Помешанные

***

      Наверное, страшнее всего в большом городе проснуться незнамо где. По крайней мере, для Изабеллы это было страшно. В первые минуты своего пробуждения ей захотелось сдохнуть: голову словно сдавливало в тисках, мышцы ныли и, кажется, трофировались, потому что она еле-еле смогла пошевелить рукой. Выругавшись про себя, девушка попыталась успокоиться и нормализовать зрение. Все-таки ей очень хотелось понять, где она находится. Потому что она не помнила, как приехала домой. И пахло здесь совсем по-иному. А что вообще было вчера вечером? Может быть, все-таки сложное дежурство? О нет, конечно. Судьба никогда не смилуется над ней.       Спустя несколько минут ей удалось взглянуть на все по-человечески и даже сесть, опираясь на спинку дивана, на котором она валялась под пледом... и в одежде, слава богу. Это явно был пентхаус: эту атмосферу Белла узнает из тысячи. Комната, в которой она пребывала, была чем-то между спальней и гостиной. У стены была широкая постель, покрытая синим одеялом, край которого завернулся, помешав идиллии, с другой стороны — лаунж-зона, где она, собственно, и расположилась. Все здесь было в стиле минимализм, но Белле показалось, что апартаменты попросту не обжиты. А кто у нас приехал совсем недавно?       Большие окна обозначились на западной стене, и одно из них было приоткрыто, отчего воздушный, пышный тюль раздувался ветром, напоминая облако. Но, черт, как бы не было красиво, холодно! Попытка встать не увенчалась успехом: боль в шее заставила Беллу замереть и тихонечко лечь, натянув плед до подбородка. Нет, Белла никогда не была трусливой, ее можно даже было назвать авантюристкой, но не сейчас. Кто его знает, может быть, сейчас будет происходить с ней что-то страшное. Прислушавшись, она поняла, что надеяться на одиночество было глупо. За стеной явно происходило какое-то движение. Кажется, там что-то бренчало... Словно керамическая посуда. Значит, там была кухня. Или что-нибудь другое, намного хуже. Быть может, это была кухня, но совсем не для еды.       «Ну нет, нет, господи, не могла же я попасть к каннибалам?.. — подумала Белла, но потом ее разум отрезвился: — Да как?! Это неправдоподобный бред! Не буду больше смотреть эти гребаные сериалы... Если, конечно, выживу!»       В следующие пару минут она убеждала себя, что не боится, что храбрость в ней сильнее трусости. Однако, делала она это неосознанно зажмурив глаза. Ей на мгновение показалось, что вокруг нее воцарилась тишина. И Белла подумала, что, возможно, она потеряла сознание или что-нибудь другое... Это странная мысль для врача, но девушка почему-то никогда не могла относиться к себе, как к пациенту. Через пару минут она поняла, что может разлепить глаза, что и сделала.       — Я так и знал, что ты симулируешь свое бессознание. Ну, неправдоподобно, Белла, — девушка вздрогнула от чужого голоса, в котором слышалась усмешка. Она резко повернулась к Карлайлу, стоящему неподалеку. Облокотившись на косяк арки, он держал в руках кружку с дымящейся жидкостью. И он терпеливо стоял там уже не первую минуту...       — Какого черта? — раздраженно спросила блондинка, и голова закружилась, когда она резко села.       — Да, ничего другого от тебя ожидать нельзя. У тебя во рту какой-то вулкан словесной гадости, который извергается исключительно в моем присутствии, — усмехнулся Каллен.       — Не надейся, не только в твоем. Ты не такой особенный, — съязвила она, закатив глаза.       — Значит, ты под колеса тоже всем сигаешь?       — Что? — смутилась девушка, отчего ее голос даже потерял свой злобный или раздражительный окрас.       — Видимо от алкоголя у тебя совсем память отшибает. Или это все-таки голова...       — Стоп! Ты можешь объяснить... Вообще, что ты несешь? — крыла его голос сверху Белла. — Что я делаю... у тебя? У тебя?       — Да у меня, у меня, — расслабленно заверил ее Каллен, продолжив: — Я говорю, память тебе отшибло. Но с головой у тебя все в порядке... Исключительно в физическом смысле. Так что я подразумеваю, что ты перебрала с горячительным. У тебя это, вообще, часто? Утренние процедуры не у себя дома?       — Не твое дело! И я все вспомнила, Каллен, так что не советую действовать мне на нервы! Ты сбил меня! — воскликнула Изабелла, но поморщилась от своего громкого голоса.       — Даже не пытайся повесить все на меня. Я мог бы просто оставить тебя пьяную на обочине. Или в лес отвезти, — кажется, Белла не поняла сарказма в его словах и выглядела разгневанной. — Только полоумные переходят там дорогу. Ну, или ты, конечно.       — Ты должен был отвезти меня в больницу, придурок! Я головой ударилась!       — Тебе алкоголь в голову ударил, шизофреничка! Я тебе это уже второй раз говорю, — воскликнул Каллен, кажется, переняв у нее способность раздражаться каждую минуту.       А Белла, заметив это, только лишь больше позлорадствовала. Потому что ей не нравился его вечно счастливый вид. А сейчас все как раз так, как надо. Все угрюмы, все злятся, и Карлайл не похож на солнечного зайчика.       — Могла бы и спасибо сказать, кстати, — невзначай вставил мужчина, отпив из кружки.       — Да обойдешься. Может, ты мне умирать помешал... — фыркнула Белла, скрестив на груди руки и отвернувшись.       «Ей богу, как ребенок», — усмехнулся про себя Каллен, созерцая ее надутые щеки.       — Ты уж определись как-нибудь, — вместо этого сказал он.       — Как-нибудь без тебя разберусь, — она прищурилась, помотав головой. — И долго ты держал тут меня?       — Не делай из себя жертву-заложницу. Сейчас четыре дня.       — Четыре вечера?! Разбудить меня не мог? Я, что, двенадцать часов тут провалялась, как овощ? Мне же еще на дежурство!       — Утром. А сейчас день, Белла, понимаешь? Или ты допилась до таких провалов в памяти?       — Какого хрена ты презираешь меня, а? Какое тебе дело до моего здоровья? — Белле показалось, что от ее слов Каллен опешил на мгновение. Но он быстро реабилитировался:       — Твоя попивка могла закончиться иначе. Я мог бы не успеть нажать на тормоза. А впрочем, ты права, мне все равно, — усмехнулся он, переведя взгляд.       «То-то же, — фыркнула Белла, стрельнув взглядом в... стену. — Больно надо было».       — И почему я в одежде?! — Белла чувствовала потребность сказать хоть что-нибудь. И теперь она наблюдала такой искренне удивленный взгляд Карлайла. Но спустя мгновение в нем уже виднелась насмешка.       — Все мечтаешь оказаться без одежды под моим одеялом? — он вопросительно вздернул брови. — Гляди, оно всегда гостеприимно расправлено для тебя...       — Ой, да нет же! О боже мой, Каллен, хоть один день ты можешь не посвящать меня в свои идиотские фантазии?! Я не это имела в виду! Это я...       Белла что-то невнятно промямлила и обреченно потерла лоб, прикрыв глаза. Слова не хотели вязаться друг с другом, создавая нечто колкое и, желательно, обидное.       — И я совсем и многое не... ни... Выпила немного. Все усталость это все, — бормотала она, тяжело дыша.       — Нет, и все же это голова, — подытожил Карлайл, ожидая ее реакцию.       — Стоп, так я все-таки?.. Приложилась об асфальт головой?.. — первоначально взгляд Свон был просто раздраженным, но теперь он наполнился какой-то кровожадностью. — Ты придурок?! Меня в больницу нужно везти было! Вдруг сотрясение?! — она пощупала виски, и это выглядело забавно. — Да точно сотрясение!..       — Белла, у тебя шизофрения, а не сотрясение, — Карлайл усмехнулся, покачав головой. — Сколько еще раз я должен повторить, что ты не ударялась головой?       — Тогда какого черта ты балаболишь о моей голове?!       — Да потому что она у тебя больная! Утихомирь своих чертей мозговых, а то они тебе уже всю мозговину сгрызли. А мозги в голове, Белла, ты же хороший доктор, ты должна знать... — последнее мужчина сказал так, словно вел беседу с ребенком. А Беллу ничто в мире не могло вывести из себя, как это.       — Ну все, блять, ты меня достал! — она вскочила с дивана, взгляд ее вспыхнул. Какая-то там ничтожная боль в шее и слабость в ногах отошли на задний план, пока она придумывала казнь этому человеку. Карлайл даже слегка содрогнулся от такой прыти. Но вместо того, чтобы накинуться на него, полоснуть лицо кипятком из его же кружки и выбить из него всю дурь, девушка злобно рыкнула, а дрожь пробила все ее тело. Она наугад кинулась в сторону двери, лишь потом осознав, что это ванная. Добравшись до холла, она продолжила кидать на опешившего мужчину злостные взгляды, пока надевала угги. Она была полна решимости. Правда, голова немного кружилась. Но она ведь не завалится прямо на лестничной площадке, так ведь?..       Прочуяв всю ироничность ситуации, убежденный в беспомощности Беллы Карлайл усмехнулся, предавшись некоторым мыслям. Он был уверен, что она не дойдет и до двери. Однако, что-то глубоко в нем напомнило о ее непревзойденном упорстве носорога. И он... заволновался?.. Откинув все эти мысли подальше, Каллен с улыбкой спросил:       — Так пойдешь или захватишь своего розового лосося в перьях?       В минуту, когда Карлайл стоял с ее перекинутой через плечо меховой кофтой и как ни в чем не бывало поглядывал на нее, она сама была похожа на розового лосося: бледные щеки налились краской, выдавая ее натуру с поличным. И воспаленный мозг Беллы, в котором проскочила эта мысль, вдруг решил, что Каллен оскорбил ее прямо сейчас, назвав розовым лососем. Хотя даже не говорил этого.       — А ты лось, понял?! — обиженно и обозленно выкинула она, выхватив из его рук кофту. Схватив пяток своих пакетов из вчерашних бутиков, которые скромно стояли у выхода, блондинка стремительно дернула на себя дверь, но оказалось, что она закрыта. Только вот металлическая ручка теперь была у нее в руке. Ну да, она не пожалела силы. Еще не отошедший от внезапного, необоснованного прозвища, Карлайл впал в еще больший шок. Конечно, в Лос-Анджелесе ему встречались разные люди... Но таких сумасшедших, как Изабелла, он никогда не видывал. И оттого его желание познать ее суть стало сильнее. Но Белла на все сейчас смотрела, как на неоново-зеленый цвет, что раздражал ее больше всех остальных. — Что ты уставился на меня?! Я платить за это не буду! Надо было нормальные двери покупать, а не эту херь на сопельках! — она выкинула в сторону ручку и, поковырявшись с замком, унеслась прочь, хлопнув дверью так, что она захлопнулась хорошо и надолго. Карлайл вскоре поймет это, когда захочет выйти.       Но пока он смотрел на закрытую дверь, сдавшись мыслям. В руках был уже остывший чай. А в квартире до сих пор шумел ее запах.       К вечеру Изабелла добралась до своей хатки. Квартира Каллена, как назло, была еще дальше, чем квартира Розали. Недаром он обзавелся транспортом.       «Удивлена, что это не вертолет, — усмехнулась Белла. — Ради этого бы обязательно сделали вертолетную площадку на крыше больницы».       Вечером Сиэтл по обыкновению горел тысячью огней. Это был не Нью-Йорк, но любая оторва ощутит себя здесь в своей тарелке. Длинные пешеходные улицы загорались жизнью: людей разной сложности влекли эти яркие пятна. Клубы, бары, магазины, рестораны, кафе с уличной едой и еще много других развлечений манили к себе толпы каждый вечер, будь то коренные обыватели города или туристы. Но вот Белла не разделяла этой всеобщей радости. Ее вообще раздражали в этот вечер счастливые, вызывающе-веселые люди. Ей казалось, что они делали это ей назло. И она тихо бубнила себе под нос, чтобы неотложку в этот вечер рвало от пациентов. «И все это из-за Каллена», — приговаривала Белла, желая ему того же. Она вообще всегда была доброй девочкой.       Всю дорогу до дома, в такси, Белла думала о нем. Она жутко негодовала по поводу того, что судьба вечно сводит их при компрометирующих обстоятельствах. Причем, постоянно страдает ее сторона. Как странно, что вечностью ей показались четыре дня. Пускай, ведь впечатлений было море! Последние несколько лет из жизни Свон нельзя назвать незабываемыми. Нет, жила она неплохо, но весьма уныло. Конечно, бывали моменты, когда дух захватывало, однако рутина вытеснила все, что только можно. К тому же на плечи Беллы свалился непутевый братец, призор за которым встал ей поперек горла. Видела она, что это нахрен ему не нужно и конченый это человек, но не могла кинуть его на произвол судьбы — мать бы убила ее. Естественно, среди всех проблем не нашлось места и отношениям.       Но, начнем с того, что идеалы Беллы были «слегка» завышены, и почти ото всех парней, которые пытались добиться ее расположения, она воротила нос. Очень редко, методом исключения девушка подпускала к себе кого-то, но кроме недолговременного порыва чувств она ничего не ощущала. Все сводилось к тому, что всем заправляло сексуальное влечение. Но с этим все было нормально. Большинство пугали бесенята в ее голове. Последний, имени которого она уже не помнила, похватал ноги в руки и унесся за горизонт, когда она рассвирепела от небрежно брошенной на спинку стула футболки. Политика ее была такова: для каждой вещи в этой вселенной есть свое место. А какой-то обыватель ее — песчинка — не имел права рушить этот баланс. Но не каждый был готов ходить по ее струнке, а вернее, ни один.       А причиной всему беспорядку в отношениях (которых не было) было неправильное начало. То самое чувство, что зарождалось в самом центре, горячее, готовое рвать и метать, было мимолетным. У него не было крепкой основы, такой, например, как дружба. В ином случае отношения терпят крах. А любовь с первого взгляда и до гроба — лишь сказочная выдумка для дураков.       С такими тяжелыми мыслями Изабелла добрела до своей квартиры, гоня усталость, помылась, утрамбовала что-то в желудке и завалилась спать, хоть вне ее уютного пузыря и бурлила жизнь. Например, у ее развратных соседей, которые, по всей видимости, решили устроить оргию у себя в квартире.       — Извращенцы, — бубнила девушка, ворочаясь под одеялом. — Каких еще поискать надо... Вот и я на свою голову нашла одного такого... индивидуума, — страстные крики, от которых Беллу выворачивало, кажется, стали громче. — Хотя нет. Все они равны в моих глазах. И посчастливилось же родиться нормальной!       Когда на часах была уже четверть одиннадцатого, Белла до сих пор не спала, несмотря на то, что соседи немного успокоились. Мысли не покидал этот черт в белом халате, и блондинке это не нравилось. Однако, она не унималась.       Теперь она оплакивала синяки, которые схлопотала прошлой ночью при этой маленькой аварии. Плечо, коленка, локоть... И почему у нее в голове было стойкое убеждение, что во всем виноват Каллен? Будто бы он ее поколотил или проехался своим бомбическим Мерседесом по ней туда-сюда пару раз, дабы все соки выжать. С одной стороны, Белла понимала глупость этих мыслей, но, с другой, она была не против источать ненависть к нему. Потому что впереди был следующий день и даже два, в которые ей снова придется выстоять в сражении с Калленом, не дать свершиться сексуальной революции. Но как же?.. Однако, все ответы были в завтрашнем дне.       Следующее утро выдалось очень веселым. И, да, это сарказм. Оттирая плиту от пригоревшего кофе (пока безпродуктивно), Белла ощущала, будто на закрывшейся двери прошедшего дня вывесили табличку «Продолжение следует...» и злобно посмеялись в предвкушении. И она иной раз убедилась в своей теории, когда под дождем бежала к такси. Обычно она не тратилась на такую роскошь, но ливень был знатный, поэтому... Белла просто сказала своим двадцати долларам «Так будет лучше, не вините мамочку» и отдала их водителю. Доехала она без происшествий, но вот дорога от такси к больнице вызвала затруднения. Нет, доктор Каллен не сбил ее снова — его на горизонте не было. Девушка просто успела вымокнуть слегка... И в этом вся ее удача.       В отделении неотложки как всегда кипела жизнь: кто-то паниковал, кто-то орал, а кто-то был более спокоен. И Белле еле удалось пропихнуться через толпу к своему кабинету, в добавок к тому не попасться на глаза своим приставучим коллегам и... М-де. Но против внимания Розали она не была. Наоборот, ей хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел ее и надрал задницу кое-кому. Розали, закончив отчитывать непутевую парочку самозабвенных интернов, присоединилась к подруге в ее кабинете, пока та переодевалась. Белла коротенечко поведала ей историю прошедшего дня с того момента, как она покинула квартиру Розали. Естественно, последняя была зла на Карлайла, когда узнала, каким образом он попытался сблизиться с Изабеллой. Хейл выразила свои глубочайшие недовольства, чем порадовала подругу, но вскоре упорхнула на пост. Однако, уже через пару минут вернулась.       — Белла, мисс Уйман созывает там всех, — с веселой улыбкой сообщила Розали, видимо, до сих пор под впечатлением от разговора с кем-то. Белла тяжело вздохнула и неохотно поплелась в эпицентр отделения.       Теперь все выглядело немного иначе: пара-тройка врачей занималась пациентами, а весь остальной персонал обхватил со всех сторон круглую стойку ресепшена, в центре которой стояла мисс Уйман в ожидании оставшихся личностей. Изабелла облегченно припала к стойке, пробравшись через толпу, и вперилась выжидающим взглядом в начальницу. Прошла еще пара минут, прежде чем гогот прекратился, и статная женщина приковала все внимание к себе.       — Итак, для сегодняшнего собрания имеется повод и весомый, хочу вам сказать, — вкрадчиво говорила она, жестикулируя руками. — Все мы знаем, что наша больница не стоит просто так, на честном слове, в том смысле, что рано или поздно к нам нагрядывает проверка из вышестоящей инстанции. Сиэтл — город большой, поэтому последняя ревизия была около пяти лет назад. Пяти лет, дорогие мои! Будет логичным, если от нас ожидают какого-то немалого шага, так ведь? — Белла фыркнула и закатила глаза, понимая, какой кипишь намечается в следующие несколько дней, а, может, и недель. — Но вы должны радоваться, на самом деле. Проверка должна была быть тайной, но мне донесли, слава богу.       — Так чего нам ждать? — нетерпеливо воскликнула доктор Годфилт из толпы.       — Из Лос-Анджелеса к нам сюда должен прибыть член *CARF (прим. автора: Комиссия по аккредитации реабилитационных учреждений), тайный член, которого мы не узнаем, конечно же. Я веду к тому, что мы должны быть особо внимательны в дни аккредитации и, безусловно, продуктивны. Никаких сбоев в системе, никаких форс мажоров, — мисс Уйман глянула на Изабеллу.       — Что за неправильные ассоциации?! — возмутилась она, конечно же.       — Да потому что, доктор Свон, — предупредительно произнесла она и вернулась к теме сразу же: — Уровень смертности, пожалуйста, снижайте, как хотите! Хоть изобретите лекарство от всего! Мне все равно как, но вы не должны оплошать перед этими людьми. А если нами останутся недовольны, то, уж поверьте, мы узнаем гнев хозяина этого места. Радоваться надо, что у него полно других дел. Так что делайте выводы. Когда будут известны подробности, сообщу. И постарайтесь не сжечь больницу!       На этой приятной ноте мисс Уйман завершила свою речь и удалилась к себе с кипой документов, которую таскал за ней какой-то худощавый паренек в серой форме: видно, медбрат.       — Вот так вот, короче говоря, — Розали подошла к Белле, вздохнув. — Веселая жизнь не за горами.       — Она вообще когда-нибудь закончится, эта веселая жизнь? — простонала девушка, расписывая ручку на какой-то бумажке. Розали пожала плечами, а взгляд Беллы вдруг стал злобным. — Вон, смотри на него, стоит, как ни в чем не бывало, — Розали покосилась на доктора Каллена, который разговаривал на другой стороне с доктором Митчелом. Карлайл, выслушивая мужчину, зацепился взглядом за Свон, и ей удалось лицезреть его фирменную физиономию. — О, снова эта его ухмылочка!.. Ох, как бесит, ох... — кусок бумаги не выдержал сухого чирикания ручки и порвался. Розали вскинула брови. Нездоровая реакция Беллы ей совсем не по вкусу.       «С чего бы это ей так озабачиваться этим цветочком?..» — подумала Хейл, смутившись.       — Ну он же специально бесит меня, — блондинка рыкнула, сверля его взглядом и представляя, как он разъедает его полностью. — Светится, как новая кастрюлька. Прямо-таки привет из Голливуда... — усмехнулась она, но тут озарение снизошло на нее, и Белла прозрела, вызвав удивленный взгляд подруги: — Голливуд в Лос-Анджелесе...       И тут Изабелла все поняла.