***
Иногда, когда они останавливались в какой-нибудь таверне на ночь, Клиган брал себе шлюху. Старк не была против этого, а то мало ли чего, это животное могло позариться и на неё. Конечно, она бы этого не допустила, да и повода ни он, ни она никогда не давали. До недавнего времени. В тот вечер они остановились в лесу, где-то в стороне от дороги. Пёс подкинул несколько толстых веток в костёр и тут же быстрыми, широкими шагами отбежал назад. Арью это представление всегда очень веселило, хотя она этого никогда в открытую не показывала, обычно украдкой посмеиваясь над ним, склонив голову. Так же и сейчас, глядя на то, как Клиган укладывается на бок почти в тени, вне досягаемости всполохов пламени, она незаметно прыснула. Сама Старк сидела совсем рядом с костром. В руках тупая игла и грубая нитка, на коленях рваная куртка – какой-то мальчишка, которого она пронзила Иглой сегодня во время нападения на неосторожных пеших путников, перед смертью так крепко вцепился в её рукав, что ткань тут же затрещала, и швы разошлись. Она сидела в одних штанах и тонкой рубахе, за день пропитанной потом и потому в некоторых местах плотно прилегающей к её телу. – Прекращай пялиться, – Арья оторвала взгляд от только что завязанной в узелок нитки и вперила его в Пса, который, несмотря на замечание, не спешил переводить взгляд никуда выше её шеи. Арья поднялась на ноги и стала надевать куртку. – Охренел, что ли? – у неё уже чуть ли не дыхание перехватывало от такой наглости. Клиган, как ни в чём не бывало, перевёл взгляд на её лицо и, насмешливо хмыкнув, перевернулся на спину. И какого хрена этот мужлан молчит, хотя обычно за словом в карман не лезет? Наверное, пора уже было что-то подозревать.***
Второй раз она подумала о том, что, должно быть, выросла в глазах Клигана не только как воин, когда стояла совершенно голая по пояс в холодной воде. Уже сгущались сумерки, но искупаться было просто необходимо, слишком много за эту неделю на неё лилось крови, пота и дерьма. Как и на её одежду. Перед тем как зайти в воду, она тщательно выполоскала свою куртку и повесила её на одно из деревьев рядом с этой небольшой речушкой, остальную одежду придавила камнем у самой кромки воды, чтобы, не дай боги, кто-нибудь не стащил. Арья отошла подальше от берега, где вода уже закрывала её грудь, и с головой окунулась в мокрый холод речной немного попахивающей гнилью воды. Вынырнув на поверхность, она была сразу же оглушена шумом расплёскивающейся вокруг воды и от нахлынувшей волны едва не ушла опять под воду. Не успела она опомниться, как получила новую порцию брызг от вынырнувшего Пса, который к тому же начал отряхиваться и отфыркиваться ну совершенно как собака. Это зрелище немного оттеснило удивление девочки на задний план и заставило её улыбнуться, обнажив два ряда ровных зубов. По какому-то негласному правилу они всегда купались по отдельности и сейчас впервые нарушили его. Клиган вышел из воды первым. Арья отвернулась, но краем зрения видела, как его тяжёлая фигура, к тому же отягощённая водой, выходит на берег, слышала, как вода крупными струями стекает с его тела, и как он снова отфыркивается, в очередной раз подтверждая своё прозвище. Арья вылезла сразу же, как он ушёл. Её губы давно посинели, а зубы стучали друг о друга, но она не решалась покидать холодную тьму воды, скрывающую её тело, пока рядом находился мужчина. Кто знает, может он не был бы таким же вежливым в этом отношении, как сама Арья, и не отвернулся бы. Как можно быстрее натянув на себя штаны и рубашку, Арья, разочарованно вздохнув, сняла с дерева ещё совсем мокрую куртку и, еле-еле ступая ледяными босыми ногами по такой же ледяной, как ей сейчас казалось, земле, поплелась к костру, проклиная себя за то, что оставила сапоги сушиться у огня. Пёс, как и обычно, отодвинувшись подальше от пламени чуть ли не в тень, лежал спиной к девочке и, кажется, уже спал. Засунув ноги в тёплые сапоги и кинув куртку на их место сушиться, она легла поближе к костру, отделив его таким образом от Клигана. Перевернувшись на бок, она подтянула ноги поближе к груди и закрыла глаза, открывая лицо теплу огня и пытаясь согреться. Получалось не очень. Как и всегда, перед сном Арья прошлась по своему «смертельному списку», правда, последние несколько месяцев она делала это исключительно про себя, а ещё постоянно задумывалась, стоит ли проговаривать последнее имя в нём. Так случилось и в этот раз. От холода у Старк долго не получалось уснуть, но ближе к полуночи она смогла забыться в полудрёме, неплотным одеялом свернувшейся вокруг её уставшей головы и несогревающегося тела. Уже почти провалившись в сон, она почувствовала, как пара сильных и тёплых рук обвили её и как горячая и крепкая, словно раскалённый на солнце камень, грудь прижалась к её спине. Сон немного отошёл на задний план, и она поняла, что это Пёс обнимает своего Волчонка сзади, даря растерянное им в холодной воде тепло. Это было странно. Её давно уже никто не обнимал. Тем более во сне. Тем более кто-то, похожий на Сандора Клигана. Но думать об этом сейчас, когда ей наконец-то стало тепло, совершенно не хотелось. Прижавшись ещё теснее к источнику жара и сквозь ресницы наблюдая за дотлевающими углями костра, Арья слушала глубокое дыхание где-то рядом со своим ухом и постепенно проваливалась в сон.***
Нет, ей не приснилось. Она была в этом совершенно уверена. Пусть даже сейчас место рядом с ней пустовало, пусть холодное пасмурное утро наступившей зимы снова отобрало у её тела всё тепло, пусть это казалось глупым, и странным, и почти нереальным. Арья лежала, уставившись на давно потухший костёр, на оставшееся после него пепелище, съёжилась от холода, что исходил от твёрдой ледяной земли. Она точно знала, что ей не почудилось. Пёс действительно сегодня ночью согревал её теплом своего огромного тела. Скорее всего, он спас её от неминуемой простуды. Что же она тогда до сих пор лежит, не встаёт, не смотрит ему в глаза с вызовом, как это обычно бывало, когда он ни свет ни заря будил свою юную спутницу, не давая ей как следует выспаться? Вот и ответ. Сегодня Пёс не стал насильно поднимать её. Думал, что она всю ночь спала и ничего не заметила? Не слишком похоже на него, этот прямолинейный человек не любит ничего скрывать. Что же тогда… Наверное, она ошиблась, а может, и нет. Ведь не успела Арья закончить мысль, как почувствовала тяжёлую руку у себя на загривке, так знакомо поднимающую её на ноги. – Собираешься разлёживаться до конца зимы? – изуродованное лицо Клигана заслонило ей весь обзор, когда он отпустил воротник её рубашки и развернулся к ней. Сплюнул в сторону. Вёл себя как ни в чём не бывало. Арья не видела ни одной весомой причины, чтобы не поступить так же.***
Они ни разу не говорили об этом, не вспоминали, не обсуждали. Старк сама постепенно стала забывать о том странном происшествии, которое уже стало казаться ей не более чем сном. Сейчас жизнь Арьи была заполнена другими, более весомыми и понятными ей событиями, которые занимали все её мысли. Уолдер Фрей мёртв. Она прокручивала эту мысль в голове, шептала перед сном, украдкой от Пса проговаривала вслух. Она добилась своего. Не без помощи своего вынужденного судьбой, богами, обстоятельствами, хрен знает чем ещё, спутника. Месяцами Арья посматривала в сторону Близнецов, строила планы по проникновению внутрь замка. Клигана это бесило. При каждом упоминании Фреев он раздражённо фыркал, выказывая всё своё пренебрежение и недовольство, закатывал глаза, уверял свою спутницу в провале и её непроходимой тупости. Огонь мести Арьи горел спокойно, но постоянно. Неизвестно сколько так бы ещё продолжалось. Одно единственное событие разожгло в ней целый костёр. Огромный костёр, который ничем, кроме мерзкой гнилой крови Фреев, нельзя было потушить. Совершенно случайно та повозка попалась им на их тропе. Совершенно случайно в ней оказался один из Фреев. Просто какой-то мелкий щенок, который, опять же совершенно случайно, оказался очень разговорчивым под пытками. Он разболтал много интересного, но совершенно не нужного. О самом важном он проговорился, как раз в тот момент, когда Клиган, утомившись его трещанием и скулежом, собирался перерезать ему глотку. Кровь подонка стекала по его груди из широкого разреза на шее, а Арья смотрела на неё и понимала, что это не может быть случайностью. Это подарок, посланный ей Смертью. И она оправдала ожидания своего истинного бога. Сведения о том, когда и где Уолдер Фрей проедет в сопровождении своей многочисленной, но, как оказалось, почти бесполезной охраны, казались невероятно ценными. Но были ли они верными? Они проверили их. Они оба. Старк не ждала, что Пёс пойдёт с ней, она даже не собиралась спрашивать его об этом. – Если ты перестанешь постоянно зудеть о том, как сильно хочешь его смерти, я готов пойти с тобой и вспороть этим жабам животы, – сказал он тогда, по-прежнему пренебрежительным тоном, но его глаза выражали совсем другое. Он не хотел отпускать её одну, не хотел, чтобы эта храбрая и упрямая девчонка была убита и втоптана в грязь какими-то мерзавцами из Речных земель. Ублюдок Уолдер Фрей мёртв. Руками, ещё хранящими запах крови убийцы её матери и брата, штопая рану Пса, как когда-то давно, когда они были друг для друга никем, Арья с удовлетворением, каким-то тихим, не мстительным, вспоминала, как глубоко вонзалась Игла в грудь её недруга, пока Клиган держал его, как тот хрипел, захлёбываясь собственной кровью, как его жабьи глаза выкатывались из орбит, удивлённо уставившись на девочку, шепчущую своё имя и имена тех, кто наконец был отомщён. Арья не торжествовала, о нет, она была спокойна. Как и Пёс, затихший под её не очень умелыми руками с тупой иглой и грубой ниткой.***
Они решили покинуть это злачное место. С грёбанными Речными землями Пса и его Волчонка больше ничего не связывало. Сейчас они двигались на юг, в сторону Королевской Гавани. – Я хочу убить королеву. Одних этих слов Клигану хватило, чтобы понять – эта херня начинается по новой. Девчонка снова будет постоянно трындеть о том, как сильно она хочет крови, как изощрённо она будет лишать теперь уже Серсею жизни, как, как, как… По своему опыту Пёс знал, как быстро это закончить. Два дня назад было решено, что они отправляются на юг. А какая в принципе разница? Здесь их уж точно ничего больше не держало, они могли пойти куда угодно, хотя именно этого направления Пёс предпочёл бы избежать. Но он готов был вытерпеть и это, лишь бы несносная девчонка перестала его изводить. Или это, или прибить её, третьего пути он не видел. Ему и в голову не приходило бросить её и просто уйти своей дорогой. Сегодня было решено остановиться в таверне: подкрепить силы, отогреться за все промозглые мокрые речные ночи, щедро присыпанные снегом, что им пришлось провести у постоянно гаснувшего огня с наступлением зимы, отметить победу над предводителем Фреев, в конце концов. За окном давно стемнело, недостатка в деньгах у них не было. Жирное мясо, тёплый хлеб, вкусный эль – всё, о чём может мечтать усталый путник, сегодня они могли себе позволить. Таверна была полна, они присели в углу. Арья наедалась досыта, особенно налегая на хлеб. Он был не такой вкусный, как у Пирожка, но голодной девочке было не до кулинарных изысков. Пёс же, которому и вовсе всегда было наплевать на то, какая еда, лишь бы она была, сейчас с большим аппетитом вгрызался в лучшую часть свинки, как он говорил. – Ты ешь, как животное. – Закрой свой рот. Большего они и не могли сейчас сказать друг другу, большего им и не было нужно. За толстой дверью таверны было холодно, как за Стеной, зима как-никак. Здесь же, в окружении толпы, совсем рядом с горячим камином, к которому Пёс сел спиной, с уже пустым кувшином эля, им было тепло. Арья никогда не пила много, чтобы не утратить разум, но сегодня попросила принести ещё эля. Она не запомнила, как они опустошили второй кувшин, не запомнила, был ли потом ещё один сосуд, полный крепкого напитка, не запомнила кислого, как моча, вина, которое они пили в конце. Пёс был пьян, но, в отличие от Волчонка, ещё сохранял остатки разума. Про себя он недоумевал, зачем вообще позволил ей напиться, почему не остановил её, не осадил бранным словом, не прописал подзатыльник, наконец. Смотреть, как мутнеют её глаза, наливаются красным щёки, растягиваются в улыбке губы, тяжелеет маленькое тело, было необычно. Странно. Приятно. Так же, как обнимать её во сне. Смотреть, как она кружится в весёлом танце с каким-то проходимцем, как спотыкается, как нелепо взмахивает руками после слишком тяжёлого для пьяного тела па, было смешно. Заметить, как Арья села за чужой стол, ведомая за руку какой-то шлюхой, видеть, как сын хозяина таверны слишком долго, чтобы это было случайностью, не убирает руку с её бедра, почти невыносимо. Опьянённый дешёвым вином выблядок совсем не стеснялся, просовывая свои загребущие лапы между ног сидящей рядом с ним девочки, слишком пьяной, чтобы сопротивляться, замечать, понимать. Это не продлилось и двух минут, Клиган тяжело поднялся со стула, в глазах на мгновение расплылось, из центра груди во все стороны разошлась единая горячая волна пьяного жара, который едва не сбил его с ног, стремясь вернуть своего хозяина обратно на покинутое место. Как всегда, схватить за шкирку, поднять слабо трепыхающееся тело девчонки Старков, обругать тех, кто воспротивился его действиям, и лёгким пинком подтолкнуть девочку в сторону лестницы. Они редко оставались в тавернах на ночь, это случалось лишь тогда, когда им обоим действительно осточертевало спать на холодной земле под открытым небом. Денег обычно хватало на две комнаты, хотя чаще Пёс брал одну с двумя кроватями, чтобы не выпускать Волчонка из виду, когда же денег было недостаточно, ему приходилось спать на полу, оставляя единственную койку маленькой «леди», дующейся и ругающейся из-за этого презрительно-насмешливого прозвища. Тело едва выдержало чёртовы ступеньки. Если б не шаткие поручни и поддерживающие её сзади, когда это требовалось, руки Клигана, Арья навернулась бы с лестницы едва на неё ступив. Стали бы её новые друзья так о ней заботиться? Она была не в состоянии ни сформулировать ответ, ни понять, откуда вообще взялся этот вопрос. Ей было нестерпимо жарко, горячие волны шли по всему её телу как будто от самого сердца, растекались по рукам и ногам, делая их то тяжёлыми, то невесомыми, ударяли в голову хмелем. Она стянула куртку, бросила её себе под ноги, прямо на пол. – Почему мы ушли? – медленно развернулась к Псу и нашла его сидящим на кровати, тяжело опёршимся головой на руку. – Потому что ты вела себя, как мелкая пигалица, – он потёр лицо широкой ладонью, как будто бы прогоняя сон, которого на самом деле не было ни в одном глазу. Лицо Арьи прямо рядом с его собственным было неожиданностью. Он прикрыл глаза рукой лишь на мгновение, а она уже стояла меж его колен и своими пьяными плавающими глазами смотрела на него сверху вниз, немного хмурясь. И вот откуда, позвольте спросить, в ней такая прыть, если ещё секунду назад она вяло покачивалась на месте и, казалось, не была способна даже шагу сделать не пошатнувшись? Её маленькие сильные руки в мозолях от рукояти Иглы на его широких плечах, вот уже больше года не знавших тяжёлых, привлекавших внимание доспехов, чуть прищуренные глаза напротив его, как будто уставших, её маленькое юное тело совсем рядом с его – огромным, старым и изуродованным. Именно таким он казался рядом с ней, даже если на самом деле и не был. Это было неважно. Уж точно ни тогда, ни в тот момент, когда Сандор Клиган, уже не рыцарь, но ещё и не кто-то новый, понял, что дороги назад нет. И что ещё важнее, он и не хочет её искать. Арья сама подалась навстречу его обветренным, давно не знавшим женщины губам и прижалась к ним, прижалась к нему самому, обхватила его руками, чтобы не упасть, чтобы не потерять его, не дать сбежать. Где-то на задворках сознания появилась мысль, что она делает что-то неправильное, возможно, противное её сущности, то, о чём потом пожалеет, но была быстро сметена парой сильных и тёплых рук, надёжно обхвативших её так же, как в ту далёкую ночь, которую Арья уже почти решила считать не более чем видением, наваждением, глупым сном. Сандор закрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Так намного легче было убедить себя в том, что это просто хмельной сон, который на утро бесследно растворится, проще представить, что перед ним не его Волчонок, а настоящая Волчица, к которой он имеет право прикоснуться. Клиган целовал её, но Арья не чувствовала его твёрдых губ. Её рот и язык онемели от количества выпитого за этот вечер. Гораздо важнее для неё сейчас были его широкие крепкие ладони, сжимающие её плечи, проходящие единым движением по спине, защищавшие всё её тело от внешнего мира, от всех таящихся за пределами этой выцветшей старой комнатки опасностей, несчастий, наглых пьяных мальчишек. В этот момент для девочки имели значение лишь эти грубые пальцы на её сильных предплечьях, лишь горячий жар прижавшегося к ней тела, окутавший её словно пелена, когда Клиган уложил её маленькое тело на грязные простыни, лишь тяжёлое дыхание измученного жизнью и изуродованного пламенем мужчины, дыхание, которое стало её последним воспоминаем в эту ночь.***
«Блядь». Вот последнее слово Пса сегодня ночью, вот первая мысль Арьи после пробуждения. Она лежит на боку, спиной к Псу, уставившись в упор на обшарпанную стену видавшего виды трактира. Тело в одной рубашке замёрзло, видимо Клиган стащил всё одеяло. Он спит, судя по его, как всегда ужасному, храпу. Хорошо. Значит, ей можно подумать. Как только Арья открыла глаза, то не поняла, где она. Голова неприятно гудела, всё тело ломило, словно накануне кто-то надавал ей хороших тумаков, ноги закоченели от холода. Эль. Потом ещё вино. Кислый вкус во рту. Словно налитые железом конечности, наглые маленькие ладони на бёдрах, сильная рука на затылке, расплывающееся лицо напротив, грязная простыня прямо перед глазами. О боги. Ей так хотелось обвинить во всём тяжёлое тело рядом с собой, хотелось назвать Клигана насильником и извращенцем, хотелось убить его и сбежать, и никогда больше не вспоминать об этой ночи. Вот только она не могла. Не могла, потому что помнила, как сама подалась навстречу пьяному мужчине, как раскрыла свои губы для поцелуя, как позволила его рукам касаться её. Она этого хотела. Что ж, значит, винить она может только себя. Грязная белая простыня прямо перед глазами, расползающиеся слабые колени, тяжесть чужого тела сверху, прерывистое дыхание в затылок, крупные пальцы, гладящие промежность, лёгкая боль, член, скользящий внутри, мрак первого в жизни удовольствия. Единственный громкий стон в конце. Как она это вообще запомнила, может, всё было просто сном? И вчера ничего не было, и она просто всё себе выдумала. Такой же сон, как два месяца назад, когда она замёрзла до потери чувствительности, и Клиган обнимал её у костра. Враньё самой себе. Что тогда, что сейчас – всё правда. Два крупных синяка прямо над коленом это подтверждали. Следы пальцев. Таких же огромных, как у Пса. Ломота во всём теле, ноющий загривок, саднящая от укуса верхняя губа, большая красная отметина на груди. Сомнений быть не могло. Удовольствие расходилось по телу волнами, захватывая его в плотный кокон, в котором Арья и погрузилась в сон. Её память хранила этот момент, тело ответило на воспоминание вполне определённо. Что думал об этом Пёс? О чём он вообще думал всё это время? Вряд ли она спросит его, вряд ли он расскажет ей сам. Он не оттолкнул её вчера, вот и всё, что сейчас имело значение. Как быть дальше? Вести себя как обычно, делать вид, что ничего не было? Арья не знала. Этим утром она уже испытала слишком много. Страх того, что будет дальше, ужас от содеянного, зыбкое спокойствие, потом неопределённость. Не будь они собой, это наверно ничего бы не значило. Но вот нет, ни хрена. Это они, Арья из дома Старков и бывший цепной пёс мёртвого короля, и между ними пропасть. Пропасть, которую уничтожила эта ночь. Они разберутся. Так решила для себя Волчица. Ничего ужасного ведь не произошло, раз что-то подобное случилось, значит, всё уже давно к этому шло, просто они не заметили. «Мы не умрём от того, что сделали. И небо не упадёт нам на головы». Вот и всё. Арья потихоньку, чтобы не разбудить Клигана и не потревожить своё гудящее тело, стала подниматься. Тяжело вздохнув, она села и повернула голову. Пёс лежал на спине, ноги его были обёрнуты в сбитое в комья одеяло, волосы откинуты назад, открывая полный обзор на уродливый шрам. Он имел её в той унизительной позе, чтобы она не видела его обожжённое лицо? Хотелось бы Арье сказать ему, что для неё его шрамы не имеют никакого значения. Тем более теперь. Кое-как негнущимися руками натянув свою одежду, молодая Волчица выскользнула за дверь. Она умирала от жажды.***
Старая дверь таверны за спиной заскрипела, снег жалостливо захрустел под ногами кого-то тяжёлого. Наверно, это он. Наконец-то. Арья уже полчаса стояла на холоде, поглубже завернувшись в тёплый плащ без меха, надетый поверх её видавший виды куртки, и теребила руками упряжь своей лошади. Лошади Уолдера Фрея, которого она пронзила Иглой. Сейчас эта мысль почему-то не подняла ей настроение, как это обычно бывало. Она полчаса стояла на холоде, делая вид, что занята делом, лишь бы не видеть глаза Пса, когда он в первый раз со вчерашнего вечера взглянет на неё. Тянуть дальше было нельзя, он уже здесь, в десяти шагах от неё. Сбросив с лица все эмоции, она развернулась к нему. Ничего. Клиган окинул её привычным раздражённым взглядом, поворчал за то, что она не разбудила его, крикнул конюху, чтобы тот привёл его лошадь. Арья этого не ожидала. Если невинные по сути объятия можно было и забыть, то то, что было ночью, уж точно нельзя. Её голова всё ещё побаливала, синяки на ногах горели, низ живота тянуло от вторых в её жизни регулов, ещё больше подпортивших ей настроение сегодня утром. Да грёбаные боги, она не собиралась играть в угадайку со взрослым мужиком! Конечно же, Пёс заметил, как Арья нахмурилась и уставилась на него. Убрал раздражённо-снисходительное выражение с лица, поджал губы, отвёл взгляд в сторону, почесал нос. Дал ей понять, что не делает вид, будто ничего не было, что всё помнит, что то, что было вчера, имеет значение и что ему, на самом деле им обоим, просто нужно немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. У Арьи от сердца отлегло, и она, взяв лошадь под уздцы, повернула её в ту сторону, с которой они вчера приехали. – Что ты делаешь, мать твою? – вполне справедливый вопрос не заставил себя ждать. – Возвращаюсь в Винтерфелл. – А как же чёртовы мясники-Болтоны? – От хозяина таверны я узнала, что мой брат Джон победил Болтонов и стал новым Королём Севера, – Арья взобралась на лошадь. Единственная радостная новость за последние два дня, отвлёкшая её от тягостных мыслей сегодня утром. – А как же «великая миссия» в Королевской Гавани? – Подождёт. Не оглянувшись, Арья пришпорила лошадь и быстрым шагом пустила её по знакомой дороге, назад вглубь Речных земель, на Север. Чтобы убить Серсею, у неё было всё время мира. Это могло подождать. Она слишком долго не была дома. Проверять, последует ли Клиган за ней, не было необходимости. Только не после того, что было вчера, не после того, что началось много месяцев назад. Язык всё ещё покалывало от невысказанных вопросов, но и они могли подождать. Для Сандора Клигана ночь с Арьей Старк что-то значит. Пока ей этого хватало. Волчица возвращалась к себе домой, а дом Пса был рядом с ней.