Вниз по Западному побережью

Пэйринг или персонажи: Том Холланд / ОЖП / Гарри Холланд Рейтинг: NC-17 Жанры: Ангст, Драма, AU, Эксперимент, PWP Предупреждения: OOC, ОЖП, возможны несостыковки возраста героев ВНИМАНИЕ! Эта работа - не типичный рассказ о Томе. Здесь на первый план выступает его младший брат Гарри. В рассказе раскрываются его отношение к девушке Тома. Описание: Она - девушка Тома вот уже три года. А знакомы они и того больше. Только вот у Гарри, его младшего брата, совсем не скромные чувства по отношению к ней. Что-то, похожее на привязанность, с нотками восхищения, приправленную внезапным желанием. Доверие братьев означает, что Меган Джеймс - запретная зона. Только вот гены прародителя Адама в Гарри сильнее, и желание соблазниться в какой-то момент не поддается контролю. Напоминаю, это отдельный драббл, и никак не связан с предыдущими частями.       Она не воспринимала его всерьез. Волнистые кудри, напоминающие живую медь. Веснушки, рассыпанные по его лицу. Забавный курносый нос. Все эти мелочи, которые так восхваляли девочки-фанатки из инстаграма, – она не замечала.       Меган Джеймс вот уже три года была официальной девушкой Тома. И пять лет она была знакома со всем семейством Холланд. Они приняла ее как родную с самого начала. Это было взаимным одобрением и радостью для каждого члена семьи – видеть Меган среди них на праздниках и обычных семейных вечерах. Мег обладала бесспорным талантам находить общий язык со всеми: будь то отец Тома, с которым она могла часами свободно обсуждать политические новости и шутить по этому поводу, или же самый младший член семьи – Падди, с которым девушка охотно играла в прятки на улице или в видео-игры дома.       С Сэмом она не часто пересекалась в интересах. Но никто из них на это не жаловался. Зато с Гарри девушка могла часами обсуждать фотографии. Она знала множество фотографов, с некоторыми была знакома лично – иногда на семинары в ее университете приезжали известные личности, чтобы поделиться опытом. С кем-то она познакомилась в галерее отца. Он же обладал потрясающим чувством кадра и нескончаемым потоком идей.       Порой Том даже шутил, что Меган встречается не с ним, а с его младшим братом. Девушка же весело смеялась, понимая, что это всего лишь шутка. Гарри оставалось молча проглатывать обиду, выдавливая из себя подобие улыбки, больше похожее на оскал израненного, но все еще готового обороняться зверя.       Задний двор был временно переквалифицирован в зону отдыха у небольшого бассейна. Настала пора ловить долгожданные жаркие дни, впитывая кожей солнечное тепло и ультрафиолет. Мег решила позагорать, пока мальчики возились с непонятной ерундой в гараже.       — Осторожно, враг прямо по курсу! – закричали над ухом. Последовала череда брызг ледяной воды и оглушительный смех.       Джеймс сжалась, пытаясь прийти в себя. Над ней с довольной улыбкой навис Харрисон, лучший друг Тома.       — С приездом, Мегги, - отсалютовал он игрушечным водным пистолетом.       — Что ты за человек такой… - сквозь зубы прошипела девушка.       Харрисон, или Хазз, как чаще называл его сам Том, обладал очень специфичным чувством юмора. Дурачиться и развлекаться часами напролет – всегда пожалуйста. Серьезность у него включалась только в экстренных ситуациях.       Отношения между этими двумя были похожи на катание на русских горках* – то медленно верх по пути взаимоуважения, то стремительно вниз к желанию свернуть друг другу шею, доказывая, кто лучше, и с кем Тому действительно стоит проводить больше времени.       — Руки вверх! – скомандовал голос с другой стороны.       Остерфилд скептически оглядел щуплого подростка, целившегося в него из аналогичного пистолета.       — Ой, я весь дрожу от страха, - отозвался блондин.       В этот же момент Гарри с ног до головы облил его водой. Другу пришлось поднять руки в примирительном жесте.       Парень догадывался о скрытых чувствах одного из младшеньких Холландов, но молчал. Они с Томом, конечно, лучшие друзья. Но у того есть своя голова на плечах. Да и Джеймс ведет себя так, как полагается верной девушке. Ну и что, если она разок другой похлопает одного из близнецов по плечу, поддержит шутку или заступится перед его матерью. Она же относится к ним ко всем, за исключением Тома, как к братьям. Где-то в глубине души Остерфилд понимал, что и к нему девушка относится точно так же. И где-то еще глубже он считал ее второй сестрой.       — Хорошо, малыш, я сдаюсь, - усмехнувшись, произнес он.       Холланд же с лицом великого спасителя стоял рядом с шезлонгом. Он не понимал, зачем так сделал. Харрисон был и его другом тоже, и большинство его авантюр он всегда поддерживал. Только вот странное желание защитить от него Мег не давало спокойно пройти мимо и уж тем более уподобиться Остерфилду и окатить ее водой. И точно он понять не может, что это: чувство долга охранять девушку брата или… симпатия, что с каждым днем крепнет все сильнее.       — Видишь, дорогой Хаззик, - наигранно приторным голосом тянет Джеймс. – Мои Холланды всегда спасут меня.       — Ой, ой, ой, - передразнил парень. Поймав на себе сердитый взгляд карих глаз, он продолжил. — Пойду займусь делами настоящего мужчины. А вы тут сидите и загорайте.       — Волосы гелем укладывать? – съязвила девушка, не глядя на удаляющегося Харрисона.       Гарри еле подавил приступ смеха. Пришлось буквально прикусить язык, чтобы не расхохотаться над другом. Все знали, что волосы – это предмет гордости Остерфилда. Он мог возиться с ними часами, и все относились к этому с пониманием. У каждого свои тараканы в голове. Только вот порой сальная шуточка нет-нет да сорвется у кого-нибудь с языка. Преимущественно у Меган.       — Ну и куда он ушел? – обратилась она к брату своего парня.       — Они там с Томом копаются в машине Сэма.       — А ты почему не с ними?       «Потому что ты здесь.»       Он же это не вслух, верно?       — Прогоняешь? – спрашивает парень, приподнимая бровь.       Молится всем святым в надежде выглядеть уверенным и независимым. Потому что он зависим. И уже давно.       — Как я могу прогнать своего любимого Холланда? – ласково спрашивает Меган, тепло улыбаясь.       Тонкая рука тянется к нему, длинные пальцы запутываются в его волосах. А он, как дурак, поддается ближе, врезаясь в ореол ее парфюма – сирень с нотками мяты. Такой дурманящий и отрезвляющий одновременно.       — Гарри! Гарри, идем, поможешь нам, - кричит Том, выглядывая из-за дома.       Парнишка тут же дергается в сторону, словно ему снова шестнадцать, и мама застукала его целующимся с одноклассницей. Приходится брать себя в руки и идти к брату.       — Идем. Нужно помочь заменить провода, - как ни в чем не бывало рассказывает Холланд. Хлопает брата по спине, совсем не подозревая, что у того в голове совсем не мысли насчет поломанной Хонды Сэма.       Спиной Гарри чувствует на себе взгляд глубоких глаз, обрамленных пушистыми ресницами.       Она смотрит и не может поверить. Еще год назад Гарри был худым подростком. Сейчас же глаз приятно отмечал небольшие изменения. Сутулые плечи стали ровнее и шире. На худых руках, напоминавших палки, появились небольшие бицепсы. Нет, до старшего брата ему еще далеко. Но эта маленькая трансформация буквально выбивала из колеи.       Мег невыносимо сидеть в мокрой одежде. Короткий топ и шорты все еще были влажными, хоть она и лежала на солнцепеке. Купальник она, конечно же, не догадалась взять. Зато зачем-то прихватила свитер. Мало ли – ночи здесь все еще холодные, несмотря на календарное лето. Приходится идти в дом и искать сухую одежду.       По привычке не запирает за собой дверь, которая из-за гуляющего по дому сквозняка, чуть приоткрывается. Копошится в сумке с вещами. Их слишком много для короткого уикенда, и по иронии судьбы самые необходимые вещи отсутствуют. Гарри смотрит на своего старшего брата. Тот сосредоточен на деле, при этом совершенно беззаботно рассказывает о недавнем путешествии с Меган. Море, солнце, песчаный пляж. Карибы могут быть еще прекраснее, только когда рядом любимая девушка. И Гарри согласен с этим замечанием.       В целом ему вроде бы не так трудно слушать эти истории из совместной жизни Тома и Мег. Наоборот, ему даже хочется еще и еще, ведь что ни день, то у Джеймс маленькое приключение. Выпускница Оксфорда, молодая карьеристка – успешно справляется с делами отца, оставившего ей свой, пусть маленький, бизнес. При этом, хороша собой и без труда может испечь пирог на твой День Рождения. Да, Меган Джеймс была идеальной парой для молодого и успешного актера, находящегося на пике популярности. Холланд признавал это, не хотел рушить этот славный союз, кажется, благословенный на небесах.       Не хотел.       Не станет.       Это просто привязанность, не больше. Ведь никто, кроме матери, разумеется, которая не в счет, не обращался с ним так. Так ласково, так нежно. При этом не лишая общение жарких споров, колких замечаний, авантюрных предложений и… заигрываний.       Нет. Нет, Меган Джеймс не может заигрывать с ним, с Гарри Холландом. Это что-то другое. Такое бывает, когда друзья подзадоривают друг друга, верно? Ведь эти ее мимолетные касания, подмигивания и все эти слова, особенно сегодня «Мой любимый Холланд» - все это просто игра, просто ее легкая натура.       Парень медленно плелся из своей комнаты, проверяя пленку в фотоаппарате. Ребята решили сделать пару снимков рядом с машиной, с которой они возятся уже больше месяца из-за постоянных разъездов Тома. Фото в инстаграм через телефон, для личного архива – только пленка, которую Гарри привык проявлять в гараже, пока все спят.       Он идет тихо, практически бесшумно. Краем глаза замечает приоткрытую дверь в гостевой спальне. Хочет захлопнуть, совершенно не подозревая, что там кто-то есть. Мег предпочитала обустраиваться в отдельной комнате, чтобы не захламлять спальню парня своими вещами. Девушка искренне верила, что даже в отношениях у каждого должно быть личное пространство. По крайней мере, ей оно было необходимо. Отдельная гардеробная уж точно. Холланд же с этим не спорил, радуясь возможности провести немного времени с друзьями и братьями.       Гарри видит через приоткрытую дверь, как по комнате передвигается Мег. Полы короткого халатика из розового атласа развиваются на ветру. Покрывшуюся легким загаром кожу оттеняет черное витиеватое кружево нижнего белья. Парень нервно сглатывает.       Отвернись. Оторви свой чертов жадный взгляд от нее. Просто уйди. Тебя, между прочим, люди ждут.       А он не может. Смотрит, как она медленно распускает гульку волос. Впитывает каждое движение этих густых волн жидкого шелка. Меган берет гребень и медленно проводит по волосам. Слишком занята, чтобы заметить непрошенного наблюдателя за дверью.       Холланд не раз просил Джеймс стать его моделью. Та лишь отнекивалась, считая, что не обладает внешностью для фотосессий. Многие с ней не соглашались, и столько же не решались спорить. Гарри знал, как снять так, чтобы ей понравилось. И он делал это. Меган не видела камеры, обращенной на нее – говорила что-то, делала. А он ловил ее в движении. Ловил ее лучистые глаза и улыбку. А потом потихоньку скидывал ей эти фотографии на почту.       Но эти фото он ни за что ей не покажет. Они будут у него, только у него. В закрытой паролем папке, спрятанной в самые глубины жесткого диска. Никто не узнает о том, что он сделал.       Ни одна душа не узнает, что он снял девушку своего старшего брата полуобнаженной. В этом чертовски красивом нижнем белье и этом ее любимом халатике от Виктории Сикрет. Да она сейчас не хуже этих худосочных длинноногих ангелов на ежегодных шоу. «Даже лучше», - ловит он себя на мысли.       Кадр. Еще один. Он без зазрения совести щелкает затвором. Кровь бешено бежит по венам, разгоняя жар по всему телу. Парню непривычно находится в такой относительной близости с почти раздетой представительницей противоположного пола. Добавим к этому всему тот факт, что это девушка старшего брата. Приплюсуем его незаконность действий – скрытно снимает ее через неплотно закрытую дверь – и получим тот еще коктейль острых ощущений. Крышу сносит капитально.       Кажется, Гарри готов стоять здесь целую вечность. Смотреть и впитывать ее тело лишь взглядом. Пытка. Наверное, это десятый круг ада, о котором любезно забыл сообщить Данте. Стоять и просто смотреть, не имея возможности коснуться, почувствовать мягкость кожи. Не имея даже шанса попробовать на вкус…       Вкус? Холланд усмехнулся самому себе. Еще никогда прежде его не посещали столь распутные мысли, особенно касательно Меган. Но сейчас ему хотелось почувствовать ее язык внутри своего рта. Услышать ее рваное дыхание. Спускаться вниз, прокладывая себе путь поцелуями. Чувствовать тепло ее разгоряченного тела через тонкую ткань кружев.       — Блин, - тихо скулит он.       Внизу живота тугой узел. Все тело напрягается, чувствуя возбуждение только от мысленной картинки. По шкале от одного до десяти ему хреново на все сто, и да, причиной этому только что стала Меган, нагнувшаяся за выроненной расческой. Плавно нагибается, совершенно не заботясь о том, что ее кто-то может увидеть. Она ведь одна в комнате, а в доме никого. Холланд прикусывает губу чуть ли не до крови, пока пялится на ее округлые бедра, выглянувшие из-под халатика. Джинсовые шорты внезапно становятся тесны настолько, что шов больно впивается в чувствительную кожу.       С приоткрытых сухих губ срывается слишком тихий еле сдерживаемый стон. Мег реагирует на это, оглядываясь. Гарри пытается ретироваться, но невесть откуда взявшаяся неуклюжесть решила проявиться именно сейчас. Парень спотыкается на ровном месте, чуть ли не роняя камеру.       — Том, это ты? – слышит он за дверью.       Легкие шаги.       — Томми…       Она открывает дверь, ожидая увидеть Холланда. Другого, правда. Того, что постарше и в официальных отношениях с ней. А перед глазами его младший брат. Стоит, смотрит на нее своими огромными шоколадными глазами. А в них столько всего, что можно просто утонуть в этом океане чувств.       Он мысленно молится второй раз за день, чтобы Меган его не спалила. Да, он попадал в конфузные ситуации перед ней. Только вот сейчас, когда она в расстегнутом халате и слишком откровенном нижнем белье, а у него в штанах стоит колом, выкрутится простой фразочкой «мимо проходил» не получится.       Или получится?       — Я тут мимо проходил.       Идиот. Просто мудак.       Джеймс смотрит на него. Внимательно, словно у него на лбу написан ответ на все ее вопросы. Он слишком напряжен. Прижимает рукой камеру к животу, даже чуть ниже. Нервно сглатывает, когда ее взгляд снова возвращается к лицу.       — Идешь фоткать? – спрашивает она каким-то нарочито будничным тоном. А в лучистых ясных глазах пляшут искры задора. Актриса еще да, под стать парню.       — Типа того… - тянет в ответ он. — Решили запечатлеть важный момент.       Очень важный. Как девушка моего брата ходит по комнате в одном белье.       — Как там машина Сэмми?       — Скоро будет летать.       — Главное, чтобы ездить смогла.       Тишина ложится на плечи обоим. Этот маленький разговор закончился так же, как и начался – все, можно расходиться. Только вот они все еще стоят друг напротив друга.       — А не передашь Тому кое-что? – спрашивает она.       — Да, да, конечно, - следует ответ.       Меган скрывается в комнате, а Гарри молится, чтобы она накинула на себя какую-нибудь кофту или хотя бы завязала халат на пояс. Нет, этого не происходит. Она появляется в дверях в таком же виде, протягивая флешку.       — Перепутали. Верни ему, он просил.       — Почему сама не вернешь? Да, действительно? Может потому, что ей хочется немного продлить этот миг. Может, ей доставляет удовольствие ловить на себе эти застенчивые взгляды краснеющего неопытного юноши?       — Ты все равно идешь к нему. А я пока у себя отдыхаю.       Гарри тянется за флешкой, но та выскальзывает из влажной ладони и падает прямо перед ее ногами. Перед ее, блин, этими стройными, неприкрытыми ничем ногами.       Опускается на колени, а Мег инстинктивно делает один шаг назад, оказываясь под защитой комнаты. Холланд отправляет флешку в карман, поднимая взгляд на девушку. Смотрят друг другу в глаза. Она щурится, пытаясь скрыть эти искры детского восторга. Слышит его выдох. Парень делает шаг, подползая к ней на коленях. Толкает дверь, и да захлопывается из-за предательского сквозняка.       С этого ракурса Меган выглядит еще аппетитнее. Ему хочется исследовать каждый миллиметр ее тела, содрав этот никчемный розовый шелк с ее плеч. Кому вообще нужен такой халат, который не может ничего скрыть? Мег видит румянец на впалых щеках, видит его часто вздымающуюся грудную клетку.       Нет, это будет неправильно.       Так нельзя.       — Я не могу больше, - шепчет он. Севший голос подтверждает его усталость. Он больше не может терпеть эту агонию, овладевшую всем его телом.       — Я сражена твоей выдержкой, дорогой, - парирует она, понимая, что ее колкость может быть трактована не в ее пользу. Понимает, что поддразнивает. Сама же бросает паленья в топку, раскочегаривая ее до предела.       Движение вперед, и Гарри утыкается носом в девичий живот. Кожа источает приятный аромат персика*. И время замирает. Внутренние демоны, что грызут вот уже несколько лет, затихают.       Меган чувствует, как сердце сейчас просто выпрыгнет из груди. Что-то странное творилось с ней, позволявшей этому мальчику вот так просто смотреть на нее, а теперь так касаться. Так интимно, так жадно. Но Гарри не был мальчиком. Ему было восемнадцать, и у него наверняка уже был опыт. Только вот его неумелые касания и его смущение говорили об обратном.       Холланд подушечками пальцев очерчивает изгиб бедра, вверх к талии. Поднимается с колен, продолжает вести рукой вверх, ладонью слегка прихватывая грудь. Дальше легкое, едва ощутимое касание по тонкой лебединой шее. Обхватывает ее подбородок, собираясь осуществить самую дерзкую мечту.       Мег, словно загипнотизирована. Внутри все еще борется разум с глупым сердцем. Логика подсказывает ей оттолкнуть, ударить, закричать. Да что угодно. А чувственная душа корит ее за то, что та стоит как бревно.       Ему не по себе, словно жар и озноб ударили одновременно. Она неотрывно смотрит на него, и только сейчас ее взгляд сфокусировался на нем. Мег словно ждет его дальнейших действий. Ждет, а он понятия не имеет, что делать.       Видит его желание в глазах, чувствует жар кожи. Но ничего не делает. Меган ждет, пока он проявит инициативу. Любопытство заставляет быть терпеливой, прекрасно понимая, что потом это окупится вдвойне.       Потом? Окупится вдвойне?       О каком «потом» может идти речь, Джеймс? Это же Гарри, младший брат твоего парня.       Который только что сократил расстояние между их лицами до предельно минимального. Настолько близко, что она чувствует его жаркое дыхание на своих губах. Приоткрывает их, пытаясь как можно незаметнее втянуть в себя тот воздух, что он выдыхает так стремительно. Хочется почувствовать хоть одну его крошечную частичку внутри себя. И от этого осознания становится нестерпимо влажно внизу.       Резко. Гарри слишком резко врезается в ее пухлые губы своими, совершенно неопытно пытаясь их раскрыть. Ей даже становится смешно, ведь все так хорошо начиналось.       — Прости, - виновато шепчет Холланд.       Отстраняется, отворачивается, запускает длинные пальцы в волосы. А хотелось бы их вовсе не в волосы запускать.       — Ты такой дурачок, - произносит она. Складывает руки на груди, тянется одной к губам. Проводит по ним, все еще чувствуя резкое столкновение.       — Прости. Простипростипрости. П р о с т и.       Он вновь чувствует этот ее взгляд. Терять, собственно, нечего. Поворачивается и смотрит в ответ. Улыбка. Простая улыбка на ее губах, которых он коснулся только что так неумело. Улыбка. Сначала кроткая. Потом становится теплее. А затем к ней добавляется блеск в глазах. Он клянется, что школьный курс физики понять проще, чем чувства, намешанные на ее лице.       Шаг вперед. Плавный и легкий, словно в прошлой жизни она была кошкой, и это магическое знание о легкой бесшумной поступи каким-то образом не было утеряно. Изящная ладонь скользит по футболке от плеча вниз по груди и животу. Останавливается на границе с ремнем. Пальцы легко забираются под ткань футболки и так же едва ощутимо скользят вдоль живота у самой кромки шорт. Мег чувствует, как под рукой напрягаются мышцы.       Все происходит так плавно, что сводит с ума. Так легко, быстро. Так… Естественно. Словно Меган Джеймс, эта неимоверно живая и подвижная девушка, всю свою жизнь посвятила этим касаниям, этим движениям, этим неимоверно нежным взглядам, скрывающим внутренний огонь. А она горела. Горела ярким жарким пламенем солнца.       Гарри знал это.       И он чувствовал этот огонь, медленно наполняющий его через невесомые касания. Это какая-то еле уловимая магия, исходящая от нее, повергала в шок. И теперь он стоял, боясь пошевелиться. Стоял, впитывая каждое ее прикосновение. Боялся даже моргнуть лишний раз, словно тогда она растает. Исчезнет. А ему только и останется сжаться на полу, изнемогая. А потом тащится в душ, пытаясь унять свой организм.       — Плавно. Нежно, - диктует она. Да, наверное, о таких уроках мечтает каждый мальчик, начиная со средней школы.       Кожа на его ладонях немного шершавая. Это потому что он ковыряется в деталях машины, помогая братьям с ремонтом. Но это лишь усиливает ощущения. Живот сводит истомой, когда длинные пальцы скользят по бархатной коже шеи, плавно спуская ниже. Выделяющиеся ключицы. Ниже, еще ниже. Грудь, прикрытая слоями кружева. Медленно оттягивает кромку чашки, оставляя на чувствительной коже невесомое касание. Тянется, а она наблюдает. Горячее дыхание обжигает грудь. Поцелуй. Легкий, мимолетный. Но отдает внизу живота сладостной истомой и безумным теплом, разливающимся по телу миллионами мурашек.       — Ученик превзошел учителя. Ну надо же? – Хвалит она. На губах игривая улыбка, которая вселяет в парня уверенность.       Лезет выше, вновь срываясь и опережая события. Нет, дорогой, так дело не пойдет. Мег отстраняет парня, накрывая его рот ладонью. Тот невинно облизывает ее. Дико пошло, как ему кажется. Ужасно мило, думает она. Точно ручной щенок.       — Меган… - выдыхает он.       — Шшш, малыш. – Джеймс растягивает удовольствие. Наслаждается каждым удивительным мигом.       Когда у нее с Томом было такое в последний раз? За столько лет секс успел стать какой-то рутиной, бывшей в тягость обоим. Романтика сошла на привычное «ты сегодня хорошо выглядишь, дорогая» и слишком обыденную дежурную улыбку. Меган хотела, чтобы на нее обращали внимание. Меган любила видеть восторг в глазах партнера. Только вот Холланд с бóльшим энтузиазмом смотрит на двигатель машины, нежели на нее в дорогом нижнем белье.       А тут его брат. Практически точная копия. Но только сейчас она отчетливо видит разницу. Такой юный, такой неопытный. С этим пылким взглядом, от которого можно растаять как мороженое на солнце. А она так изголодалась по этому, по вот таким вот взглядам. Да, происходящее явно льстит ее самолюбию. Но что-то здесь еще.       Еще у Гарри удивительно сильные руки. И волосы у него напоминают живую медь. «Он будет симпатичным, когда подрастет». Но он уже взрослый. И симпатичный. Это открытие немного выбивает из колеи, заставляя выдохнуть.       Меган нравится, как он выжидающе сглатывает ком нетерпения. Она готова спорить на что угодно – Гарри только ей позволяет так медлить. И для девушки становится очевидным факт признания в своей персоне той «единственной», ради которой Холланд сделает все, что угодно. Даже пойдет наперекор себе, глуша всю свою юношескую прыть и желание.       И причина его терпеливого ожидания проста. Он ведь знает, что его тихая покорность будет вознаграждена. Справедливо, сполна. Позволяя потом делать с ней в ответ все то, что так живо и натурально рисует воображение. Она позволит ему, он чувствует ее согласие в каждом ее прикосновение. Во взгляде лучистых глаз.       Она жмется к нему, забираясь рукой под футболку. Задирает ее, отчетливо намекая. Секундное промедление, усмешка, и Гарри соображает, стягивая с себя явно лишний предмет гардероба. Джеймс придирчиво оглядывает юношеское тело. Немного худоват судя по выступающим ребрам. Бледная кожа говорит о нелюбви к препровождению времени на солнце. На плечах россыпь родинок. Хочется их все посчитать, отмечая каждую поцелуем. Ловкие пальчики с идеальным маникюром скользят по выступающим ключицам вверх по шее. Обхватывает его лицо двумя ладонями. Встает на мысочки, потому что он все же выше. И Мег находит это чертовски сексуальным, ощущая внутри явный трепет перед этим выжидающим взглядом глаз цвета молочного шоколада. Меган поддается навстречу, не разрывая зрительный контакт. Невозможно оторваться от этого зеркала, отражающего каждое ее действие.       Легкий наклон головы. Едва ощутимое, невесомое касание. Он чувствует, как она медленно захватывает его нижнюю губу и тянет на себя. Огонь внутри становится еще ощутимее, сжигая логику, как жгли изложенные на бумаге мысли Фрейда, Манна и Маркса в 1933 году*. Потому что не нужно. Мысли не нужны, по крайней мере, не здесь, не сейчас. Только ее полные губы, раскрытые как бутон розы навстречу весеннему теплу.       Ягодный вкус десерта, оставшийся на кончике языка, напоминает, что где-то там, на улице остались все остальные, кто вместе с ними завтракал очень вкусными бисквитами. Пусть. Они все увлечены историями и машиной, даже не заметят их отсутствие. Ведь никому в голову даже не придет заподозрить хотя бы приблизительно похожее на то, что сейчас происходит в комнате.       Мег выжидающе водит губами по скуле. И это становится невыносимо. Сдерживать огонь, когда сам горишь, не удавалось еще никому. Огонь, ведь, не так уж и плох, верно? Он греет. Греет их двоих, пока они вместе, пока они – одно целое. А по отдельности он разрушает их, заставляя каждый атом организма мучительно долго прогорать.       Полустон-полурык вырывается из его рта. Волна захлестывает ее, и она больше не намерена медлить. Короткая усмешка была замечена и трактована как призыв к действию. Меган и без нее бы это сделала. Давно пора. Она устала ждать. Даже больше, чем он.       Горячий язык проникает в его рот, наполняя его. Ловко вырисовывает узоры на нёбе, проводит по внутренней полости щек. Но сдаваться без боя Гарри не готов. Позволить ей обставить себя в поцелуе, которого ждал слишком долго? Ну уж нет. Девушка ощущает резкий и требовательный ответ, претендующий на главенство. Секундная растерянность, последующая за ней потеря контроля.       Настойчивость сражает ее. Он чувствует это, улыбается сквозь поцелуй. Вылизывает ее изнутри, как в самых ярких ночных мечтах, сплетая языки в страстном танце.       «Давай, побудь хотя бы сегодня послушной девочкой».       Но быстрое прикусывание его нижней губы, огненно-опасный взгляд с искрами смешинок возвращают его на место.       «Нет. Перебьешься».       Долгие влажные поцелуи, глубокие и насыщенные. Слишком жаркие прикосновения. Огонь вырвался наружу, окутывая их невидимой, но прекрасно ощутимой аурой. Они горели вместе, и им это нравилось. Нравилось поджигать друг друга слишком нежными касаниями, вынуждающими продолжать более резко, только подстегивая волны вспышек.       — Меган, о, Меган, - шепчет он, позволяя розовому атласу легко соскользнуть с ее хрупких плеч.       — Меган? Мег! – чуть ли ей не в ухо кричит Том.       Они всей компанией сидят вокруг большого мангала, выложенного массивными камнями. Вокруг резная садовая мебель, на которую ребята догадались бросить самые мягкие подушки из дома. Уже вечер, солнце почти скрылось за горизонтом. Как и предполагала Джеймс, от дневного тепла не осталось и следа. Кутается в свитер. А пару лет назад заворачивалась исключительно в теплые толстовки своего парня. Видимо, со временем он перестал считать это романтичным, а она, наконец-то, полюбила носить только свою одежду.       — Мегги, что скажешь? – спрашивает он. А она уже давно и не слушает. Где-то с начала разговора, когда они с Харрисоном начали спорить, какая коробка передач лучше.       — Да отстань ты от нее. Видишь, ей это не интересно, - отвечает за нее Гарри. Он даже взгляд не поднял, продолжая надевать на шампуры всевозможные зефиринки из тарелки.       — Ой, много ли ты понимаешь, - язвит Том.       Да, понимаю.       Понимаю, что усложнил все.       Понимаю, как она разрывается сейчас.       Понимаю, как ей трудно.       И еще я понимаю, что ты, мой дорогой старший брат, дурак на букву «м».       Меган сидит рядом со своим парнем на диванчике приобнявшись. Том по-хозяйски небрежно закинул руку ей на плечи. И больше никакого взаимодействия. Она пыталась ластиться к нему, но он все время смотрит в сторону, что-то обсуждая с Остерфилдом или Сэмом. Гарри лишь изредка им поддакивает, но вполне разделяет чувство одиночества вместе с Джеймс. Ей не хочется участвовать в этом глупом разговоре. А менять тему на что-то другое нет настроения и сил.       — Мегс?       Девушка поворачивается к Тому лицом, смотрит в его некогда так завораживающие ее глаза. Но там ничего. Она не видит ни одной искринки. Кажется, их любовь потухла, не оставив даже тлеющих угольков.       — Да, Томми? – отвечает она, пытаясь сделать уставший голос как можно дружелюбнее.       — Сгоняй на кухню. Поставь чайник.       Серьезно?       — Да, хорошо.       — Сиди, я сделаю.       Слишком уверенно. Безапелляционно.       — Я все равно иду на кухню, - роняет Гарри, якобы оправдывая свои действия. Подхватывает пустую тарелку и уходит.       — Ну так что, механика или автомат? – не унимается Холланд. Сэм бросает в него сгоревшей зефиринкой.       — Автомат. Для нас, девочек, лучше автомат.       — Так я и думал, - фыркает он. — Девочки всегда выбирают автомат.       А Мег даже не собирается разводить полемику. Ведь когда-то давно училась водить именно на машине с механической коробкой передач. Это сейчас у нее своя машина с автоматом и кучей функций – сама припаркуется, сама остановится. А Том, видимо, услужливо забывает, что у самого подгон от студии – новенькая Ауди – на автомате.       И снова разговор ведется только с лучшим другом. А она тут как одна из подушек, только живая и теплая. Даже в глаза Хаззы проскакивает сожаление, когда Джеймс кидает на него взгляд. Она не замечает, когда Гарри вернулся с подносом чашек. Он просто взял ее руку и аккуратно зажал тонкие пальцы на ручке.       — Спасибо, - одними губами шепчет она. И она, конечно же, благодарит его за чай.       — Не за что, - так же отвечает он. И непонятно, это отражаются языки костра, или же это его внутреннее пламя.       … Он закидывает ее ногу себе на плечо, сильно сжимая бедро. Возможно, останется синяк, но ей плевать. Да и каждая отметина на ее теле, причиняющая боль, будет нежно зацелована в просьбах простить. И прощение будет ему даровано. Отдано со всей нежной страстью, на которую она способна…       Стон наслаждения еще долго эхом блуждал по его слуховым каналам. Даже сейчас он был готов поклясться, что слышит его. Этот звук прочно обосновался внутри, не желая забываться. От воспоминаний впалые щеки покрываются румянцем. И Мег это замечает, прекрасно понимая, о чем он подумал.       Он счастлив, и это видно по довольной мечтательной улыбке. От этого на душе становится чуть легче. Теплее.       Пусть хоть кто-то будет счастлив.       Волнистые кудри, напоминающие живую медь. Веснушки, рассыпанные по его лицу. Забавный курносый нос. Все эти мелочи, которые так восхваляли девочки-фанатки из инстаграма – да, теперь она понимала, о чем идет речь. Теперь она видела его. Его полностью, не мальчика с камерой, но мужчину. Ведь возраст не важен, лишь поступки имеют значение. Примечания автора: Brothers Trust - первоначальное название. Fetish for a love - строка из песни Селены Гомес. Русские горки - за рубежом их называют русскими, а в России - американскими. Персик - отсылка к клипу Селены Гомес на песню Fetish. Персик — символ юности и бессмертия. Плод персика символизирует непрерывный процесс возобновления жизни, а цветок персика — весну, женское обаяние, мягкость, миролюбие, а также девственность и чистоту. Сожжение книг в нацистской Германии — проводимая властями нацистской Германии кампания по демонстративному сожжению книг, не соответствующих идеологии национал-социализма. ... С марта по октябрь 1933 года книги сжигали в 70 городах Германии.