Between Dogs and Wolves

Слэш
Перевод
R
Завершён
1007
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
60 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
1007 Нравится 26 Отзывы 351 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:

“Видишь ли, моя мать была волком, а отец – Северным Ветром. Как оба моих родителя, я быстр. И как они оба, я силён И кусаюсь” — Бигби Волк, «Сказания: Волк среди нас»

Дерек просыпается, тяжело дыша. Его сон был грубо прерван сообщением от Лоры. Он слепо хватает телефон с тумбочки, стараясь не смотреть на яркий экран. Он минуту глуповато моргает, смотря на телефон, после чего чуть ли не насильно отрывает себя от кровати. Абсолютное отсутствие какого-либо настроения и наличие грамматики в сообщении Лоры тревожит и, чаще всего, является первым признаком чего-то очень, невероятно плохого. Он выбегает из комнаты полуголый, босой и с таким количеством огнестрельного, что может снести небольшое здание. Он проходит несколько коридоров, отделяющих его от зала для переговоров, быстрым, но контролируемым шагом, прежде чем броситься к открытой двери. В комнате его встречает странная картина: его сестра и ещё половина клана встали в круг, столкнувшись с двумя незнакомцами. Тишина, сопровождающая ситуацию, обычно ассоциируется у Дерека с церквями и сценами убийств. - Дерек, - произносит Лора после нескольких секунд напряжённой неподвижности. Она не поворачивается к нему лицом, продолжая смотреть на двух незнакомцев, и это заставляет Дерека беспокоиться ещё больше. Он инстинктивно идёт вперёд, вставая перед Лорой, закрывая её большей частью своего тела, чтобы защитить. Из двух незнакомцев, женщина привлекает внимание первой. Она красива, как картины времён Ренессанса, в дизайнерском костюме и на убийственных каблуках. Всё в ней излучает холод и деловитость, начиная с идеальных волнистых кровавого цвета волос, заканчивая бледным дипломатом между пальцами с наманикюренными ногтями. Её пронзительный взгляд спокойно осматривает комнату, оценивая каждого. Она смотрит на одного из людей – огромного мужчину с руками, которые могли бы раздавить её как букашку, – и тот опускает взгляд и нервничает, как виноватый ребёнок. Дерек, который всю свою жизнь провёл среди красивых женщин, мог только хвалиться своими инстинктами. Парень, по сравнению с ней, кажется почти незаметным. Молодой, красивый – как возлюбленный в классической мыльной опере – худой и, судя по всему, невооружён. Он одет в дешёвый костюм и дорогие очки, которые занимают половину его лица. Всё в нём кричит о том, что он не угроза, но что-то всё-таки есть. Неопределённое чувство, рождающееся из-за свободной позы, опущенных плеч и скучающей ухмылки. Он действительно не беспокоился, несмотря на количество людей и оружия в комнате. Годы научили Дерека опасаться людей, которые чувствуют себя спокойно, когда находятся под угрозой. Подобного вида уверенность чаще всего подкреплена возможностью оставить после себя поле тел. Лора, наконец, повернулась к нему со своей лучшей деловой улыбкой – с зубами и ямочками. В её широко открытых глазах было видно возбуждение. Дерек уже ненавидел это утро. - Дерек. Они люди Стилински.

xxx

В их мире новые имена не задерживались надолго. Всегда были новенькие – ещё один жадный, младший претендент на трон. Для Хейлов, древнего рода, предки которых улыбались с портретов в городском музее, новые имена были как перекати-поле: никогда не занимали место в Истории. Джон Стилински был неизвестным, бывшим копом, носил неизвестное имя и захватил власть в двадцать девять, хотя поддерживали его немногие. И Джон Стилински стал глюком в системе. Заняло всего несколько лет, чтобы фамилия Стилински стала известна всему миру. Успех всегда означает сплетни. И о них говорили О, ещё как говорили. Говорили о силе клана, об их богатстве и влиятельности. Они говорили об их людях. О людях, приезжающих со всех уголков страны, чтобы выразить свою преданность новому имени. О мужчинах и женщинах, которых не купить и не украсть. Говорили об осмотрительном клане, связанных друг с другом чем-то намного большим, чем преданностью. Они говорили о Клаудии Стилински. Называли её «Донна» с заметным итальянским акцентом и обожанием в глазах. И говорили о Джоне Стилински. О его справедливости и доброте. О наградах за преданность и наказаниях за предательство. Они называли его «Шерифом». С ужасом в глазах говорили, что он – хороший человек. Но Дерек был ребёнком, слишком молодым, чтобы слушать сплетни. Он вырос, зная Стилински как лучших друзей его родителей. Так что для Дерека Джон Стилински означал лишь смех мамы за дверью и сбегающего в восторге вниз по лестнице отца. Он означал грубые руки, заботливые объятия и добрые подарки. Он означал руку, протягиваемую Нане, чтобы помочь выбраться из машины, и шутки, которые заставляли тётю смеяться так сильно, что она чуть не падала со стула. Он означал успокаивающий смех родителей, показывающихся в дверном проёме. Он означал имя на уродской кружке, сделанной Лорой, и плохо нарисованный рисунок, прикреплённый к холодильнику. Он означал поцелуи в макушку и истории. Он всегда прислушивался к их бормотанию. Для Дерека Джон Стилински был семьёй. - Дерек был подростком, когда рисунки, кружки, подарки, смех и его семья обернулись в пепел и дым. И Дерек лежал на траве, рядом с рыдающей Лорой, недалеко от окна, из которого прыгнул Питер. Он многого не помнит. Он был занят тем, что снова и снова пересчитывал, сколько людей было внутри дома. Он помнит, что его пальцы на руках тряслись. Помнит, что их не хватало. Что не хватало даже пальцев ног. Но он помнит Джона. Он помнит, как тот кричал, его грубые руки на своих щеках. Помнит лицо Джона, чёрное от пепла и чистое в тех местах, где скатились слёзы. Он помнит поцелуи в виски и объятия, которые прижимали его к широкой груди Джона. Больше всего он помнит разбитый голос и пылающий взгляд Джона, когда тот сказал: - Дайте мне имя. Лора начала плакать сильнее, тело Питера было в машине скорой, и все остальные (и Дерек до сих пор не знал, сколько их там было) теперь были пылью и пеплом, но Дерек посмотрел прямо на Джона и сказал: - Кейт Арджент. - Дерек всё ещё был подростком, рука Лоры тряслась в его руке, Питер до сих пор спал на больничной койке, а тяжёлая рука Джона лежала на его плече. Дерек всё ещё был подростком, и Кейт Арджент стояла на коленях у его ног в открытом поле. Стилински были тут, все их люди, которых Дерек встречал несколько раз в жизни. Они все молчали, смотря на него грустными глазами. Крис Арджент держал Кейт на прицеле, заставляя её склоняться к траве. Его взгляд был сфокусирован на Джоне. Даже когда Кейт кричала ему с земли. Даже когда она называла его предателем. Даже когда она плакала. Даже когда она умоляла. Взгляд Криса оставался на Джоне. Когда Кейт повернулась к Дереку, пытаясь подойти к нему, прикоснуться к нему, Джон без слов просто застрелил её. Месяцами позже Дерек услышал первые слухи. Слухи о милосердии Стилински, завернутом в сталь и смерть. И он вспомнил Криса Арджента, который ни разу не посмотрел вниз, чья преданность была больше, чем кровь. Он помнил руку Джона вокруг шеи, тяжёлую и комфортную, и пистолет в другой его руке, которая ни разу не дрогнула. Они шептались о любви Стилински так же, как шептались об атомных бомбах и редких ядах, с жадностью и страхом в глазах. И Дерек улыбался им. - Дерек был взрослым, и Питер работал над восстановлением старой семейной земли уже годы, когда Лора зашла в его белую как лист комнату. Джон Стилински был хорошим, он означал смех и объятия. Джон Стилински умер в переулке, окружённый трупами своих самых верных сторожевых “собак”. Лора описала грязное место с мусором на обочине и стенами, покрытыми кровью. Она сказала, что он был не один, его тело нашли под его же людьми. Она перечислила имена. Имена, которые танцевали на ветру так долго, которые многие шептали с пылом и почитанием старых языческих молитв. Имена, которые теперь удобряют землю. Лора сказала, что они умерли как Стилински – сражаясь и разрывая, защищая друг друга до конца. Она объяснила, что остатки семейства удалились в тайное убежище, и никто не знает, где они. Никто не знает, кто ответственен. Дерек смотрел на фотографии. Он смотрел на лицо мужчины, который заставлял его отца светиться, маму сиять, Лору смеяться, тётю падать со стула, а бабушку улыбаться. Мужчину, который научил его, что означает преданность. Дерек везде искал отмщения, следовал каждой подсказке, каждому слуху. И много лет он ждал. Ждал имени.

xxx

Четыре миллиона. Четыре миллиона. Дерек всегда подозревал, что дом их клана, чтобы обрести хоть толику былой славы, должен стоить целое состояние, а состояния у них не было. Они потеряли все деньги в огне; потеряли людей, связи и бизнес. Из-за сумасшествия Питера они потеряли ещё больше. Так или иначе, они никогда не думали, что средства поступали от Стилински. У Питера всегда были напряжённые отношения с Джоном, которые стали ледяными после пожара. Когда Джон умер, фотография с места убийства была первым разом за несколько лет, когда Дерек увидел его лицо. И их ублюдочный дядя попросил у него четыре миллиона за их спинами. Если бы тело дяди уже не разлагалось в реке где-то на севере, Дерек бы сам вырвал ему глотку. Но нельзя сказать, что даже после смерти, Питер не разрушал его жизнь. Потому что клан Стилински, наконец, восстал, после нескольких лет отшельничества, и тщательно проработанный план Дерека, в котором тот предлагал свою помощь в отмщении за смерть Джона, принимал тревожный оборот. И, конечно же, Лора воспользовалась идеальной возможностью. Естественно, она попросила не просто несколько дней, чтобы ликвидировать несколько активов и вернуть четыре миллиона, которые они задолжали. Конечно же. Она отдала им Дерека. Когда Дерек вытаскивает самого себя с заднего сидения лимузина Стилински и почти соскальзывает с кожаного сидения, он старается сохранить все ругательства при себе. Ещё даже нет одиннадцати, а он стоит полуголый между двумя людьми Стилински. Его оружие исчезло в руках ухмыляющегося Джексона, но ему хотя бы разрешили надеть обувь. Он старается сфокусироваться на хорошем в этой ситуации. Слепой оптимизм не отменит, к сожалению, того, что он весь мокрый. Идея Лоры о хорошем первом впечатлении как-то превратилась в лавандовое масло для тела и Дерека, который выглядел как дешёвый экзотический танцор. Они идут по роскошному особняку, полному шедевров, мрамора и роскошных люстр, и Дерек сияет под ними, по-настоящему боясь того, что воспламенится, если подойдёт близко к любому источнику тепла. Он чувствует себя, как не-такая-уж-невинная жертва, которую ведут к алтарю, и концентрируется на фантазии, в которой он заставляет широкую ухмылку дебильных-очков померкнуть. Их унизительное путешествие заканчивается в старой библиотеке, пыльный свет падает на ряды книг на полках из ценной породы дерева и красивый разрисованный потолок. В конце коридора, рядом с дверью, двое мужчин сидят на неподходящих к обстановке кожаных диванах. Они подходят ближе, и один из них вскакивает, развернув своё огромное тело, чтобы защитить сидящего мужчину. Его лицо закрыто, нахмурено, его тело натянуто как струна, и он в любой момент готов к нападению. Он сторожевой пёс, судя по тому, что видел Дерек, и он держится спокойно под его взглядом, позволяя ему оценить его. - Это… не четыре миллиона наличкой, - замечает сидящий мужчина, очевидно в недоумении. - Твоя сила дедукции всегда будет удивлять и заставлять трепетать меня, босс, - отвечает парень в очках, глупая ухмылка всё ещё была на его лице. Когда взгляд Дерека, наконец, падает на того, кого назвали боссом, всё вокруг останавливается. Первое впечатление, подавляющее все остальные, - он невероятно молод. Дорогой костюм и волосы, причёсанные назад, не могут изменить того, что парень выглядит так, словно ему не больше двадцати. Даже когда тот сидит, видно, что его тело местами угловато и дожидается своего времени. Этот милый парень в костюме взрослого – тот, кто владеет силой клана Стилински. Мысль, почти пугающая в своей абсурдности. – Айзек. Ты не вернул мои деньги и решил подобрать по дороге стриптизёра, чтобы подкупить меня? Потому что, давай начистоту: это могло бы сработать. Очень даже. Парень в очках – Айзек – смеётся и снимает скверные очки. - Жаль тебя расстраивать, Стайлз. Это оплата долга Хейлов. Большие янтарные глаза удивлённо моргают. - Почему люди всегда пытаются отплатиться людьми? Мы вернулись в тёмные времена? Я как-то делаю атмосферу феодальной? – жалуется он, изображая руками что-то, что может быть короной или попыткой убийства. Рыжеволосая женщина, про которую Дерек умудрился забыть во всей этой ситуации, выходит вперёд, стуча каблуками по дереву. Она наклоняется и садится на подлокотник, элегантно кладя одну ногу на другую, после чего целует босса накрашенными губами. - Стайлз, это Дерек Хейл, младший брат Лоры Хейл, - начинает она успокаивающим голосом, стирая след от помады с его щеки. Парень обмякает в её руках, опуская веки, и становится мягким, как кошка, которую погладили. Она улыбается ему и заправляет прядь его волос за ухо. – Он не оплата. Просто знак доброй воли от его клана, пока мы не получим оплату. Подняв голову, парень смотрит на неё с искрами веселья в глазах. Её рука продолжает гладить его лицо, и он коротко целует ей костяшки пальцев. - Ясно. И для тебя это в порядке вещей? – невинно спрашивает он, и его выдает только дразнящая улыбка. Рыжеволосая молчит, выгнув идеальную бровь. Парень издаёт смешок, после чего поворачивается к Дереку. - Так. Ты стоишь четыре миллиона, Дерек? – бросает он вызов с небольшой улыбкой. У Дерека занимает несколько секунд, чтобы представить, как объяснить его отношения с Джоном, потребность мести, но он также представляет маниакальную ухмылку Лоры и бутылку масла, и её взволнованный голос, шепчущий о сплетнях. Он, на самом деле, понятия не имеет, как рассказать о безумии под названием “его жизнь” без хорошо сделанной презентации и алкоголя. Так что он молчит. Айзек, естественно, сразу же сердится на его наглость. - Мистер Стилински задал тебе вопрос, Дерек, - агрессивно отмечает он. Стилински обрывает его простым движением пальцев: - Всё в порядке, Айзек, я ценю сильных, молчаливых людей. Айзек отступает с кислым лицом, но Стилински всё ещё сфокусирован на Дереке. И, внезапно, Дерек может найти Джона в доброте его глаз, в линии рта, который, кажется, всегда готов рассмеяться. Он немного расслабляется, несмотря на чувство собственного достоинства, которое уменьшается с каждой падающей на пол каплей масла. Спустя несколько секунд натянутой тишины, Стилински вздыхает. - Мы серьёзно уверены, что они его сюда прислали не для того, чтобы избавиться от Его Хмурости? Потому что, сколько бы я ни ценил то, какую хорошую взятку они предложили – глаза не нарадуются – это больше похоже на то, что его сюда отослали, потому что боялись за собственные жизни. И причиной убийства было бы непременно что-нибудь трагичное, вроде украденных хлопьев. Дерек пытается не хмуриться и проваливается. Со своего места на подлокотнике, рыжеволосая позволяет себе слегка улыбнуться. Она быстро прячет это, начиная поправлять воротник Стилински. Он послушно отклоняет голову назад, открывая неприличную гладь шеи, скрытую в резкой тени, и кожу в родинках. Медленно, Дерек продаётся на возможность сексуального рабства. Конечно же, это жизнь Дерека, потому что, когда Стилински вновь смотрит на него, то во взгляде никакой страсти, он смотрит с улыбкой, которой люди обычно одаривают маленьких животных, промокших под дождём. - Хорошо, хватит шуток. Мы уже сделали вывод, что мы не в средневековье, так что твоё целомудрие в безопасности. Ну, если только ты наденешь футболку прежде, чем вернётся Эрика. Если нет, то ситуация кардинально меняется. Как только всё это, - он подбородком указывает на живот Дерека, - скроется с глаз простых смертных, Бойд отведёт тебя отсюда. Он включит тебя в список моих личных телохранителей. Парень-гора позади него поднимается, открыв рот, чтобы возразить. Он закрывает его с громким звуком, когда Стилински поднимает руку, но напряжённость из его позы не уходит. - Я знаю, Бойд. Я знаю. Просто… Не давайте ему оружие? Или не оставляйте со мной наедине? Я очень сильно верю в вас, я знаю, что вы не позволите ему причинить какой-либо долгосрочный ущерб, - это, очевидно, не успокоило Бойда, так что он продолжил мягким голосом. – Я знаю. Но мои родители любили Хейлов. Обожали их. Папа научился делать соус для пасты, который ты так любишь, у бабушки этого парня, ради Бога! Меньшее, что я могу сделать – не назначать их единственного сына собирать листья в саду или запирать в кладовке как самого ворчливого заложника в истории. Бойд отступает, опустив взгляд в знак послушания и расслабив плечи. Женщина глубоко вдохнула. - По крайней мере, твой убийца будет хорошо выглядеть, - комментирует она, вставая. - Ты знаешь меня, Лидия, всегда хотел покинуть этот мир с красивым видом перед глазами, - он хитро и лучезарно улыбается ей. Она мгновение наблюдает за ним со сложным выражением лица, в котором смешалось раздражение и любовь, словно глядит на поврежденного мозгом щенка. В конце концов, она ничего не отвечает, только целует его в лоб, перед тем как уйти. Она секунду смотрит на Дерека, когда проходит мимо него, и яд в её глазах посылает ясное сообщение. Если Дерек сделает что-то не то, она будет первой в очереди, чтобы откусить от него кусок. Она даже не дотягивает ему до подбородка на высоких каблуках, но Дерек верит ей всем сердцем. Рука Бойда, весом с топор палача, падает на его плечо. С Дерека всё ещё капает масло. Он ненавидит свою жизнь.

xxx

Жизнь в особняке Стилински... отличается. Его комната строгая, с простой мебелью и нейтральными обоями, но матрац идеальный, а вид на сад потрясающий. Дерек не принес много вещей, только книги, которые теперь повсюду, и одежду. Он снимает нелепый рисунок цветов со стены и прячет его в шкафу. Он проводит почти все свободное время в своей комнате, несмотря на то, что здесь почти удручающе пусто. По коридорам всегда ходят люди Стилински, большинство из них смотрит на него с явной враждебностью, другие вскидывают на него оружие с яростной усмешкой. Дерек привык к работе во враждебных условиях, но вездесущность угроз заставляет ползти мурашки по коже. Он в основном обедает с Крисом Арджентом, который постучал в дверь в день его прибытия. Это единственное лицо, оставшееся здесь от прошлого Дерека. Он постарел, стал слишком стар для своего возраста, но он тепло улыбается Дереку, когда трясет руку в рукопожатии. Дерек делает то же самое и не спрашивает о его пламенной жене, которая когда-то готовила, как другие люди, которые способны выпотрошить оленя. Дерек давным-давно научился понимать выражение боли и отсутствия. Когда Дерек не читает, не спит и не ест в молчаливой компании Криса, он со Стилински. Айзек и Бойд были его няньками первые нескольких дней, ни на секунду не оставляя его одного. Дерек старается не вздыхать громко каждый раз, когда один из них подпрыгивает, когда он встает, чтобы сделать чай. Обычно у Айзека смены в поздние послеобеденные часы и поздние ночи, он приходит в офис с взъерошенными волосами и сердитым ворчанием только что пробужденного. У него есть уникальный способ охранять кого-то: всегда отдыхать на плоских поверхностях, как забытая модель с модной фотосессии. Когда он в вертикальном положении, он пытается слиться со стенами или полками и играет на своём Айфоне в раздражающие игры. Дерек до сих пор ищет любое оружие. Айзек проводит свои дни, ругаясь на экран, время от времени подшучивая со Стилински или ухмыляясь Дереку в попытке вывести его из себя. Сначала Дерек настолько потрясен полной неумелостью парня к работе, что он почти задет тем, что тот выпал на долю Стилински. Ему требуется несколько дней, чтобы развернуть прекрасное, упакованное в ужасном. Когда он, наконец, делает это, ему не требуется много времени, чтобы понять, что заставило его остановиться и обратить на него внимание во время их первой встречи. Дереку скучно, так что он смотрит на Айзека, лениво блуждающего по комнате, его плечи опущены, и позвоночник округлен, и Хейл понимает, что его тело всегда расслаблено, когда он находится между Дереком и Стилински. Айзек играет, и его глаза осторожно без пауз осматривают комнату, перескакивая от Стайлза к Дереку и обратно к экрану. Его рука всегда засунута глубоко в карман, и Дерек знает, что в нём лежит какое-то оружие, которое всегда наготове, едва Дерек сделает любое резкое движение. Этот ребенок не сторожевой пёс. Он – гиена. Он будет кататься и смеяться в траве, переигрывая свою безвредность. Но он только ждет причины, чтобы раздавить кости под своими зубами. Просто мысли об этом вызывают у Дерека неприятный озноб по коже, он старается не думать об этой метафоре. Однако утренняя няня Дерека совершенно отличалась. Бойд мог бы быть определением громилы из учебников, его тело впечатляло даже спустя несколько дней, проведённых с ним. Он – слои и слои силы с ядром из неподвижных вод. Мужчина явно опасается присутствия Дерека, холодно, но без агрессивности наблюдая за ним ястребиными глазами. Он смотрит на Дерека со спокойной уверенностью того, что, если тот попытается навредить Стилински, он разобьёт его на части. Но рядом со Стилински мужчина меняется. Это что-то слабое и глубокое одновременно, трудно уловимое. Это легкость в шутках, смягчение голоса, повышенная предосторожность в руках. Но также это какая-то старая особенность, которая приходит и уходит волнами, в преданности опускаемых глаз, в застенчивой улыбке, вызванной обыденным комплиментом, в кофе, сделанном с большой аккуратностью. Иногда Бойд поклоняется приказу, и Стилински руками отталкивает его назад, радостно смеясь. Дерек, с назначенного ему места на диване, неохотно очарован их взаимодействием. И, конечно же, Лидия, входящая и выходящая из офиса со стуком каблуков по дереву и большим количеством документов. Она пугает своей эффективностью, ее мозги остры, как хлыст, а язык в разы опаснее. Ее замечания часто ехидны, она жестоко ругает небеса за мужскую глупость, и ей нравится ставить каблук на ногу Айзека, когда тот притворяется спящим. Но она не тратит время на объяснения, несмотря на склонность Стилински терять фокус и всегда отмахиваться от извинений. Дереку она теперь уделяет столько же внимания, сколько уделяла бы новому украшенному стулу: знает, где он стоит, чтобы случайно не натолкнуться на новую мебель и иногда бросает на него взгляд, чтобы полюбоваться хорошо выполненной вышивкой. А все остальное время занимает... Стилински. С шуточками и одержимостью комиксами и неизвестными фильмами. Мозг, взрывающийся во все стороны каждую секунду, фейерверк идей между нейронами и рот, который не перестаёт работать. Стилински тонет в документах и кофеине и поднимает взгляд только для того, чтобы улыбаться всем. Со слишком большим количеством движений рук и сумасшедшими волосами, тот, кто падает со стула хотя бы раз в день и почти размозжает голову об стол. Стилински, который всегда уделяет время тому, чтобы описать новую проблему любому присутствующему в комнате, и настаивает на включении их в решение этой проблемы. Стилински, который каким-то образом делает худший кофе для Бойда и Айзека и всегда перенастаивает чай Дерека, но все равно пытается. Стилински, который не ребенок. Двадцать один год, с огромными руками и предплечьями, на которых видны нити вен, высокими скулами и широкими плечами. Стилински, который пугающе умён и красив по утрам со своим ртом, глазами и ключицами, выглядывающими из-под грязных рубашек. Стилински, который хнычет над документами, сосёт ручки и издаёт порнографические стоны в кружку с кофе. Что ж. Чем меньше говоришь о Стилински, тем лучше.

xxx

Лорин рингтон каким-то образом еще более раздражает в новой комнате, пронзительно вереща, отдаваясь эхом между стенами. Дерек съёживается и несколько долгих секунд смотрит на имя своей сестры на экране, прежде чем взять трубку. - Братик! Как тебе жизнь содержанца? Дерек вешает трубку. Лора перезванивает шесть раз, прежде чем он капитулирует. - Я тебя ненавижу, - рычит он. - Пожалуйста, не лги себе, я свет твоей жизни, и ты это знаешь, - её голос довольный и любящий, и Дерек сильно скучает по этому. После смерти их семьи ему никогда не нравилось быть далеко от нее. – Так! Расскажи мне всё! Как жизнь в замке Стилински? Они надели на тебя корону и красивое платье и позволили смотреть в окно целый день? Это то, о чем ты мечтал? Несмотря на поддразнивание, Дерек почти выпалил что-то унизительное, обусловленное годами признаний этому голосу. Он чуть не раскрошил себе зубы, сжимая их, чтобы не дать ей ответа, который готов был вылететь из его рта. Он не хочет представлять, сколько лет она будет издеваться над ним, если он скажет что-то типа: "Я не думаю, что нравлюсь им". Кроме того, Лора попыталась бы дать Стилински в лицо, как это было с детьми, издевающимися над ушами и зубами Дерека. Получилось бы некрасиво. - Кровать хорошая, библиотека потрясающая, но Стилински не перестает говорить. Однажды я точно возьму и задушу его, так что, знаешь. На всякий случай тебе стоит начать готовиться к войне. Непринуждённый смех Лоры, свободный и неэлегантный, это звук, связанный с лучшими воспоминаниями Дерека в жизни. - Пожалуйста, не надо. Они съедят нас заживо, - усмехается она. Через секунду она успокаивается. – И как ты узнал, что Стилински много говорит? Мой злой план отослать тебя голым и в масле сработал? Я думала, у них есть кодекс чести. В ее голосе все еще слышен юмор, но Дерек слышит беспокойство, скрывающееся под ним. Он пытается не вздохнуть и напомнить ей, что он весит вдвое больше Стилински и может сломать его одной рукой. Мысль не должна быть такой привлекательной, как она есть. - Я всего лишь один из его телохранителей, Лора, - успокаивает он ее. - Ооо! – она радостно визжит, хлопая в ладоши. Дерек не может поверить, что они одной крови. – Это круто! Расскажи мне всё! Ну. Только не то, что могло бы закончиться тем, что тебя выбросили в реку за шпионаж. Ты встречался с другими? Они все такие же горячие и пугающе эффективные, как женщина, которая приехала сюда, чтобы забрать деньги Стилински? Мартин. - Я не встречал всех. Дочь Криса Арджента - одна из них, очевидно, как и Рейес, и Юкимура. И откуда ты узнала, что Лидия – Мартин? – удивленно спрашивает он. - Я тебя умоляю. Они самые преданные Стилински люди, которых я когда-либо видела. И только у них в роду есть такие потрясающие, безжалостные рыжеволосые в дизайнерской одежде. Она еще красивее, чем ее мать, а я видела, как эта женщина ударила Кейт прямо в лицо бриллиантовым кольцом. Я не знала, что вообще возможно быть более сексуальной, но, судя по всему, это так. Я должна была предложить себя как дань. В худшем случае, Лидия Мартин сломала бы мне шею, и я бы наслаждалась каждой секундой, я просто знаю это, - напевает она. Затем, после небольшой паузы, - а ещё она представилась. Не все из нас – социальные неудачники, Дерек. - Ты – бесстыдница и позор нашей фамилии, - сказал Дерек с бесстрастным лицом. - Да Господи, наши родители были самыми худшими, и ты это знаешь, - упрекнула его Лора со смехом. – Папа рассказал бы все тайны семьи с сердечками в глазах, чтобы произвести впечатление на Джона, и я уверена, что есть святыня в одном из тайников мамы, которую она назвала "вещи, которые трогала Клаудия". У них было самое сильное уважение к ним, и я поставила бы все наше наследство на то, что в прошлом были предложения групповушки. - Ты меня беспокоишь, - затем, потому что это заслуживает повторения. – Ты меня беспокоишь. Она смеется, в восторге от боли в его голосе. Дерек слушает ее хихиканье и старается не улыбаться.

xxx

Утро пасмурное, но расслабляющее. Дерек расслабленно сидит на диване, стараясь не задремать в уютном теплом помещении. Он выпил чай, когда проснулся, но этого недостаточно, чтобы компенсировать позднюю ночь, проведённую за разговором с сестрой. Со своего места за столом Бойд абсолютно точно смеется над ним, несмотря на то, что его лицо ничего не выражает. Он помогал заполнять основные документы все утро, проверяя коробки с видом человека, который научился обезвреживать бомбу. Лидия просто вышла из комнаты в вихре красных волос и очков, украв чашку Дерека с идеально сваренным чаем, когда проходила мимо. Стилински сразу же приземлился за стол и не двигался в течение четырех минут, прижавшись носом и лбом в дерево. Единственные признаки жизни - беспорядочные всхлипы, полные страдания. Дерек ухмыляется в свой Эрл Грей по-новому, отчасти так, словно жалеет. Он даст парню ещё пять минут, прежде чем начнет издеваться над ним. Сегодня куча документов впечатляюще высока и скучна. Он только что стал свидетелем того, как Стилински и Лидия спорили в течение получаса по поводу стоматологических планов для мужчин в Миннесоте. Дверь широко открывается, разрушая их пузырь спокойствия. Только что вошедший - незнакомец Дереку, который в последние дни помнил все лица в поместье. Он молод, с искривленной челюстью и лохматыми волосами. Стоит больше беспокоиться о следующих за ним четырёх больших собаках, самых больших, которых Дерек когда-либо видел. Дерек медленно встает, поставив кружку на стол. Он закрывает Стилински, его глаза сфокусированы на незнакомце. Стилински поднимает голову, нос и лоб красный и сплющенный. Все его лицо освещается. - Скотт! – восклицает он, выпрыгивает из-за стола, ударившись об угол и почти ударив Дерека локтём в лицо. Незнакомец – Скотт – смеётся и берёт его за талию, сгребая в медвежьи объятия. Дерек глядит на Бойда, который даже не оглянулся. Объятие на мгновение переходит в какое-то странное обнюхивание, после чего они отстраняются с зеркальными безумными ухмылками. - Я так сильно по тебе скучал! Теперь, пожалуйста, выполняй свою работу и спаси меня от бумажек. Это выходит из-под контроля. Я почти уверен, у них скоро появятся чувства, и они захватят дом, удушив меня. Либо это, либо я умру от скуки, - жалобно скулит он на высокой ноте. Руки Скотта прижались к его шее, но он улыбался. - Я люблю тебя, ты ведь знаешь. И я всегда буду рыцарем в сияющих доспехах, спасающим тебя от моего белого жеребца, когда тебе это понадобится. Но, чувак, даже я не пойду против Лидии. Это Лидия. И я, вроде как, хочу однажды сделать моей дочери братика или сестрёнку. Стилински стонет. - Ты бы выглядел довольно привлекательно в доспехах, - неохотно соглашается он. - Ага. Стилински посылает ему последний умоляющий взгляд перед тем, как побеждено вздохнуть. - Хорошо. Так, если мой перерыв только временный, хотя бы расскажи мне, как дела у двух твоих девушек и у моей будущей крестницы, - сетует он. Он трижды хлопает по бедру, приседая. – Сюда, щеночки, - зовёт он милым голосом. Собаки, которые до этого вели себя прекрасно и сидели у ног Скотта, все вместе прыгают вперед. Дерек в ужасе наблюдает, как человек, которого он должен защищать, падает на землю под шестьюстами фунтами мышц и меха. Он моргает, застыв на месте, положив руку на талию, и ищет отсутствующий пистолет. Одна из собак ловит рукав Стилински в свою тяжелую челюсть и начинает грубо тянуть, тряся своей массивной головой. Тревожно, Дерек инстинктивно окликает их. Спустя долю секунды Дерек начинает сожалеть о своем рефлексе, после чего стая поворачивается к нему, и их поведение резко меняется. Шерсть становится дыбом, они начинают рычать. Их взгляд зацепился за Дерека, они медленно наматывают круги вокруг Стилински, двигаясь с кошачьей грацией, несмотря на свой размер. Волосы, ощетинившиеся по всему позвоночнику, только усиливают ощущение явной силы, исходящей от них. Дерек слышал рассказы о сторожевых собаках, которые разрывали человека на куски, как игрушку, за считанные минуты. Эти собаки тяжелее, чем он, и выше человека, если встанут на задние лапы, они могут сделать это в два счёта, даже сильно не напрягаясь. Он сглатывает. Он медленно отступает, руки и плечи опускаются, показывая как можно большую пассивность. В течение недолгого времени ситуация остаётся такой же, рыки растут в звуке. - Скотт, - раздражённый голос Стилински разрезает напряжение, как нож. Скотт закатывает глаза, но властно щелкает языком. Собаки послушно подползают к нему, садясь вокруг, и быстро успокаиваются. - Итак, Дерек. Не собачник, предполагаю? – спрашивает Стилински, расслабленно разлёгшись на полу, и хихикнул. - Собачник. Но это не собаки. Это домашние несчастные случаи, одетые в лапы и зубы, - отвечает он, осторожно наблюдая за животными. Стилински смеётся со своего места на полу. Даже лёжа на полу, он выглядит невероятно соблазнительно. - Скотт выращивал всех собак этого поместья с того времени, когда они были щенками. Серьезно, они – огромные пушистые шарики, не позволяй себе обмануться их внешностями плохих мальчиков, - он смотрит на Дерека с весельем во взгляде. Затем, спустя секунду размышлений, он добавляет, - но не беси их. У них есть предки, которые буквально сражались с медведями и львами на аренах или использовались в качестве военных собак. Ну, знаешь, обворожительны и грубы... - Дерек? - прерывает его Скотт, явно привыкший к болтовне Стилински. – Я уехал всего на неделю. Откуда ты нарыл нового телохранителя? Голова парня озадаченно склоняется на бок, и, с висящими волосами и серьезным выражением, он источает ироничную, но отчетливую собачью ауру. Стилински властно поднимает руку в воздухе, и Дерек на автомате ловит её. Потянув, он поднимает парня на ноги. Стилински, милостивое создание, спотыкается и почти падает. Дерек сжимает одно из его плеч, помогая встать ровно, и получает благодарную улыбку. - О, да, Скотти, ты еще не встретил нашего блестящего новобранца! Поскольку ты решил сделать одного из моих лучших телохранителей беременной, а затем похитить ее и Киру на неделю, мне пришлось взять новенького для одинокого себя. Так что я решил нанимать безумно горячих и тихих типов. Мне очень понравился первый телохранитель этой разработки, - он посылает Бойду воздушный поцелуй, подмигивая. Мужчина приподнимает брови. - Теперь я ощущаю себя объективированным. - Ооу, Бу. Ты же знаешь, что, хотя я никогда не откажусь от эстетического восторга, что наблюдать за тобой вдохновляет меня, моя любовь к тебе чиста и не только потому, что ты – красавчик. Ты делаешь мне идеальный кофе и заставляешь Айзека испытывать неловкость, когда мне скучно: ты – моя родственная душа, - клянётся он, положив одну руку на грудь. Бойд робко смотрит на него, на его лице появляется маленькая улыбка и плохо скрытая гордость. Дерек смотрит на Стилински и видит, как его воркование просачивается в каждую клетку тела Бойда. Эти люди сумасшедшие. - Стайлз. Дерек, - терпеливо напоминает Скотт. - О, да. Дерек. Хейл. Дерек Хейл. Как Джеймс Бонд, но больше бровей и пресс круче. - Хейл? – пищит Скотт. – Боже мой, Стайлз, нет. Нет. Верни его туда, где нашёл! - Дерек не собака, Скотт. Я не собираюсь выпускать его в дикую природу, чтобы он мог резвиться в лесу. Кроме того, его сестра отдала его мне, - гордо добавляет он, поглаживая Дерека по груди. - Нельзя выпускать собак в дикую природу! Это неразумно, - возразил Скотт, смутившись. Затем, мигнув. – И ты не можешь отдавать людям других людей. - Именно это я и сказал! Но, видимо, они отдали его только до тех пор, пока не найдут все деньги, а после заберут его. И знаешь, было бы... грубо не принять подарок. Его голос становится тонким и рассеянным в конце, а внимание сосредоточено не на разговоре. Дерек прослеживает за его взглядом, который сосредоточен на одной из собак, которую Скотт держит за ошейник. Даже по сравнению с другими, эта чудовищна по размеру. Это чудо с мощной челюстью и выпуклыми мышцами, кремовым мехом и в черном наморднике. Собака смотрит прямо на Стилински, с дрожащим от возбуждения телом, виляющим хвостом и сияющими обожанием глазами. Скотт, поняв, в чём дело, перестает пытаться вывести его на разговор и убирает руку с ошейника. Собака летит к Стилински, который падает на задницу с возгласом восторга, и крепко сжимает руки на шее собаки. - Это Индиана. Спустя некоторое время Дерек понимает, что Скотт разговаривает с ним. Чтобы быть справедливым, собака лижет все лицо Стилински, и парень беспечно смеется, говорит глупости о крошечных лапках и фыркает. Лапы собаки размером с его голову. Сцена полностью захватывает. - Инди, - медленно повторяет Скотт, когда Дерек, наконец, обращает на него внимание со слегка рассеянным взглядом. - Мы нашли её, когда поставили на место семью, которая любила организовывать собачьи бои. Тогда она была просто тощим полуголодающим щенком. Вероятно, им не нужны были щенки, так что они оставляли их умирать, - продолжает он, видимо, решив поговорить. Дерек поднимает бровь. Собака достаточно велика, чтобы ее классифицировали как маленького пони. Скотт кивает, молча признавая точку зрения Дерека. - Она подросла, - говорит он. - У него кровь адской гончей? – спрашивает Дерек, почти серьезно. Это вызывает у Скотта небольшую улыбку. - В ней много от Кангала, это точно. Я никогда не видел, чтобы собака так распоряжалась другими собаками, - усмехается он. - Скорее всего, в ней намешаны и другие породы, но мы не знаем, какие. Она может быть наполовину медведем. Но она действительно предана, и Стайлз – её самый любимый человек во всем мире. Я жалею бедную душу, которая попытается причинить ему боль на территории Инди. Он даже не пытается скрыть угрозу или злобный взгляд. Дерек заставляет себя проигнорировать их. - Индиана – странное имя для собаки, - комментирует он. С пола слышится возмущенный вздох. - Это потрясающее имя для собаки, - поддерживает его Скотт. - Чувак! Уважай святость молодого Харрисона Форда, - обиженно говорит Стилински. - Бумажная работа? – спокойно вмешивается Бойд. Стилински выдыхает, проскулив. Индиана начинает лизать его с большим энтузиазмом, по-видимому, беспокоясь, что качество её языковой ванны может быть причиной страданий хозяина. - Извини, приятель, - шепчет Скотт, помогая Стилински встать, отмахиваясь от Индианы. Дерек не может сказать, к кому обращается Скотт: к своему боссу или к собаке. Он все еще размышляет, кто из них делает самый жалостливый щенячий взгляд. - Я ухожу, похоже, у тебя много дел, - указывает он подбородком на груду документов, лежащих на столе, - но сегодня давай поужинаем вместе. Эллисон и Кира по тебе ужасно соскучились. И там будет Инди. Стилински с дурацкой улыбкой поднимает голову от своих театральных прощаний с собакой. - Боже, детка, ты так хорошо шантажируешь. Щенки, красивые девушки и симпатичный мальчик, - он хлопает ресницами. Скотт смеется. - Почти так же хорошо, как я знаю тебя! – После паузы он смотрит прямо на Дерека и немного ухмыляется, прежде чем очень отчетливо сказать. – Бойд, ты тоже приглашён. И Эрика, если она вернется? Бойд удивленно трясёт головой. Стилински фукает. - Так грубо, Скотти. Так грубо. Я тебя не так воспитывал, - он поворачивается к Дереку. - Не обращай на него внимания. Он провел слишком много лет с собаками, и он всегда плохо делился своими игрушками. Скотт пожимает плечами, но не отрицает этого. - Я собираюсь помочь Элли и Кире распаковаться. Увидимся вечером? – спрашивает он с улыбкой. Стилински кивает. – Отлично. Кроме того, я оставляю с тобой Флафф. Она провела много времени в питомнике на прошлой неделе и теперь беспокоится. Она тренировалась, но ей нужно провести с тобой время. - Если надо, - отвечает Стайлз с поддельным вздохом, беря одну из собак за ошейник. Собака лижет ему руки, бесконтрольно размахивая хвостом. Она такая же большая, как и другие, если не считать Индиану, но более худая и двигается более неуклюже, очевидно, в затруднительном возрасте между щенком и полноценным взрослым. Скотт уходит, бросая свирепый взгляд на Дерека и указывая на собаку. Несмотря на свою молодость, собака способна разорвать горло Дерека и с радостью сделает это, если тот что-то предпримет. Стилински закатывает глаза. - Прости за это. Иногда они склонны относиться ко мне как к хрупкому оленёнку. С другой стороны, мы выиграли Флафф, так что всё хорошо, - воркует он, перебирая пальцами мех собаки. Собака поднимает голову к его рукам, после чего садится, тяжело дыша и вывалив изо рта язык. Спустя секунду размышлений Дерек решает не говорить о последних минутах и только спрашивает: - Флаффи? Кто, черт возьми, даёт имена этим собакам? Стилински смеется, удивленно и громко, в каком-то роде идеально. - Флаффи! Это все Скотт. Но мы все терпим молча, потому что он открыл мир Гарри Поттера в прошлом году и был очень взволнован и так мил. У нас не было шансов.

xxx

Честно говоря, Дерек не ожидал встретить милую девушку с катаной. - Кира, - представилась она, пожимая ему руку и сверкая улыбкой. - Дерек, - отвечает он, плавно тряся её руку. Дерек работал на Стилински уже три недели, и это первый раз, когда кто-то реагирует на его общество дружелюбно. Эллисон Арджент, два дня назад, была близка к этому, с улыбкой глядела на него, сидя рядом с отцом за обедом. Она была вежлива, поддерживала лёгкую беседу и игнорировала молчание своего отца и взгляды Скотта. Несмотря на то, что Кейт повлияла на них всех, глаза Эллисон остались добрыми и мягкими. Её живот только начинал показываться, и она излучала счастье. Дереку нравится Эллисон. Он не так уверен насчёт Денни, который чередует свои дружеские беседы обучением Стайлза кибербезопасности, большим количеством непонятных слов и флиртом с Дереком. У него красивая улыбка с белыми зубами и загорелая кожа, но он делает фатальную ошибку, стоя рядом со Стилински каждый раз, и, к сожалению, Дерек, похоже, развил небольшой Стокгольмский синдром. По-видимому, мозг Дерека решил, что плотный V-образный вырез над мускулистым торсом не имеет ничего общего с красотой, а губы должны быть покусанными. Он в ужасе от себя. Пэрриш, Пэрриш – худший из всех. С момента встречи они стали мгновенно – и сильно – взаимно ненавидеть друг друга. Может быть, больше односторонне, чем взаимно, но уж точно мгновенно. В первый раз, когда Дерек увидел его, Пэрриш с важным видом зашёл в кабинет, одетый в приталенный костюм и с ослепительной улыбкой на губах, после чего стал отстойно флиртовать со Стилински. Очень, очень мгновенно. Пэрриш, видимо, работает в правоохранительных органах, даже если не даёт больше информации, очевидно, не доверяя Дереку. Мужчина поцеловал Стилински в нос и прошептал комплимент о его одеколоне, и Дерек уговаривал себя не показывать зубы. Он всегда презирал грязных копов. - Я много слышала о тебе от Элли и Скотта, - щебечет Кира, не тревожа отвлечённого Дерека. Он слышит волнение в её голосе и заставляет себя не быть иррационально подозрительным. - Уверен, Скотт говорил обо мне только хорошее, - шутит он, улыбаясь. Она забавно морщит нос и усмехается. Их прерывает стон, полный боли. - Дерек, не ведись на солнечный свет, исходящий от неё. Она худшая. Ей нравится делать мне больно, чтобы развлечься, - ноет Стайлз, целуя её в щёку. - Своей… катаной? Ты играешь в ролевые игры про самураев или типа того? - Ха. Ха. Во-первых, она, в большинстве своём, отвратительно мила со всеми известными мне людьми, и мне нравится думать, что они все живут под моей крышей идеального лишённого секса союза. Потому что мой мозг отказывается представлять тройнушку, включающую в себя моего лучшего друга; я знать не хочу, как была зачата моя прелестная крестница. Вообще, - он вздрогнул для большего драматизма, и Кира ударила его в плечо. – Также, мы не говорим о катанах. Мы не шутим о них. Мы даже не думаем о них. Она ужасающа. Из-за катаны и пистолетов, которые она как-то прячет везде, я всегда чувствую себя так, словно тренируюсь, окружённый плохишами. Кира сияет, лаская рукоять катаны. Она распрямляется. - Нам нужно идти. У нас много дел, и я знаю, что ты в моё отсутствие совершенно не тренировался. - Лидия? – морщится Стайлз. - Я тебя прошу. Я знаю тебя с четырёх. И я знаю, что ты не побежишь, пока впереди меня либо за мной нет еды, - она трясёт головой. - Наша дружба глубокая и значимая. Она знает меня наизусть, - подмечает Стайлз, поворачиваясь к Дереку. - Я вижу это, М. Стилински, - невозмутимо говорит Дерек. Стилински кривится. - Стайлз. Повторяй за мной: Стаааайлз, - медленно и четко произносит он. Дерек стоически оглядывается и молчит. - Стайлз, - говорит Кира с улыбкой. – Сфокусируйся. Ты сейчас пойдешь, переоденешься, и через десять минут мы выходим. Хочешь взять Флаффи с собой? Услышав свое имя, собака оживляется, начиная вилять хвостом; она всё ещё не отодвигает головы от бедра Дерека, и тот покорно продолжает играться с её ушами. - Я не могу разрушить эту расцветающую историю любви, - Стилински машет на диван, на котором они расположились. – Пока я провожу день, надрываясь от жестокости Лидии, они проводят день, удобно устроившись. Это до ужаса очаровательно. И теперь Флаффи может притвориться мёртвой за сахарный кубик, что, в основном, бесполезно для сторожевых псов, но я всё равно впечатлён. - Сахарный кубик? - … Не говори Скотту. Дерек игнорирует их. Флаффи – могучий союзник в поместье, ей нравится греться об ногу Дерека, пока тот читает книгу. Также, она очень умная и вряд ли нуждается в каком-то лакомстве, чтобы научиться новым трюкам. Он зарывается пальцами в шелковистый мех на одной из сторон челюсти Флаффи, и собака счастливо и быстро дышит, слюнявя джинсы Дерека. Дерек решает, что это разумная цена за их дружбу. Стилински, наконец, выходит из комнаты, с нытьём и мольбами, Кира почти вытащила его за плечо. Стилински посмотрел грустным взглядом на Дерека, но тот только махнул ему пальцами, смотря как он выходит из комнаты. К удивлению, тишина быстро стала удушающей. Он привык, что в офисе, так или иначе, кипела жизнь. Айзек и Стилински подтрунивают друг над другом. Бойд тихо ворчит и делает едкие замечания. Стилински пытается заставить числа подчиняться ему или, фальшивя, подпевает песням на радио. Бархатистый голос и неожиданный, тёплый смех Лидии. Болтовня Денни. Паршивый пикап Пэрриша. Без шума комната кажется пустой. Он пытается читать в течение часа, но после сдаётся с раздражённым вздохом. Не зная, как долго будет длиться тренировка, он решает выйти наружу и подышать свежим воздухом. Входная дверь ещё не до конца открыта, но Флаффи пробивается вперёд, проносясь на улицу ураганом из возбуждения, меха и счастливого лая. Дерек качает головой, улыбаясь, и спокойно следует за ней. Со своей идеальной упорядоченной красотой, сад – любимое место Дерека в поместье Стилински. Тени от рядов из старых деревьев падают на дорожку из гравия, сквозь огромную листву слегка пробивается свет. Растения по всему саду роскошны, сверкают под солнцем здоровым зелёным цветом под рукой умелого садовода. Цветы, яркие и ароматные, украшены скошенной травой с точностью художника. Естественно, его размышления сразу же прерваны Флаффи, роющей одну из цветочных клумб с тихим довольным ворчанием. Дерек берёт её за ошейник и оттаскивает от клумбы, собака позволяет ему передвинуть её, небрежно и доверчиво. Дерек кривится, смотря на маленький кустик, теперь наклонённый влево, и пытается восстановить его носком ботинка. Флаффи пытается помочь, крутясь своим тяжёлым телом вокруг его ног. Спустя несколько минут попыток не подпускать собаку к неуступчивому кусту, держа её за покрытую грязью морду, Дерек сдаётся, пожимая плечами. Где-то Индиана охраняет свою территорию огромной тенью горгульи под солнцем и осуждает всю жизнь Дерека. Дерек просто знает это. Они возвращаются в поместье, когда он слышит долгий, с придыханием перечень ругательств знакомым голосом. Дерек усмехается и меняет курс. Кира очаровательно, слегка хрипловато хихикает. Она наклонилась, положив одну руку на бедро, а другой держа влажные волосы, чтобы те не падали ей на лицо. С ней больше нет катаны, но из кобуры на бедре торчит пистолет. Рядом с ней с жалобными стонами растягивается Стилински, одетый только в майку-алкоголичку и бэтменовские шорты. Дерек проводит дни, смотря на него в костюме и рубашках с длинными рукавами. Он чувствует, как мозг делится на две части, пока изучает каждый миллиметр кожи и выступающих мышц. Стилински меняет позицию под приказом Киры. Он ноет что-то, всё равно улыбаясь, перекатываясь с пяток на носки, потом поднимает руки к небу, чтобы потянуться с блаженным вздохом, балансируя на пальцах ног. Дерек мельком видит дорожку волос от пупка до паха и тазовые косточки и уходит, защищая самого себя. Бойд находит его в офисе, дующимся на диване. Доказывая ещё раз то, что он – любимчик Дерека, он просто садится рядом и предлагает чашку чая, не комментируя. Они пьют чай в тишине. Когда слышится эхо шагов Стилински в коридоре, Дерек мучительно признаёт, что он оживляется так же, как и собака. Стилински входит с усталой улыбкой, растрёпанными волосами, в костюмных брюках и влажной рубашке, прилипшей к его талии и плечам. Флаффи ударяет его лапой, и он смеётся, весело обнимая собаку. Он смотрит на них над головой Флаффи и улыбается с морщинками в уголках глаз и нежностью во взгляде. На нём подтяжки. Дерек ненавидит его.

xxx

Дерек идёт по поместью одним утром, потирая щетину и зевая, когда натыкается на Бойда. Он отскакивает назад, ошеломлённый, и чуть отступает в попытке получить равновесие. Всё ещё не проснувшись, он секунду моргает, недоумевая. - Куда ты идёшь? Я думал, сегодня ты моя нянька? Я опоздал? Бойд и он начинают ладить друг с другом, но, несмотря на их дружбу, тот никогда не оставил бы его со Стилински наедине, даже на секунду. Мужчина параноит о безопасности Стилински, и, если честно, Дерек, вроде как, понимает его. Выбросить его из игры – нарушение их утреннего ритуала. - И тебе привет, - Бойд улыбается, одна его рука падает на плечо Дерека, помогая тому стабилизироваться. У него необычное выражение лица, почти радостное в сравнении с его обычной бесстрастностью. – Эрика вернулась прошлой ночью, она со Стайлзом и останется с тобой, - он смотрит на Дерека, качает головой и снова проходит мимо Дерека. - Я собираюсь вернуться ко сну. Удачи! – бросает он через плечо со смешком. Он поворачивает за угол, и Дерек остаётся один, пялясь на пустое место. Он смотрит на Флаффи, и собака смотрит на него в ответ, радостно пыхтя. С большей настороженностью и неясной тревогой, он быстро преодолевает два коридора, ведущих к офису, и без стука открывает дверь. И почти закрывает её обратно, отрицая. Стилински радостно улыбается ему, выглядя придурковато. Он сидит сгорбленный в своём кресле, взъерошенный и одетый в свой обычный неряшливый неофициальный наряд. На его коленях сидит потрясающая блондинка. Она выглядит совершенно непринуждённо, её длинные ноги, обутые в дорогие кожаные ботинки, лежат на подлокотнике, и голова – на плече Стилински. Она рассеяно проводит ладонью с красными ногтями по его волосам, пытаясь уложить их. Блондинка медленно поворачивается к Дереку, с прищуренными глазами и хитрой улыбкой. Она оскорбительно красива. На долгую секунду всё застыло в напряжение. - Привлекательный, - наконец непристойно мурлыкает она. - Я знал, что тебе понравится, милая. Он как раз в твоём вкусе: тихий, саркастичный, крепкий и достаточно силён, чтобы припечатать тебя к стенке. Она смотрит на Стилински, накрашенные губы смягчаются в нежной улыбке. Она утыкается носом ему в скулу. - Ты так хорошо меня знаешь, - мямлит она, - и за это, знаешь, я позволю тебе меня трахнуть. Дерек сжимает челюсть, и всё его тело напрягается. Она смотрит на него, полуприкрыв глаза, и Дерек еле сдерживает рык. Стилински смеётся. - Боже, нет. Никогда. Ох, давай начистоту, ты так красива, что иногда мне хочется плакать, когда я поймаю тебя под определённым светом, но ты пугаешь меня. Кроме того, твой муж открутит мне голову, - он гладит её по волосам, заставляя её золотые кудри подпрыгивать. Она толкается головой ему в руку, с блаженным выражением. - Я тебя прошу. Бойд любит тебя больше, чем меня, это почти трагично. Я иногда задаюсь вопросом, не нашёл ли ты его в корзине под мостом в дождливый день. Это неблагополучно и отвратительно мило, - она делает паузу, тепло улыбаясь Стилински, несмотря на её слова. Её лицо вдруг начинает сиять. - О! Тройничок. - Нет. Она мелодраматично дуется, но в её глазах виделся восторг. Стилински качает головой, очевидно, позабавленный. Дерек прочищает горло. Стилински смотрит на него с удивлением, явно позабыв о его присутствии. Дерек старается не обижаться и проваливается. - О, да, Эрика, это Дерек Хейл, мой новый телохранитель и лучший из подарков, когда-либо сделанных Хейлами. Дерек, это печально известная Эрика Рейес, друг детства и один из моих доверенных советников. Она вернулась сегодня утром после шести недель управления другими нашими филиалами. Никто не может сплотить группу людей, как она со своим умением вселять в людей идеальное соотношение похоти и ужаса, чтобы заставить сделать всё, что она захочет, - объясняет Стилински. Эрика хрипло хихикает и целует его в щёку. Её губы оставляют красный отпечаток, и она стирает его кончиками пальцев. - Приятно познакомиться, - лжёт Дерек сквозь стиснутые зубы. Она поворачивает голову, и, когда её лицо вне видимости Стилински, всё тепло растворяется с её лица. Выражение её лица становится почти жутким, с красными губами и глазами, полными стали. Её рука соскальзывает на шею Стилински, бёдра съезжают, чтобы обернуть ногу вокруг его икры. Она извивается вокруг него, медленно, утончённо и собственнически. И Дерек, который с детства знает, что красота означает предупреждение опасности и уничтожения, может видеть, как она пользуется своей красотой, как опасный хищник, привлекающий своей яркостью. Она – человеческое воплощение вызова: подойди, дотронься и умри. - Очарован, - слащавым голосом говорит она. Она поворачивается обратно к Стилински. – Я слышала о нём от Бойда. Слышала, что он хороший. Но, Стайлз, может он и горяч, нам действительно стоит ставить незнакомца своим телохранителем? Если нам нужен кто-то, кто заменит Элли, я могу побыть твоим телохранителем несколько месяцев. Прошло много времени с тех пор, когда я ломала кости людей, которые меня раздражают. Стилински вновь смеётся, и она извивается под рукой на её талии, как рептилия. Это завораживающее зрелище. Дерек хочет оттащить её за волосы. Она замечает его недоделанное движение с холодным любопытством и придвигается к Стилински ближе, не разрывая зрительный контакт с Дереком. - Ты не можешь быть моим телохранителем, милая, - спокойно отвечает Стилински, очевидно демонстрируя силу. – Ты нужна мне тут, сдержать людей от глупых инвестиций. Также, у тебя есть склонность ломать людям руки ради веселья, когда ты находишься в плохом настроении, а это не есть хороший этикет на встречах. - Лидия заставляет их плакать! – она пытается протестовать с негодованием, но её голос слишком полон радости. - Да, но их эго – единственное, что она разрушает на ежедневной основе. Это больше подходит для повышения производительности, - он целует её в макушку. – Нам повезло с Дереком. Притворись милой. А теперь, верни мне мои руки. Я опаздываю с оформлением документов, и Лидия, не колеблясь, сделает мне больно, ты знаешь это. Эрика плавно соскальзывает с его колен. Она выпрямляется, и всё её тело движется, как хорошо контролируемое, заточенное оружие. - Я ему не доверяю, - настойчиво продолжает она. - А я доверяю. Ты тоже будешь, после того как узнаешь его, - отвечает Стайлз, нахмурившись. - Он – посторонний! – плюётся она. На этот раз враждебность очевидна, в её голос просачивается яд. Стилински смотрит на неё, вздрогнув. - Я доверяю ему, - упрёк рассекает воздух, как хлыст, безотлагательно и властно. Эрика долго смотрит на него, её тело раздулось от ярости. Она напряжена, рот открыт, как змея, готовая нанести удар. Стилински не опускает взгляд, глаза холодны, а губы сжаты. Она, наконец, резко развернулась на каблуках, пересекая комнату торопливыми шагами и капитулируя с разъярёнными жестами. - Я собираюсь заняться сексом со своим мужем. И не жду ни одного из вас до завтрашнего дня. Пожалуйста, не будь убит Кеном, мне нужен кто-то, кто будет подписывать мои зарплатные чеки, - огрызается она, пихая Дерека, когда доходит до порога. - Эрика, - она останавливается из-за голоса Стилински, звучащего спокойно и мягко в напряжённой обстановке офиса. Она не поворачивается к нему лицом, дрожа в негодовании, но слушается. – После стольких лет я думал, что ты доверяешь моим взглядам. Она медленно сдувается, гнев быстро уходит. - Ты хорошо знаешь, что я доверяю. Я доверяю тебе свою жизнь и жизнь Бойда, - говорит она низким, серьёзным и жестоким голосом, - но я не доверяю тебе твою. Я обожаю тебя за твою способность видеть в людях хорошее. Но в один день это убьёт тебя. И я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить умереть. - Я не умру. Я слишком потрясающий для этого. И, если я провалюсь, у меня есть ты, - он улыбается ей, и её плечи, наконец, расслабляются. - Я отправлю Айзека по пути. Увидимся завтра, - грустно отвечает она. Она деликатно закрывает дверь, последний раз бросая предупреждающий взгляд на Дерека. В комнате стоит полнейшая тишина. - Итааак. Это была Эрика! – говорит Стилински. – О, и привет, Дерек! Доброе утро, выглядишь выспавшимся, надеюсь, ты хорошо спал и так далее, - продолжает он с ухмылкой и размахиванием рук. - Доброе утро, сэр, - медленно отвечает он, слишком удивлённый, чтобы веселиться. - Хорошо, нет, остановись. Сегодня тот день, когда я принял твёрдое решение. Здесь я Стайлз и никто другой. «Сэр» - действительно соблазнительно и всё такое, но это начинает приводить меня в замешательство. Ты видишь, как я спотыкаюсь о собак и почти расшибаю себе лоб своим собственным стулом дважды в день. Всякий этикет давно мёртв между нами, давай быть честными, - он самоиронично и дружелюбно сморщивает нос. - Если ты настаиваешь, Стайлз. Ему нравится, как интимно звучит имя. - Отлично! А теперь, в этом офисе было слишком много драмы, а ещё даже десяти нет. Так что я собираюсь доделать бумажную работу, иначе Лидия решит разбавить это утро кровью и слезами. А ты, сядь и выгляди привлекательно. Не будь слишком очаровательным с собаками, ты нанят, чтобы защищать меня, а не заставлять моё артериальное давление зашкаливать. И ещё, расскажи о великолепии Лоры так много, сколько сможешь. Дерек мешком падает на диван, Флаффи следует за ним, залезая на него. Дерек стоически переносит это, даже не поморщившись, когда собака бьёт его лапой по селезёнке. Стайлз смотрит на него нежным взглядом. - Твоя одержимость моей сестрой тревожит меня, - отрывисто говорит Дерек, всё ещё немного задыхаясь. - Она положила переносную рацию в стены этого гомофобного ублюдка из твоего клана и заставила его поверить, что он живёт рядом с остатками ванны турецкого гея. Она вернула ему издёвки бумерангом, - тараторит Стайлз с восхищённым лицом. - Ей было восемь! – поправляет Дерек. - Она – королева и уже владеет моим платоническим сердцем. А ещё, я уверен, что у неё есть все твои младенческие фотографии. Я готов убавить долг на несколько тысяч, чтобы увидеть мини-тебя со всеми этими ушами, заячьими зубами и милотой. Дерек фокусируются на том, чтобы не покраснеть. Он не напоминает Стайлзу, что большинство таких фотографий сгорели годы назад. - Лидия убила бы тебя, - бормочет он. Стайлз смотрит снизу вверх, сморщив нос и восхищённым выражением. - Дерек, - серьёзно начинает он, - прости, что посвящаю тебя в это так резко, но Лидия хочет пошалить с твоей сестрой. Я почти уверен, что она уменьшила бы долг сама, чтобы увидеть фотки Лоры с косичками. Дерек задыхается и почти скидывает Флаффи с её места. Он получает лапой в нос за свою ошибку. - Нет! – по-детски протестует он. - Да! – настаивает Стайлз, глаза наполнены весельем. – Да ладно тебе, чувак. Это Лидия. Теперь ты её знаешь. Скажи мне, ты действительно думаешь, что она бы привезла тебя полуголого и без денег, если бы не хотела быть в милости у твоей сестры? Это Лидия. Она бы могла коллекционировать и продавать печень каждого, если понадобится. Это её версия милого поведения. Дерек беспомощно вздыхает. Стайлз смотрит на него, игриво танцуя бровями. - Давай перестанем загружать твой мозг, - предлагает Стайлз после долгой тишины. – Расскажи мне что-нибудь о богине, которой является твоя сестра. Она избивает других людей? Скажи, что да, - умоляет он. - Да. И много. Это уже становится привычкой. Почти уверен, это у неё от мамы, - вздыхает Дерек. Когда Айзек заходит в офис несколькими минутами позже, Дерек вспоминает их унизительную ночь в станции полиции, когда они потерялись в Айове год назад: жалкое окончание ночи, включающей в себя дорожное путешествие, грязный бар, двух дальнобойщиков, милую барменшу и несколько неординарных способов использования кия от Лоры. Айзек принимает это как должное, с драматичностью растянувшись на другой стороне кожаного дивана. Он улыбается Дереку из-под своего шарфа. Флаффи быстро засыпает, тепло и мирно дыша ему в шею. Стайлз смеётся, разбираясь с документами, его нос слишком близок к бумаге. На его скуле чернила, и прическа с одеждой в полном беспорядке. Он нелепый, милый и такой… живой. У Дерека что-то стоит поперёк горла. Почему-то оно чувствуется как страх, нежность и дом.

xxx

Прошла неделя с момента последнего звонка Лоры, когда его телефон звенит. Звук до сих пор визгливый и раздражающий, и Флаффи тихо лает в удивлении. Эрика изгибается на подлокотнике кресла, волосами доставая до пола. Даже вверх ногами, её улыбка издевается над несуществующей социальной жизнью Дерека. За столом Стайлз перестаёт слушать Пэрриша, чтобы уставиться на него, вопросительно выгнув брови. - Лора, - ворчит Дерек, пытаясь вытащить телефон, не пролив чай на книгу на его коленях. Стайлз оживляется, и даже Пэрриш поворачивается и смотрит на Дерека. - Отправь ей всю мою любовь, - улыбается Стайлз с наполненными радостью глазами. Дерек рассеянно отвечает, снимая блокировку с телефона левой рукой: - Нет. “Как дела, крольчонок? :D” Он морщится на детское прозвище. Каким-то образом, оно всегда выглядит хуже в письменном виде. Стайлз надувается, но Дерек игнорирует его. “Прекрати. Я не кролик.” Неправильной рукой писать медленно и тяжело, он уже предвидит дедушкины шуточки, слетающие с языка Эрики. Он глядит на неё. Она ухмыляется. Лора отвечает мгновенно. “твои милые зубы говорят другое =3 и ты уклоняешься от вопроса, ответом которого будет «я в опасности, пожалуйста, спаси меня, Лора, ты – моя единственная надежда»?” - Она ударила кого-то в лицо? – спрашивает Стайлз, слишком заинтересованный, чтобы долго дуться. - Стайлз. Я знаю, что Лидия говорила тебе о личном пространстве. Я помню презентацию. Это было устрашающе, - Пэрриш вздрагивает, и Стайлз успокаивающе похлопывает его по колену. Пэрриш сидит за столом со стороны Стайлза, наклонившись к нему и положив ногу около грудной клетки Стайлза. Может быть, Пэрриш – тот, кому стоило обратить больше внимания на презентацию Лидии. - Несмотря на то, что ты фантазируешь, моя сестра не проводит дни, ударяя людей в лицо, - отвечает Дерек, игнорируя Пэрриша. - Ты наслаждаешься тем, что разрушаешь мои мечты, Дерек? – скулит Стайлз, смех слышится в его голосе. - Они забрали не того Хейла. Мы должны были встретиться с той, что веселее, - размышляет Эрика. Флаффи сопит ей в ухо, беспокоясь из-за её необычного положения. Она, не смотря, чешет его за ухом. После секунды молчания Эрика вздыхает. – Я виню Айзека. - Я делаю людям больно, чтобы заработать на жизнь, - напоминает ему Дерек. Как-то комбинация книга-чай-собака-подшучивания заставило их забыть его репутацию одного из лучших инфорсеров на этой стороне города. Дерек, буквально, может сломать людей надвое голыми руками. Стайлз говорит воркующим голосом и нежным взглядом: - Ну конечно же. Ты самый пугающий, малыш. Лицо Дерека застывает, застряв между хмуростью и улыбкой, из-за прозвища. Эрика фыркает, громко и бесстыдно. - Словно это тяжело, - говорит она, растягивая слова. - Прекратите рассказывать мне об этом. Я всё ещё коп, я не хочу знать, - вздыхает Пэрриш, тряся головой. - Я тебя умоляю, - Эрика поднимает голову, смотря на Пэрриша с чистым презрением, - ты такой грязный, что твой полицейский значок почти ироничен. Пэрриш пожимает плечами. Стайлз смеётся так сильно, что локтём ударяется о стол и почти падает на стол подбородком. Дерек наклоняет голову вперёд, чтобы ответить на сообщение, пряча небольшую, счастливую улыбку. “Собака и чай прекрасны. Люди сумасшедшие. Пожалуйста, отправь мне немного терпения.” Двумя минутами позже он получает улыбающийся смайлик.

xxx

По сравнению с красивыми серебряными подсвечниками и дорогим фарфором, стол – поле битвы, заполненное крошками, с запачканной скатертью и пустыми бутылками. Во главе стола слегка пьяный именинник. У Скотта остекленевший взгляд, но он сияет, рукой он крепко сжимает мамину руку и лепечет что-то о картинах в детской. После целого дня подготовки Мелисса слушает его с усталой, но любящей улыбкой. С левой стороны от Скотта сидит Эллисон – единственный трезвый человек за столом. Даже под резким светом она привлекательная, её лицо светится счастьем. Бормоча и радуясь, Кира положила голову на плечо Эллисон и занята тем, что покрывает её кожу укусами и игривыми поцелуями, пытаясь заставить её смеяться. Одна её рука нежно ласкает её живот. Эллисон гладит её по волосам со снисходительной улыбкой, целуя её в нос, ухо или губы, когда достаёт до них. На другой стороне столовой, подальше от осуждающего взгляда Мелиссы, бурная игра в покер набирает обороты. На полу в свободном кругу сидят одиннадцать игроков, некоторые из них – люди со времён Джона, с которыми Дерек никогда не взаимодействовал. Бывший военнослужащий, старый SWAT*, несколько русских киллеров и по крайне мере один бывший моссад**, они образуют красочное сочетание смертоносных людей. Четверо из них частично голые, гордо демонстрируя тело, покрытое больше чернилами, чем кожей. Крис, видимо, ставит оружие всё страннее и страннее, чтобы остаться в игре, подбадриваемый голой грудью и пьяным Финстоком. Пэрриш, без рубашки и обуви, тревожно смотрит на кучу оружия. Из-за стола Дерек время от времени посматривает на него. Мужчина бесстыден, и Дерек знает, что он использует любую возможность, чтобы обернуть своё полуголое тело вокруг своего босса. Взгляд Дерека регулярно падает на его пресс, и он сразу отводит его. Денни, полностью одетый и неуклонно становящийся гордым обладателем самой странной коллекции оружия, раскладывает свои карты с ослепляющей улыбкой. Крис со страдальческими всхлипываниями прижимает к сердцу арбалет и электрошокер, как внебрачного ребёнка. После нескольких секунд подшучиваний и криков, оружие остаётся в руках Арджента. С него сорвали рубашку. Ухмылка Денни достигает уровня самодовольства Джексона. Звон кубиков льда привлекает внимание Дерека обратно к столу и воздерживается от рыка ужаса. Лидия, хладнокровная богиня Лидия, открыла новую бутылку скотча и наполняет бокалы каждого, не удосуживаясь спросить кого-либо. Скотт, чистосердечный идиот, смотрит на полный стакан с благоговением и немедленно начинает пить из него с энтузиазмом. Со стороны Дерека, Стайлз сдувается с жалобным хныком, но поднимает собственный стакан и послушно отпивает из него. Дерек следует его примеру, уже свыкшийся с мыслью, что умрёт от цирроза печени в возрасте двадцати четырёх. Стайлз вдруг оживляется, утопив грусть в стакане, и поворачивается к Дереку с неожиданно сосредоточенным выражением, учитывая количество алкоголя в его организме. - Ты должен взять собаку! – кричит он Дереку в лицо. После раздумывания, заслуживает ли времени эта мысль, Дерек решает указать на Флаффи с чем-то вроде «ага». Стайлз сжимает его руку на столе в возбуждении, и звук быстро умирает в горле Дерека. - Давайте дадим Дереку щеночка! Ради человечества! – объявляет Стайлз всему столу, приняв попытку протеста за абсолютное согласие. Дерек слишком занят, оставаясь в неподвижном состоянии, чтобы случайно не напомнить Стайлзу об их сцеплённых руках. - Мы не дадим Дереку собаку-убийцу. Я всё ещё не убеждён, что он не убийца в коже стриптизёра, - возражает Айзек, жестикулируя. Он пытается исподлобья посмотреть на Дерека и проваливается, в итоге смотря на растение на стене. Дерек, на самом деле, не очень понимает, в чём суть разговора. Голова Флаффи лежит на его бедре, тяжело и знакомо. Скотч обжигает его горло и согревает желудок, запах напоминает ему о любимом напитке мамы. Теперь у Дерека есть доказательства того, что пальцы Стайлза длиннее, чем у него, и его затуманенный разум придумывает множество сценариев этого открытия. Сейчас он не чувствует ни одной косточки в своём теле. Стайлз ободряюще сжимает ему руку. - Это всё из-за бровей, - сетует он. Он смотрит на Дерека с сочувствием, как будто подумывая погладить брови, чтобы успокоить их. Дерек с надеждой наклоняет голову ближе к нему. Эта идея звучит действительно хорошо. Скотт разрушает его план, как и всегда, потому что он – худший. - Они не собаки-убийцы! – визжит он с розовыми щеками и неизменным возмущением. - Да, да. Мы знаем, - отмахивается Айзек. Эрика пользуется тем, что он отвлечён, и подскакивает, наполняя его стакан до краёв. Скотч выплёскивается из стакана, окрашивая белые скатерти. Лидия гордо улыбается Эрике, её улыбка более устрашающая, чем заряженное оружие. – Они все – драгоценные детишки единорогов, - продолжает Айзек, не знающий об опасности, - как же трагично, что у них лицо убийц из ада. Скотт драматично шипит, отпуская свою маму, чтобы приложить обе руки ко рту в выражении ужаса. Стайлз смотрит на это идеальное исполнение викторианского возмущения и начинает икающе смеяться. Дерек, вроде как, хочет укусить его за челюсть и кормить оливками всю оставшуюся жизнь. Конечно же, Стайлз почти падает со стула и всё становится расплывчато от адреналина на какое-то мгновение. Где-то Мелисса громко вздыхает, и Лидия кричит, предупреждая, но Дерек слишком занят попытками услышать их обоих, ему помогают только притупившиеся рефлексы и половина ножки, стоящей на полу. На долгую секунду они остаются в таком состоянии, с угрозой свалиться головой вперёд на пышный жасмин позади них. Они, наконец, благополучно возвращаются обратно на стулья с облегчённым вздохом, в ужасе от того, что могли убить любимое растение Лидии. Эрика восхищённо аплодирует им, зажав стакан между зубами, чтобы освободить руки. Эллисон восхваляет их трюк, давая лестную оценку. Она пальцами показывает восьмёрку, и Кира хихикает ей в шею. Бойд не реагирует. Честно говоря, Бойд не показывает ни одной эмоции после шестого стакана скотча. Но спустя недели работы с ним бок о бок и принудительного перехода с пива на скотч в начале ужина, Дерек способен увидеть искры восхищения в глазах Бойда. Это его новая суперсила. Это не так же круто как улыбка Стайлза, со всеми этими родинками и ямочками, и сморщенным носом, заставляющая мир позади него расплываться, но всё же. Полезно. Флаффи лижет ему руку, и Дерек понимает, что одна из рук всё ещё зажата между спиной Стайлза и стулом. Флаффи, кажется, это одобряет. Флаффи – лучшая собака. Стайлз всё ещё улыбается, но медленно наклоняется в сторону Дерека, расслабленно и доверчиво прижимаясь к его бицепсу. Стайлз, с глазами и ключицами, и всем. Стайлз – лучший Стайлз. Дерек, потому что на него возложена важная миссия по его охране, обвивает руку вокруг него и позволяет своим пальцам лечь на его тазовую кость для большей безопасности. Кожа к коже. Жизнь Дерека – лучшая жизнь. - Я не отдам ему Флаффи! – визжит Скотт на заднем плане, видимо, не испугавшись их акробатических интерлюдий. Дерек великодушно улыбается ему, потому что, ну, Стайлз, и тазовая кость, но он знает, что Флаффи, в любом случае, любит его больше. Скотт – строгий родитель в их отношениях, на котором вся работа и тренировки. Дерек – тот, который балует, даёт вздремнуть и чешет животик. - Скотт! – Стайлз выпрямляется. – Я не могу жить в мире, в котором существует Дерек без собаки! Ты видел его чистящим эти крошечные лапки, Скотт? Видел? Эрика! – он повелительно указывает на неё. - Это как эротическое порно для домохозяек, - признаёт Эрика, взмахивая стаканом в воздухе. – Со всем этим стоянием на коленях, мышцами и поцелуями в собачий нос. Тошнотворно в своём совершенстве. - Видишь? – ликует Стайлз. – Дерек Хейл без собаки – это ересь. Я босс! С этого момента, если у Дерека не будет щеночка, его не будет и у тебя. Ты будешь иметь дело с… хм… с чем-нибудь. Фламинго! – торжествующе кричит он. Дерек не особо слушает, но Скотт, кажется, сразу начинает плакать, что он не может, что фламинго слишком розовые, чтобы прятаться в кустах и что у них только одна нога. И как они будут давать лапу, если у них только одна нога? Они будут падать, взлетая, с одной ногой? Он собирается причинить им всем боль, даже малышам? Стайлз отмахивается от упоминаний о маленьких фламинго, но продолжает держать голову высоко. Лидия, в которой много вина, рома и скотча, опустилась с толерантности к глупости, кинув в лицо Скотта смятую салфетку и попав в нос. - Я лучше, чем фламинго, - подмечает Дерек. Стайлз, кажется, действительно собирается оставить Скотта без щенков, так что это нужно было сказать. – У них тупой клюв. И они едят креветок. - А ты – нет? – спрашивает Стайлз, вдруг сфокусировавшись только на Дереке, что всегда хорошее решение. - Ты – нет, - исправляет Дерек. Стайлз всегда убирает их из своей еды, когда Айзек заказывает китайскую кухню. Айзек, может быть и придурок, который не удосуживается запомнить чужие заказы, но девушка из заведения влюблена в него, и они всегда получают многое бесплатно, когда звонит он. Для семьи, у которой собственный капитал насчитывает миллионы, Стайлз знает, как экономить на каждом центе. Стайлз расплывается в улыбке, мягкой и почти застенчивой. После долгой секунды, в течение которой Дерек пытается не выглядеть самодовольным из-за довольного выражения Стайлза, тот отчаянно начинает оглядываться вокруг. Наконец, его кулак сжимает что-то маленькое, лежащее на скатерти, и он оживляется. Он поворачивается обратно и вкладывает Дереку в руку маленькую золотую звезду. Блёстки – одна из тех вещей, которые чересчур увлеченный Скотт разбросал повсюду, банальные и почти пошлые по сравнению с элегантными декорациями Лидии и Мелиссы. Дерек осторожно берёт её, его собственная рука кажется огромной, слишком неповоротливой, чтобы справиться со звёздочкой. Она сияет в его ладони. Одна из веточек загибается и освещает золотым светом все его пальцы. - Потому что ты – лучший, - объясняет Стайлз, с торжеством смыкая руку Дерека вокруг подарка. Дерек медленно осматривает Стайлза. Он помятый, его волосы в беспорядке, и жилетка свободно висит по бокам. Скулы окрашены розовым от алкоголя, зрачки расширены и скрывают янтарные глаза. Он лучезарно улыбается Дереку, счастье разливается отовсюду. Дерек не может перестать беспомощно пялиться. У него никогда не было шанса. Он смыкает свободную руку вокруг запястья Стайлза, тонкого и костлявого под гладкой кожей. С его тонкими голубыми венами под кожей, с пульсом, чувствующимся под пальцами, Дерек, наконец, понимает. Есть что-то неизбежное в серьёзности этого мужчины, в верности, укореняющейся в мягкости, в его смехе и любви. Верность, рождённая, чтобы защищать жизнь, бьющуюся под кончиками пальцев Дерека, более важна для всех, чем любая другая. Он понимает. Дерек не был хорошим человеком уже долгое время. Его собственная преданность рождена с зубами и клыками, с собственничеством и жестокостью. Он знает, как доказательство, что он мог бы без колебаний разрезать людей, сидящих вокруг стола, одного за другим, если бы они попытались оторвать его от Стайлза. И он знает, что он будет защищать каждого из них всем своим существом, чтобы улыбка Стайлза не угасала. *SWAT (изначально аббревиатура обозначала английскую фразу Special Weapons Assault Team — штурмовая группа со спецвооружением; в настоящее время расшифровывается как Special Weapons And Tactics — специальное оружие и тактика) — подразделения в американских правоохранительных органах, которые используют лёгкое вооружение армейского типа и специальные тактики в операциях с высоким риском, в которых требуются способности и навыки, выходящие за рамки возможностей обычных полицейских. В России аналогичные подразделения называются СОБР. **Мосса́д (ивр. ‏המוסד למודיעין ולתפקידים מיוחדים‏‎, ха-Мосад ле-модиин у-ль-тафкидим меюхадим — «Ведомство разведки и специальных задач») — политическая разведка Израиля, по своему назначению и функциям сравнимая с американским ЦРУ.

xxx

- Дерек?.. Грёбаное дерьмо, четыре утра. Ты горишь или типа того? Голос Лоры сиплый, угрюмый и по-настоящему обеспокоенный. Дерек хочет зацепиться за это и, может быть, немного поплакать. Он не делает этого, потому что, может, он и пьян, но всё ещё взрослый человек. А ещё, Лидия заставила выпить его столько алкоголя, что он не уверен, что у его тела достаточно воды, чтобы выдавить хоть одну слезинку. - Я просто… хотел поговорить с тобой немного. Потому что он не видел её недели. И она Лора. И она бьёт людей по лицу для него, и только она никогда не оставляла его после пожара, и Кейт, и Питера. У неё мамин смех и папин ужасный для пения голос, и сарказм молодого Питера, и глаза бабушки, и она Лора. Он должен скучать по ней, как по своей конечности, и он скучает; иногда он скучает по ней, как по своим лёгким. Но всё чаще и чаще он забывает и не скучает по ней часами, и он счастлив, даже когда она далеко. Он – ужасный брат. - Лааадно, - отвечает она, озадаченно и всё ещё не до конца проснувшись, - и о чём ты хочешь поговорить в этот прекрасный, совершенно нормальный час утра? - Я не знаю… как жизнь? – обыденно спрашивает он, очень сильно стараясь произносить слова внятно. - Как… - тишина ошеломляюще громка. - … Дер. Ты звонишь мне пьяным? - Я не пьян. - Ты пьян! – ликующе кричит она. - Я не пьян, - упрямо повторяет Дерек. - Ага, малыш, пьян. Смирись с этим, - говорит она, весело смеясь. – Это самая лучшая вещь, случившаяся со мной. Джексон проиграл спор на прошлой неделе и катался по всему городу на моём старом розовом велосипеде, с маленькой корзинкой и в шлеме с единорогами. И всё равно, это лучшее. Мозг Дерека слегка ломается в попытке представить это. - Не беспокойся, я же лучшая в мире сестра, у меня есть фото-доказательства. Они наполнены унижением; ты сможешь просматривать их сколько душе угодно, когда вернёшься домой. Дерек вздрагивает, как побитое животное. Он сгибается вдвое, тяжело падая на кровать. - Ага, насчёт этого… - медленно и нерешительно начинает он. - О, тебя это беспокоит? Не волнуйся, крольчонок, я отправила Дитона забрать старый долг у семьи из Бразилии. Скоро всё должно вернуться на свои места, - заверяет она его добрым голосом. После долгого молчания со стороны Дерека, она тихо шепчет: - Дер? Всё хорошо? Дерек вздрагивает, удивлённый: - Да, а что? - Ты позвонил мне. Ты всегда отвечаешь, но никогда не звонишь. А ещё ты пьян. Я отправила тебя к ним, потому что они Стилински, и они были очень важны для мамы и папы. И для нас. И я хочу знать, ну… не убил ли Питер любой шанс на сотрудничество, полагаю? Но если они любыми способами заставляют тебя чувствовать себя некомфортно или несчастно, выдвигайся домой как можно быстрее, и я набью задницу этого ребёнка так сильно, что его потомки будут чувствовать это. Есть что-то почти свирепое в тоне Лоры, и Дерек смеётся, болезненно, но искренне. - Боже, нет, пожалуйста, не надо. Стайлзу понравится это настолько сильно, что набьёт тату по форме синяков, которые ты оставила, как трофеи. - Мазохизм? Что-то новенькое. В этот раз, смех Дерека выходит простым, немного пьяным и очень нежным. - Нет, это больше поклонение разнообразию. Я точно видел наброски комиксов ваших величайших сражений на полях очень скучных бумаг и контрактов. Там было много избитых врагов, тревожащее количество сердец и отсутствие художественного таланта. - Стайлз, ха? – наконец говорит она, слишком обыденно, чтобы это не стало подозрительным. – Так. Как Стайлз? - Не уверен, что это можно объяснить словами, - осторожно отвечает Дерек, опасаясь акцента на его имени. Лора всегда была мастером превращать слова в минные поля скрытого смысла. Он снова молчит. Дерек ёрзает. - Попробуешь для меня? – в конце концов спрашивает она, медленно, уговаривая. Дерек молчит, обдумывая ответ, мужественно встречая помехи, шипящие в его мозгу. - Ну. Он бестолковый, саркастичный и умный. Пьёт слишком много кофе, никогда не перестаёт болтать, и я до сих пор на постоянной основе хочу задушить его, - он останавливается. Задумывается. Ломается. – Он добрый. Яркий. Красивый. - Так, - говорит Лора после удивлённого молчания, - кто-то, очевидно, украл его описание в один из твоих мокрых снов. Ты не сможешь побороть генетическую влюблённость в Стилински, братик. Дерек долгое время молчит, смотря на свои пальцы и играя с золотой блёсткой в руке. - Он такой добрый. В один день кто-нибудь убьёт его за это, - хрипло шепчет он в телефон, чувствуя себя расстроено. Лора грустно вздыхает. - Боже, крольчонок. Ты никогда ничего не упрощаешь, не так ли? Дерек не отвечает. Вскоре он засыпает под мягкий и любящий голос Лоры и с крошечной блёсткой в руке.

xxx

Вставать следующим утром мучительно. Дерека могли бы зарезать, несколько раз, и, он уверен, это было бы более терпимо, чем это. Он ползёт в душ и молится о смерти, что принесёт облегчение. После быстрой прогулки в саду с Флаффи, которую он провел, опершись на ствол и глядя в серое небо, Дерек медленно идёт по коридорам. Офис пуст и, с полным боли вздохом и несколько секунд затруднённого обдумывания, он поворачивает в сторону библиотеки. Он открывает дверь в современную версию «Плот „Медуза“»*. Скотт боком лежит на кресле, головой на коленях Эллисон, а Кира лежит в позе эмбриона на его бёдрах и рёбрах, как кошка, спрятав лицо в локте. Щенячьи глаза Скотта налиты кровью и трагичны, контрастируя с мирным, глубоким дыханием Киры, очевидно уснувшей. Бойд сидит на левой части потёртого кожаного дивана; его обычное стоическое выражение лица разрушилось в жалкой попытке забытья. Лидия сидит с другой от него стороны, пальцы её ног лежат под его бедром. Она прекрасна, как всегда, волосы собраны в неряшливый пучок, без макияжа и одета в шёлковую пижаму. Она работает, бумаги разбросаны вокруг её ног. Эрика лежит на спинке дивана, опершись на стену, блондинистые волосы лежат на плечах Лидии. Она одета в спортивный топ, носки и нижнее бельё Бойда. Жетоны болтаются у неё на шее, и Дерек знает, что они были у матери Бойда. Айзек на полу возле стола. Он лежит на ковре со сложенными на груди руками и огромными солнечными очками на лице. Он выглядит мёртвым. Стон Скотта оповещает всех о присутствии Дерека, сопровождающийся яркой улыбкой Эллисон с удивительно свежим лицом, по сравнению с другими. Бойд и Лидия снисходят до него с небольшой улыбкой, но Айзек, Кира и Эрика не реагируют вообще. Стайлз показывается из-за подлокотника последнего кресла с наполовину съеденной обивкой. Он бледнее обычного, с тёмными кругами под глазами, что создает почти пугающий эффект, его тело утонуло в чёрном свитере крупной вязки. Он скорчился в кресле, одно колено прижато к груди под свитером, до непристойности стягивая ткань с одного плеча. Его свободная нога так и кричит «секс-символ», обтянутая в ярко-розовые тренировочные штаны с блёстками, возможно принадлежащие Эрике. Дерек хочет обернуться вокруг него и никогда не отпускать. Он недостаточно живой, чтобы быть в ужасе от себя. Увидев его, Стайлз начинает сиять и тянуть к нему руки, длинные рукава скрывают их, и видны только кончики пальцев. - Дереееек, - хнычет он. Дерек, который перестал бороться недели назад, идёт к нему со всей свободой воли дикого зверя из диснеевского фильма. Дойдя до журнального стола, он секунду колеблется, не желая присоединяться к Айзеку на полу, но слишком изнурённый, чтобы пересечь библиотеку и взять стул. Право решения проблемы было украдено рукой Стайлза, схватившей его за рубашку. Он с осторожностью сел на подлокотник кресла, согласившись с собой, что если так могут Эрика и Лидия, значит, может и он. Флаффи растянулась около Айзека, который забурчал, но не подвинулся. - Ты в порядке? – спрашивает Стайлз низким и усталым голосом. Его волосы в беспорядке, прямые с одной стороны и бросающие вызов гравитации с другой. - Я ненавижу всё. Особенно Скотта. И саму идею Лидии с алкоголем. И Скотта, - говорит Дерек. - Я тоже ненавижу Скотта. Так сильно, - стонет Скотт с коленей жены. Эллисон хихикает и начинает гладить его по голове. - Лидия – дьявол. Красивая, но злая, - бурчит Эрика. Лидия с улыбкой откидывает голову назад. - Никто не вынуждал тебя пить шоты с Айзеком, милая. Несмотря на её неодобрительный тон, она освобождает одну руку от бумаг, чтобы откинуть волосы Эрики с её лица. Эрика морщит нос и прячется в её ладони. - Айзек – слабак. Мой долг – сделать из него мужчину, - бормочет она, пытаясь указать на Айзека своей одетой в носок ногой. Ей удается только ударить Бойда по затылку. - Это женоненавистно, - отмечает Стайлз. С пола Айзек слабо хрипит что-то, что могло бы быть протестом или согласием. Или его душа покинула тело. Флаффи гавкает, лижет его подбородок и кладёт голову обратно на лапы. Наступает уютная тишина. Стайлз, измученный, медленно тянется к Дереку, пока его голова не падает на его грудную клетку. Дерек старается не смотреть вниз, потому что из-под свитера видны ключицы и пресс, скрытый тенью, и этот путь лежит к безумию. Он пересекается с взглядом Эллисон, и она ухмыляется ему, прежде чем, смягчившись, расплыться в весёлой улыбке. - Так. Никакой работы сегодня? – тихо спрашивает Дерек, не желая разрушать тишину. Эрика смотрит на него между пальцев Лидии. Смех Стайлза больше похож на выдохи. - Я – босс. Я объявил выходной день для каждого человека, который выжил прошлой ночью. Джордан всё ещё лежал под столом, когда мы его нашли, одетого только в нижнее бельё и носок. Его почти стошнило на Скотта, когда мы его разбудили, - Скотт страдальчески заскулил, высоко и слабо. Дерек что-то мямлит, потому что это кажется более подходящим, чем назвать Пэрриша потаскушкой. С хитростью он позволяет руке скользнуть вверх по креслу, достаточно высоко, чтобы пройтись над головой Стайлза, после чего кладёт её на его плечо. Слышится ленивый трёп, но Дерек быстро перестаёт следить за ним. Ему комфортно и клонит в сон, он наслаждается ощущением мягкой ткани над теплой кожей и сухой мускулатурой, которые чувствуются под вырисовывающими круги кончиками пальцев. Стайлз прячется от света, прижимаясь к Дереку, его тело расслабляется, а голова ложится ему на плечо. В его незащищённой нелепой позе столько доверия, что дыхание Дерека на секунду сбивается. Скотт воет на заднем фоне, и тёплый смех разносится по всей комнате. Дерек даже не пытается слушать. Он поддерживает Стайлза за затылок, прижимая ближе к себе. Ладонь проходится по его мягким волосам. Большим пальцем он потирает нежную кожу за ухом Стайлза и ухмыляется, благоговея от разрешения. Стайлз медленно откидывает голову и смотрит на Дерека, со сморщенным носом и мягким взглядом. Они смотрят друг на друга секунду. Улыбка расплывается на лице Стайлза, медленная и сладкая, такая же пьянящая, как и дорогой скотч Лидии. Он смотрится почти невыносимо с сумасшедшей причёской только что вставшего, светящимися глазами, острыми скулами и пьяной улыбкой. В следующее мгновение, Флаффи, очевидно заскучав от мёртвого тела Айзека, прыгает на кресло. Стайлз выдыхает с писклявым звуком жевательной игрушки, на которую наступили. Собака начинает застенчиво лизать подбородок Стайлза, прося глазами прощения. - В этом доме мертво уважение. Мертво, - скрипит Стайлз, извиваясь, чтобы найти более удобную позицию. В конце концов, он полностью распластывается на левой груди Дерека, с прижатым носом и наполовину спрятанным в рубашке Дерека лицом. Несмотря на жалобы, он даже не пытается скинуть Флаффи, почёсывая своими длинными пальцами её морду. - Давайте будем честны друг с другом. Его здесь и не было, - комментирует Эрика, махнув рукой в воздухе. Стайлз в изумлении смотрит на неё своим единственным открытым глазом. - Дерек. Высвободи свою внутреннюю Лору и надери её злодейскую задницу, - бормочет он Дереку, достаточно громко, чтобы заставить Эрику хихикать. Лидия закатывает глаза и продолжает писать с присущей ей эффективностью, несмотря на то, что у неё свободна только левая рука. Дерек достаточно храбр, чтобы признаться, что в ужасе от неё. - Нет, спасибо. Я до странности люблю, когда все мои части тела на своих местах. До того я эксцентричен, - тянет Дерек. Эрика отправляет ему вслепую ленивый поцелуй. Стайлз щурит на Дерека левый глаз. - Как мой любимый заложник, ты обязан исполнять все мои желания. - Не думаю, что ты знаешь значение этого слова. Кроме того, я не джин, - рассеянно отвечает Дерек, сфокусировавшись на том, как Стайлз прижимается к его руке, когда он снова начинает поглаживать у него за ухом. - Ты немного мой заложник, - ворчливо спорит Стайлз, вибрирующим около ключицы Дерека голосом. - Я здесь только из-за бесплатной еды и хороших собак, - серьёзно отвечает Дерек. Флаффи начинает махать хвостом, услышав «хорошая собака», и Дерек издаёт смешок. - Ещё несколько незначительных миллионов долларов. Но кого это вообще волнует, ха? – добавляет Эллисон с резкой улыбкой и милым голосом. Лидия поднимает руку и выгибает бровь: - Меня. - Никто не собирается защитить мою честь? – громко спрашивает Стайлз. – Скотт? Ответом является стон боли Скотта. - Я ценю чувства, дружище. Бойд? Шоколадный мишка? О нашей любви говорят в легендах; пожалуйста, спаси меня от этого чудовищного мятежа, - говорит Стайлз с трагичностью, сравнимой с шекспировской. - Сучка, пожалуйста, - немедленно прилетает безэмоциональное резкое возражение Бойда. Все оборачиваются, чтобы уставиться на него. Со спинки дивана Эрика стонет и бьёт его ногой. - Да ладно. Перестань быть идеальным, когда я не в состоянии делать что-либо, - жалуется она. Бойд хихикает и целует её в колено. - Это самая горячая вещь из всех когда-либо виденных мной, - выдыхает Стайлз, широко открыв глаза и улыбаясь. Бойд кокетливо хлопает ресницами. - Ну, честно говоря, несколько недель назад Дерек был тут наполовину голый и со стекающим маслом, - замечает Эллисон, отклонив голову. - Да, - с пылом соглашается Стайлз. Дерек прячет улыбку у него в волосах. – Подожди-ка. Тебя здесь не было! Я отчетливо помню, что ты бросила меня в трудную минуту, чтобы порезвиться со Скоттом и Кирой на тропиках! - Стайлз, у нас камеры повсюду, - говорит Эрика, закатывая глаза. Эллисон смеётся. - Полуголые подарки не могут считаться “трудной минутой”. - О Боже. Вы планировали ночь кино, чтобы посмотреть прибытие Дерека? – в ужасе шепчет Стайлз. Эллисон кивает. Лидия усмехается. - Я должна загрузить запись в Интернет. Мы бы разбогатели, - размышляет Эрика. - Вы не пригласили меня? – шокировано вопит Стайлз. - Мы и так богаты, - рассеянно вмешивается Лидия. - Мы бы стали ещё богаче, - отвечает Эрика, широко ухмыляясь. - Никто не приглашает меня развлекаться, - сетует Стайлз. - Чувствую себя объективированным, - наконец вмешивается Дерек. - Так вот почему ты сделал его телохранителем. Из-за нечеловеческих детективных способностей, - говорит Эрика с присущим ей сарказмом. - Именно. В хорошем смысле, - объясняет Стайлз, в утешение поглаживая его бедро. Айзек с пола издаёт драматичные хрипы. Дерек гудит, соглашаясь с ним. *Плот „Медузы“ - https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/f1/Géricault_-_La_zattera_della_Medusa.jpg/1024px-Géricault_-_La_zattera_della_Medusa.jpg

xxx

Дерек наслаждается хорошей книгой, лёжа на кровати, когда дверь резко открывается, ударяясь об стену. Эрика врывается с ругательствами. Её волосы собраны в небрежный конский хвост, и пряди падают на её мрачное лицо. На её лбу и пальцах кровь. Дерек вскакивает с кровати. - Стайлз? – резко спрашивает он, подходя ближе, чтобы проверить её на ранения. Эрика немедленно качает головой, позволяя Дереку взять её руку. - Эллисон и Кира. Поняв, что кровь не её, Дерек её отпускает. - Как они? – мягко спрашивает он. Он думает о гортанном смехе Киры и дразнящих ухмылках Эллисон и сжимает кулаки. - Кира получила пулю в плечо, а в Эллисон попало несколько осколков стекла, но ничего серьёзного. Они в безопасности, - она улыбается Дереку с облегчением, напряженно, но искренне. – Гринберг был водителем. Он мёртв. - Мы знаем что… - начинает он. Эрика рукой хватает его за запястье, и он останавливается, удивленный. Она дотронулась до него впервые. - Дерек. Они взяли личную машину Стайлза, окна были затонированы, - она смотрит на него, и её глаза сияют холодной яростью. – Они целились в Стайлза. Тело Дерека замирает на бесконечную секунду. - Он в порядке, - проверяет он пустым голосом. Ему нужно услышать это. - Он в порядке, - уверяет она, - в офисе с Бойдом и Айзеком, готовится. Мозг Дерека перезагружается и немедленно начинает планировать стратегии выхода и укрытия. - Особняк в опасности? Мы переезжаем? - Не эта стадия подготовки, - она обрывает его поднятой рукой. – Они были подстрелены в двух улицах от той, где были убиты наши родители. - Ты думаешь… - Мелисса вытащила пулю из Киры. Тот же вид оружия. И Эллисон словила одного и заставила говорить. Она убеждена в этом, - она сжимает запястье Дерека, смотря прямо ему в глаза. – Им заплатили за убийство последнего Стилински. Они вернулись. Её тон жесток, как горящая сталь, брошенная в холодную воду. Как-то её спокойствие заставляет его понять. - Вы знаете, кто они, - шепчет он. Она усмехается ему. - У нас были предположения, но никаких доказательств. Теперь они есть. Мы идём за ними. Сегодня. Ощущение объятий Джона вдруг призраком появляется на коже Дерека, воспоминания пытаются прокрасться в настоящее. Он почти может услышать смех над глупыми шутками его отца, увидеть абсолютную справедливость на лице, когда он стреляет в Кейт, нарисовать ужасную картину улицы, разрисованной в кровь и знакомые тела. Он осторожно берёт руку Эрики в свои руки. Эрика изучает его в течение долгого времени. Медленно она улыбается ему, с зубами и остро, как бритва. Дерек улыбается в ответ, и нет ничего человеческого в том, что танцует в воздухе между ними. Возбуждение хищников на охоте, наконец-то учуявших запах крови. - Дай мне имя, - просто говорит он. Эрика сияет, расцветая от мысли о насилии. - Девкалион. Когда они уходят, телефон Дерека лежит забытый на столе.

xxx

Клаудия Стилински была легендой. Она приехала из Восточной Европы. Красавица, которая должна была существовать только в старых фильмах, с длинными светлыми волосами, светлыми глазами и с грацией птицы в коже человека. Дерек был слишком молодым, чтобы запомнить её ранние визиты с чёткой ясностью. В воспоминаниях остался только туман лёгких духов, доброго голоса и цветных подарков. Он помнит прыжки на коленях Клаудии и маму, смотрящую на них с улыбкой над чайной чашкой из дорогого фарфора, наполненной старым бурбоном. В его голове застрял папа, заставляющий Клаудию и Талию крутиться под его руками, и подпевание поп-песням с явной фальшью. Мама, заправляющая белокурые пряди волос Клаудии за ухо и нежно целующая её в щёку. Иногда она называла её Донна, всегда при этом дёргая бровями и хихикая. Клаудия говорила руками и смеялась со всей душой, и её смех наверняка мог бы остановить войну. Когда Дерек и Лора были детьми, Клаудия была для них смехом в руках Джона, солнечный свет, обернутый в холодную красоту и летние платья. Она много говорила о своём маленьком мальчике, утверждала, что они подружатся, и покупала Дереку удивительные книги. Когда они были подростками, она была добрым слушателем, всегда готовая сесть на край кровати, чтобы услышать об их подвигах или помочь починить разбитое сердце. На восемнадцатилетние Лоры их мама и Клаудия выпили слишком много и обнимали всех вокруг, смеясь до слёз. Жизнь Дерека чувствовалась пропитанной счастьем. Потом Дерек вырос. Жизнь перестала чувствоваться счастливой. Дереку было пятнадцать, когда он нашёл маму, рыдающую на кухне с телефоном в руке. Пол был покрыт осколками дорогих фарфоровых чайных чашек и разбитыми бутылками бурбона. Они сказали, что болезнь съела её мозг. Что она не страдала. Они сказали, что она умерла любимой. Они сказали, что она умерла, смеясь. С этого момента визиты Стилински свелись к противоречивой рутине нежного голоса Джона и тихих шуток, отражающихся в пустоте, где раньше жили открытый смех и взволнованные слова. В течение подросткового возраста Дерека Клаудия Стилински стала морщинами между глаз мамы, грустью, прокрадывающейся в голос Джона, олицетворением всего несправедливого на этом свете, хватающим его за руку в некоторые ночи, когда он думал об историях, у которых не было шанса иметь правильное окончание. Когда Дереку было восемнадцать, вся его семья лежала глубоко в земле, и он с Лорой больше не были детьми. Они пытались, снова и снова, купить любовь Питера послушанием и преданностью, только чтобы медленно осознать, что горе съело слишком много от их дяди. Через несколько месяцев после собственного восемнадцатилетия Дерек встретил трёх качков, нанятых на работу по эвакуации. Большие и грубые, Дерек встречал сотни таких, и он бы забыл их незамедлительно. Но они шёпотом говорили о Донне Стилински. И впервые за долгое время Дерек улыбнулся. И попытался рассказать им, его рассказы были слишком неуклюжи для этих прекрасных историй, окрашенных в яркий смех и дорогие чайные чашки. Они смеялись над ним. В восемнадцать Дерек впервые услышал начало истории, которая преследовала бы его всю взрослую жизнь, которую он научился заканчивать бегающими глазами и дрожащими голосами незнакомцев. - Клаудия была легендой. Легенда, с красотой, которая должна существовать только в старых фильмах, рождённая в маленькой деревне, потерянной в середине Польши. Она приехала в США с улыбкой и с кровавым следом. В двадцать четыре года, одетая в летнее платье и женственные духи, она ушла из Восточной Европы, известная как самый беспощадный наёмный убийца своего поколения. Ходят слухи, что её первый контракт на американской земле был вторым в очереди больного, умирающего босса. Двадцатишестилетнего неизвестного бывшего копа, носящего неизвестное имя. Её гонорары были космическими, но мужчина был презираем многими, зависть пускала корни в его собственном клане, а в старых кровных семьях зрело презрение. Джон Стилински пропал. И вернулся спустя три недели. Клаудия вернулась с ним как Клаудия Стилински. И когда пришло время для маленького клана взять имя Стилински, она стояла рядом с Джоном. Она счастливо улыбалась и смеялась, сногсшибательная в своём красивом зелёном платье. Один за другим, они все немного влюбились. Ни один из них не увидел лезвия, сияющего между её пальцами. Они забыли быть испуганными. Они забыли увидеть, как сильно она его любит. В ту же ночь она очистила все имена, которые однажды оплатили её контракт, в море крови. Она очистила их клан от любого семени неверности блеском лезвия. Она выбирала людей по всей стране, по всему миру. Для Джона, чья жизнь однажды была выброшена, как ненужная собака, она выбирала только лучших. Хейлы стали первыми. Товарищи, к которым относились с осторожностью, быстро стали друзьями по жизни. Они дали ей своих самых драгоценных людей, Джорджа и Этель Рейес, смертоносную парочку, сбежавшую из Исландии. Из семьи Арджент она украла Криса и Викторию, потому что они были художниками с оружием. Она увидела полицейский снимок гордой Сильвиан Лэйхи, беременной и истощённой, и забрала её из тюрьмы. Джефф и Натали Мартин, скучающие аферисты, присоединились к ней из любопытства и так и не ушли. Мелиссу МакКолл, мягкую медсестру с жестоким мужем, она нашла на детской площадке и забрала домой с маленьким Скоттом, выглядывающим из-за её халата. Один за другим, они пришли, эти имена, которые шептали в мире сплетен. И один за другим, они влюбились в справедливость и жестокое правосудие Джона и в смех и жестокую месть Клаудии. Один за другим, она сшила их в семью из осколков костей и нитей любви. Она превратила их в легенды. Она умерла, но выиграла пари. Её фантастическая семья держалась и не оставляла Джона. И когда дела стали плохи, они доказали, что она выбрала их не зря. На той улице, годы спустя, враги пришли за Джоном, а нашли всех. Нашли её. Они нашли её в рычании Виктории, которая била пистолетом по лицу, когда не осталось пуль. Она перерезала горло мужчине, оставшись именем, выгравированным глубоко на ноже Сильвиан. Она была яростью в умирающем Джордже Рейес, продолжавшем обрушивать свои удары на них снова и снова, и она была сиянием в кровавой улыбке Этель, её разодранных костяшках. Она терпела вместе с Мартинами, гордо стоящими и блокирующими путь со сломанными позвоночниками. Она мурлыкала в голосе Дилана Бойда, почти бескровном из-за дыры в животе, но закрывающий своим огромным телом Джона, лепеча так быстро, как мог, потому что Джон не должен оставаться один в тишине. Они умерли на этой улице, потому что История никогда не добра с легендами. Но Клаудия выиграла, потому что они бегали и прыгали, и ползли на других, вновь и вновь пытаясь защитить семью, которую она соорудила из любви и защиты. Она выиграла, потому что ни один из них не предал мужчину, которого она научила обожать. И она продолжала выигрывать, когда каждый их ребёнок встал следующим утром и посмотрел на своего нового босса, восемнадцатилетнего и недавно осиротевшего. И один за другим, они выходили вперёд и вставали рядом с ним, когда он официально взял контроль над наследием родителей. Они были красивыми и сильно его любили. На его стороне, они смотрели на мир и улыбались эхом улыбки Клаудии, взятой у родителей. - Но в это время Дереку было только восемнадцать. Мужчины смеялись над его неуклюжими историями о мягкости и рассказали ему о Донне, с её ножами, красотой и силой. В восемнадцать Дерек посмотрел на трёх неряшливых пьяных мужчин и увидел любовь в их глазах, когда они говорили о цветах, которые распустились внутри семьи Стилински, потрясающих в лёгких платьях, со злыми улыбками и со смертью, танцующей в их сердцевине. В восемнадцать Дерек услышал благоговение, слетающее с их языков, когда они назвали её Белладонной.

xxx

За шесть лет Дерек услышал каждый слух о ней, который когда-либо существовал в их мире, увидел пламя ужаса и восхищения в десятках глаз. Он недели жил с людьми, которые выбрали защитить сына Клаудии со свирепостью своих родителей. Защитить Стайлза силой своей собственной верности. Люди, которые сильно любили его и могли сжечь мир ради смеха, который был намного важнее для них, чем война. Каким-то образом Дерек был настолько слеп поиском Джона в причудах Стайлза. Потому что было легко найти доброту Джона, его правосудие, справедливость в Стайлзе. Так легко, что Дерек забыл. И сегодня Стайлз, который выскальзывает из машины, выглядит совсем другим человеком. Потрясающий под жутким светом фонарей со своей бледной кожей и острыми скулами, одетый во всё чёрное, с набедренной кобурой и в кожаных перчатках. Позади его люди рассредоточиваются, как гончие, готовые к погоне, с кровожадными улыбками и разминающие плечи. Стайлз поворачивается к Дереку со светящимися глазами и двумя ножами, плавно танцующими между его пальцами. Он ухмыляется, и дикость проскальзывает на его лице. Впервые Дерек вспомнил, что этот человек – сын Клаудии Стилински. Теперь это самая простая вещь в мире. Потому что рядом со Стайлзом есть место для него, закреплённое по праву крови слезами матери и непоколебимым восхищением отца. Роль, выделенная воспоминаниями о великолепном смехе и нежных руках, крепко обнимающих его. Нужда защитить, рождённая от любви к прекрасному человеку. Дерек встаёт рядом со Стайлзом, дотрагиваясь своей рукой его; чувствуя духи Эрики, плечо Айзека, прижавшееся к его, Бойда, тихо одобряющего слева. Дерек улыбается.

xxx

Девкалионы – одни из старейших в стране, левиафаны их мира, древние, огромные и могущественные. Они владеют целой долиной, где стоит их поместье, окружённое горами. Их приветствуют мили огораживающих стен, колючей проволоки и предупреждающих знаков. Единственное открытие – неприступные железные ворота, гордо стоящие в извилистой металлической арке, устремляющейся к небу. Всё это выглядит как ужасная идея. Но, кажется, Дерек – единственный, кого это заботит. Денни сидит на заднем сиденье в лимузине с компьютером на коленях, его пальцы летают над клавиатурой. Он тихо разговаривает с Крисом, отключая все камеры на территории, деактивируя сигнализацию и перекрывая все связи с внешним миром. Опираясь на машину, Бойд разговаривает с Пэрришем по телефону, проверяя, всё ли заблокировано достаточно хорошо, чтобы задержать копов на столько, на сколько нужно. Ворота открываются со зловещим скрежетом металла по гравию, и Лидия довольно усмехается им. Эллисон, бледная, но решительная, уже сидит на самом высоком дереве недалеко от входа. С него идеально видно сад за стеной. У неё отличный баланс, и она стоит, наполовину скрытая листьями. В нижней части ствола Кира сосредоточенно смотрит на неё с мягкой улыбкой. Скотт подходит к воротам, руки Стайлза у него на плечах. Есть что-то твёрдое в его взгляде и линии рта, совершенно чуждое для его весёлого лица. Что-то вроде решительности, но полной гнева, и жажды крови. Повернувшись к дереву, он пошатывается, на секунду проблёскивают тревога и беспокойство. Кира подмигивает ему, а Эллисон слегка машет свободной рукой. Скотт улыбается, глупо, но серьёзно. Стайлз целует его щёку, сжимает плечо и отступает. Когда Стайлз предлагает поцелуй Крису, стоящему рядом со Скоттом, мужчина с недоумением смотрит на его поджатые губы. В следующую секунду Крис пробирается в сад, его оружие блестит в ночи под светом ворот. Скотт медленно вздыхает, хрустит шеей и следует за ним. У него нет оружия. Оно ему и не нужно. Одиннадцать собак следует тенью за ним. Их головы низко наклонены, рычание слышится из открытых пастей; их взгляды сфокусированы на Скотте. Один прошептанный приказ от него, и они прыгнут, становясь кошмаром с рекой крови. За стеной кто-то кричит. Но крик быстро становится влажным бульканьем. Эллисон со своей ветки берёт оружие с грацией человека, который был рождён для охоты. В свете ворот появляются два охранника с поднятым оружием и широко открытыми в панике глазами. Пальцы Эллисон дважды дёргаются. Они оба падают, умершие ещё до того, как упасть на землю. В тишине и спокойствии они все ждут сигнала, слыша крики ужаса в ночи. Никто из них не остается в живых.

xxx

Внутри особняка стратегический кошмар. Он гигантский, раза в два больше дома Стилински, создан для эффективности и защиты без какой-либо эстетики. Узкие проходы кажутся бесконечными, вертящимися по кругу, каждые несколько шагов двери открывают новые люди Девкалиона. Им пришлось оставить своих людей повсюду, чтобы перерезать глотки нескончаемому потоку Девкалионов. Теперь их только шестеро. Девкалионы – старая и богатая компания. Их много. Поэтому Дерек так удивлён, увидев, что они идут по особняку почти с лёгкостью. Бойд всегда казался Дереку впечатляющим, не столько из-за его размера, сколько из-за его способности заполнять пространство вокруг. В узких и тёмных коридорах он выглядит как какой-нибудь мифологический титан. Он неумолимо продвигается вперёд, чистая сила и рефлексы обрушиваются на препятствия. Перед ними из комнаты выбегает мужчина, и Бойд останавливает его, сжав его лицо в своей ладони. С ворчанием он откидывает его к стене, как игрушку. Сломанный мужчина падает на пол, а Бойд лишь переступает через него. Эрика, крутившаяся вокруг него, - лесной пожар, наполненный дикостью и тотальным разрушением. Она танцует, прыгает и уничтожает. Мужчина хватает её за хвост, и она выкручивается, оборачивает ногу вокруг его колена и дёргает ею. Они падают, и его собственный вес способствует тому, что он легко и неизбежно падает на нож. Мужчина падает на пол, но Эрика уже откатилась и подкрадывается к охраннику, который приближается к Айзеку со слепой зоны. Она стреляет ему в затылок, дуло её пистолета целует его волосы. Она разочарованно смотрит на него, выражая неодобрение, после чего обходит беспорядок на полу с недовольным выражением лица. Лидия идёт позади неё, осматривая комнату, её взгляд холоден и слегка любопытный. Люди проклинают её, и она слащаво улыбается, позволяя некоторым уйти от рук с издевательской учтивостью. Маленький шар закатывается внутрь, источая свет и проецируя калейдоскоп цветов на мрачные стены. Лидия резко закрывает дверь, слышится взрыв, и все они становятся тесными очертаниями на ярком фоне. Брови Айзека взлетают, а на губах потрясённая улыбка. Дерек всё ещё не видел его дерущимся, мужчина, как призрак, крадётся в тени. Но за ним лежит дорожка трупов. Много трупов. Ни один не истекает кровью. Ни один не дышит. Вся эта операция – полное сумасшествие. Дерек никогда не был частью чего-то, настолько разнящегося с идеально спланированными охотами или боёв в тёмных переулках, о которых он знал всю жизнь. Это же примитивно, необдуманно. Просто семья, делающая своё собственное правосудие, исполняющееся в фунтах плоти и костей, крадущаяся в темноте, как монстры в детском воображении. Дерек останавливается только на секунду, чтобы поменять позу, руки берут оружие так, как отец учил его ещё ребёнком. Он стреляет. Тело ещё даже не падает, а он уже бежит, перепрыгивая через него. Флаффи лает в возбуждении, смотря на Дерека и боднув головой в его колено. Дерек в эйфории хочет смеяться и рычать, когда жажда крови чувствуется в воздухе. Дерек смотрит вокруг в поисках Стайлза и, несмотря на плохое освещение, легко находит его в конце коридора. Впереди всех и, конечно же, один. Улыбающийся пастырь, возглавляющий стаю бешеных волков. Дерек старается не смотреть на две набедренные кобуры, расположенные прямо под задницей Стайлза, боясь, что отвлечётся и получит пулю в голову. Он проваливается, потому что засматривается на мышцы, выступающие на бёдрах, когда Стайлз низко пригибается к полу. В следующее мгновение Стайлз поднимается, у него в руках блестят два лезвия. А люди, крадущиеся по коридору, молча падают, разбрызгивая артериальную кровь. Вся сцена, такая же беспощадная и не требующая усилий, как последнее действие в видеоигре, едва ли занимает долю секунды. Где-то позади Дерека смеётся Эрика, дико и кровожадно, и аплодирует. Стайлз кланяется, ухмыляясь. Дерек смотрит на него. Чёрная одежда пропитана кровью, заставляя тело неприятно сиять в плохом освещении. Ножи вертятся между его пальцев, потому что даже эта изящная и смертоносная версия Стайлза не в состоянии остаться спокойным хотя бы на мгновение. Стайлз яростный, ужасающий и красивый, и Дерек ничего не может поделать с тем, что любит его. Ничего не может поделать с тем, что обожает его хладнокровную доброту, показывающуюся в ножах, не пропускающих ни одного смертельного удара, несмотря на боль. Ничего не может поделать с тем, что жаждет его пропитанные кровью пальцы и его смех, искрящийся в воздухе, как лопающиеся пузыри: резко, прекрасно и ярко. Он – переплетённая сладость и насилие; светящаяся красота звезды, виднеющейся вдалеке, и разрушающий огонь сверхновой неподалёку. Никогда в своей жизни Дерек настолько не хотел, чтобы что-то было целиком, полностью его. У Стайлза голод на лице и потемневшие глаза. Ответная улыбка томная, на месте, где должны быть клыки, виднеются грилзы*. Ответ одного голодного хищника другому. Дерек, у которого эндорфины поют глубоко в венах, на мгновение позволяет себе помечтать, чтобы эта улыбка была вытатуирована на каждом сантиметре его тела, на его костях, на одном или двух жизненно важных органах. Эрика проходит между ними облаком блондинистых волос. - Убийства сейчас, секс глазами потом, - ворчит она, высоко подпрыгивая в воздухе. Она ногами падает на грудь человека, только что завернувшего за угол. Он падает, как камень, с болезненным хрустом костей. Стайлз закатывает глаза, но снова устремляется вперёд. - Ты часто делаешь вещи типа этого? – спрашивает Дерек, тяжело дыша, но легко его догоняя. Он хватает Эрику, когда они пробегают мимо неё, положив свою огромную ладонь на её талию и прижимая ближе к себе. Она хихикает от рукоприкладства, на несколько шагов поднимая ноги, чтобы полетать, светясь и трясясь от веселья на боку Дерека. - Неа. Обучение пейнтболу, - Стайлз усмехается, показывая зубы, и Дерек хочет прикусить эти губы. – Обычно они намного жестче. И в конце Эрика убивает свою команду в 9 из 10 случаев, так что, ну, знаешь. Следи за ней. Эрика гортанно смеётся, после чего целует Дерека в щёку, мягко, как котёнок. Она вырывается из рук Дерека и с изяществом балерины возвращается обратно к Бойду. Они лезут на новый лестничный пролёт и открывают дверь, выпуская новую волну вооружённых мужчин. Дерек даже не замедляется, врезаясь в одного из них, выстреливает ему в висок и сразу же поворачивается к другому, пытаясь подобраться к Лидии. Что-то свистит в воздухе рядом с головой Дерека, нежно, как колибри. Звук прекращается с торчащей и вибрирующей рукояткой ножа в шее мужчины. Цель отбрасывает назад от удара, громко ударяясь об пол. Стайлз проскакивает мимо, с лёгкостью вытаскивая нож из уже мёртвого тела, после чего с восторгом присоединяется к битве. Бойд следует по пятам, тряся головой, но улыбаясь. На мгновение зазубренный кастет блестит около скулы Стайлза, и у Дерека останавливается дыхание. Но Стайлз с лёгкостью уворачивается, балансируя на носках, как боксер. Бойд ловит руку и с лёгкостью ломает её надвое. Ворчание – единственное предупреждение Дерека, он еле успевает избежать удара кулаком в нос. Кулак попадает на кончик подбородка. Он моргает, отступая назад, чтобы выйти из диапазона мужчины. Мужчина улыбается Дереку, глупо и грубо, и Дерек обдумывает варианты. Теперь его пистолет слишком опасен для маленького пролёта лестницы, кишащего людьми, которых он не может ранить выстрелянной пулей. Но мужчина большой, накаченные мышцы на тяжёлых костях, и драка может оказаться долгой и уродливой. На человека Девкалиона прыгает Индиана, заставляя того покачнуться. Стоя на лапах, собака ростом с человека. Они борются несколько секунд, человек пытается оттолкнуть её, пнув в бок. Но Индиана даже не шелохнулась, рыча и приближая своё лицо к нему снова и снова. Её челюсти наконец находят шею человека и разрывают её. Тот оседает, и Индиана встаёт на четыре лапы, вся её морда в крови. Дерек унимает дрожь и слегка гладит Флаффи, которая низко скулит. Число людей Девкалиона быстро уменьшается, последние стоят, загнанные в угол Лидией, и Бойд систематически выбрасывает их через перила, когда кое-что попадается Дереку на глаза. Тень человека, крадущаяся по коридору, полностью в чёрном, преданный только блеском стали. В сером свете окна тень материализуется в женщину с тёмными волосами и жестокой улыбкой. В голове Дерека немедленно всплывает имя «Кали» и слышится множество предупреждающих звоночков. Стайлз сидит около лежащего мужчины, и Дерек инстинктивно встаёт перед ним. Слышится бульканье, и Стайлз поднимает на него глаза с вопросом во взгляде, его руки по запястья в крови. Дерек только кивает подбородком в другой конец коридора, где, завидев Кали, Эрика кидается на неё. Кали немного отступает, и Эрика попадает только в её бицепс, но сильно врезается в неё, заставляя отступить на несколько шагов. Кали шипит, потеряв равновесие. Она выгибается, расправив плечи и блестя ножами в руках. Эрика с ухмылкой отзеркаливает её позу. Они оценивают друг друга, медленно делая половину круга, не разрывая зрительного контакта. Наконец, Кали нападает, прыгая, выгибаясь дугой. Она останавливается на полпути в воздухе, сильно откинув голову назад. Руками она отчаянно скребёт по горлу, отпуская ножи в попытке соскрести тонкую проволоку, врезающуюся в кожу. Айзек позади крепко держит её, его милое личико невозмутимо, несмотря на её истерику. Руки в кожаных перчатках неумолимо туже затягивают проволоку. Он бьёт её в заднюю часть колен, заставляя упасть на пол. Кали пытается поцарапать его руки, но он остаётся неподвижным, стоически и безжалостно. Эрика подпрыгивает ближе к ней, блеснув лезвием. Эрика и Айзек отходят. Кали – нет. Остальная часть особняка тише, число людей Девкалиона резко понижается ближе к сердцу особняка. - Паранойя, - объясняет Дерек. – Чем больше семья, тем сильнее они боятся за себя. Он бьёт последнего человека, стоящего в коридоре, одним из любимых ударов Лоры – прямо в солнечное сплетение. Мужчина падает, сползая по стене. - Ты слишком красивый. Это чертовски отвлекает, - комментирует Стайлз в ответ. Дерек обернулся, посмотрев на него через плечо. Стайлз качает ему головой, фальшиво раздражённый, преданный дергающимися губами и глазами, сфокусированными на заднице Дерека. Дерек усмехается ему в ответ, опуская ногу так медленно, как мог. Стайлз удовлетворенно выдыхает, и Хейл самодовольно улыбается. - Мы не можем открыть её, - вмешивается Айзек, игнорируя их. Он дёргает дверь главного офиса, хмурясь. – Это упрочнённая сталь. Я склоняюсь к тому, что теория с паранойей – правда. Лидия отталкивает его с пути, и Айзек отходит, даже не сопротивляясь. Несколько мгновений Лидия в тишине изучает дверь и стены вокруг. В практичной обуви и удобной одежде она почти не похожа на себя и выглядит маленькой и скромной. Но когда она ухмыляется и погружает руку в кожаную сумку, Дерек отступает назад, повинуясь инстинкту. Остальная часть команды даже не колебались, расходясь в разные направления. Стайлз берёт руку Дерека и тащит его за собой. Спустя долгую минуту молчания слышится звук разбитого стекла, служащий колокольчиком в полной тишине. А после в воздухе начинает что-то шипеть. Когда они прибегают обратно по сигналу Лидии, дверь качается на петлях, капли жидкого металла растекаются по полу, шипя и начиная разъедать дерево. Лидия снимает огромную защитную маску с лица, распуская хвост. Она оборачивается к ним и улыбается, показывая белые зубы между алыми губами, словно сломанная кость, торчащая из кожи. Бойд целует её в макушку, обнимая. Не отпуская её, он сильно толкает дверь, отправляя в полёт. Внутри немедленно начинают свистеть пули, и Бойд укрывает собой Лидию. Она успевает кинуть хрупкую пробирку. Стрелять перестают, и слышатся крики людей. Когда они вбегают, в огромной комнате только четыре человека. Двое из них раздирают на себе одежду, даже не глядя на них. Что-то шипит, и в воздухе пахнет жжёной кожей. Айзек вдоль стены скользит в их сторону, и спустя несколько секунд крики резко прекращаются. Третий человек – другой охранник, с накаченными мышцами в плохо сидящем костюме, стреляющий под чьей-то руганью о точности прицела. Эрика вырубает его быстрее остальных, но пуля попадает ей в плечо. Взбешённая, она ругается и направляет дуло своего пистолета ему в лицо. Последний человек в комнате сидит, и Дерек немедленно узнаёт его. Он раньше приходил к родителям за советом и помощью, пока они не оборвали с ним связь; родители всегда презирали людей, торгующих людьми. Девкалион. - Стайлз Стилински, - напевает Девкалион, на фоне стола его костяшки выглядят белыми. – Что я могу сделать для тебя? Стайлз прыгающе подходит к нему. Дерек борется с нуждой прыгнуть между ними, разорвать мужчину надвое и принести его голову Стайлзу самолично. - Ага, нет. Мы не будем играть в эту игру, - указывает Стайлз с насмешкой в голосе и танцующими между ними руками. С ножа при каждом движении слетают капли крови. – Я знаю. Мне наплевать на твой злодейский монолог в стиле Бонда. Мне наплевать на причины. И уж тем более наплевать на извинения. Мужчина врывается в комнату, направляя на Стайлза пистолет и крича что-то на незнакомом языке. Они не успевают среагировать. В следующую секунду его разрывает двести фунтов мышц и ярости: Индиана первая прыгает на него. Когда она вернулась к ногам Стайлза, мужчина лежит непонятной массой на полу. Стайлз гладит собаку за ухом. Он с улыбкой, полной вызова и льда, поворачивается к Девкалиону с ножами, танцующими между пальцев. - Так, о чём мы говорили? *Грилзы – это, как правило, съемные декоративные накладки на один или несколько передних зубов, изготовленные из металла, инкрустированные камнями или имеющие гладкую поверхность. Не уверена, что имеются в виду именно они, потому что автор написал просто «shiny thing» («блестящие штуки»).

xxx

Они с лёгкостью покидают особняк: пересекают коридор с болезненным молчанием, собирая потерянных членов по пути, одних за другими. Они потеряли двух, пятеро тяжело ранены и им нужна помощь, чтобы выйти. Когда они доходят до выхода, Дерек начинает видеть людей Стилински, держащих на плечах канистры и разливающие везде бензин. Запах настолько сильный, что Дерек инстинктивно отдёргивается. Они проходят железные ворота, и Эрика закидывает Стайлза внутрь первого попавшегося лимузина. Она слепо кидает ключи Бойду, и он ловит, после чего послушно садится за руль. Дерек стоит, глупо моргая и пытаясь стряхнуть запах бензина, когда Эрика берёт его за рубашку и сажает внутрь. Он откидывается на заднее сиденье, вытягивая ноги. Она наклоняется, и Дерек опускает взгляд, чтобы не смотреть на вырез. - Присмотри за ним, пожалуйста, - мягко просит она его, костяшками пальцев поглаживая волосы Дерека. В следующий момент она захлопывает дверь, и инстинкты – единственная причина, по которой он сохранил все свои пальцы ног. Лимузин со скрежетом колёс по гравию выезжает. Тишина в машине кажется оглушающей после часов криков и беспокойства. На улице ночь уже сменяется утром, раскрашивая небо в красные и голубые оттенки. Высоко в горах Дерек видит чёрный дым, поднимающийся над деревьями, медленно и вязко, и пепел танцевал в воздухе, раздуваемый ветром. Дерек знает всё о том, как очистить место преступления огнём. Он ужасно благодарен, что они защитили его от вида другого горящего дома. Длинные пальцы ложатся на его скулу, прося отвести взгляд от дыма за окном. Он повинуется, и перед ним предстаёт вдохновляющий вид Стайлза после боя. Он весь в крови, одежда и волосы пропитались ею, длинная полоска крови, высохшая на лбу, прямо над бровью. Зрачки расширены так сильно, что не видно коричневой радужки. Всё его тело было в состоянии между облегчением и вибрирующим возбуждением. Вторая рука поднимается к лицу Дерека, кончики пальцев мягко гладят его по щеке. Он нежно и спокойно улыбается, но Дерек чувствует силу в этих руках и мозолях на них. В одной руке всё ещё наполовину зажат нож, и его кончик слегка упирается в ключицу Дерека. Дерек поворачивает голову и целует его ладонь. Глаза закрыты, и он слегка приоткрывает рот, чувствуя вкус соли и кожи. Стайлз резко выдыхает, надавливая рукой на губы сильнее, другой рукой схватив Дерека за линию подбородка. Движение приводит к тому, что нож сильнее прислоняется к груди Дерека, и он хочет вжаться в холодную сталь, чтобы оставить на себе метку. Они остаются в таком положении на несколько долгих секунд, воздух вокруг сладкий и слишком тёплый, пока со стороны Стайлза не слышится небольшое хныканье. Дерек рукой ищет Стайлза и натыкается на набедренную кобуру, которая всю ночь была на том. Его терпение летит к чертям с выбросом адреналина. Резко притянув, он усаживает Стайлза на колени. Стилински позволяет манипулировать собой с взволнованной улыбкой и ворчит, стукаясь головой о крышу машины. Он отпускает нож, и оружие, блеснув в воздухе, падает на пол. Стайлз ёрзает на коленях Дерека, устаиваясь удобнее, и Дерек разглядывает его. Свет и тени снаружи играют на углах его лица, заостряя и размывая детали. Родинки появляются и исчезают, небольшой шрам на брови сияет серебром на мгновение, ресницы отбрасывают длинные тени на скулы. На подбородке расцветает синяк, волосы пропитаны потом и кровью. Всё лицо светится от радости, но в то же время осунулось от усталости. Он полон контрастов, и Дерек сильнее сжимает руку на ремне кобуры, упиваясь чувством зажатых между грубой кожей и твёрдыми мускулами пальцев. Он подтягивает его ближе и ближе, Стайлз послушно пододвигается, его колени скользят по сидению с протестующим скрежетом. Сев так близко, на сколько вообще возможно, Стайлз улыбается ему, излучая веселье и возбуждение, и прислоняется своим лбом к его. Что-то пульсирует в воздухе между ними, синхронно с биением сердца и на вкус как голод. Они останавливаются в таком положении на несколько секунд, дыша друг другом. Дерек вновь закрывает глаза и пьянеет просто от присутствия Стайлза рядом, доверяющего и счастливого, находящегося в его руках. После, потому что это Стайлз, и он так красив и, наконец, здесь, Дерек целует его. Поцелуй начинается целомудренно, с потрескавшимися губами и теплом. Потом Стайлз смеётся ему в рот, просто потому, что это он. И Дерек любит его так сильно, что разорвал бы себя надвое, чтобы спрятать его от всего мира. Он прижимается ближе, кусает за уголок губ, делая поцелуй грязным и свирепым. Стайлз мычит в одобрении и зарывается пальцами в волосы Дерека, властно схватившись за них. Дерека ведёт от силы этих пальцев, притягивающих его всё ближе и ближе. Рука Дерека неохотно оставляет ремешок и забирается под футболку Стайлза. Он скользит руками по его спине, совершенной коже с пятнами пота на мышцах, расслабляющихся в доверии. Спина изогнута просто идеально, и пальцы по позвоночнику сползают к его бокам. Большие пальцы расположены на рёбрах, и Дерек чувствует каждый его вздох под руками и стучащее под костями сердце Стайлза. Такая слабая тюрьма костей и кожи для шторма, кружащего внутри, для разрушений, смеха и доброты, целая вселенная, разгорающаяся внутри, и руки Дерека держат это всё просто между пальцами. Эта мысль сводит с ума. Дерек губами прикасается к его челюсти, целуя каждую родинку, доходя до шеи. Стайлз хрипло и низко стонет, одобряя, и медленно трётся о его бёдра. Дерек мычит и прикусывает кожу. - Не поймите меня неправильно, я очень рад, что вы вытащили головы из своих задниц, но не ебитесь на заднем сидении. Я и правда не хочу этого видеть, - вмешивается Бойд болезненным голосом с переднего сидения. Стайлз шипит. - Эрика и ты обнажены на стольких записях камер, что у меня достаточно кадров для создания порно-фильма, который будет длиться дольше, чем расширенная версия «Властелина колец», - он сжимает руку на голове Дерека, чтобы удержать его на месте. Дерек улыбается и целует его в ключицу, белая кожа и скопление прекрасных меток на выступающих костях выглядят особенно заманчиво. Стайлз, не смотря, гладит его по лицу, всё ещё глядя на затылок Бойда. Его пальцы рисуют небольшие круги рядом с глазами Дерека, гладят его по скуле и возвращаются к царапинам на щетине Дерека. - Не в лимузине, - умоляя, просит Бойд. – Лидия убьёт меня за то, что позволил вам испортить кожу. Эрика убьёт за то, что не была здесь, чтобы поглазеть. Моё подсознание годами будет пытаться убить меня ужасающими воспоминаниями. Стайлз скулит, высоко и жалко, и сдувается, кладя голову на плечо Дерека. - Я их босс, - бормоча, жалуется он, и этот звук щекочет Дереку шею. - Так и есть, - соглашается Дерек, его губы всё ещё были на его коже. - Это моя машина, - добавляет Стайлз, огорчённо, в надежде обнажая шею Дерека. - Да, - кивает Дерек, запуская пальцы ему в волосы. Они и так растрёпаны, и он может особо не беспокоиться. Стайлз пододвигается ближе к Дереку, поддаваясь ласке. Небо снаружи становится красным, и до восхода остаётся несколько минут. То, что было между ними несколько минут назад, преобразуется из горячего и наэлектризованного в вялое и сонное. - Вам обоим следует поспать, - предлагает Бойд, смотря на них с маленькой улыбкой. – Следующие часы и дни будут адом. Стайлз вздыхает и делает бестолковую попытку встать, держась за спинку сидения. Дерек прижимает его к себе сильнее, не готовый отпустить. Они мгновение борются, стараясь улечься, не отодвигаясь друг от друга. В один момент они чуть не падают, и Стайлз попадает локтём Дереку в ухо. В конце концов, Дерек вытягивает ноги на сидении и прислоняется к окну. Стайлз сворачивается на его коленях, на боку, свесив длинные ноги. Его лоб упирается Дереку в щёку, и он дышит ему в шею. Он громко зевает и лениво трётся лицом о Дерека. За спиной Дерека тонированное стекло нагревается первыми лучами солнца. Впереди на нём лежит Стайлз. Дерек улыбается и закрывает глаза.

xxx

Спустя несколько часов библиотека в особняке Стилински гремит от активности. Эрика и Айзек заняли главный стол, заполнив его бумагами. Они гневно указывают на различные детали, за две секунды до того, чтобы разломать стол. Мелисса следует за Эрикой со сжатыми губами, пытаясь перевязать ранение на руке. Денни, как крендель, изогнут на стуле, на коленях у него находится компьютер, а между бёдрами и грудью – огромная чашка чая. Он быстро печатает, игнорируя всех вокруг. Кира, Скотт и Эллисон свалились на диван, повреждённая нога Киры свернулась вокруг живота Эллисон. Скотт молчаливо цепляется за обеих. Что-то ужасающее до сих пор танцует в его глазах. Лидия шагает по всей комнате, угрожая людям по телефону мягким, как бархат, голосом. Дойдя до дивана, она пальцами гладит Киру и Эллисон по волосам. Дерек, Стайлз, Крис и Бойд тихо разговаривают, иногда замолкая, чтобы послушать полицейское радио, гудящее на фоне. Флаффи и Индиана спят глубоким сном на ковре, не обеспокоенные волнением. Атмосфера в комнате напряжённая, и все они устали до боли в костях. Крис медленно хромает, Айзек перевязывает левую руку, на руках Бойда уже виднеются сильные гематомы на костяшках, а шея Лидии всё ещё в крови. Стайлз прислоняется к боку Дерека, умытый и в чистой одежде. Он выглядит почти хрупким, его кожа бледна, волосы до сих пор мокрые, а под глазами тёмные синяки. Он чуть ли не принудительно выпил кофе, когда они вернулись, и руки начали трястись от кофеина. Он выглядит истощённым. Но Дерек знает, как на него смотреть, и может увидеть сердцевину из стали внутри и ярость в глазах, несмотря на усталость. Теперь Дерек знает, что пускай он и хочет защитить Стайлза, тому не нужна защита. Телефон вновь звенит, но в этот раз, после ответа, Лидия хмурится. - Стайлз, - зовёт она с другого конца комнаты. Стайлз поднимает брови и встаёт. Они шепчутся, слишком тихо, чтобы никто не услышал. Наконец, взмахнув рукой и вздохнув, Стайлз соглашается с чем-то. Айзек присоединяется к ним, и быстро покидает комнату после прошёптанной просьбы. Когда Стайлз садится обратно, он напряжён и осушает стакан с кофе одним большим глотком. Дерек сжимает его колено, стараясь успокоить его, но Стайлз отвечает только натянутой, кривой улыбкой. Спустя пару минут слышится вежливый стук в дверь, сопровождаемый возвращением Айзека. За ним заходит Лора. - Лора! – Дерек вскакивает со стула, подбегая к ней, видя её мрачное лицо и напряжённые плечи. Лора видит его, и на лице отображается ужас и облегчение, после чего втягивает Дерека в медвежьи объятия. Кулаки сжимаются на лопатках, трясясь. Дерек сразу же обнимает её в ответ, прижимаясь. Она такая худенькая, светлая и пахнет, как парфюм папы, деревом и свежим воздухом. Дерек задыхается от того, как сильно скучал по ней. - Ты в порядке? – спрашивает он её, не желая отпускать. Она отдёргивает голову, и Дерек знает этот взгляд: широко открытые глаза, предвещающие беду. Он моргает, когда она начинает тыкать ему пальцем в грудь. - В порядке ли я. В порядке ли я? – повторяет она низким и злым голосом. Дерек отпускает её, делая шаг назад, чтобы защитить себя от ещё большего физического вреда. – Да, я в порядке, братик, а ты как этим утром? Есть что-нибудь новенькое? - Я… в порядке? – нерешительно спрашивает он, оглядываясь в поисках помощи. Лицо Стайлза абсолютно безэмоционально, у Лидии – мрачное. Айзек и Эрика усмехаются ему. - Рада слышать, - шипит Лора, так и не перестав злиться, двигаясь в его сторону. Дерек настороженно делает ещё шаг назад. – Спасибо, что так спонтанно вывалил на меня эту драгоценную информацию. Я бы очень разозлилась, если проснулась посреди ночи, чтобы услышать, что Стилински решили покончить свои жизни самоубийством, посетив Девкалионов, а потом всё утро провела в попытках дозвониться до своего брата. Натыкаясь на эту ёбанную. Голосовую почту. Тридцать. Семь. Раз. Дерек проводит по карманам. Телефона в них нет. - О, - он пялится на неё, моргая. – Я, должно быть, забыл его в комнате, когда мы уходили. - Ты так думаешь? – рычит она. Дерек смотрит вниз, раскаиваясь. Её кулаки сжаты, а ногти покусаны. Она только на прошлой неделе сказала, что празднует два месяца избавления от этой привычки. Дерек чувствует вину, ударившую его в живот. - Мне так жаль, Лора. Так жаль, - искренно извиняется он, взяв её руки в свои. Она смотрит на него и на секунду её гнев испаряется и перетекает в остатки полной паники. Она сглатывает и глубоко вздыхает. - Хорошо. Ладно, - она снова вздыхает. – Ты в порядке, - повторяет она, словно убеждает в этом себя. Она на секунду успокаивается, смотря прямо Дереку в глаза, после чего решительно кивает. Лора обходит его и пересекает комнату, с высоко задранным подбородком и холодным взглядом. - Стилински, - холодно здоровается она. – Это заканчивается прямо тут и сейчас. - Прости? – вежливо отвечает Стайлз, резко выпрямляясь на стуле. Он напрягается и сжимает кружку кофе так, что побелели костяшки. - Когда я заключала сделку, моим единственным условием была безопасность Дерека. Моим единственным условием. Это даже не обсуждалось, - она уверенно подходит к нему. С другого конца библиотеки Эрика делает то же самое, вставая за спиной Стайлза. Бойд выпрямляется. Лидия кидает телефон на ближайший стол. Айзек хмурится. Лора останавливается всего в нескольких шагах от Стайлза. - Я-то думала, что ты – сын своих родителей. Я, блять, доверяла тебе, - выплёвывает она. Стайлз вздрагивает. Эрика рычит, раскатисто и почти показывая зубы. Бойд подходит ближе. Кира, Скотт и Эллисон на диване осторожно распутываются, сфокусировав взгляд на Лоре. - Лора! – огрызается Дерек. Она не поворачивается к нему и смотрит на Стайлза, высоко подняв голову. - Сейчас ты забираешь свои деньги… - она дёргает головой, и Дерек замечает Джексона, тихо стоящего в дверях с кожаным чемоданом в руках. Джексон осторожно подходит ближе, предупреждённый наэлектризованным воздухом, - и забываешь о существовании моей семьи, - приказывает она холодным голосом. Стайлз выгибает бровь, и Лора зло бьёт рукой по столу недалеко от него. Индиана поднимается с пола, рыча, мех на спине поднялся, и Эрика выходит вперёд, хватая Лору за запястья и отталкивая руку от дерева. Со стороны Эллисон слышится звук снятого с предохранителя пистолета. - Инди, - лает Стайлз, не переставая смотреть на Лору. Собака перестает рычать, но крутится у ног Стилински, защищая. – Успокойтесь все, - приказывает он с упрекающим взглядом. – У нас у всех была длинная и тяжёлая ночь. Давайте поговорим об этом мирно. Лора вырывает руку из хватки Эрики. - Я не одна из твоих послушных щеночков, Стилински, которые счастливы полаять, когда ты свистнешь, - отвечает она, снисходительно глядя на него. – Ты забираешь свои деньги, я – брата. Не о чем больше говорить. Стайлз кивает и улыбается ей. Это улыбка, которую Дерек ни разу не видел, тонкая, светлая и яркая, которая заставляет его инстинкты орать о силе и крови. Дереку интересно, способна ли Лора увидеть акулью челюсть в этой улыбке. - Боюсь, это не вам решать, мисс Хейл, - наконец, решительно отвечает Стайлз. – И если вы думаете, что можете забрать Дерека насильно из этого дома, можете попробовать. Вам может не понравиться результат. - Ты просил четыре миллиона, вот они. Дерек вместо четырёх миллионов. Такова была сделка, - Лора не отступает, но её голос становится спокойным. Дерек не удивлён. Из них двоих Лора всегда лучше чувствовала опасность. - Мне не важны деньги, - отрезает Стайлз, твёрдым от раздражения голосом. – Дерек спас мою жизнь и жизни моих людей несколько раз прошлой ночью. Долг твоего дяди полностью оплачен. Мы ему обязаны, - он улыбается Дереку, нежно, искренне и ужасающе грустно. Дерек хочет убрать это ужасное выражение с лица Стайлза навсегда. - Я не понимаю. Он свободен? – спрашивает Лора, сбитая с толку. - Он всегда был свободен, - исправляет Стайлз, закатив глаза. – Ты думала, что мы могли бы сделать его пленником? Я начинаю немного уставать от людей, которые относятся ко мне, как к феодалу. - Ты бы хорошо выглядел в трико, - на автомате пробормотал Дерек. Стайлз поворачивает голову, смотря на него с усмешкой. - Я бы выглядел фантастично, - поправляет он. - Я не понимаю, - наконец, выпаливает Лора спустя несколько секунд в тишине и смотрящих друг на друга Стайлза и Дерека. – Почему он не может уйти? Стайлз качает головой и смотрит на Лору. - Я не говорил, что он не может уйти. Я просто сказал, что это не твой выбор. А его, - он нежно улыбается Лоре. – Ты должна понимать, что Дерек стал дорог для всех нас. Здесь его место, как члена семьи, друга или даже больше. И он уйдёт от нас, только когда сам решит это сделать. Все в комнате избегают взгляда Дерека, кроме Лоры, которая пялится на него, выглядя ошеломлённой. Дерек смотрит на неё в ответ, после чего вздыхает. Он подходит ближе и спрашивает себя, должен ли он чувствовать себя виноватым за то, как легко он принял решение. Когда он подходит достаточно близко, Лора кладёт свои холодные пальцы на его щёку. Её улыбка – несчастливая, натянутая линия. - Ну, так, Дерек, как жизнь у Стилински? – шепчет она, горько и с поражением во взгляде. Она так хорошо его знает. Дерек крепко обнимает её, вздыхая. Она прижимается к нему. Дереку почему-то хочется напомнить ей о тех временах, когда ему было девять, и он готовил в своей игрушечной плите, а Лоре было четырнадцать, и она ела всё, что он приготовит (даже если на половину из этого у неё была аллергия, а другая половина было в основном травой и грязью). Он хочет сказать ей, что она смеётся как мама, а танцует как папа, и что она – воплощение их самых лучших черт, оставшееся после пожара. Что он очень сильно любит её, и идея оставить её кажется грубой и больной. Но также он хочет рассказать ей всё о Стайлзе и его оригами-сердце, сложенном из мягких бумажных салфеток и преданности. Какой он весёлый, добрый, красивый и как захватывает дыхание при виде его с ножами в руках. То, что хаос и безумие бежит в его крови и прячется в костном мозге, и Дерек хочет провести всю свою жизнь, наблюдая за этим. Но Дерек не так хорошо управляется со словами, так что он просто целует её в лоб. - Думаю, ты была права. Это генетическая влюблённость, - бормочет он в ответ. Она смеётся ему в грудь. Они молчат и цепляются друг за друга несколько мгновений. – Ненавижу саму идею не видеть тебя, - наконец подмечает Дерек. Лора глубоко вдыхает, единожды, после чего трясёт головой и вырывается из рук Дерека. - Крольчонок, я знаю, что ты живёшь по принципу «жизнь – просто одна беда за другой», но мир устроен не так. Мы живём в получасе езды друг от друга. Как-нибудь современные технологии сведут нас вместе, - она откланяется, смотря на Стайлза. – О, Стилински! – счастливо восклицает она. Стайлз моргает, не привыкший к перепадам настроения Лоры. Удивление делает его уставшее лицо молодым. - Да? - Не мог бы ты напомнить нашему маленькому клубку трагедии, что он не раб, заключённый в четырёх стенах? Эти грустные щенячьи глазки убивают меня. Стайлз громко фыркает. - Всё ещё не феодал, прости. Но если ты настаиваешь, Дерек, я могу надевать на тебя красивый ошейник каждый раз, когда ты захочешь выйти. Мы ведь не хотим, чтобы другие семьи имели вольность думать, что ты свободен, - Дерек что-то несвязно говорит, и Стайлз хитро смотрит на него, удовлетворённый эффектом. Поворачиваясь к Лоре, он открыто улыбается. – Ты можешь приходить сюда в любое время. Мне нравится быть окружённым женщинами, способными разрушить мир мизинцем. Я виню в этом мой неизлечимый Эдипов комплекс. Лора смотрит на него, скрестив руки. Дереку интересно, что она видит, когда смотрит на него такого: взлохмаченного, бледного, с мешками под глазами и синяком на подбородке. Видит ли она, как он невероятен и как важен. Или видит всего лишь уставшего ребёнка, похожего на Джона, и забывает посмотреть на Клаудию, мурлыкающую глубоко внутри его костей. - Я хочу собственную комнату. И теперь, когда мой драгоценный братик у тебя, и я знаю, что ты неприлично богат, я жду, что моя комната будет роскошной, - объявляет она. - Я тебя умоляю. Я писал оды твоему великолепию неделями. Она будет неприлично роскошной. На кровати будет матрас, наполненный тщательно выбранными гусиными перьями, куда не глянь, будет золото и мини-бар с алкоголем старше, чем этот город, - умасливает Стайлз. После секунды размышлений Лора кивает. - Ты меня подкупил, - решает она. – Мы оставляем тебя. Дерек, не проебись. У него хороший вкус. Стайлз лучезарно улыбается, довольный и смущённый. Дерек вздыхает, но слабо кивает. Потом он тяжело падает в кресло, внезапно лишившись сил. Пальцы Стайлза незамедлительно начинают массажировать его шею, и он благодарно мычит. - Я Лидия Мартин. Звонкий голос Лидии вырывает Дерека из дрёмы, и он поднимает голову. Стайлз, подумав, что это знак, перестаёт трогать его, и Хейл настырно толкается головой ему в ладонь, подталкивая его к продолжению. - Знаю, мы уже встречались. Ты приходила за деньгами? – напоминает Лора, выглядя смутно расстроенной из-за того, что забыта. - Да. Не хочешь ещё раз встретиться? – спрашивает Лидия, улыбаясь. На ключицах у неё глубокий порез, волосы неаккуратно собраны, и она пахнет химикатами. Она невероятно красива. Дерек видит, как Лора плавится, словно шоколад на солнце. - У тебя совершенно нет стыда, - присвистывает Эрика в поддержку. - У меня слабость на красивых женщин с четырьмя миллионами в кармане, - игриво отвечает Лидия. Из Эрики вырывается смешок. - Оно и видно. Ты хочешь меня только из-за денег, - шутит Лора, очевидно врываясь в личное пространство. Лидия усмехается. - У меня полный контроль над состоянием семьи. Я могла бы купить маленькую деревушку, и никто ничего бы мне не сказал. Стайлз даже не знает, как обналичить чек. - Правда, - признаёт Стайлз Дереку, пожав плечами. – Но всё в порядке. Когда Лидия захватит мир, она легко и удобно поставит меня во главу. - Так, значит, ты будешь способна заплатить за кофе? – флиртует Лора, сверкая улыбкой и ямочками. Дерек научился бояться ямочек. Лидия улыбается ей, медленно и обещающе. - Где-нибудь, когда-нибудь в будущем, люди построят машину времени, чтобы предотвратить существование этого момента. И это спасёт всё человечество от полного господства, - фоном стонет Айзек. Джексон задумчиво наклоняет голову, а после поднимает руку, чтобы «дать ему пять». Айзек смущённо подчиняется. - Что ж, мне кажется, здесь ещё долго не будет скучно, - заключает Стайлз. КОНЕЦ
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.