Время, вперёд!

      Хорошие истории начинаются с вроде бы незначительных происшествий. Так было и в этот раз.       Однажды Менуэтт, как обычно утром собиравшаяся на работу стоматолога, безумно нравившуюся ей, задержалась на своей кухне из-за приготовления завтрака из черники, политой оливковым маслом, омлета и стакана свежего яблочного сока; а всё потому, что она забыла, куда дела в прошлый раз тростниковый сахар. Такой вид сахара, по её мнению, был гораздо слаще и полезнее обычного белоснежного ( Менуэтт была очень осведомлена в вопросе чистоте и целостности зубов).       — Ну, и куда я подевала эту коробочку? - спросила себя Менуэтт, в смятении оглядываясь по сторонам и смотря на поджимавшее время.       Спустя некоторое время у неё в голове блеснула мысль: "Шкаф, тот самый старый и самый высокий в доме. Вчера я убирала с него пыль и возможно зачем-то положила его туда. Надо срочно посмотреть!...". Менуэтт быстро побежала туда в надежде побыстрее управиться с завтраком и пойти на работу. Но не внизу, ни на одной из полок, сахара не оказалось. А шкаф был весьма солидный, вчера она так увлеклась уборкой под её любимую музыку о счастливой жизни, что, наверняка, положила вещи не на свои места, поэтому проблемы начались с самого утра: то не найти зубную щётку, то ключи от дома, то тарелки и ещё много чего. Однако, обыскивая последнюю полку, она вдруг заметила, как заблестела какая-то коробочка, и она поняла, что это именно то, что она так упорно искала.       — Наконец-то! Пора приняться за завтрак! - со счастливой улыбкой на лице промолвила Менуэтт. Однако, она не заметила, как случайно задела большую тяжелую книгу, стоящей рядом с коробочкой сахара. Книга с грохотом упала на голову. Поняша даже опомниться не успела и потеряла сознание...       Менуэтт неизвестно сколько бы так пролежала бы, если её клиенты и друзья не заволновались бы о ней. Пони, точная как часы, никогда и никуда не опаздывает, так что вскоре вокруг её домика собралась большая толпа, ведь всех интересовало, что случилось со столь нужной и любимой Менуэтт.       — Ясно, что это пони сошла с ума и убежала в Вечнодикий лес или в Кантерлот, куда ей и дорога! - прокричала Берри Пунш, всегда приходившая не к месту и не по поводу, и всегда пьяная от виноградного пунша, большинство пони терпеть не могли её сарказм и неприятные словечки.       — Сколько раз тебе говорили о том, что нужно держать себя в копытах и не выдумывать всякую чушь о том, что кто-то якобы потерял рассудок,- сказала Черили неодобрительным тоном.       — Да ясно же, что странные пони всегда вытворяют какие-нибудь проделки,- ответила Берри Пунш с большой ухмылкой на лице.       — Ой-ой! Погляди на себя, пунш пьёшь, как дышишь. Ведь так легко вогнать себя в могилу . Подумай в первую очередь о других! - с досадой почти прокричала Черили, немного напугав Берри Пунш, в смятении отошедшую назад.       — Не надо так. Легко жить тем, у кого судьба начертана именно такая..., — шёпотом проговорила Берри, а на её глазах появились слёзы. Черили стало жалко её и захотелось обнять её, как вдруг Си Свирл вмешалась в разговор, оттолкнув их обоих в разные стороны.       — Эй! А вдруг она нашла какого-нибудь замечательного жеребца. Они полюбили друг друга, а он предложил ей уехать в другой город или в другую страну. Я точно это знаю. У них будут красивые и восхитительные жеребята... Ох, как это чудесно!,- с воодушевлением сказала Си Свирл всем пони, которые в недоумении уставились на неё. Берри Пунш от этих слов стошнило, а Черили застыла в недоумении.       — А может, мы войдём в дом и посмотрим, что случилось с Менуэтт, вместо того, чтобы болтать здесь непонятно о чём?,- укоряюще сказала Аметист Стар, которой надоела вся эта непонятная полемика.       Все в Понивилле прекрасно понимали, что Аметист всегда знает, что говорит: она не любила лень и пустословие, делала всё чётко и быстро. Поэтому она решила, что Менуэтт нельзя оставлять дома с кем-то или чем-то неизвестным; она быстро взяла с собой эту говорливую троицу и повела внутрь домика, сказав всем остальным, чтобы в случае чего вызвали Вондерболтов.       Они вошли тихо, опасаясь того, что могло здесь произойти. Когда они исследовали комнату за комнатой, их сердца стали колотится сильнее, а на ум стали приходить душераздирающие мысли об убийстве или похищении Менуэтт. Вдруг перед гостиной Берри Пунш увидела зеркало. Она сразу повеселела и с сарказмом начала бубнить себе под нос:       —Ну, разве я не прекрасна? Как весенний цветок, который хочет насладиться милым солнышком: вот он проснулся от долгого зимнего сна, пустился в рост и распустился. Ох, Берри, ты с годами только молодеешь... - сказала она, предварительно состроив обольстительную улыбку и милые глазки.       У Аметист словно прошлось лезвие ножа по спине; она кинулась к Берри, заткнув ей рот копытом. Та начала лихорадочно визжать и ругаться, пытаясь вырваться из объятий строгой пони. Вдруг Черили в соседней комнате обнаружила лежащую на полу без сознания Менуэтт.       — Девочки, хватит решать свои проблемы, лучше приведём в чувства Менуэтт, она там..., миролюбиво произнесла Черили и показала в направлении поняши.       Все кинулись спасать Менуэтт, предварительно сказав всем на улице, что с пони всё хорошо и можно ни о чём не волноваться. Си Свирл вызвала из больницы сестру Редхарт. К тому времени Менуэтт уже пришла в себя, беспокойно спрашивая, что здесь происходит.       Медсестра диагностировала сильный ушиб головы и попросила, чтобы та на неделю осталась дома в тишине и в покое. Неудачливая поняша попыталась бы сопротивляться, но сестра настояла на своём:       — Никаких "но". Что ты скажешь, если ты пациенту случайно что-нибудь отморозишь или просверлишь до крови? Сиди дома, гуляй на свежем воздухе, отдыхай... И не вздумай выходить на работу, помни клятву — не навреди. Попрошу мэра опечатать стоматологию на неделю,- после этих слов сестра Редхарт собрала свои вещи, пожелала всем крепкого здоровья и пошла обратно к двери. Остальные пони попрощались и побрели за ней, предварительно уложив Менуэтт в кровать и наложив ей на голову повязку со льдом. Бедная поняша протяжно вздохнула.       День клонился к закату. Лучи закатного солнца пробивались сквозь толстые тёмно-зелёные листья многочисленных яблонь, росших практически везде в этом городке. Яблоки, почти дозревшие, румяные, отдавали приятным ароматом. Птицы пели свою обычную сладкозвучную летнюю песню. Природа готовилась ко сну. Впрочем, поняша тоже ...        Она решила посмотреть ту книгу, ставшую причиной переполоха в Понивилле. И сильно удивилась. Это был старый фотоальбом с потускневшими от времени и пыли чёрно-белыми портретами её предков. Год был написан «в начале 897 от Затмения Луны». Какая редкость! Поняша с жаром просматривала с жадностью и искрящимся любопытством всё новые и новые страницы. Здесь был тёмноволосый брюнет, исследовавший дебри Зебрики, там пират, бороздивший моря и океаны и вообще много кого ещё. Менуэтт переполняла гордость от того, что у неё были вот такие родственники: храбрые, отважные, не боящийся опасностей и смерти.       Вдруг на одной странице она увидела своего прапрадеда в обнимку с оленем-перитоном, где на непонятном для неё языке сделана длинная подпись. Среди них были цифры. Вероятно, это дата, когда была сделана фотография. Менуэтт помнила по рассказам бабушки, о том, что есть такая страна Кервидерия, в которой живут разумные олени, там зимой очень холодно, а растянута она так, что не проскачешь её вдоль и за 3 года. Но какая эта страна в действительности, что там есть, какие там нравы и обычаи, не знал никто, разве что, кроме Августейших Принцесс; правда, об этом у них никто ничего не спрашивал вот уже, по крайней мере, сто лет. Но эта мысль не особо волновала Менуэтт. Она сладко заснула с альбомом в копытах, и ей снилось, что она юнга в полосатой тельняшке под стать её гриве и бороздит воды мира, подружившись с каким-нибудь оленем-красавцем. А может быть и полюбила бы она его? ...       Теперь она точно знала, что теперь делать неделю без работы: разузнать как можно больше об оленях и Кервидерии. Она завтра сразу же утром пойдёт к Твайлайт.