Арсений часто следил взглядом за одним официантом, недавно устроившимся к ним в кафе и работающим с ним в одну смену. Он был необычен, чем и притягивал внимание Попова: высок, худ, с ярко-зелёными глазами и странным цветом кожи.
Арсений мало говорил с этим парнем; Попов вынужден был стоять у стойки и принимать заказы от официантов, пока тот бегал между столиков, беря те самые заказы от посетителей. И Арсения всегда удивляла память этого мальчика — он никогда не пользовался блокнотами для записи заказов, но всегда с особой точностью их повторял, чтобы Попов записал и передал их уже на кухню.
А голос этого официанта был просто мёдом для ушей Арсения: спокойный, чуть низковатый и с небольшой хрипотцой от курения. Как Попов понял, что от курения? Во время небольших перерывов он видел, как молодой официант убегает на улицу, а затем возвращается, неся за собой лёгкий запах табака.
— Жареный картофель без зелени, свинина по-французски, один бокал красного полусухого вина и белый хлеб, нарезанный тонкими ломтиками, — четко и без запинок произнёс официант Арсению, а у того уже побежали мурашки по спине, когда их взгляды встретились. Зелёные глаза очень ненатурально смотрелись на бледноватом лице этого парня, но Попова эта особенность притягивала ещё сильнее.
Парень смутился от такого долгого взгляда Арсения на него и отвел глаза в сторону, слабо улыбнувшись и покраснев.
— Записано, Шаст, — улыбнулся Попов, наблюдая смену цвета лица парня, но так и не сведя с него глаз.
— Хорошая работа, Антон, — проходящий мимо официант с именем «Илья» на бейджике похлопал того по плечу, — ты обслужил больше столиков, чем мы с Димкой. Не хочешь отдохнуть?
— Нет, я вовсе не устал, — Антон качнул отрицательно головой и улыбнулся шире, переводя взгляд на Илью, — но перекурить не отказался бы.
Арсений проводил Шастуна глазами до двери. Он наблюдал, как тот накинул капюшон своей тёмной ветровки, натянул чёрные перчатки на тонкие окольцованные пальцы и надел огромные, закрывающие половину его лица солнцезащитные очки. На улице было лето, и ярко светило солнце, даря Петербургу невыносимую жару, поэтому парень выглядел непривычно тепло одетым.
«Странный он, но всё же не менее соблазнительный», — облизнув пересохшие губы, подумал Арсений и вернулся к своей работе.
***
Антон всегда замечал, как голубые глаза брюнета за стойкой почти неотрывно следят за ним. Он буквально чувствовал, как они прожигают в его спине дыры насквозь. Шастуну нравилось такое внимание, хоть оно его очень сильно смущало.
К нему никогда не было такого интереса. Все скорее пытались не замечать его или выражать странное презрение. Да у него даже друзей не было в школе из-за его особенности, которая породила за собой кучу комплексов, и в институте Шастун начал пользоваться неярким автозагаром, краской для волос, тушью и гелями для бровей и ресниц, зелёными контактными линзами и помадой естественных цветов. И только в институте он смог спокойно познакомиться с однокурсниками, не трясясь за их реакцию, потому что все отличия тщательно скрыл.
Антон всё надеялся, что Арсений перестанет следить за ним и просто, по-человечески пригласит его куда-нибудь. Шастун бы и сам сделал это, но он боялся реакции парня. Вдруг ему это внимание обманчиво кажется дружелюбным.
Парень, наконец, вернулся с перекура и присоединился к работе, благо осталось совсем немного. Время уже близилось к ночи, а, значит, их кафе скоро закрывается. За столиками сидела всего пара клиентов, которым оставалось только расплатиться и выйти.
Молодые официанты устало стояли возле стойки и мысленно готовились снять с себя надоевшие за день фартуки. Дима копался в телефоне, изредка показывая смешные картинки Антону и Илье, пока те осматривали помещение и столики. Шастун крутил в руках свои большие очки и тут почувствовал привычный прожигающий взгляд голубых глаз на своём затылке. Парень незаметно улыбнулся и обернулся, застав Арсения врасплох, но тот быстро собрался и расплылся в улыбке в ответ.
— Ну, как дела у самого хорошего официанта за последнее время? — Попов немного прищурился и начал рассматривать лицо парня.
— Не знаю, Вам лучше его об этом спросить, — Антон отвёл глаза и стал смотреть в пол.
— А я кого спрашиваю? — искренне удивился Арсений, не прекращая улыбаться своей самой обаятельной улыбкой.
— Ну, меня вроде не Илья зовут, — услышав своё имя, Илья удивленно, как и Арсений, посмотрел на Шастуна.
— Антон Андреевич, — Макаров нарочито вежливо обратился к другу, — Вас в детстве не роняли головой вниз? Или у Вас острый случай амнезии, и Вы забываете, что обслужили кучу людей без записей в блокноте, показывая своё мастерство в запоминании заказов и лучших блюд нашего скромного заведения? Или Вы очень сильно тупой?
— Да пошёл ты, Илья Андреевич, — Антон наигранно надул губы, теребя от смущения дужку очков и плохо скрывая улыбку.
— А он прав, — вставил свои пять копеек Дима, оторвавшийся от телефона ради такого интересного диалога, — ты у нас, Тоха, золото, а не официант.
Шастун сильно покраснел от заявлений друзей. Он только тихо прошептал им «спасибо» и замолчал. Его никогда не хвалили так открыто и искренне. В груди стало очень тепло от мысли, что у него такие замечательные друзья.
— Ну, так ты и не ответил на мой вопрос, — напомнил Арсений. Антон поднял на него свои зелёные глаза и утонул в глубине голубых глаз.
— А, да, всё хорошо, — промолчав пару секунд, смотря в глаза Попова, наконец, произнёс Шастун и облокотился на стойку. — А у Вас, Арсений Сергеевич?
— У меня тоже всё замечательно, — Арсений улыбнулся, а Антон перестал безжалостно тискать свои очки и положил их прямо перед своими руками. — Красивые очки.
Шастун в благодарность кивнул и улыбнулся, загипнотизированный голубыми глазами.
— Тох, — Илья ткнул друга в плечо, чтобы тот обернулся и обратил на него внимание, — убери, пожалуйста посуду с того стола, а мы с Димой сделаем всё остальное.
— Да, конечно.
Парни быстро справились с работой и уже собирались уходить. Шастун опять накидывает чёрный капюшон на голову под внимательным взглядом Арсения. Пряча улыбку в высоком горле куртки, Антон вышел на улицу.
В Петербурге начиналась пора белых ночей — поздно темнело и рано светлело. Наверное, каждый хотел побывать в это время года в северной столице, а потом жаловаться всем, что не смог закрыть глаз из-за постоянной освещённости, но он будет счастлив не спать такую ночь, окружённый красотой города.
Но вот Шастуну было совсем не удобно в такие дни и ночи быть на улице. Но ради любимого города можно и потерпеть. Главное, очки не забывать.
Арсений подошёл к закрывшейся за Антоном двери и повернул ключ в замке, не вынимая его. Он прислонился лбом к стеклянной двери и нашёл глазами тёмную удаляющуюся фигуру. Шастун быстрыми шагами направлялся в сторону к метро. Попов улыбнулся и развернулся на пятках, чтобы закончить некоторую незначительную бумажную работу. Его взгляд заскользил по помещению и зацепился за большие солнцезащитные очки.
«Я ещё успею его догнать», — мелькнула мысль в голове брюнета. Тут же Попов сорвался с места и, схватив очки и в спешке повернув ключ в другую сторону, помчался вслед за Антоном.
Поздно садящееся солнце ослепило Антона так, что глаза безумно ныли, и их приходилось закрывать руками или вечно щуриться.
«Почему я не взял свои очки? Или я их оставил на работе? Антон, что у тебя с памятью, говна ты кусок? Решил себе совсем зрение испортить и болезнь дополнительную получить? Знаешь ведь, что летом солнце в Питере почти не садится, придурок», — корил себя Шастун, зажмуривая нещадно болящие глаза.
— Антон! — услышал за спиной парень знакомый, немного запыхавшийся голос, от которого тело покрылось мурашками. Неужели Арсений Сергеевич решил, наконец, действовать, а не пялиться? — Шастун, остановись!
Антон встал и, улыбаясь, обернулся на голос. Попов бежал в его сторону, зажав что-то в руке. Он совсем сбил себе дыхание и, остановившись рядом с Шастуном, уперся руками в коленки, переводя дыхание. Спустя пару глубоких вдохов и выдохов Арсений выпрямился (дышал он всё так же тяжело) и протянул его забытые очки.
— Ты, — вдох, — оставил их, — выдох и ещё один вдох, — и я решил догнать тебя.
— О, мои очки, — Антон по-детски хлопнул в ладоши и улыбнулся, — я думал, что я их и не брал, — парень взял очки и нацепил на нос. — Спасибо Вам огромное. Вы спасли мои глаза.
— Да не за что, — выдохнул Арсений. — Я думал, у тебя на всё хорошая память, — Попов улыбнулся и сразу сменил тему разговора: — Ну, мне пора, наверное. Надо ещё закончить пару дел в кафе.
— Может, я смогу чем-то помочь? — Антон склонил голову влево, и про себя Арсений подметил, что эти очки очень комично смотрятся на его лице.
— Да, наверное, ускоришь процесс, — Попов улыбнулся, рассматривая лицо Шастуна. — А потом я могу подвезти тебя на машине. Идёт?
— О-о, ради машины я, конечно, согласен, — Антон расплылся в ещё более широкой улыбке. Но тут до него дошло, что Попов не перешёл на следующий этап после заигрываний с ним взглядом, и поэтому решил сейчас всё взять в свои руки: — Может, после заедем выпить куда-нибудь?
— Ты приглашаешь меня на свидание? — усмехнулся Попов, а его глаза засветились в надежде.
— Посмотрим, — загадочно произнёс Антон и направился обратно в кафе, а Арсений поспешил за ним.
***
Парни, закончив оставшуюся работу, вышли из кафе и направились к припаркованной неподалёку машине Арсения.
— Присаживайся, — Арсений открыл переднюю дверь своего серебристого автомобиля и протянул руку Антону, чтобы помочь ему забраться.
— Ух ты, за мной ухаживают, — вкладывая свою ладонь в руку Попову, удивился Шастун, — а Вы, Арсений Сергеевич, настоящий питерский джентльмен.
— Давай на «ты» перейдём? Мы же не на работе, — ответил Арсений и мягко захлопнул дверь автомобиля. Он обошёл машину, сел за руль и продолжил говорить: — где выпивать любишь?
— Вообще я Вас… тебя выпить позвал, потому что других способов, как пригласить на свидание, не знаю, — Антон смутился и уставился на свои руки в чёрных перчатках. — Я бы хотел просто с тобой время провести. По городу покататься, например…
— Да, ночной Петербург прекрасен. Даже в белые ночи, — ответил Арсений и завёл машину. — Мы можем покататься до часу ночи по городу, а потом поехать смотреть разведение Дворцового моста. Хорошо?
Шастун с улыбкой кивнул, довольный таким раскладом дел. Он отвернулся к окну. В салоне автомобиля Попова приятно пахло мятой и свежестью. Кожаные сидения отдавали накопленное за день тепло. За идеально чистым окном проносились изящные старые дома и аккуратные узкие улочки. Шастун чуть ли не с открытым ртом наблюдал за сменяющимися зданиями, что Арсения заставляло умиляться и улыбаться краешком губ.
Солнце уже почти село, и Антон смог снять свои очки, закрывающие пол-лица, и протереть уставшие от линз глаза. Хорошо, что у него однодневки, с толстыми двухнедельными он бы явно долго не проходил.
— Тош, — от такого обращения у парня внутри как будто свернулся клубочком котёнок и заурчал, — зачем тебе перчатки? На дворе лето, пусть и в Петербурге, но оно ведь не настолько холодное.
— Ну, — Шастун смутился и уставился в свои перчатки, — я могу их снять.
Антон потянул чёрную ткань с рук и спрятал их в карман. Ему не очень-то хотелось признаваться Попову в его особенности. Рано ещё. Вдруг, испугается и бросит его, а на работе сторониться будет? Это только Дима и Илья привыкли к нему естественному.
От переживаний Шастун начал нервно теребить молнию куртки. Это не скрылось от Арсения.
— Эй, ну, ты чего? Не волнуйся так, я не буду тебя кусать из-за того, что ты носишь перчатки, — он оторвал правую руку от руля и перехватил ладонь парня, переплетая их пальцы. Антон немного успокоился и сильнее сжал пальцы, чтобы Арсений не убрал руку, а тот даже и не думал об этом.
— Только я на первом свидании не целуюсь, — прерывая их разговор об интересах, сказал Антон, когда до разведения моста оставалось тридцать минут, и они кружились по узким улочкам около Исаакиевского собора в поисках парковочного места. Это неожиданное заявление заставило Арсения закашляться.
— Агхм, хорошо, как скажешь, — Арсений нашёл место рядом с Центральным музеем связи имени А.С. Попова и аккуратно стал протискиваться между машинами.
— Сень, смотри, — Шастун тыкнул пальцем в стекло, указывая на музей, — А.С. Попов. Тёзка по инициалам.
— Да, но только он Александр Степанович, — Арсений заглушил автомобиль и отстегнулся. — Приехали.
Шастун тут же выпрыгнул из машины и начал разминать свои длинные ноги. Попов же вышел медленно и аккуратно закрыл дверь. Щелкнула блокировка, и ключ отправился в задний карман джинсов. Арсений обошёл машину и подошёл к Антону, беря того за руку и переплетая пальцы, на что парень сразу покраснел, но руку не убрал.
Арсений привстал на носочки, чтобы дотянуться до уха Антона, и, положив левую свободную руку на плечо парню, почти на одном дыхании прошептал:
— И называй меня Арс, пожалуйста.
У Шастуна пробежали приятные мурашки от такого тихого голоса, и он только кивнул, смущённый и покрасневший от такой близости. Попов давал ему столько новых приятных ощущений, что Антон чуть ли не умирал от счастья. Сначала спасёт его глаза, потом за руку возьмёт, затем на ушко прошепчет. Что ты творишь с бедным мальчиком, Арсений?
Держащиеся за руки парни прогуливались по Адмиралтейской набережной мимо Медного всадника до Дворцового моста, мило переговариваясь и смеясь. За время поездки на машине и прогулке по набережной парни узнали друг друга намного ближе, чем за весь месяц совместной работы. Антон узнал, что Арсений обожает свежесваренный кофе с большим количеством сахара и без молока, что он большой сладкоежка, как и сам Шастун, любит читать приключенческие книги, смотреть фильмы с глубоким смыслом и разные мультики. Арсений же узнал, что Антон приятный собеседник и любит почти всё то же самое, что и он, отличия вкусов были только в выборе кофе и фильмов, Антон любил супергеройское кино и менее сладкий кофе с жирным молоком. Почти всю дорогу парни обсуждали мультики. Вот тут взрослые дети и нашли свой общий интерес.
— Я больше люблю классику Диснея, что-то вроде Бэмби… А, вот мы и дошли, — произнёс Арсений, останавливаясь около моста. — Можно спуститься ниже к воде. Оттуда лучше видно.
Антон зашагал вниз по ступенькам к Неве. До развода моста оставалось меньше пяти минут. Они пришли как раз вовремя.
— Арс, ты коренной петербуржец? — спросил Шастун, пока присаживался на корточки, чтобы коснуться тёмной воды. Попову пришлось сесть рядом с ним на ступеньки, иначе бы нужно было отпустить его ладонь, а Арсений хотел этого меньше всего.
— Нет, я из Омска приехал пару лет назад, — ответил Арсений, не отрывая глаз от Антона, который довольный тем, что вода оказалась теплой, сел рядом с ним. — А ты, насколько я слышал, из Воронежа?
— Ну, да. Питер сводит людей, — улыбнулся Шастун и положил голову на правое плечо Попова. — Смотри, уже движение по мосту перекрыли.
Две половинки моста начали медленно подниматься, замигали огоньки, и заиграла музыка. Некоторые прохожие замерли и с восторгом в глазах следили за мостом. Он медленно поднимался, две сплошные линии смотрели в звёздное небо, а фонари были почти параллельно дороге.
Наконец, мост замер, а музыка и огоньки выключились. Остались гореть только опознавательные фонари, чтобы было видно силуэт моста кораблям.
Парни поднялись и медленно возвращались к автомобилю. Пора уже домой.
— Не хочешь мороженного? — спросил Арсений, заметив магазин «24 часа».
— С удовольствием, — глаза Антона загорелись детской радостью. — Наше свидание похоже на всякие романтические сопливые фильмы.
— А разве это плохо? — парни уже перешагнули порог магазина и стояли у морозильников, выбирая мороженное.
— Это очень сильно хорошо, — ответил Шастун и взял шоколадный стаканчик.
Расплатившись, они вышли и продолжили свой недолгий путь. Попов выбрал клубничный рожок, и Антон выпросил откусить у него кусочек, взамен предложив попробовать его стаканчик.
— Ты ешь очень не аккуратно, — сказал Арсений, когда Шастун доел своё мороженное и довольный развалился на переднем сидении автомобиля. — У тебя вот здесь шоколад остался. Дай уберу.
Попов упёрся правой рукой на бедро Антона и нагнулся к его лицу. А дальше Антон чуть не умер прямо в этой чертовой машине: Арсений облизал его губы и, улыбнувшись самой невинной улыбкой, сел обратно за руль.
— Ну, вот и всё. Теперь ты чистый, — Попов завёл машину и посмотрел на
охуевшего крайне удивленного Шастуна.
— Во-первых, я говорил, что не целуюсь на первом свидании, а во-вторых, у тебя есть руки, — Антон часто моргал и не знал, что нужно делать в таких неловких ситуациях. Он сильно смутился, а Арсению, кажется, было вообще по барабану: он сидел и улыбался, как ни в чем не бывало.
— Мы и не целовались, — Арсений расплылся в ещё более широкой улыбке, что смутило Антона сильнее, — да и я не хотел делать это руками. А теперь скажи свой адрес, я тебя подброшу.
— Да думаю, мой адрес такой же, как у тебя, — ответил Шастун, спустя минуту ступора и удивления он решил отыграться.
— Хочешь остаться у меня на ночь?
— Хочу остаться у тебя навсегда, чтобы не вытирать губы салфеткой.
***
Лифт назло оказался на шестнадцатом этаже, и парням ничего не оставалось, как устало стоять в подъезде и раздевать друг друга взглядом. Хорошо, что уже было почти три часа ночи, и все в доме спали.
Прибывший лифт пропищал и открыл свои двери. Антон вошёл в лифт, а за ним Арсений, нажимая на кнопку тринадцатого этажа.
— Высоко живёшь, — заметил Шастун и продолжил разглядывать Попова. Он целый месяц стеснялся этого, а тут такой шанс, что его упускать было бы грехом.
Арсений усмехнулся и нажал на «закрытие дверей». Они быстро сползлись в месте, и лифт медленно начал подниматься вверх.
— Я говорил, что не целуюсь на первом свидании? — спросил Антон и подошёл ближе к Арсению, кладя свои ладони тому на талию и притягивая его ближе.
— Говорил аж два раза, но, кажется, я совсем забыл об этом, — прошептал Попов почти в губы Шастуну и положил свои руки на его шею, обжигая холодом.
— А я, кажется, соврал.
Антон поддался вперёд и жадно впился в губы Арсения. Тот тут же ответил на поцелуй, сминая и кусая нижнюю губу Шастуна, притягивая его ещё ближе. Антон первый углубил поцелуй. Его язык переплёлся с чужим языком, лаская гладкое нёбо Попова.
Арсений прижал Антона к стенке лифта, водя руками по всему его телу, от чего парень застонал в поцелуй.
Тут лифт пропищал, что прибыл на нужный этаж. Попов схватил Шастуна за запястья и, оторвавшись от него, вытаскивает парня из лифта, оставляя короткие поцелуи на раскрасневшихся губах. Арсений шарит рукой в левом кармане джинсов и ищет ключи, пока Антон играет с его губами, оттягивая их и покусывая.
Наконец, справившись с замочной скважиной, парни вваливаются в квартиру Попова, скидывают верхнюю одежду и обувь и тут же опять соединяются в поцелуе.
Арсений помогает им дойти до комнаты и свалиться на застеленную кровать. Антон оказывается сверху и глубже впивается в губы Попова. Шастун хватает его запястья и заводит их за голову мужчины, держа их левой рукой, а правой опираясь на кровать рядом с головой Арсения. Антон отрывается от влажных губ и снова коротко касается их, а потом оставляет поцелуй на подбородке, спускаясь к шее. Попов прикрывает глаза и запрокидывает голову назад, открывая парню полный доступ к своему телу. Язык Антона проводит влажную линию по середине, а затем парень проходит по ней губами снизу вверх. Губы Шастуна двигаются чуть вправо и спускаются вниз к ключице, там парень всасывает кожу и проходится по ней языком, оставляя первый засос. Арсений стонет с закрытыми глазами, чуть выгибаясь в спине. Антону нравится эта реакция Попова на его действия, и он целует его в ключицу, улыбаясь. Облизывая резко пересохшие губы, парень возвращается к губам Арсения и снова настойчиво впивается в них, лаская его дёсны языком.
Антон отпускает запястья Арсения, и Попов тут же меняет их местами, оказываясь сверху на бёдрах Шастуна. Арсений припадает к губам Антона, а руками ищет пуговицы чёрной рубашки Шастуна и расстёгивает первые две.
Тут Антона как будто окатило холодной водой, он скидывает Арсения от себя и садится на край кровати.
— Всё слишком быстро развивается, — произносит Шастун, пока Попов встаёт на колени и подползает к парню сзади. — Я не готов сейчас.
Арсений вплотную прижался грудью к спине Антона и обвил его талию своими руками, кладя голову на левое плечо парня. Попов задумчиво смотрит на его профиль и, наконец, отвечает ему:
— Не волнуйся. Я понимаю, — правой рукой Арсений проводит по светлым волосам Антона. — Мы и правда поторопились. Давай тогда просто попьём чая и ляжем спать. Хорошо?
— Прости меня, что я такой идиот, — Антон закрыл лицо руками, — возбудим и не дадим — это точно про меня, блять.
— Во-первых, не матерись, — Арсений прижался крепче к спине парня, — а во-вторых, ты мне всё равно нравишься. Я тебе тут не тупой мужик, которому только секс и нужен.
Попов сел рядом с Шастуном и оторвал его руки от лица, взяв в свои ладони. Он поднёс их к лицу и поцеловал каждую костяшку Антона, приговаривая, чтобы тот не волновался. И Антона действительно успокоил его шёпот и лёгкие поцелуи. Парень улыбнулся и немного сжал руки Попова, как бы намекая, что он в порядке. Арсений поднял на него свои глаза и улыбнулся.
— Я в порядке. Спасибо, — прошептал Шастун, зачарованный голубыми глазами.
— Не за что, Тош, — Арсений поцеловал парня в щёку и поднялся с кровати, беря в правую руку левую ладонь Антона и переплетая их пальцы. — Пойдём на кухню за чаем.
Улыбнувшись в ответ, Шастун поднялся вслед за Поповым, и тот потянул его по коридору.
Три чайных пакетика возникли перед лицом Антона, пока он вертел головой из стороны в сторону, рассматривая кухню Арсения. Она была довольно просторной и уютно обустроенной: справа от входа располагались нежно-оранжевые полочки и ящички, чёрные холодильник и электрическая плита, а слева под окном стояли небольшая дугообразная такая же оранжевая софа и чёрный обеденный стол. Шастуну очень сильно приглянулся интерьер у Попова.
«У Арса точно есть вкус и чувство стиля», — подумал Антон и тыкнул пальцем в пакетик красного чая.
— Арс, а где у тебя здесь ванная?
— Вон там, — Арсений помахал рукой в воздухе, показывая направление прямо и направо.
Антон поднялся с софы и, благодарно чмокнув Попова в губы, на что тот тепло улыбнулся и отвернулся к чайнику и чашкам, пошёл в ванную.
Приятный глазу и яркий свет озарил небольшую ванную. На удивление, она тоже была со вкусом сделана. В пастельно-голубых тонах раковина и окружающие её и зеркало открытые подвесные шкафчики, и тёмно-синяя ванна с небольшими белыми вкраплениями.
«Точно космос», — подметил Шастун и отвернулся к зеркалу, выкрутив кран и пустив холодную воду. Ему было нехорошо. Он только что чуть не раскрыл свой главный комплекс и ненавистную болезнь человеку, который запросто мог его оттолкнуть, потому что так поступало большинство, кого знал парень.
«Ну же, соберись, Шастун, что ты как маленький, — холодная вода остудила горевшие от волнения щёки Антона, — просто поговори с ним. Это же Арсений. Он ещё в машине сказал, что нормально относится ко всем. Почему ты такая тряпка, а, Шастун?»
Неестественные зелёные глаза из зеркала с осуждением смотрели на своего хозяина. Легкий макияж под «нормальную» кожу сползал по щекам разводами, а помада давно была съедена, и губы смотрелись слишком некрасивыми на его лице.
«И сейчас ты уверен, что он не выгонит тебя из дома? Ты уродлив, — насмешливо говорило отражение, и Антон начал спорить сам с собой: — но он же скорее всего заметил твою бледную шею и догадался? И какого хрена я думаю о себе во втором лице?! Короче, блять, просто выйди и поговори с ним. Ты и так мужику секс обломал».
Поспешно Шастун смыл остатки ненужного макияжа, снял цветные однодневки и надел обычные линзы с диоптриями, чтобы не скрывать свой цвет глаз, но и не быть слепым кротом. Хорошо, что он всегда в заднем кармане любых джинсов таскает полугодовые прозрачные линзы. Теперь из зеркала на него смотрел натуральный Антон. Бледный, с бесцветными губами, серыми глазами, желтоватыми бровями и ресницами, но всё ещё русыми волосами. Принять свои белые волосы он так и не смог, поэтому полностью закрасил их.
«Что ж, разговор неизбежен», — вздохнул Антон и вернулся на кухню.
Арсений сидел на софе и копался в телефоне. На чистом столе стояли две чашки красного чая и небольшая чёрная сахарница. Услышав поспешные шаги в коридоре, Попов улыбнулся и поднял голову. Голубые глаза встретились с серыми, и Арсений немного так
подоху удивился. Куда делись ярко-зелёные глаза?
— Арс, нам нужно поговорить, — Антон замялся на месте и начал теребить край своей чёрной рубашки. В горле встал ком. Он никому за такой короткий срок общения не рассказывал об этом. Но это же Арсений, верно? Он его не убьет, так?
Попов встал с места, а его улыбка куда-то пропала. Он медленно приблизился к Антону, и между ними остались всего какие-то жалкие пять сантиметров. Шастун почти перестал дышать, а его серые глаза предательски начали слезиться. Из-за кома в горле он не мог и слова произнеси, только беспомощно открывал рот, как рыба.
А в голубых глазах Арсения было спокойно. Нет, он точно не злился. Он был очень озадачен. У него не было слов. Попов внимательно разглядывал каждый миллиметр бледной кожи парня. Смотрел на серые пересохшие губы. Серые глаза, в которых плескался ужас. Дрожащие желтоватые ресницы.
— Почему ты не говорил, что ты такой красивый? — нарушил тишину Арсений шёпотом. Он был очарован белоснежной кожей парня. — Ты пользовался косметикой, да?
С души Шастуна словно камень свалился, разрешая тому вдохнуть полной грудью. Всё оказалось так просто, серьёзно?
— Д-да, — прошептал Антон и шумно сглотнул. Его тело подрагивало. — Я боялся, что ты узнаешь, что я альбинос, и бросишь меня. И я… я…
Из серых глаз потекли слёзы от перенапряжения. Парень даже не смог их контролировать. Но Арсений сразу же среагировал и притянул Антона к себе в объятия. Попов аккуратно спиной вперёд дошёл до софы и сел на неё, усаживая Шастуна к себе на коленки и кладя его голову к себе на плечо.
— Тише, тише, всё хорошо, не волнуйся так, спокойней, — шептал Арсений на ухо Антону, склонившись над ним и прижимая к себе, как ребёнка, — тише, маленький мой…
Горячее и прерывающееся дыхание согревало и щекотало шею Попова. Подрагивающий Шастун стал понемногу успокаиваться в руках мужчины. Он не знал, что на него нашло. Антон поднял голову и посмотрел в глаза Арсения. Он хотел было начать извиняться за такое странное поведение, но Попов отрицательно качнул головой, как только Шастун произнёс тихое «прости». Мужчине это было не нужно. Он коснулся губами лба Антона и прикрыл глаза. А Шастуну показалось, что он разучился дышать. Парень просто обвил руками талию Попова и прижался ближе.
Арсений, наконец, оторвался ото лба Антона и одной рукой дотянулся до чашки чая, чтобы предложить её парню. Шастун припал сухими губами к чашке и жадными глотками осушил её. Его голова вернулась обратно на плечо Арсения. Ему было так спокойно в его руках. Казалось, что теперь его никто и ничто в мире не потревожит.
Арсений сделал пару глотков из своей чашки. Чай приятно согрел его изнутри и успокоил. Он сильно перепугался за Антона в неожиданном приступе слёз.
— Тош, пойдём в комнату. Там кровать больше. Удобнее лежать будет, — Арсений хотел было донести парня в комнату, но Антон тут же вскочил с его колен, хватая мужчину за руку и уводя с кухни.
Шастун свалился на кровать, утягивая за собой Попова. Улыбающийся Арсений упал рядом с Антоном, и тот тут же закинул на него ноги и руки, оплетая его полностью и кладя голову на правое плечо. Мужчина обнял за спину прижавшегося к нему парня.
— Удобно? — прошептал Арсений в светлую макушку и поцеловал куда-то в волосы.
— Очень. Ты такой теплый, — чуть ли не проурчал довольный Антон, а Попову оставалось только удивиться, как у мальчика быстро меняется настроение.
— Может, хотя бы разденемся? Спать в джинсах не особо хочется, — Шастун поднял голову и посмотрел своими серыми глазами на Арсения. — Я тебе пижаму найду, не беспокойся. Давай вставай.
— Ла-адно, — протянул Антон и начал отлипать от Арсения, поднимаясь на локте. — Я мыться. Занесёшь мне одежду в ванную тогда?
Попов откопал в шкафу серую футболку и синие пижамные штаны в углу своего комода. Довольный собой мужчина пошёл в ванную к Шастуну. Без стука он открыл дверь, вошёл внутрь и застал Антона, стоящим спиной к выходу и без рубашки. Шастун мучился с ремнём, пряжка которого как назло не хотела выходить из плотного кожзама. Его белые лопатки были напряжены и сильно выпирали, что заставило Попова замереть в дверях и пялиться на голую спину Антона.
— Кхм, — кашлянул Арсений, привлекая к себе внимание, — я тут одежду принёс. Тебе помочь?
Антон дернулся, как ужаленный, от низкого голоса мужчины. Он развернулся на пятках и посмотрел на Арсения.
— Да, спасибо, — кивнул Шастун. — И как ты мне можешь помочь?
Молча Попов приблизился к парню и вручил одежду в руки. Он встал перед ним на колени и принялся возиться с ремнём. Спустя пару минут пряжка ремня сдалась под напором сильных рук и расстегнулась. Арсений победно стянул ремень и дернул за молнию ширинки.
— Ты знаешь, как это сейчас пошло выглядит сверху? — усмехнулся Антон, пытаясь скрыть небольшой румянец от смущения из-за того, что творил Арсений на коленях перед ним.
— А ты думаешь, я не знаю? — хитро улыбнулся Попов и, расстегнув пуговицу джинсов, начал их стягивать с худых белоснежных ног, удивляясь такой светлой коже. Когда мужчина закончил с этим занятием, он начал подниматься с колен, попутно оставив влажный поцелуй на впалом животе Шастуна. — Давай мойся побыстрее. Я тоже в душ хочу.
Арсений поцеловал Антона в кончик носа, а тот забавно зажмурился на это, и вышел из ванной, оставляя парня наедине с собой.
— Я всё, Арс! — крикнул Антон, вбегая в комнату и кидая свои вещи на стоявший около окна стул. Арсений поднял на него глаза от телефона и умилился. Его серая футболка висела на парне мешком, оголяя белые выпирающие ключицы, а волосы были в мокром беспорядке, и Антон ещё ворошил их рукой, разлохмачивая их сильнее.
Мужчина улыбнулся и поднялся с кровати. Заблокированный телефон остался лежать на кровати. Попов притянул к себе Шастуна и утянул того в поцелуй.
— Ты после душа выглядишь, как воробушек. Мой воробушек, — усмехнулся Арсений, а в душе Антона всё потеплело. Он
е г о воробушек.
— Мы всего за один день стали парой? — улыбнулся Шастун и положил руки на плечи Попову, обнимая его.
— Да, — Арсений поцеловал его ещё раз, — и возражения не принимаются. А теперь я в душ.
— А я и не против.
После душа Арсений пах черникой и мятой. Этот аромат смешивался с запахом его кожи, и Антону чуть ли не срывало это крышу. Хотелось только залезть в теплые объятия Попова и вдыхать его и вдыхать.
Антон удобно устроился на плече мужчины, обвивая того руками и ногами. Арсений же одной рукой гладил парня по закинутому на него бедру, а второй массировал кожу головы, вызывая у того частые мурашки по телу.
Антон иногда поднимал голову вверх и смотрел в голубые глаза. Тогда Арсений немного приподнимался и касался его серых губ своими. Довольный парень ложился обратно на плечо и снова начинал дышать мужчине в шею, изредка касаясь горячей кожи губами.
Уставший за день Антон начинает мирно посапывать на груди Арсения, убаюканный нежными поглаживаниями мужчины. Попов, убедившись, что парень уснул, тоже закрывает глаза и погружается в сон.
Утром Арсений сварит им кофе. Белый совёнок Антон проснётся от ласковых поцелуев по всему лицу и потом притянет мужчину к себе в объятия.
И они начнут новый день
вместе.
