Saoirse

      - Твої гріхи зав’язали очі мої. Де двоє нас, лише одна тінь. Повернись, не залишу тебе в самоті ...- Минутное затишье, нужное лишь для того, дабы серо-зеленые глаза могли взглянуть в миниатюрное окошко.       - Эй, заканчивай завывать! - По решеткам с противным скрежетом прошелся наконечник копья, заставляя с остервенением наморщившись дернуть подол платья, скрывая нервы и злость. Нежный, тоскующий взгляд вмиг озлобился стреляя воображаемыми камнями на противного охранника ее драгоценной туши.       - Сижу за решеткой, в темнице сырой, на воле гуляет орел молодой…! - Нарочито громко, язвя, зачитала она. И хоть с дрожью ожидала, что сейчас к ней войдет этот же грубый мужлан и что-то случится, но нет, ничего не произошло. Это ее отрезвило и, вздохнув, она вернулась к своему занятию. На ее коленях лежал приличных размеров кафтан, который она вышивала. Точнее сказать, она вышивала прекрасные узоры на этом кафтане. И узоры эти было ни с чем не сравнить, потому как ни к какой определенной культуре они не относились. И нет, это не было ее *работой*. Вышивала она по собственному желанию мужчине, которого полюбила.       Вы, наверное спросите: Что происходит? Почему она в темнице? Какого вышивает? Что же...Это долгая история, но, я надеюсь, вам она понравиться.       Началось все это задолго до того, как прекрасная принцесса оказалась в башне.       Шел 416 год новой эры. После того, как природа восстала против человечества, этому самому человечеству пришлось в скором порядке перебраться на другую планету и начать все с истоков. Прошло всего несколько веков и образовавшие отдельные государства группы начали войны за территорию грозясь погубить будущее так же, как и их предки.       Не все следовали за провозглашенными монархами. Были и те, кто, ища мир, просто селились там, где не было людей, как и поступила простая украинская семья.       Однажды сын купца пришел с заказанными тканями в дом целителя, но дом ему по обычаю открыла не его жена, а красавица дочь. Едва завидев эти прекрасные зеленые глаза, юноша тут же пропал. Спустя какое-то время, долгие уговоры, скандалы, серенады, красавица стала его невестой. А вскоре и женой. Но только образовавшуюся страну постигло несчастье. Надвигалась чума. Уже купец, по наследству, взял в охапку жену, дочь, и галопом ускакал в далекий степ.       Девушка же, прекрасная белокурая сербка, оказалась всепонимающей благоверной, хоть и с характером, и остра на язык.       Жизнь шла своим чередом. Казалось, что все налаживается. Новоприбывшая семья смогла вздохнуть спокойно, орать поле, сеять зерна и собирать урожай, а за это время и строить себе дом. Дни сменялись днями, и, казалось, спокойные дни, вновь были потревоженные.       Как-то мимо поля проходил караван. Не было слышно ни единой песни, ни единого голоса, казалось, будто люди, шедшие мимо, растерялись свои краски и саму жизнь. Женщина, сидевшая верхом на коне, что и вела караван, заприметила еще не достроенный дом и недалеко стоящую юрту*. Поняв, что это единственное верное решение, женщина пришпорила коня и направила его к полю.       К, уже, мужчине, крепкого и загорелого, что в это время рассматривал урожай, готовый к сбору, подошла та же женщина, уже успевшая спешиться.       Услышав деликатное покашливание, купец, в n-ом поколении развернулся и встретился со взглядом человека, на которого давил груз ответственности. И явно не только за себя.       Посмотрев за спину этого несчастного человека, и увидев караван, состоящий из юношей, женщин, детей и стариков, он вновь перевел взгляд на все еще молчащую женщину.       - Сколько вас? - Слегка нахмурившись, пробасил он.       - 26, если считать 4-х старейшин. - Сдавленно проговорила она опустив взгляд. Плечи ее поникли, словно надежда, что они смогут выкарабкаться, уже умерла. И не было той причины, по которой она могла бы ответить, почему сразу отвечала на вопросы, почему смогла подчиниться и почему не могла смотреть в глаза. Может из-за того, что он мужчина, а как правило они намного сильнее женщин, а может потому,Ю что считала эту территорию именно его территорией и словно соглашалась - он владелец этой земли, он имеет право знать чужаков, которые проникли на неё.       - Как твоё имя? Сколько тебе? - Не переставал молчать он.       - Барра, 29. Я самая старшая из всех, не считая старейшин. - Пока она это говорила, из леса, недалеко от каравана вышла девочка, 5-ти лет. Завидев людей, она насторожилась, а завидев сокола, который сидел на плече одной из женщин, она завизжала и подбежала к нему, переполошив народ.       Услышав визг, из юрты тут же вскочила взволнованная женщина, одной рукой придерживая округлившийся живот, во второй держа чугунную сковородку, при этом взгляд у нее был нещадный, обещающий адские муки за свое чадо. Ведь она знала, чувствовала, что недалеко идут сражения за землю, и гибнут люди. Понимала, что и до них могли добраться и от того боялась за свою семью.       Мужчина, краем глаза уже заметивший свою дочурку, тут же отправился к супруге, дабы успокоить родную, одним лишь махом руки попросив чужачку следовать за ним.       - Артмаэль! - заметив любимого, воскликнула женщина опустив сковороду, и та тут же скользнула с ослабевшей руки, упав на мягкую траву.       - Все хорошо, любовь моя, она лишь увидела орла. - Едва оказавшись в метре от супруги тут же отозвался мужчина. Мужчина приобнял свою женщину и отступив повернулся к шедшей за ним чужачке.       - Дорогая, это Барра, она верховод* каравана. Разрешите представить, моя Хатун* Айрис, моё имя Артмаэль, наша дочь Лейси.       Женщина чинно склонилась, за ней последовали и супруги, после они поступили, как истинные хозяева и пригласили гостей к себе.       Артмаэль, Барра и старейшины удалились в юрту, остальные остались на улице помогать хозяйке накрывать на импровизированный стол из длинного ковра.       Спустя неделю Артмаэль стал главой в этой ораве сбежавших людей. Оказалось, что страна, из которой смогли сбежать эти люди, страдала от войны и захватчиков, а оставшись без своих отцов и мужей, женщины приняли решение бежать, точнее это решение приняла Барра — жена тогдашнего, уже мертвого вождя.       Вместе они смогли спокойно достроить дом и успели до холодов построить еще один, что соединялся коридором с другим, и хлев, в которых и расположились прибывшие.       Спустя пару месяцев, в лютый холод, в двери к ним постучались еще несколько человек, это были двое мужчин, один юноша и беременная женщина, которых тут же впустили.       Едва гости заявились в дом, одна из молодых девушек с праведным криком кинулась на шею мужчине, с внушительной бородой и глубокой морщиной меж бровей. Что же, одна семья воссоединилась. В последствии, весной, им выделили одну комнату. Пока съехавшие смогли жить в юрте.       Так день за днем, месяц за месяцем, и спустя пару лет, в поле, близ леса и даже недалеко в лесах размещались прибывающие к ним люди. Вскоре в том месте образовалось небольшое поселении, а годом позже город, который назвали Saoirse*.       И молва про этот город разлетелась всюду. Не было места, где бы его не знали. Ведь это был город свободы. Место, где пристанище мог найти любой, богатый и бедный, одинокий или с семьей. И люди там были разных кровей, но едины душой.       Но нет в мире места, где бы не началась война.