***
Макото было 35, когда она очнулась. Она стояла посреди огромной аудитории, и пожилой мужчина, улыбаясь во все 32, тряс ее руку. Люди, которых явно было в несколько раз больше, чем должно было бы вмещать в себя помещение, кричали и аплодировали. Сегодня и навсегда каждый знает имя Хаяси Хоши. Девочки, покорившей время. Женщины, создавшей машину времени. Всего на несколько дней Хоши, нет, Макото, просыпается. Она радостно обнимает родителей, треплет по голове уже совсем взрослую сестру, удивляясь, когда она успела так вырасти, и улыбается Коске и его жене, запоздало, лет на 10 позже, чем надо, поздравляя их со свадьбой. И снова пропадает. С головой ныряет в адаптацию прибора для общего использования, понимая, что больше ей ничего и не остается. Она даже ведь не знает, в каком году жил Чаки. Будет жить Чаки. Макото в совершенстве знает материю времени и делает то, против чего противилась 20 лет. Устанавливает правила путешествий во времени. Совет единогласно принимает их. Макото уже 42, когда начинаются массовые путешествия в другие эпохи. Поначалу каждого человека, рискнувшего вступить в игру со временем, тщательно проверяют и инструктируют, держат под контролем каждый поступок. И, несмотря на опасность затеи, все идет гладко. Можно отправиться на пару часов, на неделю, на месяц. Хоть на год. Не возбраняется ничего. Есть даже смельчаки, решившие эмигрировать в другое время. Пожалуйста, никого не держат. Главное не нарушать правила, вот и все. И Макото, глядя на это, все чаще уходит с работы вовремя и гуляет по городу, гуляет, и смотрит на жизнь, которая так незаметно прошла мимо нее...***
Макото перевалило за 49, когда на всю страну, весь мир, гремит судебное разбирательство. Школьник, нарушивший правила времени. Мальчишка, который чуть не сломал мир. Разбирательство назначено на четверг, на двадцать седьмое августа, и Макото случайно проходит мимо зала суда именно сейчас. Сама не зная почему, она заходит внутрь, и сразу видит его. Изначальное намерение посмотреть одним глазком улетучивается в мгновение. Макото просыпается, жадно хватает ртом воздух и отчаянно пытается поверить, что это не сон. Чаки стоит, упрямо вздернув голову, посреди зала, и смотрит на судью таким взглядом, что Конно понимает. Это и правда он. Она проходит вперед, и толпа расступается перед ней, женщиной, создавшей то, что выстроило новый мир. Она садится во второй ряд, и смотрит, смотрит. Она почти не слышит детали дела, она и так знает их лучше, чем кто бы то ни было. Она смотрит не на обвиняемого. Она смотрит на мальчика, который отнял ее жизнь. Подарил и отнял одновременно. На того, любовь к кому она пронесла через года, на того, кто ушел от нее в сейчас 34 года назад. Того, ради которого она перевернула этот мир и заставила само Время встать на колени. Макото слышит обрывок фразы, и сразу обращается во внимание. - ... из этого заключаю виновность обвиняемого! Все переворачивается внутри. И в госпоже Хаяси вдруг просыпается истинная Макото...***
Зал, оживившийся после оглашения приговора, мгновенно затихает, как только женщина, сидящая на втором ряду, встает в полный рост, выпрямляя спину и гордо, с каким-то почти пугающим упрямством, окидывает взглядом зал. Чаки кажется, что он где-то видел уже эту женщину, но он никак не может вспомнить, где. Да, признаться, и не хочет вспоминать. Он видит зал, судью, заплаканную мать на скамье, эту женщину, но его мысли далеко отсюда. Они находятся почти на сорок лет ранее, и Чаки до сих пор слышит голос той, ради которой он готов на все. Даже понести суровое наказание из-за нарушения правил времени... - Ваша честь, позвольте мне высказать свое мнение. - Госпожа Хаяси!.. Конечно!.. Чаки мигом вскидывается. Неужто она? Неужто сама изобретательница временного телепорта? Но ведь приговор уже вынесен, что она еще хочет? Поток его мыслей спутывается и прекращается, только по залу разносятся первые слова величайшего ученого современности. - Ваша честь, господа. Я не хочу и не собираюсь оправдывать этого молодого человека. Было бы глупо и легкомысленно пытаться оспорить правила, которые мной же и были введены. Однако мне бы хотелось внести ясность. За каждым преступлением стоит своя история. За каждым поступком – предыстория. Суду известно, что этот юноша позволил путешествовать во времени человеку, который не имел на это права в связи со временем его рождения. Однако кое-чего суд не знает. В зале стояла мертвая тишина, и каждое слово эхом разлеталось по всему помещению. Чаки во все глаза смотрел на ту, которую еще утром ненавидел всей душой за ее правила. Что же она творит?.. - Суд, вероятно, не знает о мотивах этого юноши. Я была подростком, когда впервые встретила его. И я лично знакома с той девочкой, которой он дал возможность переместиться во времени. Я помню всю эту историю, но мне не хотелось бы вдаваться в подробности. Если говорить коротко и только о фактах, этот молодой человек своими действиями, нарушающими правила, спас мою жизнь, тем самым не дав совершиться временному парадоксу. Вряд ли он, и тем более та девочка, догадывались об этом. Следуя этой точке зрения, обвиняемый виновен. Однако... Макото впервые за свою речь посмотрела прямо в глаза Чаки. Былое спокойствие в них пропало, и он глядел на нее взглядом, полным чего-то такого, от чего хотелось закричать в голос. Макото отвела взгляд и в упор взглянула на судью: - Однако я считаю, что суду следует отпустить этого молодого человека без материальных последствий, но при этом отстранив от путешествий во времени в любом их проявлении. Благодарю за внимание. Макото тяжело опустилась на свое место, в то время когда почти весь остальной зал вскочил на ноги, крича слова одобрения, и напрасно судья пытался утихомирить толпу. Решение суда в точности совпадало с решением, вынесенным Хаяси Хоши. И оспорить его никто не смог бы, даже если бы пытался...***
Чаки был одновременно обескуражен и обрадован. Все сложилось как нельзя успешно. Но он точно знал, при этом, что госпожа Хаяси соврала. Почему? Он терялся в загадках... На выходе из зала, наплевав на крики матери, он схватил женщину за рукав. Он был почти на голову выше ее. - Спасибо Вам, госпожа Хаяси, я не знаю, как, - Чаки окончательно сбился и замолчал. Женщина дернула уголком губ, вероятно, так и не найдя в себе сил улыбнуться. - Это я должна говорить спасибо, я прожила эти годы только благодаря вам... Чаки вскинул голову. - Мы можем поговорить наедине? Хоши медленно кивнула. Чаки быстро зашагал вперед, пробиваясь через толпу, так что Макото с трудом поспевала за ним. На секунду она снова ощутила себя девочкой-подростком, спешащей на бейсбольный матч, и, осознав это, тряхнула головой. Чаки не узнал ее. И пусть. Так даже лучше. Хоть он должен прожить полную жизнь, хватит для игр времени одной загубленной судьбы.***
Небольшое кафе встретило пару прохладой. Усевшись за самый дальний столик, напротив друг друга, оба с минуту молчали. Первым нарушил тишину юноша. - Вы же соврали в зале суда? Я точно знаю, что я не спасал жизнь никому... - Ты ошибаешься. Напрямую – возможно, но косвенно – спас. - Что Вы имеете в виду? - Мне спасла жизнь Макото Конно. Оба непроизвольно вздрогнули от этого имени. Сама Макото давно отвыкла от звучания своего имени. А Чаки... - Макото?! – Чаки всем корпусом подался вперед, судорожно сжав кулаки. Женщина кивнула. - Так Вы знаете, где она сейчас? Что с ней? Я смогу с ней встретиться? Я... Он задохнулся, резко опустив голову, и до Макото донесся едва различимый запах его волос. Захотелось расплакаться, в который раз, но Макото до крови закусила губу. Нельзя рушить его жизнь. Нельзя. - Вряд ли ты сможешь с ней увидеться. Макото выросла. И больше не ждет тебя. Сколько ей уже? 52? Она намеренно переврала свой возраст. Хаяси Хоши не может знать очень много о Макото Конно, иначе все насмарку. - 49, - пустым, безжизненным голосом поправляет Чаки, и, поднимая голову, почти требует – Расскажите о ней. - Макото окончила школу сразу после твоего ухода. В тот же год поступила в университет. - А потом?.. - Макото умерла 26 лет назад. Юноша вскочил, глаза его сверкнули ненавистью. - Врете! Макото!.. Она не такая, она не могла!.. Вы сами только что говорили, что ей 52, как же так?! Она не могла!.. Скажите, что она жива!!! Макото сглотнула. - Мне жаль. Но это правда. Она встала и пошла к выходу. К глазам подступали слезы. Звякнул колокольчик на двери, и Хаяси Хоши, не оборачиваясь, быстро зашагала вперед по улице. Она только что сама похоронила саму себя, настоящую себя. Она надеялась, что Чаки не будет разыскивать информацию о ней. Но тем не менее... Она развернулась, и почти бегом устремилась к дому сестры. Она спешила, и так и не оглянулась, и наверняка не видела, как рыжий юноша почти упал обратно на диванчик, и уронив локти на стол, сотрясся в рыдания. Впервые за много лет...