***
Одной полной луной позже замок стоял на ушах. В столицу приехала свита Тиреллов — король наконец определился с супругом для своей дочери. Эта честь выпала рыцарю Цветов, Лорасу из дома Тирелл, и, как это ни печально, известному мужеложцу. Но Роберта волновали отнюдь не притязания наследника Хайгардена, а его золото, в котором казна так остро нуждалась из-за расточительства короля. Робб в это время бесцельно слонялся по садам Красного замка в гордом одиночестве — Арья убежала на личный урок фехтования, а все его занятия были временно прекращены. Вот он и скучал. По синим водам медленно плыли корабли, причаливали и отчаливали, привозили вино и оливки, а увозили шелка и драгоценности. Робб поначалу развлекался тем, что тренировался сам с собой, стараясь держать равновесие, потом размышлял, чем занимается сейчас Джон, а затем углубился в сады. Мимо него пронеслась стайка девушек, щебечущих, как птички. Они и правда напоминали райских птиц: разноцветные шелковые ленты в волосах, яркие платья. Робб кивнул им, улыбнулся и пошел дальше. За спиной раздалось радостное хихиканье. Так всегда смеются девушки, когда на них обращаешь внимание. — Молодой Волк! — донеслось ему вслед и распалось на сотни милых девичьих шушуканий. Робб завернул за угол, отстраненно улыбаясь, когда с левой стороны его окликнул незнакомый голос. — Почему они называют вас волком? Он пригляделся – под тенью огромного платана на каменной скамейке сидела одинокая девичья фигурка. Робб усмехнулся и ступил на ярко-зеленую траву, спасаясь от огненных лучей солнца в тени, как и незнакомка. Она была миленькой. По ее плечам каскадом струились пышные темные локоны, большие серо-зеленые глаза смотрели на него живо, с какой-то хитринкой, а корсаж был открытым, как и у всех южанок, оголяющим плечи и руки. Робб спустил взгляд ниже и сглотнул – в вырезе простого платья отчетливо виднелись аппетитные полушария грудей. — Потому что я и есть волк, — ей определенно шел этот синий цвет. Девушка прищурилась. — А с виду не скажешь. — Я – Старк, а у нас на гербе изображен волк, — пояснил Робб, подсаживаясь к ней как можно ближе. Девушка чуть отодвинулась. — А разве не лютоволк? — Так ты умная, — служанка нравилась Роббу все больше и больше. Он попытался схватить ее, но она отскочила, как горная козочка, и улыбнулась ему. С таким он сталкивался впервые. Робб встал. — Я тебя раньше не видел здесь, — он сделал шаг. — Я тут недавно, — уклончиво ответила она, отступая назад. Робб присмотрелся к ней. Симпатичная служанка, в обычном платье. Чем она его зацепила? В голову уже ударила привычная горячая волна и стекла вниз, заворачиваясь томлением внизу живота. — Ты не будешь от меня бегать? — спросил он, подходя к ней вплотную и легонько, чтобы не напугать, сжимая талию, теплую, не утратившую детской полноты, но незнакомка и не думала смущаться или пугаться. Она легко вывернулась, подхватила юбки, подмигнула ему и ринулась прямо в гущу растений, как большая сапфировая бабочка. — Вы же волк, милорд! Вы должны уметь находить след! — ее переливчатый смех колокольчиком звенел глубоко в саду, и Робб ломанулся вслед за милым видением, явившемся ему в летний зной. Сады были многоступенчатые, веселый смех незнакомки не выходил из головы, и Робб несся вслед за ней, принимая высокую мягкую траву ногами. На кону стояло не просто сцапать милую девушку, он просто обязан был доказать, что не зря символом их рода считается лютоволк и что девушки наградили его прозвищем «Молодой волк» не просто так. Вот только Робб не рассчитал, что сады дворца Мейгора были настоящим лабиринтом, поэтому он вскоре заплутал. Смех до него больше не доносился, и он остановился, чтобы рассмотреть голубые розы, раскрывшие свои нежные бутоны. Пожалуй, это были единственные знакомые ему цветы в этом месте. Северные розы уживались в любом климате, не требовали ухода, а потому, наверное, и росли в дебрях сада, скрытые ото всех. Около большого дерева внезапно мелькнула легкая ткань, и Робб тихонько приблизился к нему, чтобы не спугнуть другую, дикую розу, притаившуюся где-то впереди. За широким стволом векового дерева пряталась небольшая полянка, со всех сторон окруженная деревьями. Незнакомка тяжело дышала, прислоняясь спиной к одному из них, отчего ее грудь приподнималась в вырезе платья, будоража молодое воображение. Увидев его, она тихонько пискнула и попыталась убежать, но тут-то Робб ее и настиг, весело схватив на талию и осторожно, как это только было возможно, повалив на траву, нависая сверху. — Набегалась? — спросил он, а незнакомка лишь блеснула хитрыми глазами, в которых играли смешинки. Робб чувствовал, что заводится, пока девушка ерзала под ним, стараясь выбраться, но делала это нехотя и как-то лениво. Она пахла не теми браавосийскими цветочными духами, которыми пользовались многие леди при дворе и от которых у него кружилась голова, нет, она пахла свежими пирожными со сливками и ванилью. Это был сладкий запах, от которого ему стало в разы тяжелее дышать. Незнакомка приподняла подбородок, обеспечивая ему обзор на длинную тонкую шею, кожу которой Робб потянулся было попробовать на вкус, но она вновь увернулась.Он не привык миндальничать со служанками, и в любой другой раз Робб просто воспользовался бы ситуацией. Но с ней отчего-то хотелось играть, играть долго, растягивая удовольствие. — Вы хороши, лорд Старк, — заметила она, намекая на то, что он все-таки ее поймал, но в сложившейся ситуации это прозвучало так… Порочно. Робб выдохнул, стиснув зубы, и подмял ее под себя, впиваясь в приоткрытые пухлые губы голодным поцелуем. Поначалу она не отвечала, испуганно замерев в его руках, но потом, когда он отстранился и вгляделся в ее лицо, сама потянулась к нему, а стоило ему сдаться, как резко перевернула его на спину. Робб решил, что она собралась сбежать, но девушка лишь оседлала его, наклонившись так, что ее волосы упали по обе стороны от их лиц, и опять поцеловала, позволив ему запустить язык в ее горячий влажный рот. Робб смял ладонями ткань платья на ее бедрах, желая забраться под нее, но, когда он был на полпути к своей цели, вдалеке раздался протяжный голос. — Маргери! Где ты, о святые Семеро?! Голос был женский, недовольный и явно немолодой, но девушка вскочила так быстро, словно в сады пожаловала вся королевская гвардия во главе с Цареубийцей. — Если бабушка увидит меня с вами… — она пригладила волосы. — Вам нужно уходить! Робб не привык останавливаться на полпути к цели, а потому быстро вскочил и оттеснил ее к дереву, прижимаясь к теплым губам, стараясь забраться под корсаж, вышитый розами. — Маргери! Голос прозвучал совсем близко, и незнакомка со стоном отстранилась. — Вам правда пора, — и отошла подальше, стремясь отдалиться. — Мы еще увидимся? — выдохнул Робб, чувствуя, как желание обладать ей захлестывает его подобно волне. Незнакомка оглянулась. — О, непременно, лорд Старк.***
И они и правда увиделись, причем тем же самым вечером. Король устроил пир в честь прибытия Тиреллов, причем празднество имело такой широкий размах, что Робб невольно подумал, что его наверняка оплатила не корона, а сами Тиреллы. Ужин состоял из одиннадцати блюд, и он наелся на первых же двух, но самым лучшим оказались, как обычно, девушки. Причем в этот раз Робб не вертел головой, как блохастый пес, а смотрел только на одну. Арью, явно против воли, запихнули в платье по южной моде, но она перестала дуться совсем скоро, как только заметила одобрительный взгляд отца. До этого он отчего-то не обращал внимания на то, что его сестра расцвела и стала девушкой, а не ребенком, сердито хмурящем бровки. Но сейчас ничто не выдавало в ней девочку-сорванца, словно ее ловко подменили близнецом, кардинально не разделяющим ее привычные взгляды на жизнь. Робб любил Сансу, но к тому, что все восхищаются ее красотой, он привык, а вот к тому, что молодые лорды не сводят глаз с Арьи, обычно перемазанной и испачканной, привыкнуть было трудно. Темно-каштановые волосы были заколоты на макушке и уложены в косы, на хрупкую спину падали тяжелые, крупные локоны, достигающие поясницы. Прическа открывала высокие скулы и горящие огнем глаза, серые и большие, обрамленные густыми черными ресницами. Платье с короткими рукавами оголяло ровно столько, сколько нужно, чтобы оставить что-то воображению, а отсутствие низкого, характерного для юга выреза, компенсировала наполовину оголенная спина, на которой ярко выделялись выступающие позвонки. Юбка шелестела несколькими слоями в ее ногах. Словом, Арья в этот вечер выглядела ничуть не хуже, чем Санса, обсуждающая что-то со своим будущим супругом. — Твоя сестра сегодня просто красавица, — подле него очутился отец, с довольной улыбкой наблюдая за младшей дочерью, пытающейся избавиться от очередного назойливого кавалера. — Что ты с ней сделал? — спросил Робб, не отрывая от Арьи глаз, следя за тем, чтобы ее не лапали во время танцев. — Предложил ей выбор: или она на один вечер превращается в свое милое подобие, и мы обзаводимся женихами, или я больше не буду принуждать ее к браку и позволю делать то, что она сама пожелает. — И она выбрала первое? — не поверил ушам Робб. Отец взглянул на него со снисходительной усмешкой. — Всем женщинам иногда хочется быть очаровательными. Или она не хочет вечно оставаться одной, ведь зима близко. Кто знает, может быть кто-то полюбит ее жажду к свободе. Робб промолчал. Ему с трудом удавалось представить сестру замужем за напыщенным лордом. Отец тем временем слегка тронул его за плечо. — Тебе давно пора познакомиться с Тиреллами. Тиреллы сидели в глубине зала, и оттуда раздавались смешки и пьяная ругань короля Роберта. Робб уверился, что Арья не имеет дела с шаловливыми руками обожателей, и двинулся вслед за отцом. В гуще столов менестрель играл «Рейнов из Кастамере», и отзвуки печальной баллады упирались в придавленные яствами столы. — Нед! Иди сюда, друг мой, — проревел Роберт, чуть оттолкнув служанку, наполняющую его рот вином. — Десница короля! Как тебе в новой должности, м? — Для меня это несложно, ведь она не такая уж и новая для меня, — учтиво ответил отец, приближаясь к столу, стоящему в самом сердце толпы, а Робб молча склонился. — Ишь! Хм… — король замолчал, разглядывая его, — твой старший не похож на тебя, Нед. Посмотри на эти голубые глазенки, меня аж режет этот цвет! А волосы? Ты не был курчавым, мой друг, — и Роберт отхлебнул из рога. — Он унаследовал внешность Талли, — отец бросил на Робба острожный взгляд и собирался добавить что-то еще, как вдруг его окликнул смутно знакомый голос. — Лорд Эддард! — с краю этого большого сидела женщина. Ее лицо было покрыто морщинами, маленькие глаза излучали необычайную живучесть, подбородок был снизу подхвачен тканью, прикрывающей уши и виски и уходящей под головной убор, расшитый бисером. — Леди Оленна, — отец поклонился женщине, а потом повернулся к нему. — Мой сын Робб, наследник Винтерфелла. — Я не помнила, что у вас такой взрослый сын, лорд Эддард, — леди Оленна впилась в него изучающим взглядом. — Впрочем, я не запоминаю всех детей и наследников земель Вестероса, иначе давно бы уже сошла с ума. — Вас не зря называют королевой шипов, леди Оленна, — вскользь проворковала королева Серсея, поднимаясь со своего места и исчезая в толпе. Тирелл лишь бросила на нее недовольный взгляд. Но тут Робб уже выпал из реальности, потому что за спиной леди Оленны появилась его незнакомка. На этот раз на ней было более светлое платье, с разрезами на талии и глубоким вырезом, и он не сразу понял, что что-то не так, пока разглядывал ее. Она была еще красивей при свете тысячи свечей. — Вы знакомы с моей внучкой? Лорд Старк, это Маргери, наша золотая роза. Дальше все было как в тумане. Вот она выходит из-за стола и, улыбаясь, приближается к ним, вот протягивает маленькую ручку, чтобы он поцеловал ее и украдкой стиснул чуть дрожащие пальчики, вот до него доходит и глаза расширяются. — Добрый вечер, лорд Старк, — и именно в этот момент Робб почувствовал себя величайшим дураком Семи Королевств. Ведь то, что Маргери не какая-то там служанка, было видно с самого начала. У слуг грубые руки, у них нет правильной осанки, да и не бегают слуги от господ по садам. Маргери обвела его вокруг пальца, и он почувствовал себя растоптанным, униженным и невероятно счастливым, потому что совсем другое дело – постоянно думать о леди, не о служанке. Леди Тирелл уже утащила его отца куда-то далеко, а они все так и стояли, вглядываясь друг в друга. А потом он вытянул ладонь, поворачивая тыльной стороной вверх, и слегка улыбнулся. — Вы не против пройтись по замку, леди Маргери? — сделав акцент на ее титуле, спросил он, но она лишь улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Нет, милорд. Они едва глянули друг на друга и направились к выходу из зала. Робб только успел подметить, как Арья заливисто хохочет над чей-то шуткой, позабыв о правилах приличия, а ее спутник зачарованно смотрит на нее, приоткрыв рот. Тишина, в которой они оказались, стоило покинуть пиршественную залу, оглушала. Они шли по коридору, по стенам которого плясали отблески пламени с факелов, прикрепленных к стенам. — Лорд Старк, я должна объяснить, — наконец выговорила Маргери, отпуская его ладонь. — Мы приехали еще с рассветом, и я тут же ушла в сады, поскольку скучаю по Хайгардену, а там у нас много зелени. И многие служанки говорили о вас, поэтому, едва получив шанс поговорить с вами, я воспользовалась им. Я не думала, что… — она замолчала, но они оба понимали, что она хотела сказать. Никто из них не думал, чем все обернется. Он перевел разговор в спасительное русло, и они провели приятные несколько минут, обсуждая места, где выросли. Маргери была веселой собеседницей, манила к себе его всего, и Робб чувствовал, что хочет говорить с ней до тех пор, пока у него не ссохнется язык. Но пока что они углубились в свои мысли, минуя широкие коридоры и небольшие залы. — Вы видели ночную гавань? — прерывая затянувшееся молчание, спросил Робб, а когда она покачала головой, потянул ее в сторону хода, который Арья обнаружила накануне. Он выходил прямо на крышу выступа, похожему на сторожевую башню с каменными зубцами, и открывал прекрасный обзор на порт и столицу. Маргери замерла, едва выйдя наружу, и он довольно улыбнулся, разглядывая ночной залив. На пришвартованных в гавани кораблях горели яркие фонари, пуская по волнам, бившимся о причал, легкие желтые струи света, ночной город тонул в ароматах ягод, хлеба и цветов, привезенных из других земель, над некоторыми домами развевались шелковые флаги, а тело окутывал теплый летний воздух. Они стояли так довольно долго, а потом Маргери прерывисто выдохнула, и они разом лишились логики, морали и рассудка. Робб не помнил, кто кого первым схватил, может, они сделали это одновременно, кто знает. Он лишь помнил, как они на ходу врезались в каменную кладь башни, целуясь так неистово, словно делали это в последний раз. — Лорд Старк… Робб… — задыхаясь, прошептала она, а от звука своего имени он окончательно сошел с ума, сжимая ее покрепче, чтобы не сбежала, как раньше. Кажется, у нее и в мыслях такого не было. Робб ощутил, что они уже в коридоре, правда, было непонятно, как они до туда добрались, но это было неважно. Он подхватил Маргери и водрузил на подоконник, вжимаясь в ее разведенные бедра. Им было нельзя этого делать. Осознание захватывало, но отказаться от теплого и желанного тела сейчас Роббу было сродни клинку в сердце. Маргери была не просто девушкой с известной фамилией, она была той, кого он хотел так отчаянно, что было больно лишь от мысли, что он не имеет на нее прав. В этом и была драма – он хотел, чтобы Маргери принадлежала ему, и был готов принадлежать ей. Она стиснула коленями его бедра и опалила горячим дыханием шею, пока ее пальцы возились с дублетом. — Маргери… — он взял ее лицо в свои ладони и вгляделся и горящие зеленые глаза. — Мы не можем… — Помолчите, лорд Старк, — она со смехом закрыла ему рот ладонью и сосредоточилась на застежках дублета. — Маргери… — Робб, я хочу этого. Она говорила и не лгала, точно не сейчас. Увидев Робба Старка утром, она поразилась его необычайной для северных мужчин красотой, темно-рыжим кудрям и пронзительным голубым глазам, от взгляда которых дух захватывало. Он не знал, кто она, принял за служанку, а Маргери решила сыграть в эту игру лиц. Ей было весело бегать от него по садам, но потом все вышло из-под контроля, и она была не рада этому. Бабушка быстро поняла по ее красному лицу, что что-то не так, а когда выяснила, что дело в Роббе Старке, долго внушала ей, что такое поведение не лезет ни в какие ворота. Правда, потом она подумала и решила, что лучшей партии, чем Молодой Волк, для золотой розы Хайгардена не сыскать, и со спокойной душой пустила внучку на празднество. И теперь у Маргери была задача: очаровать Старка настолько, чтобы он захотел на ней жениться. Вот только она сама была очарована им не меньше, и ей уже было все равно, что скажет отец и бабушка, пока руки Робба так уютно сжимают ее, пока его глаза жадно впиваются в ее лицо, изучая. Желая. Она бесстыдно признавалась самой себе, что от действий Робба Старка ей становится нестерпимо горячо, что она хочет, чтобы он не прекращал, что их встреча в садах была поистине судьбоносной. Впрочем, Робб и не думал прекращать – его руки как раз задрали три ядра голубого шелка, обшитого сливочным мирийским кружевом, а пальцы легли на ее обнаженные бедра, лаская нежную кожу. Маргери понятия не имела, чем кончится эта ночь, и в груди млел тянущий страх, который, впрочем, таял, как масло на горячем хлебце, когда Робб проводил одной рукой по ее позвоночнику, заставляя выгибаться ему навстречу, и встречал ее губы своим ртом, играя с языком в невероятно восхитительную игру. Лишь одинокий факел бросал на них свой трепыхающийся свет, когда Маргери наконец стянула надоевший ей дублет с Робба, он же легким движением скинул сорочку и предстал перед ней полуобнаженный и такой красивый, что казался призраком в единственном огоньке пламени. У него были широкие плечи, плоский рельефный живот, на который на не преминула положить горячие ладошки, и красивые руки с выступающими венами. Молодой волк. — Вы думаете, мы правильно поступили, лорд Старк? — спросила Оленна Тирелл на следующий день, когда Маргери и Робб объявили им, что хотят скрепить союз двух древних домов браком. Эддард посмотрел на сына как раз в тот момент, когда тот украдкой сжал талию вмиг порозовевшей юной розы Тирелл, и убедил себя в том, что в свои юношеские годы он был сдержанней. — Я надеюсь, — вздохнул Нед Старк как раз в тот момент, когда солнце бросило луч на его знак десницы, рассеивая по стенам сотни ярких бликов.