Как нравится тебе моя любовь, печаль моя с цветами в стороне, как нравится оказываться вновь с любовью на войне, как на войне. И жизнь, как смерть, случайна и легка, так выбери одно наверняка, так выбери, с чем жизнь свою сравнить, так выбери, где голову склонить. Всё мальчиком по жизни, о любовь, без устали, без устали пляши, по комнатам расплёскивая вновь, расплёскивая боль своей души.
***
Огромная змея бесшумно и неотвратимо скользит по темному полу. Ее сильное пестрое тело извивается в смертельном танце. Она пробует воздух черным языком на вкус и удовлетворенно шипит, почуяв добычу. Змее не нужно видеть ее, чтобы чувствовать тепло плоти, влажный стук сердца и дыхание. Он здесь. Совсем близко. Ему не спрятаться. Тугая пружина мышц сжимается и выстреливает смертоносным броском. Длинные ядовитые клыки впиваются в податливую плоть, терзают ее снова и снова. Испуганные крики и беспорядочные вспышки заклинаний. Все тщетно. Змея бросается. Алая кровь пузырится на ее морде. — Гарри! Гарри! Проснись! Растрепанный и задыхающийся парень вскакивает на кровати. Футболка прилипла от испарины. Он судорожно шарит рукой по тумбочке, ища очки. — Что случилось? — Змея! Она его убьет! Я видел твоего отца за той дверью. Она убивала его! Шлепанье двух пар ног по лестнице. Сбившееся от бега дыхание. — Быстрее! Мы должны сказать Макгонагалл! Нервная дробь кулаков о дверь. И снова, снова. Время утекает вместе с кровью на пол. Нетерпение. Щелчок запора. — Мистер Поттер? Мистер Уизли? — Повелитель? Большой зал с колоннами в сумрачном свете. И две неясные фигуры в чёрном напротив друг друга. — Северус, мой верный слуга… скажи мне, как случилось, что ты, приближенный, как никто другой, к Дамблдору и Ордену Феникса, ничего не знал про шпиона в наших рядах? Пристальный взгляд льдисто-голубых глаз встречает чёрные, и воздух накаляется меж ними. — Повелитель, информация среди Ордена распространяется по отдельным каналам. Что до Хвоста, вероятно, это был личный замысел Дамблдора, о нем не знал никто, — отвечает зельевар, не прерывая зрительного контакта. Он спокоен. Его чёрные глаза кажутся бесконечными пустыми тоннелями, и как бы далеко ты ни шёл по ним, не увидишь ничего, кроме неясной полутьмы и сырости подвалов Хогвартса, и ничего не услышишь, кроме звуков кипящих котлов и капающей воды. — Так уж никто? На что мне шпион, который не может выполнять свою работу? Если так пойдет дальше, я скоро могу перестать нуждаться в твоих услугах, — раздраженно выплевывает Темный Лорд. — Я понимаю это, Господин, — чуть склоняя голову, отвечает зельевар. — Не разочаруй меня снова. Ах, да, еще одно. Это касается моей… Это касается Арты. Ничего из сказанного ею здесь не должно достигнуть Дамблдора. Поэтому твои воспоминания нужно уничтожить. — Я избавлюсь от них, Милорд. — Я хочу сделать это сам, чтобы быть уверенным. Высокий, с присвистом, голос Лорда обманчиво тих и почти ласков, он как яд, проникает в разум, усыпляя и ослабляя его. Маг замирает, выжидая реакции, хотя исход все равно один. — Как вам будет угодно, — после недолгой паузы отвечает зельевар. Длинные узловатые пальцы неспешно вытягивают из рукава белую палочку. Резкий мажущий взмах ею — и глаза зельевара стекленеют, а меж бровей залегает глубокая складка. Вязкие, словно деготь, тягостные минуты. В тишине зала слышно лишь тиканье часов, отмеряющее мгновенья. Две черно-белые фигуры застыли, как восковые. Наконец, бледные губы трогает победная улыбка. — Ха! Так она узнала про твою интрижку юности, — усмехается Лорд безгубым ртом, опуская палочку. Зельевар покачивается в сторону и хватается за угол стола, на мгновение прикрывает глаза. — Твое беспокойство понятно, никому не хотелось бы порочить свою репутацию связями с грязнокровкой. Что ж, заблуждения и горячка пубертатного периода заставляют краснеть многих. Я говорил тебе, что ты можешь претендовать на что-то более достойное. Когда мы впервые встретились, я сказал, что, вступив в мою организацию, ты сможешь подняться над самим собой. Так и случилось, — снисходительно смакует Лорд. — Твои опасения напрасны, она никому не расскажет об этом. Я прослежу. — Благодарю вас, Господин, — отвечает Снейп, обычно мягкий голос его звучит надтреснуто, а сам он почти так же бел, как его мучитель. — Но ментальные атаки — это так невежливо, Северус. Если ты что-то хочешь знать, ты должен спросить у меня. Она проучила тебя, надеюсь, ты усвоишь урок, — холодно бросает Лорд. — Можешь идти. И я жду от тебя сведений. Снейп кланяется и уходит, не проронив более ни звука. Толкает тяжёлую дверь. Выйдя из холла на улицу, останавливается на мгновение и смахивает прядь чёрных волос, прилипшую к покрытому испариной лицу. Его руки мелко дрожат. — Авада Кедавра! Ярко-зеленая, слепящая вспышка смертельного проклятья отражается в испуганно распахнутых девичьих глазах.***
Я резко вскочила на постели, вырываясь из лап липкого и мучительного кошмара. Перед глазами все еще плыли зелёные пятна. Кровь шумела в висках. Лорд сидел в кресле, которого раньше тут не было, с какой-то книжкой в руках и не смотрел на меня, хотя при этом у меня было впечатление, что он следит за каждым моим движением. Я пошарила рукой по тумбочке, ища бокал с водой, который забыла поставить. Он подплыл ко мне по воздуху, запотевший и холодный. Я сделала несколько жадных глотков. — Любопытно. Я и правда ничего не вижу, — раздался его тихий шелестящий голос, — все равно что пытаться прочесть мысли мертвеца. Я поежилась, представив, что он пытался делать так. Это был не первый раз, когда Лорд оказывался поблизости во время моих пробуждений. После того, как я сказала ему о Гарри, он буквально не давал мне прохода. Кажется, сбывалось предостережение Дамблдора. Не то чтобы я была не рада его обществу. Скорее напротив. В свете последних событий нахождение в одиночестве вдруг стало для меня совершенно невыносимым. Но вел себя Лорд как-то странно, хотя в чем именно выражалась эта странность, я пока понять не могла. Он постоянно притаскивал какие-то древние книги и даже рукописные свитки, подолгу изучал их, хмурился, изредка что-нибудь меня спрашивая, а вообще был необыкновенно молчалив и даже по-своему обходителен. Прошла уже пара недель с момента наших поисков, и это был первый сон. «Он чуть не убил Снейпа из-за меня. То, что этого не произошло — просто чудо… Как ему удалось обмануть Лорда?» — подумала я, а вслух сказала: — Вы натравили Нагайну на мистера Уизли. Мой голос звучал хрипло после сна. — Правда, удачное совпадение? Давно пора проучить эту семейку предателей крови, — прошелестел Лорд и наконец посмотрел на меня. В его глазах отразилось пламя, из-за чего они полыхнули багрянцем. — Когда это было? — внутренне содрогаясь, спросила я. — Прямо сейчас. Она уже вернулась. Он встал и двинулся ко мне. — То, что ты видела сейчас, да? — в его интонациях сквозили почти неприкрытые возбуждение и торжество. Я только кивнула, замечая, как странно мечется по моему лицу его взгляд. Он с шипением выдохнул. — Почти одновременно. Как? Как это было? — Я… я просто видела ее. В каком-то зале… — Отдел Тайн. Я отправил ее в Отдел Тайн. Там где хранятся все пророчества. Орден Феникса давно охраняет его. Я решил их навестить. Некоторое время я сидела молча, изучала свои руки и избегала его взгляда. — Гарри видел это. — Я знаю. Это я заставил его смотреть, — самодовольно подтвердил Лорд. — Но зачем? Зачем все это?! — не выдержала я. — Чтобы привлечь внимание мальчишки. Он сам заберёт его. Я не хочу тревожить министерский улей раньше времени. Будет проще забрать пророчество вместе с Поттером. Убьем двух птиц одним камнем*… — Почему вы так прицепились к этой истории? Какое-то нелепое пророчество шестнадцатилетней давности, якобы сделанное и кем-то подслушанное. Как оно может повлиять на что-то, кроме ваших мыслей об этом? Как вы не понимаете, что Гарри никогда не сможет состязаться с вами?! Это абсурд! С чего вы вообще взяли, что там говорится именно о нем?! Лорд слушал меня молча, пока я не выдохлась под его пронзительным взглядом. Опасно было срываться так, но мучительный сон и непробиваемая упертость Лорда просто вывели меня из себя. — Знаешь, ты права, — неожиданно спокойно ответил он, — под пророчество подходили двое. Поттер и Лонгботтом. И я действительно не знал, про кого из них в нем сказано, поэтому собирался убить обоих. Но теперь, когда выясняются такие подробности про мальчишку, сомнений быть не может, — это он. Лорд начал расхаживать по моей небольшой комнате взад-вперед, жестикулируя и беседуя словно с самим собой. — И я должен знать, с чем имею дело. Можно будет понять, если прослушать его целиком… Должен быть способ обойти… Что-то случилось в ту ночь. И это не магия жертвы… Что-то, что делает его опаснее, чем кто-либо думает. Особенно, если он может устанавливать связь со мной… Я слушала его сбивчивый монолог и понимала, что спорить сейчас — бессмысленно, ведь у меня тоже не было ни ответов, ни доказательств. «Лорд хочет, чтобы Гарри сам пришел за пророчеством. Оно — приманка. А Гарри — камень преткновения во всех его планах. Но чего хочет Дамблдор? Зачем вся эта охрана пророчества, будто оно очень важно? Не может же он действительно считать, что Гарри представляет какую-то опасность для Лорда? Нет конечно! Тогда зачем ему стравливать их? Ничего не понимаю. Это похоже на какую-то игру. Все крутится вокруг слов мошенницы-гадалки. И Лорду не важно, правдивы ли они, он хочет поквитаться за изгнание и будет стремиться уничтожить даже призрачную угрозу. И чем больше она ускользает, тем опаснее кажется..» — Поговори со мной, — тихий, почти просительный шепот вырвал меня из задумчивости. Кровать просела под тяжестью Лорда. Я удивленно взглянула на него. Еще совсем недавно мне приходилось уговаривать его хотя бы выслушать, а теперь… — О чем? — Расскажи, что еще ты видела? Когда это началось? Я искоса бросила взгляд на свой дневник, лежащий на столе, но отмела пока эту мысль и решила начать со второго вопроса. — Незадолго до нашей встречи, по-моему. Они были смутные такие, но я все равно кое-что помню. Я… Я видела вас. Лорда, казалось, вовсе не удивили мои слова. Он кивнул, словно я подтвердила какую-то его догадку. — Значит, ты видела будущее, — задумчиво протянул Лорд, — а теперь? Теперь ты его видишь? — Сейчас сны снятся чаще и они ярче, но будущее очень редко… «Может, потому что его нет?» — мелькнула неожиданная мысль, и сразу вспомнилась зелёная вспышка смертельного проклятья. — Вам не удалось узнать что-нибудь? — спросила я, только чтобы отогнать тревожные мысли. Лорд ответил не сразу, будто подбирая слова. — Все, что я знаю: мы связаны. Наша встреча с тобой не могла быть случайной. Это провидение. Я всегда знал, что ты особенная. Ты говоришь, как я! И есть ещё что-то… Какое-то… тяготение. Ты не чувствуешь этого? — спросил он в лоб и выжидательно уставился на меня, ловя каждую эмоцию, словно от моего ответа зависело что-то важное. Я вдруг поняла, что потеряла дар речи. Его слова затронули слишком глубокие струны моей души. И напугали. Это была та область, все мысли о которой я старательно прогоняла, а в мыслях этих не готова была признаваться даже себе. К чему предаваться бессмысленному гаданию и мечтам? Поднялись со дна бессчетные вопросы о том, что было бы, «если», и что будет «потом», а также целая лавина «почему»… Они всегда оставались у меня без ответа. Я абсолютно точно знала, что вся моя жизнь после той роковой встречи будет зависеть только от Лорда, как и, вероятно, смерть. Что-то изменить в этом мне не представлялось возможным, да я и не хотела больше. Попыталась, и хватит. Несмотря ни на что, я точно не жалела о нашей встрече. Ведь без него я давно бы сгинула. Да и вообще, кто я без него? И ощущала ли я «тяготение» к единственному близкому человеку? Тирану? Убийце? — Н-не знаю… — промямлила я наконец, не найдя никаких подходящих слов. Лорд отвернулся. — Думаю, в том пророчестве может быть что-то о тебе. Поэтому Дамблдор не хочет, чтобы оно попало к нам. Вот почему надо его достать. Чем быстрее я его получу, тем быстрее пойму, что это за сны, и как уничтожить Поттера, — холодно прошипел Лорд и, поднявшись с моей кровати, тихо ушёл. Я запустила пальцы в волосы и зажмурилась. Его слова взволновали меня. «Связаны? Что он имел в виду? Все трое? Что я должна чувствовать?» — замельтешили вопросы в моей голове. Соскочив с кровати, я прошлась по комнате, как парой минут ранее Лорд. Взгляд упал на оставленную им книгу. «Сказки барда Бидля», — с удивлением прочла я на обложке. Надо было записать сон, но мысли не желали обращаться в слова. «Ты не чувствуешь этого?» — спрашивал меня чистый лист дневника. «Смятение» — вывела я на нем. Надпись бесследно исчезла. После этого разговора Лорд как сквозь землю провалился, и я была рада возможности привести себя в душевное равновесие. Несколько дней слонялась вся разбитая по мэнору и изводила себя мыслью, что должна была что-то сказать. Что он чего-то ждал. Тем временем Нарцисса взялась за украшение дома. Она очень ждала встречи с Драко и, по-моему, оставалась единственной, кто был рад грядущему празднику. Я вызвалась ей помогать, чтобы занять себя хоть чем-то. И мы быстро управились. Весь дом засиял зачарованными огнями, в парке появились ожившие снежные олени, а из фонтана в воздух время от времени вырывались разноцветные конфетти. Это было красиво. И странно. Для дома, ставшего пристанищем и штабом для самых сильных тёмных магов Британии, а, может, и всей Европы, преступников в розыске и убийц. Наверное, Нарциссе хотелось хоть ненадолго забыть об этом. Забыть, что в ее доме вот уже три года как обитает тот, кто наводит ужас даже своим именем. Именем, которым я не называла Его ни разу. А Он, тем временем, умудрялся занимать всю мою жизнь, даже когда его рядом не было. Хотя мне, проведшей с ним бок о бок несколько лет, той, кому, возможно, — только возможно! — он позволял чуть больше, чем всем окружающим, не приходилось думать, что я знаю его. Человек-противоречие, в нем все — парадокс. Он скромен, даже аскетичен в быту, но любит пафос и театральность. Скрытен, но знаменит. Он ценит прекрасное и сам же насмехается над ним. Он безоглядно храбр и дерзок в своих целях и поступках, и все же он — величайший трус. Он говорит, что не верит в любовь, презирает ее, но требует преданности и внимания, как недолюбленный ребенок. Цинично насмехается над чувствами других и жадно подглядывает за ними. Презирает и сгорает от любопытства. «Ему неведомы теплые чувства, но он умело пользуется чужими…» — говорил во мне голос Дамблдора. «Ты не чувствуешь этого?» — вторил ему Лорд. Когда помогать Нарциссе стало нечем, я отправилась на поиски Барти. Он нашёлся в той же комнате, где мы разбирали добро Горбина, обложился какими-то книгами и ковырялся в своем шкафу. Я попыталась к нему присоединиться, но Барти начал объяснять мне про какие-то пространственные коридоры, энергии, сжимание расстояния в точку, и даже протыкал палочкой сложенный лист пергамента. В общем, никакой помощи, кроме сочувствия, он от меня не получил. Зато я выпросила у него пару уроков беспалочковой магии. Барти был хорошим учителем, лучше него только… — Темный Лорд говорил тебе, куда собирается? — Нет, — рассеянно ответила я, концентрируясь на мысленном произнесении «Инсендио». — Он мне не докладывает. — Это понятно, просто… Постарайся представлять себе результат: магия не в палочке и не в словах, а только в тебе. «Так говорит Лорд…» — подумала я и увидела, как буйное пламя полыхнуло в камине, опасно лизнув портал и решётку. Барти поспешил его потушить. — Вот так, но лучше что-нибудь другое пробуй, а то спалим Малфою дом, тогда придётся жить на улице или у Лейстренджей, — криво усмехнулся мужчина. — Я бы и сам не прочь спалить богадельню этих предателей, но лучше уж знакомый черт, чем незнакомый. Он говорил полушутливо, но выражение его лица на мгновение стало жёстким. — Я бы выбрала улицу. Ты не договорил. Что «просто»? — переспросила я, стараясь отогнать неприятное наваждение. Барти облизал губы и воздел глаза к потолку, словно ища ответ там. — Ничего. Просто мне казалось, что ты должна знать. Супер-сны и все такое, — уклончиво ответил он. Я повернулась к нему, пытаясь понять, к чему он клонит. — Ты же у нас — тайна за семью печатями. То одно выкинешь, то другое. Про тебя чего только ни говорят. Всем интересно знать: кто ты? Ничего не подумай, я доверяю тебе так же, как и Темный Лорд… — непринуждённо продолжил Барти, и я поняла, что он пытается вывести меня на откровенный разговор. Вот только что мне было ему отвечать? «Кто я? Деревенская сирота, удачно подвернувшаяся под руку? Шанс на спасение? Любопытная находка? Девчонка на побегушках? Очередной эксперимент? Помощница? Ученица? У меня было столько ролей, но не было ответа на вопрос: почему я — грязнокровка — сижу тут на диване в покоях Малфоев, почему имею возможность по вечерам слушать Его убаюкивающий шёпот, почему Пожиратели смотрят на меня как на равную? Не я эту кашу заварила, не мне и отвечать…». Вместо ответа я незаметно направила на него палочку. — Конфундо. Знаешь, я думаю, Лорд будет доволен, если ты починишь шкаф. — Да! Непременно! Он встал, уронил книжку, потом сел и, рассеянно почесав затылок, лучезарно мне улыбнулся. — Ну, я тогда пойду, увидимся за ужином. — Рождественская индейка… обожаю, — мечтательно протянул Барти, прежде чем я захлопнула дверь. Спускаясь вечером в гостиную и оправляя рукава красивого голубого платья, подаренного мне Нарциссой, я мечтала лишь о том, чтобы там не было мадам Лестрейндж. Мое желание неожиданно сбылось, в зале кроме нас с Барти были только Малфои и Снейп. Поначалу его присутствие меня напрягало, я чувствовала себя виноватой перед ним, хотя это точно не было тем, за что можно извиниться. Но он старательно делал вид, что меня не существует, и я понемногу расслабилась. Зато Барти был сама галантность. — Прекрасно выглядите, юная леди, — заметил он, как только я вошла. — Ты тоже. Барти и правда был хорош в идеально сидящей тройке, белоснежной рубашке и с аккуратно зачесанными волосами. Он был молод. «Сколько ему? Тридцать два? А Снейпу?» — неожиданно задалась я вопросом, который раньше у меня как-то не возникал. Возможно, потому, что я привыкла жить и общаться кое с кем намного старше и умней. И разница в возрасте вовсе не была главной между нами. Барти поцеловал мне руку и усадил за стол. Я начала мысленно прикидывать по возрасту Гарри: выходило, что Снейп — примерно ровесник Барти. Отчего-то это не укладывалось в моей голове так же, как и то, что Лорд — ровесник Макгонагалл, настолько разными они были. Снейп в моем понимании был неприступной крепостью с огнедышащим драконом внутри, тогда как с Барти мы общались почти на равных. Ужин, поначалу хоть и наполненный чопорным обменом любезностей и правилами этикета, все же весьма напоминал семейный. Однако несколько пустующих стульев, и еще один самый высокий в торце стола говорили о том, что в любой момент наша компания могла увеличиться. Драко вернулся из Хогвартса высоким и каким-то грустным. На мои вопросы он только качал головой и говорил, что описать творящееся там невозможно. В газетах писали лишь о том, что новая директриса завела в школе свои порядки, и что в Хогсмиде для защиты дежурят мракоборцы, но на дементорах по периметру и проверке всей почты как-то не акцентировали внимание. — Хорошо, что я вовремя вступил в Инспекционную дружину. С одной стороны, это здорово, можно легко наказывать всяких бездарей и нерях типа Поттера и Уизли. Наконец-то они хоть перестали задирать нос. Но постоянные обходы и отчёты этой… этой Амбридж. По-моему, перебор. Мы не учимся, а только следим за тем, что делают другие, — сдержанно жаловался он. — Неужели так сложно указать место одной министерской выскочке? — удивлялся Барти. — Вы рано покинули школу, Бартемиус, иначе вам бы представился такой шанс. Ваша энергичность могла бы посоперничать с десятком гриффиндорских уникумов, — сухо поддел Снейп, который, как всегда, был наглухо замурован в чёрный сюртук и чёрную же мантию. — Да уж, приспосабливаться и пресмыкаться — это не мой конек. Никогда не умел пролезать во все щели, — сказал Барти, красноречиво посмотрев на Снейпа и Малфоя. — Право, вы себя недооцениваете. Пролезть через решётку Азкабана удавалось немногим, а уж оставаться вне подозрений вашего отца и того меньше, — не остался в долгу зельевар. На лицо Барти легла тень. — Мой отец ничего не видел дальше своего стола в Министерстве. Полагаю, вам приходилось сложнее все эти годы. Муху, сидящую на мухобойке, прибить сложнее, но вот заставить мухобойку муху защищать… Возможно ли? В это время Нарцисса, пересекая нарастающую перепалку, взмахнула палочкой, и в зал вплыл большой, дымящийся фиолетовым котел. Он завис над столом, покачиваясь и подрагивая, словно что-то хотело вырваться из него. — Я предлагаю всем сыграть в «Котёл-вопрошайку», — предложила она, — для каждого в котле уже варится вопрос. — Ты в своём репертуаре, — кисло улыбнулся Снейп, но отнекиваться не стал. Драко нетерпеливо подался вперёд, видимо, он хорошо знал игру. — Ты знаешь, что это? — шепотом поинтересовалась я у Барти. — Да, все просто. Котел выбирает игрока и загадывает загадку. Угадываешь — получаешь приз, — быстро объяснил он. В это время котел уже поплыл по кругу над столом и завис перед Снейпом. Раздался странный булькающий звук, напоминающий кашель и котел заговорил:***
Среди жёлтых языков Ей готов и стол и кров Цветом белым полыхает Алым — раны заживляет Если выйдет за порог Береги ты свой чертог!***
— Саламандра, — ответил зельевар, и в тот же миг котел выплюнул клуб дыма и какую-то склянку ему в руки. — Кровь саламандры — очень полезно, у меня как раз заканчивается. Благодарю, — кивнул он Нарциссе. — Она знает, чем тебе угодить, — улыбнулся Люциус. А котёл уже поплыл к новой «жертве» и остановился возле Драко.***
Парус сухой и колючий На мачту джутом прикручен Ветер не страшен с тучами Для корабля летучего.***
— Метла! — воскликнул Драко. Котел ухнул — и из него показалось древко. Парень поскорее схватил его и вытащил свой подарок целиком. — Мам! Это же… новейший «Нимбус»! Его ещё и в продаже нет! — Как видишь, для нас — есть. Теперь Поттеру точно не удастся тебя обогнать, и вы выиграете кубок школы, — с нескрываемым удовольствием ответил Люциус. Драко кинулся обнимать Нарциссу, отчего та будто смутилась, от отца он получил лишь сдержанный кивок. Тут котел подплыл ко мне, и я занервничала, боясь, что лёгкие загадки закончились.***
Своими крыльями могучими Легко достанет он до туч. Клыки — острей любых клинков, Своих запомнит он врагов, А чешуи его броня Защитой будет от огня.***
— Дракон! — радостно угадала я. Ко мне в руки упал зеленоватый свёрток, на поверку оказавшийся женской курткой из драконьей кожи с красивой выделкой. — Пусть он защищает тебя, — сказала Нарцисса. — Может, хоть кровь саламандры будет медленнее заканчиваться, — усмехнулся Люциус Снейпу. — Спасибо! Не усидев на месте от переполнившей меня благодарности, я последовала примеру Драко и тоже обняла Нарциссу. А котел добрался до Барти.***
Строптивей гостя не сыскать: Он будет долог, если ждать И побежит, когда ты медлишь. Как незаметно он придёт — Все от руки его падет.***
— Время, — угадал он, и котел выплюнул ему карманные часы с цепочкой. Но об их свойствах я узнать не успела, потому как в распахнутые двери гостиной, оставляя грязные следы на блестящем паркете, вошла Беллатриса. На ее впалых щеках был румянец, а глаза лихорадочно блестели. — Ну вот! А ещё семья называется, могли бы и подождать, — начала она с порога. Потом ее взгляд упал на меня и она презрительно скривила губы. — А, да тут вся ночлежка собралась. Я была готова поклясться, что Нарцисса слегка поморщилась, но мгновенно взяла себя в руки. — Мы не знали, когда ты придешь, сестра, но надеялись тебя видеть… — Не увидеть, — одновременно с ней сказал Барти. Если Люциус и расслышал его, то виду не подал. — Как будто я знала?! Я только что из Германии, мы с Темным Лордом искали везде этого пройдоху Грегоровича, но он оказался бесполезен… У меня из лёгких резко выбило весь воздух. Я механически положила в рот кусочек рождественского кекса, отстранённо отмечая, что он не имеет никакого вкуса. В груди разливалось что-то холодное и жгучее. Голоса превратились в нестройный шум, смысл дальнейшего рассказа плохо до меня доходил. «Вот значит как… Связаны, да? Он что же, пытается играть на моих чувствах? А сам пропадает невесть куда и берет с собой эту чокнутую?» От моих мрачных мыслей меня отвлек лёгкий тычок в бок. Я вопросительно глянула на Барти, но тот лишь кивнул в сторону стола. Обернувшись, я увидела, что вся еда, вино, посуда и даже скатерть замерзли и покрылись длинными иголочками инея, а все вокруг смотрят на меня. — Что ещё за выходки?! — разорвал тишину визгливый голос Беллатрисы, которой, видимо, едва не случилось похрустеть индейкой под ледяной корочкой. Облачко пара вырвалось у нее изо рта. Я поежилась, лёгкое платье не спасало от холода. — Не выходки, а выброс магии. Мисс Руфи не способна сдерживать себя в чем бы то ни было. Подобное скудоумие присуще некоторым моим студентам, — поправил ее Снейп и скривил губы в подобии улыбки, бросая на меня взгляд чёрных глаз. Белла хохотнула и с отвращением отбросила заиндевелые приборы. — Всем надо иногда сбрасывать напряжение. Даже экспертам по воздержанию, — ввернул Барти. Снейп как-то странно дернулся и открыл было рот, но тут вмешалась Нарцисса. — Господа, давайте без хамства, я его не выношу. Не будем ссориться и портить друг другу праздник. Ничего страшного не произошло, — строго сказала она, щелчком подзывая кухонного эльфа. — О, я тоже его не выношу, особенно в свой адрес, — процедил сквозь зубы Снейп. — Давайте не будем ссориться, давайте драться! — весело подначил Барти, которому испортить праздник было за счастье. — Что изволит прекрасная мисс Цисси? — неожиданно раздался скрипучий каркающий голос, который я отлично помнила. — Убери это… — Что ты здесь делаешь? — воскликнула я, чем привлекла внимание старого эльфа. — Кикимер рад служить семье благородных и великих Блэков. А вот что в этом светлом доме делает воровка? — едко проскрежетал он. — Но ты должен служить Сириусу, — растерянно вымолвила я, пытаясь понять, что может значить его оскорбление и нахождение здесь. — Хозяин Сириус предал кровь, свой род и память Кикимера! Отдал медальон хозяина безродной воровке! Всякая мразь теперь ходит в наш дом… Полукровки, оборотни, разные уроды… От сердца отхлынуло, Кикимер отчего-то не решился назвать меня грязнокровкой. — Как ты смеешь оскорблять волшебницу, падаль? Откуда ты такой взялся?! — вмешался Барти. — Молчать! Командовать будешь у себя дома! Ах, да, у тебя нет дома. От бедняжки отказался папочка! Кикимер, говори! Что она взяла? — взвилась Беллатриса, подскочив со своего места. Барти мгновенно выхватил палочку, но она даже не взглянула больше в его сторону. — Медальон хозяина Регулуса… Бедный Кикимер ничего не мог сделать, моя Госпожа. — Что за медальон?! Отвечай! Что ты взяла?! Воспоминания о жизни в доме Блэка оказались туманно-обрывочными. Я продиралась через них, как через густой бурелом. Это было странно. От напряжения начинало ломить виски. Я действительно жила в комнате Регулуса Блэка, и там был ненужный медальон, который собирались выкинуть. А я забрала его, потому что интуиция подсказала мне, что он был чем-то важным, но я совсем не могла понять — чем, и даже не могла уже вспомнить, как именно он выглядел. Но точно знала, что эта находка была знаком примирения между мной и Лордом. — Эта вещь никогда не принадлежала Регулусу, ее настоящий владелец — Лорд Волдеморт. Я просто вернула ее ему. Если не веришь — пойди да спроси, — с вызовом бросила я и с долей злорадства наблюдала, как перекосилось лицо Беллатрисы. Жалобно звякнул чей-то бокал. Люциус закашлялся. — Ты смеешь?.. — Смею что? Сказать, что твой братец был вором и предателем? И ты, — кивнула я зеленому от злости Кикимеру, — тоже предатель. Бросил Сириуса одного, а сам здесь подмазываешься? После этих слов повисло молчание. Беллатриса тяжело дышала, переводя ненавидящий взгляд с меня на Кикимера и обратно, но палочку не доставала. Хотя я буквально кожей ощущала прокатывающиеся по залу колючие волны ее магической ауры. Снейп сложил руки на груди, видимо, для того, чтобы быстро выхватить палочку. Моя тоже была в рукаве, и теперь я мысленно прикидывала свои дальнейшие действия. «Ох, накаркал Барти драку… «Конфундус» наверняка ещё не развеялся, значит, толку от него не будет… Если дойдёт до дуэли, Снейп вряд ли упустит шанс пустить в меня что-нибудь зловредное…» Тут Кикимер щелкнул пальцами, убирая следы оледенения со стола, и, молча поклонившись Нарциссе, с хлопком исчез. — Давайте все сбавим обороты. Я не позволю. В моем доме уже и так достаточно трупов. Темный Лорд запретил дуэли, если кто-то забыл, — веско предупредил Люциус. Упоминание наказа Лорда остудило общий пыл. Беллатриса вернулась на место, но вечер уже был безвозвратно испорчен, и мне не хотелось оставаться. От нервного напряжения гудела голова, и я поспешила убраться из зала. Со мной вообще происходило что-то странное. Стоило выйти в коридор, как я вдруг почувствовала, что мне срочно, сию минуту нужно подняться на третий этаж. Хотя я совершенно точно этого не хотела, обида кипела во мне, и желания видеть Лорда не было. «Лучше пойти в библиотеку, отвлечься», — рассудительно решила я, но дойдя до второго этажа, вдруг обнаружила, что буквально не могу свернуть с лестницы. Какая-то неведомая сила тащила меня наверх так, что пришлось схватиться за перила. Пару минут я просто стояла, отчаянно борясь со странными противоречивыми ощущениями и припоминая, что бы это могло такое быть. Мучительное тревожное чувство нарастало и подстегивало, словно мне куда-то и зачем-то надо было спешить, но при этом я совершенно точно знала, куда меня тянет, и что мне туда не надо. «Наверное, так работает Призыв», — нашла я единственное разумное объяснение происходящему и, призвав все свои навыки в области окклюменции, постаралась закрыть сознание. Стало чуть легче. Я отлепилась от перил и даже прошла несколько шагов по коридору в сторону библиотеки, еле передвигая ноги. «По крайней мере, не прибегу к нему по первому зову, как собачка», — решила я, но то ли окклюмент из меня был совсем никудышный, то ли атака — слишком мощной, только скоро я опять вернулась на лестницу и пошла наверх, оттягивая момент встречи изо всех сил. Но все равно он наступил очень быстро. Толкнув треклятую дверь, я ввалилась в комнату и сразу ощутила, как спадает действие неизвестного заклятья. — Я рассчитывал, что ты придёшь быстрее, — с лёгким разочарованием прошипел Лорд вместо приветствия. Возле его ног на ковре лежала Нагайна, — казалось, что она стала еще больше, и теперь не могло быть и речи о том, чтобы поднять хотя бы ее половину. Она подняла голову и поприветствовала меня своим растяжным шипением. — Что за чертовщина со мной происходит? Это какой-то Призыв? — недовольно отозвалась я, бросая на него свой самый хмурый взгляд. Но он не возымел эффекта. — Моего собственного сочинения, — охотно начал объяснять он, — комбинация ментального и материального. От него нельзя полностью защититься ментальным блоком из-за привязки к телу. Правда, это требует наличия компонента нужного человека, — с этими словами он продемонстрировал мне мою расчёску, — и, видимо, надо будет усилить его… — Незачем. Отлично сработало, — холодно бросила я, все еще стоя у двери. На этот раз Лорд что-то почувствовал и окинул меня с ног до головы внимательным взглядом. И, не найдя аномалий, похлопал рукой рядом с собой. — Присаживайся. — Я… Я лучше пойду. Голос у меня предательски дрогнул. Осознание того, что он опробовал на мне новое заклятье, только усугубило мое состояние. — Тебе не интересно узнать формулу? — поинтересовался Лорд, все ещё не сводя с меня в взгляда. — Я думал, ты составишь нам компанию. — Почему бы вам не спуститься к остальным? — спросила я, мысленно прикидывая, насколько сильно это бы испортило праздник, и приходя к неутешительному выводу. — Думаешь, стоит придать этому вечеру оттенок страха и разочарования Малфоев? — словно прочтя мои мысли, усмехнулся он. — Думаю, не стоит быть одному. — Я один. Всегда был и всегда буду. Вздохнув, я отлепилась от двери, прошла в комнату и, проигнорировав приглашение, опустилась прямо на ковёр, рядом с дремавшей Нагайной. Змея подняла голову и принялась окручивать меня тяжёлыми пятнистыми кольцами, обнюхивая мое лицо, шею и плечи и касаясь прохладным темным языком. Я чувствовала, что Лорд наблюдает за нами, но все еще была сильно раздражена. — А как же Беллатриса? — вырвалось у меня против воли. Он прищурился. — А что она? — Ее же вы берете с собой. — Ах, ты об этом… Да, она послушна и хороша в бою. — Да? То-то она сбежала из Лютного, — вскинулась я. — Лучше уж так, чем как ты. Только и думаешь, как бы выгородить драгоценного Поттера, Снейпа, Малфоев, Уизли. Всех, — едко прошипел Лорд, но в его льдистых глазах мне почудилась искра удовлетворения. Словно он добился своего. Я ничего не ответила на его выпад, продолжая поглаживать прохладную чешую. — К тому же мои поиски затянулись. Ничего интересного. Никакого результата, не считая одного мертвого старика. Ты ничего не пропустила, не на что злиться, — помолчав, добавил он, — лучше расскажи, что пропустил я. Остаток вечера мы провели вместе. Лорд расспрашивал меня о снах и рассказал, как сотворить его Призыв. А я показала ему свои попытки беспалочковой магии. Он, конечно, сказал, что я все делаю не так, объяснял про лаконичность жестов и заставлял колдовать, пока я окончательно не обессилела и не начала клевать носом, отчаянно зевая. Ещё неделя прошла спокойно. В один из вечеров я сидела у себя, забравшись с ногами в кресло, любезно наколдованное Лордом, и читала оставленную им книжку со страшными сказками. Девушка лежала на полу бездыханная. В груди у нее зияла открытая рана, а рядом корчился безумный чародей. В окровавленной руке он держал алое сердце, облизывал и гладил его, и клялся обменять на свое собственное. «Фу, вот от таких сказок и вырастают Темные Лорды. Зачем он только ее притащил? Вдохновляется что ли?» — поерничала я. В этот момент позади меня раздались низкие вибрирующие звуки, переходящие в тоскливую, щемящую мелодию. Она была жуткой, потусторонней. Я вздрогнула и замерла. Все внутри сжалось от нее. Текучие, пронзительно-скорбные звуки. Беким пел. Это значило одно: будет буря. А я почему-то зажмурилась.