровати в спальне после умопомрачительного секса. Патрисия сделала свой выбор. И это был не Дерек Хилтон.