Навсегда

      – Сольёмся, моя дорогая Пёрл, – прошептала Гарнет, протягивая напарнице руку с горящим круглым самоцветом.       Пёрл робко подняла голову и заглянула в скрытые очками глаза Гарнет, на лице которой появилась легкая полуулыбка. Жемчужина почувствовала, как к щекам прилил румянец, а камень во лбу начал пульсировать. Неужели?! Она ждала этого так долго!       Против воли на лице несклонной к эмоциям Пёрл заиграла широкая улыбка. Самоцвет томно прикрыла веки и, не забыв здесь изящный гран жете, вложила свою хрупкую, бледную как фарфор ладошку в несоразмерно крупную ладонь Гарнет.       – Начнем, – выдохнула командир Кристальных прямо в ухо Пёрл, наклонив голову и нежно поцеловав напарницу в чуть выступающую скулу.       Жемчужина аж встала на цыпочки, стараясь удержать невесомое прикосновение мягких губ Гарнет, но она уже выпрямилась во весь рост и сделала шаг назад.       Пёрл всё ещё стояла в оцепенении, когда её напарница изящно щелкнула пальцами и, призывно качнув округлыми бёдрами, начала танец.       У Гарнет был какой-то особый стиль танца весь дышащий страстью и желанием. Сливаться с ней хотелось хотя бы чтобы посмотреть на эти невероятные движения. Но у Пёрл были свои мотивы.       А именно: желание почувствовать мощь, завершённость и, как ни странно, нежность и ласку. Сливаясь в Сардоникс, держа за крупную ладонь Гарнет, ощущая прикосновение пухлых губ на коже, становясь частью безграничной любви Рубин и Сапфир, Пёрл мысленно возвращалась в далёкие и счастливые времена, когда Роза ещё была рядом с ней.       Улыбнувшись приятным воспоминаниям, Пёрл тоже вступила в танец. Её стиль был олицетворением слова «грация». Лёгкие, похожие на полёт, прыжки, стремительные вращения на самых кончиках пальцев, демонстрация невероятной гибкости хрупкого тела сливались в потрясающую и совершенную картину.       Два самоцвета, такие разные и такие похожие, медленно приближались друг к другу. Они уже чувствовали горячее дыхание друг друга на своих лицах. Пёрл вопросительно подняла тонкие, изящные бровки, а Гарнет решительно кивнула. Смысл этой пантомимы предельно ясен: прелюдия закончена – время слияния.       С этой греющей душу мыслью жемчужина сделала последнее па и шагнула прямо в объятия Гарнет. Хрупкие руки Пёрл тот час же легли на плечи напарницы, аккуратно обхватывая их. Однако, из-за разницы в росте, Гарнет приходилось слишком сильно наклоняться вперёд, что было не очень удобно. Решение пришло само собой. Пёрл лишь почувствовала как две горячие ладони с мелко дрожащими, горящими камнями обхватили её одна за талию, а другая – за бёдра, и подняли наверх.       Буквально сидя на руках у Гарнер, жемчужина разжала руки, переместила их на шею напарницы и мягко прильнула к её влажным, чуть приоткрытым губам. Язык Пёрл сразу же ринулся в рот Гарнет и начал нежно исследовать нёбо, когда жемчуг почувствовала, как напарница отвечает на поцелуй. В следующее мгновение языки двух самоцветов переплелись, губы предельно возможно сомкнулись, а всё вокруг озарила вспышка света, чтобы наконец дать появится слиянию.       – Сардоникс… – выдохнула Пёрл и резко открыла глаза.       Это был всего лишь сон.       Пёрл разочарованно вздохнула. Ну почему всегда так?!       Спать больше не хотелось, а потому самоцвет приподнялась на локтях и встряхнула головой, прогоняя остатки сна. Перед глазами всё ещё стоял образ Гарнет, целующей её и готовой слиться.       Пёрл поднялась на ноги и оглядела свою «спальню». Это было небольшое прямоугольное помещение отделанное прочными металлическими панелями различных оттенков зелёного. Потолок, тоже зеленый, был довольно низким, но жемчужина всё же могла стоять в полный рост. А вместо двери было ярко жёлтое, чуть поблёскивающее силовое поле. Вот чёрт!       Пёрл мгновенно всё вспомнила. Вспомнила, как слилась в Александрит, противостояла Малахит, как разбила её, как Стивен на руках уносил обессиленную Ляпис. А момента пленения себя Джаспер Пёрл так и не вспомнила, видимо, тогда она была слишком слаба. Но камеру корабля своего главного врага узнала сразу же. Вот чёрт!       «Этого просто не может быть! Это бред, глупая шутка! Они не могли меня бросить! Не могли!!!» – проносилось в голове Пёрл, когда она, присев на пол, такой же зелёный как и всё остальное, прислонила ладонь к стене.       Жемчужина не верила. Не верила в своё пленение, не верила в свою беспомощность. Не верила в то что её не спасли. Не верила.       Пёрл чувствовала, как с каждым мгновением в этой зелёной тюрьме каждая клеточка её тела наполнялась бесконтрольной яростью. Бессмысленной и беспощадной.       Рука самоцвета сама собой сжалась в кулак. Пёрл ни о чём уже не думала – она просто била кулаком по стене. Без какой-либо цели, в слепой надежде облегчить душевные страдания. В слепой надежде побороть осознание собственной ничтожности и бесполезности.       Пёрл и сама знала – это не поможет. Существует лишь одно лекарство, а имя ему – Сардоникс.       Перед глазами Пёрл снова появился образ Гарнет, приглашающей её на танец.       «Как же мне сейчас тебя не хватает, моя напарница! Как же мне не хватает нашего слияния!» – мысленно обращалась жемчужина к сокоманднице.       Вне Сардоникс Пёрл чувствовала себя незавершенной. Не хватало какого-то тонкого штриха, финальной детали. Какой именно – самоцвет не задумывалась. Что бы то ни было, ей это давало слияние.       Сколько прошло времени Пёрл не знала, но ярость всё же отступила. Её место заняло угнетающее чувство ничтожества и бессилия. Жемчужина чувствовала как теряет контроль над собой, что её в корне не устраивало. Успокоиться и помедитировать самоцвет решила привычным способом – танцем.       Закрыв глаза и представив перед собой Гарнет, Пёрл начала свой невероятный танец. Прыжки, вращения, изящные перебежки – всё сливалось в невероятно нежные и грациозные пируэты. Пёрл даже забыла о своём пленении – такое наслаждение дарил ей танец. Для неё всё отступило на второй план кроме желания двигаться, не останавливаясь ни на секунду. ***       Джаспер, вальяжно закинув ногу на ногу, сидела в капитанском кресле, скрестив руки на груди. То и дело она чуть двигала стоявшей на полу ногой, и сидение вращалось туда-сюда. На самоцвете помимо её стандартного костюма был черный плащ с очень высоким воротником стойкой – излюбленный атрибут Джаспер. Он помогал ей ещё сильнее ощущать своё величие и превосходство над всем и вся. Но не так сильно как Малахит.       Слуга Жёлтого Алмаза закрыла глаза и потёрла рукой загоревшийся самоцвет. Слияния с Ляпис увеличивало силу Джаспер в сотни и тысячи раз, дарило ощущение завершенности и совершенства. Раньше самоцвет полагала, что является безупречным идеалом, но крохотная и невыносима гордая Лазурит и её маленькая ладонь в мощной руке Джаспер сильно изменили это мнение.       Гроза Кристальных самоцветов, после распада слияния чувствовала настоящую ломку. Всё тело Джаспер, несмотря на его мускулистость и габариты, казалось ей чертовски маленьким и хилым. Все помещения и вещи выглядели просто огромными, заставляя её ощущать агорафобию*. Но тяжелее всего давалось лишение гидрокинеза – главной особенности и оружия Малахит. Ведь так хотелось иногда выстрелить из руки огромным, мощным, сносящим всё на своём пути потоком воды…       Да и чего греха таить – Джаспер скучала по Ляпис, скучала по её вечному бесполезному говору в голове и постоянному противостоянию за контроль.       Гроза Кристальных самоцветов, как бы бредово это не звучало, чувствовала себя крохотной и ничтожной. Ни постоянные нервные прогулки по кораблю, ни избиение кулаком стены, ни внутренние монологи не помогали, и Джаспер это знала. Лекарство лишь одно, а имя ему – Малахит.       Самоцвет взъерошила рыжие волосы и поднялась на ноги. Её снова преследовали мысли о слиянии. Сама того не ожидая, Джаспер смогла наконец понять Гарнет и желание Рубин и Сапфир постоянно быть вместе. Правда им намного легче – у них всегда под боком есть партнер.       От этих мыслей Джаспер стало ещё хуже. Решив развеяться, она буквально пинком открыла дверь капитанской рубки и быстрыми шагами направилась по коридору.       Одинаково зелёные, до тошноты приевшиеся стены мелькали перед глазами Джаспер. Хотелось прямо здесь и сейчас хоть из под земли достать Ляпис, слиться в Малахит и раскрошить весь этот чертов корабль в пыль.       С такими невеселыми, полными бессильной ярости мыслями самоцвет дошла до единственной камеры с активированным барьером. Учитывая то, что узница была единственным не зелёным и живым объектом на корабле, Джаспер не смогла пройти мимо. Бросив взгляд на Пёрл, она вмиг опешила.       «Какого она танцует?! Она же у меня в плену! Она же должна с мольбой в глазах сидеть в углу камеры!» – были первые мысли, которые смог генерировать потрясённый мозг самоцвета.       Ещё никто и никогда не позволял себе танцевать в плену у неё, у Джаспер!       Но с каждым пируэтом Пёрл, с каждым её взмахом рук морщинка между нахмуренными бровями слуги Родного Мира разглаживалась, а оскал сменялся на чуть приоткрытые в удивлении губы.       Невольно Джаспер сравнивала жемчужину с Ляпис – ведь они очень похожи. Обе такие же хрупкие, нежные, гордые и так грациозно и красиво танцуют… Правда танец Пёрл Джаспер нравился больше. Намного больше.       Капитан корабля запахнулась в плащ и, не в силах отвести взгляд от узницы, облокотилась на стену. Самоцвет Джаспер, ярко замерцав оранжевым светом, всё решил за неё.       «Я должна с ней слиться. И плевать, если она против», – твердо решила соперница кристальных, ватными от накатившего волнения пальцами набирая код разблокировки силового поля.       С характерным звуком исчез жёлтый барьер, и Джаспер шагнула в камеру. Пёрл, которую хлопок застал во время сложного вращения, неуклюже упала на спину. Открыв глаза она не сдержала удивлённый возглас – прямо над ней виднелась громада мускулистого тела Джаспер в тяжёлом бархатном плаще. И с горящим самоцветом на месте носа.       – Ничего не говори – мы сливаемся, – отчеканила невозможным к возражению тоном тюремщица и протянула свою огромную полосатую ладонь.       Теперь пришёл черёд Пёрл опешить. Слиться – серьёзно?! Да ни за что! Хотя…       Кристальная отвела взгляд в сторону и призадумалась. С одной стороны это безответственно – Джаспер с лёгкостью поглотит её личность и уничтожит всё. Пёрл ведь не Ляпис, чтобы заточить себя вместе с ней под воду. Но с другой, это ведь то, чего она так желала…       Неосознанно жемчужина сравнивала её с Гарнет. Ведь они так похожи – обе такие высокие, мощные, с такими большими руками. Обе такие желанные...       «Стоп, что?! – тот час же прозвенел колокольчик здравого смысла в голове жемчужины, – Слиться с Джаспер?! Слиться со злейшим врагом?! Нет!»       Пёрл неуклюже попятилась назад к стене, опасливо смотря на Джаспер. Кристальная вздохнула и, встав на колени и стараясь унять невесть откуда появившуюся дрожь в голосе, заговорила.       – Я не сольюсь с тобой, Джаспер. Ни за что, – Пёрл нахмурила брови и с максимальной неприязнью смотрела на своего врага.       Капитан корабля недовольно выдохнула. Почему-то ей не хотелось силой сливаться с этой дефектной жемчужиной. А ведь пару минут назад Пёрл и сама смотрела на неё с желанием…       – Да пошла ты! – неожиданно, даже для себя, выкрикнула кристальная и, вложив все силы, толкнула Джаспер в грудь.       От неожиданности громада тела капитана пошатнулась. Джаспер опустила глаза в пол и начала часто и шумно дышать. Каждая клеточка её тела, каждый волосок и не угасший самоцвет были насквозь пропитаны яростью. Атмосфера в камере накалялась. Пёрл почувствовала, что натворила лишнего и лишь попыталась скрыться в углу.       Медленно подняв голову и расправив плечи, Джаспер аккуратно расстегнула застежку плаща и, резко сорвав его с плеч, небрежно отбросила в сторону. Полотно из черного бархата драматично и медленно падало пока, наконец, не соприкоснулось с полом.       Капитан сделала несколько шагов навстречу Пёрл. Каждое движение отдавалось громким эхо, ещё сильнее накаляющим атмосферу. Пёрл даже не успела пискнуть, когда огромная ладонь Джаспер с выступающими венами сомкнулась на её плече.       – Не слишком ли много ты себе позволяешь, дефектная? Забыла, кто здесь пленница? Я напомню, – грозным шепотом произнесла соперница кристальных, обхватив и второе плечо жемчужины рукой.       Не будь Пёрл самоцветом – от такой хватки ключицы треснули бы как спички. Из сомкнутых губ жемчужины лишь вырвался тихий всхлип, когда она почувствовала, как спиной упёрлась в металлическую стенку. Сейчас, видя перед собой Джаспер и чувствуя её хватку, Пёрл ещё острее почувствовала собственную ничтожность.       Тем временем Джаспер надоело прижимать узницу к стенке.       – Мы сливаемся, дефектная. Мне плевать, если ты против. Я раздавлю тебя как орех, если будешь возникать, – самоцвет отпустила одно плечо пленницы и протянула ей руку ладонью вверх, – В твоих интересах согласиться.       Кристальная грустно вздохнула. Тело Джаспер изредка вздрагивало от обуявшей её ярости, а сведенные к переносице густые брови и недружелюбный оскал заставляли содрогнуться даже видавшую многое Пёрл. Слуга Родного Мира без труда раздавит её камень как орех. У неё нет выбора.       Пёрл много слышала о "героических смертях" и "добровольных жертвах", но понимала, что это бессмысленно. Она ещё слишком мало сделала, на ней слишком большая ответственность за Землю. И, в конце концов, Пёрл ведь ещё десять минут назад сама молила о слиянии.       Жемчужина не стала нечего говорить, просто молча вложила ладонь в руку Джаспер. Та одобрительно хмыкнула и, отбросив гриву рыжих волос, начала танец.       Как бы это ни было странно, но танец Джаспер один в один был похож на... танго. И очень напоминал танец Розы.       "Как можно сравнивать циничную и бессердечную убийцу с моей идеальной Розой?!" – спрашивала себя Пёрл, отмечая, как же всё таки два кварца похожи.       И она сравнивала. Сливалась с Гарнет жемчужина лишь для того, чтобы стать частью любви Рубин и Сапфир. А желание мощи и величия пришли уже позже. Пёрл не исключала, что это лишь оправдания, чтобы не признавать свою слабость.       В Джаспер жемчужина чувствовала что-то по-особенному родное и когда-то безвозмездно утраченное. И несмотря на то, как грубо тюремщица сжимала её талию в ладонях, как агрессивно были сдвинуты её брови и какой недобрый огонь горел в её янтарных глазах, Пёрл чувствовала необъяснимую нежность и...влечение.       Жемчужина почувствовала, как загорелся и её самоцвет. Тело всё решило за неё.       Пёрл максимально нежно положила ладошки на плечи Джаспер. Та удивлённо подняла брови и, жемчужина готова была поклясться, улыбнулась. Не злорадно ухмыльнулась очередной победе в неравном бою, а именно улыбнулась.       Внезапно Джаспер, довольно резко наклонившись вперёд и заставив Пёрл изящно прогнуться в спине, переместила ладони на её плечи. Жемчужина поняла, что так она передала ей ведущую позицию в танце.       "Это так необычно! – пронеслось в голове жемчужины, – никто ведь никогда не давал мне инициативу"       Немного неуверенно Пёрл обхватила массивную талию напарницы и, пусть и не так умело, начала исполняла роль доминанта.       Двигаясь по кругу камеры, оба самоцвета ежесекундно встречались взглядами и, даже против воли, улыбались. Пёрл ни разу в жизни так долго не танцевала перед слиянием. С каждым пируэтом между напарницами таяла незримая преграда, а камни загорались ярче.       Вскоре Джаспер начала шаловливо приближать свои губы к губам Пёрл, почти целуя, но не прикасаясь к ним, и щекотать волосами шею. Кристальная тоже не оставалась в долгу как бы невзначай прижимаясь к груди напарницы. Как бы это ни звучало абсурдно, но никогда и ни с кем Пёрл не чувствовала такое единение.       Когда в очередной раз губы самоцветов почти соприкоснулись, жемчужина прошептала:       – И как тебе истинное* слияние?       Джаспер откинула голову назад, обнажив на массивной шее впадинку между ключицами и выдохнула.       – Не знаю, Пёрл. Покажи мне.       – Нет, это ты покажи мне, – ответила жемчужина, встав на цыпочки и максимально прогнувшись назад в спине.       – Как пожелаешь, – кивнула Джаспер, наклоняясь вслед за напарницей и накрывая её губы поцелуем.       Пёрл закрыла глаза и буквально плавилась от удовольствия и ощущение горячих губ на своих. А потом всё озарила янтарно-желтая вспышка...       Когда свет рассеялся огромная фигура слияния постаралась выпрямится, но спиной упёрлась в потолок. Согнув массивные, но изящные ноги Агат присела на корточки и оглядела себя.       Слияние было сбалансированным сочетанием пропорций Джаспер и Пёрл; в меру накаченным двум парам огненно-рыжих рук, покрытых белыми полосами и округлым бёдрам позавидовала бы любая модель. Длинные растрёпанные волосы достались Агат от слуги Родного Мира, однако розовато-персиковый цвет больше походил на волосы жемчужины. В массивной шее и квадратном подбородке также угадывались черты Джаспер.       Но отдельного внимания заслуживали глаза. Небесно-голубые и янтарно-жёлтые. Округлые миндалевидные и дерзко прищуренные. Лёд и огонь. Противоположные, как и их обладательницы. А из противоположностей получается отличное сочетание.       И Пёрл и Джаспер чувствовали одно и тоже - мощь, величие и одновременно нежность. И хотя в приоритете у каждой было что-то своё обе нашли в слиянии спасение. От собственных комплексов и недостатков. Обе были счастливы. По-настоящему. ***       - Она должна быть где-то здесь! Аметист, посмотри там! - послышались крики и топот нескольких пар ног по коридору.       "Это за мной!" - промелькнуло в голове Агат мысль Пёрл, и слияние с грохотом распалось.       Жемчужина нервно заломила руки и принялась нарезать по комнате круги. "Что мне делать?" - стоял немой вопрос в глазах жемчужины, каждый раз, когда взгляды самоцветов встречались.       Вдруг рука Джаспер властно схватила тонкое предплечье кристальной и притянула к груди капитана. Пёрл судорожно выдохнула, чувствуя как равномерно вздымается грудь кварца. Жемчужина прекрасно знала, какая Джаспер собственница. И что она её не отпустит.       Внезапно плечи кристальной оказались развёрнуты к лицу напарницы.       - Ты должна уйти. Так иди, - твёрдо отчеканила Джаспер, но голос предательски дрогнул.       Оба самоцвета одновременно ринулись навстречу друг другу, и их губу слились в нежном поцелуе. Тут уже не было соперничества, шаловливых покусываний и щекотки языками - была только драма. Из глаз сентиментальной Пёрл мгновенно полились слёзы, придавая поцелую чуть солоноватый привкус горя.       Голоса на коридоре звучали всё громче и ближе. Оба самоцвета умом понимали, что нужно остановиться, но сердце отказывалось. Это была любовь. Любовь с первого слияния.       Наконец Джаспер мягко оттолкнула Пёрл к выходу и отвернулась.       - Иди, - снова попыталась приказать командир, но не особо твёрдо получилось.       Пёрл медленно сделала шаг к выходу. Сердце билось так, что чуть ли не разрывало грудную клетку, в горле застрял горький комок.       - Прости меня, Джаспер! Я не могу поступить иначе, понимаешь! - пыталась оправдаться то ли перед Джаспер, то ли перед самой собой Пёрл, подходя к выходу.       Как-то сам собой деактивировался барьер, открыв жемчужине путь к свободе, такой желанной раньше и такой ненавистной сейчас. Пёрл, закусив губу, обернулась и взглянула на Джаспер. По щеке самого жестокого и бессердечного самоцвета катилась, как бриллиант поблёскивая в свету ламп, слеза.       - Когда-нибудь мы будем вместе.... - шепнула капитан надломившимся голосом.       - Навсегда, - хором закончили самоцветы, грустно улыбнувшись на прощанье.       Фигура Пёрл скрылась за углом, послышались радостные возгласы её друзей. Джаспер села в угол камеры и, закрыв лицо ладонями, впервые в жизни разрыдалась. В ушах обеих самоцветов звенел немой призрак того самого слова. Навсегда.