The one that got away

All this money can’t buy me a time machine, Can’t replace you with a million rings, no I should’a told you what you meant to me, Cause now I pay the price In another life, I would be your girl We keep all our promises, be us against the world In another life, I would make you stay So I don’t have to say you were the one that got away The one that got away

— Ты думаешь, это то, о чем я мечтаю?! Думаешь, мне в кайф, что я не могу спокойно пройтись по Косому переулку без того, чтобы собрать взгляды всех окружающих?! Приятно, когда за каждым моим жестом наблюдает половина школы, каждую секунду ожидая какого-нибудь провала?! Думаешь, это здорово — видеть свои колдографии — самые неудачные из возможных, кстати, — в «Ведьмополитене» под статьёй «как подлить амортенции предмету своей страсти»?! Да я бы всю славу свою тебе, тупой слизеринский хорёк, подарил, завернув в бумагу, лишь бы всего этого больше не видеть. Драко сплюнул кровь, языком проверяя шатающийся зуб. Вроде, пока на месте. Он сидел на полу коридора четвёртого этажа, опершись спиной о стену, вытирая красную слюну манжетой мантии. У противоположной стены в такой же позе сидел Поттер. Драко с мстительным удовольствием отметил, что успел все-таки разбить ему очки во время их короткой, но бурной схватки. Вот тебе и вышел попить водички с Нумерологии. — Ой, да ладно. Оставь свои патетические речи для интервью, мистер Я-Сама-Скромность. Можно подумать, ты не наслаждаешься своим положением, так имей смелость это признать. — Идиот ты, Малфой. Неужели ты действительно не понимаешь, насколько это отвратительно, когда весь магический мир обсуждает причину твоего разрыва с девушкой? — Это ты о Чанг, что ли? Да тут радоваться надо, что судьба отвела. — Ну теперь-то я согласен, — вдруг усмехнулся Поттер, — а тогда от тоски выть хотелось. И все эти статьи… как соль на рану. Ой, да что я с тобой тут разговариваю, можно подумать, ты поймёшь. Он встал, опираясь на подвывихнутое запястье, и, даже не поморщившись, похромал в сторону больничного крыла. Сколько боли должен испытать в жизни человек, чтобы так равнодушно отнестись к довольно серьезной травме? В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не такой выпендрежник, как казалось. ** День не задался. Чертова газета в ящике стола, совещание с главами отделов, где Драко пропесочили со всех сторон, чертова газета, сорвавшаяся встреча с министром Шеклботом, на которую Драко записался ещё два месяца назад, чертова газета, внезапный приступ лихорадки денге у помощника Малфоя, чертова газета, Мерлин бы ее побрал! Закончив, наконец, дописывать отчёт за Забини (ну неужели так сложно было поставить чёртову прививку перед отпуском?!), Драко бросил взгляд на часы и выругался. Почти полночь, ну зашибись, можно подумать, у него нет больше дел, чем сидеть здесь и марать бумажки. Он, в конце концов, начальник отдела по контролю за оборотом опасных зелий, а не какой-нибудь мелкий чиновник, так почему он не может спокойно пойти домой в шесть вечера, как все нормальные сотрудники, и нажраться в стельку? Тем более, такой шикарный повод. Взмахом палочки отправив отчёт в ячейку внутренней корреспонденции, Драко устало потёр глаза, задумчиво погладил цепочку на шее и положил перед собой новый лист пергамента. Пососал кончик пера, почесал шею, пару раз поднёс перо к чернильнице… Ну нет, речь к выступлению на конгрессе зельеваров надо писать на свежую голову. Кингсли ему и так весь мозг уже проел этим своим конгрессом, начнёт ещё придираться к каждому слову… с облегчением отбросив в сторону пергамент, мужчина выудил из ящика рабочего стола газету и тупо уставился на первую полосу. Можно подумать, он не изучил ее наизусть за сотню таких же просмотров в течение дня. И все же, когда газета лежала в столе, новости не казались такими окончательными и мерзкими, чем если держать статью перед глазами. «Мальчик, Который Выжил, женится» — кричал заголовок. Колдография: Поттер под руку с Уизли на приеме, в парадной мантии, она в длинном платье с глубоким вырезом, оба смотрят в камеру и смеются, машут руками. Счастливые, солнечные, лживые до глубины своих мелких гриффиндорских душонок. Тот Гарри, которого он знал, никогда бы не стал так радостно позировать Пророку. Тот Гарри, которого он знал, никогда бы не женился на Джинни Уизли. Глаза снова пробежались по статье, хоть он уже и выучил ее наизусть. «Золотой мальчик, герой, кавалер ордена Мерлина, а ныне спортивный комментатор наконец-то решился связать себя узами брака. Вчера на приеме в честь третьей годовщины Победы Гарольд Джеймс Поттер объявил о помолвке с Джиневрой Уизли, его боевой подругой и школьной любовью». Нет, напиться все-таки лучший из возможных вариантов. Швырнув газету обратно в стол, Драко погасил в кабинете свет и шагнул в камин. ** С момента откровения, вырвавшегося у Поттера после их последней драки, гриффиндорец изменился. Непонятно почему, но он перестал реагировать на уколы и оскорбления Драко: услышав очередную гадость, он просто молча разворачивался и уходил, словно слизеринец был тумбочкой, которую проще обойти, чем сдвинуть с места. Малфой бесился — и сам не знал почему. Ну это же какая-никакая константа в их сумасшедшем мире: он провоцирует, Поттер поддаётся, они дерутся, все счастливы. Что изменилось? Поначалу Драко постепенно повышал градус агрессии, переходил на личности, оскорблял друзей Поттера, но так ничего и не добился кроме восхитительного малинового оттенка ушей Уизли. Последней каплей стал момент, когда они столкнулись в коридоре и, слово за слово, Драко вывалил то, что репетировал уже несколько дней: — Жаль, что твоя мамаша не успела научить тебя вежливости, Поттер. В ответ на это гриффиндорец вскинулся, напрягся, как струна, и Драко было уже обрадовался, потянулся к палочке, но парень лишь разочарованно покачал головой: — Мне ужасно жаль тебя, Малфой. И, развернувшись, ушёл. А в спину Драко бить почему-то не решился. Тогда Малфой решил, что стоит действовать иначе. Он не задавался вопросом зачем ему вообще действовать, в первую очередь потому, что боялся не найти ответ. Или боялся найти его. Можно было, конечно, продолжать в том же духе, пытаясь пробить эту стену отчуждения ударами по болевым точкам, благо их Драко знал в Поттере достаточно, однако, был же вариант ещё круче, хоть и сложнее. Усыпить бдительность гриффиндорца, заставить его поверить, что Драко успокоился, а потом, когда тот расслабится, одним разом выбить у гриффиндорца из-под ног почву. В общем, план был построен, курс сменён, осталось только поймать момент. И тот подвернулся достаточно скоро. Драко возвращался с отработки в теплицах, когда увидел Поттера, сидящего в одиночестве с книгой на скамье у чёрного входа в замок. Место не пользовалось популярностью у учеников, чаще всего сюда бегали старшекурсники, чтобы в тайне от учителей выкурить сигарету, поэтому в поле зрения они были одни. Улыбнувшись, Драко тихонько приблизился и элегантно опустился на скамью рядом с Поттером. — Не возражаешь? — спросил он, поиграв бровями, и достал из кармана пачку сигарет. Он ожидал чего угодно: смущения, возмущения, молчаливого ухода… однако, Поттер, видимо, был полон сюрпризов. Смерив слизеринца взглядом, он покачал головой и снова уткнулся в книгу. Пожав плечами, Драко вытянул одну сигарету и поджег ее палочкой. — Что читаешь? Ещё один удивлённый взгляд. По-прежнему молча пожав плечами, парень, заложив пальцем страницу, показал обложку. — Маленький принц? Автобиография? — не удержался от подколки блондин. — Это маггловская классика, Малфой. — Я догадался. У меня, между прочим, разностороннее образование. — Ты читал… — Упаси Мерлин, нет, конечно. Я такое не читаю. — Ты знаешь, даже лис из этой книжки знает больше о вежливости и психологии человека, чем ты. — Кто бы говорил, Поттер. Выпустив дым в лицо брюнету, парень затушил сигарету и, испепелив ее заклинанием, направился к замку. Всю дорогу до дверей он чувствовал на своей спине тяжёлый взгляд. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так вспыльчив, как казалось. ** На самом-то деле это был дерьмовейший из вариантов. Ночью ему, конечно, было хорошо — ну, он так думал, судя по обрывкам воспоминаний, — но Блез по-прежнему на больничном, а значит, он, Драко, не мог задержаться или вообще прогулять работу. Вот и пришлось к девяти утра с квадратной после антипохмельного головой ползти в министерство. Спасибо высокому посту, он был избавлен от необходимости проходить в здание через атриум, но в таком состоянии даже путешествие через каминную сеть заставило его вывернуться наизнанку в личном туалете. Отдышавшись, Драко умылся ледяной водой и вышел в свой кабинет. Что у него там в расписании? Есть время поспать? Время было. Уловив между делами полчаса, Малфой заперся в кабинете и устроился на софе. В горизонтальном положении было так хорошо, что он тотчас же начал проваливаться в сон, где он был маленьким кленовым вертолетиком, падающим с высокого дерева в окружении своих собратьев. Из дремоты его вырвал стук в дверь — резкий, отрывистый и какой-то нервный. С трудом соскребя себя с дивана, Драко в худшем из возможных настроений переполз за стол и позвал, мысленно проклиная того, кто стоял за дверью: — Войдите. Сначала ему подумалось, что он ещё спит и видит кошмар. А чем иначе объяснить тот факт, что на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Рональд Уизли? Он не сильно изменился со школы — плечи стали шире, волосы короче, но в целом он оставался все тем же гриффиндорским недоумком, которого так ненавидел Драко. К тому же, его фамилия… — Чего тебе, Уизли? — Малфой не стал даже изображать вежливость. — Нужно поговорить. Без приглашения Рон вошёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Под тяжёлым взглядом Драко он подошёл к столу и устроился в кресле напротив. — Проходи, располагайся, всегда рад тебя видеть, — с сарказмом вздохнул владелец кабинета, откинувшись на спинку стула. — А ты не слишком-то задирайся. Я, можно сказать, пришёл тебе помочь. — Ты? Мне? — Драко расхохотался и тут же схватился за виски от пронзившей голову боли. — Представь себе. Он замолчал, собираясь с духом. Спустя минуту тишины Малфой, наконец, не выдержал. — Слушай, у меня нет настроения сидеть в уютной тишине в приятной компании сейчас. Либо говори, либо проваливай, ладно? Рон встрепенулся, краснея, как в старые добрые времена. Есть все-таки в мире постоянство, приятно. — Поверь мне, Малфой, ты — последний человек, с которым я хотел бы это обсуждать. — А что, остальные семь миллиардов уже умерли? — Считай, что я делаю тебе одолжение по доброте душевной. И поумерь сарказм, а то я могу и уйти. — И я, видимо, должен испугаться? — Видимо. У меня есть информация, которой я, возможно, испорчу жизнь всей своей семье, но… ради Гарри… Сердце Драко пропустило удар. Ну конечно, о ком ещё может идти речь между ними двумя? — Может, ты скажешь уже о чем речь? Или так и будешь мямлить ещё полчаса? Рон вздохнул и выпалил, очевидно перебарывая себя: — Джинни поит Гарри амортенцией. ** — Я присяду? — идеально выверенная доля яда и сарказма в голосе, отец мог бы гордиться. Поттер оторвал взгляд от толстой книги и захлопнул ее, прижимая к груди. Он сидел на стволе упавшего дерева у самой кромки озера. Выразительно оглядев совершенно пустое побережье с десятком свободных валунов и деревьев, он приподнял бровь, явно копируя Снейпа. — А что-то изменится, если я запрещу? — И то верно, — Драко ухмыльнулся и сел рядом. — А где свита? — На отработке. А твоя? — саркастично спросил Поттер. — Тоже. И если я могу ещё понять, как отработку схлопотали Гойл, Кребб и Уизел, то Грейнджер-то на чем попалась? — Была вместе с Роном. Драко хихикнул, с трудом справившись с желанием заметить, что времяпрепровождение с Уизли само по себе является отработкой. Ему нужно было заставить Поттера расслабиться, а значит, никаких шуток в сторону его друзей и родственников. — Что теперь читаешь? Он потянулся было к книге, но Поттер резко спрятал ее за спину. — Ничего. — Ой, да брось, там что, дамский роман? Драко хихикнул и попытался по-свойски отобрать у гриффиндорца книгу, но, видимо, переборщил с «дружелюбными подколками» — они ему вообще редко удавались. Поттер подскочил, отпрыгивая на метр, продолжая прятать руку за спиной. Сделав шаг назад от растерявшегося Малфоя, он оступился, запнувшись о торчащий из земли корень, пошатнулся, и книга из его рук выскользнула. С тихим хлопком упав на землю, она раскрылась посередине, и Драко увидел четыре маленькие колдографии. С такого расстояния он не мог разобрать, кто там был изображён, но это точно были волшебные карточки — изображения на них бегали туда-сюда, испуганные падением. Поттер быстро подхватил альбом, прижимая его к груди, и шагнул к открывшему рот Драко. — Заткнись. Просто заткнись, ясно? В моей жизни осталось слишком мало вещей, которые ты бы не испоганил своим грязным языком, так будь хоть раз человеком, просто заткнись. Малфой послушно захлопнул рот. Поттер смерил его взглядом и, развернувшись на каблуках, зашагал в сторону замка. Наклонившись, слизеринец поднял из-под дерева бумажку, вылетевшую из альбома при падении. Перевернув ее, Драко увидел, что это тоже колдография. На ней молодая рыжеволосая девушка не многим старше его самого, смеясь, прижимала к себе пухлого младенца — совсем крохотного, она даже придерживала ему головку. Ребёнок зевал, мутными глазами глядя куда-то вдаль, а изображение слегка колыхалось, словно фотограф трясся от смеха, делая этот снимок. Драко вдруг почувствовал, как в грудной клетке что-то сжимается. Засунув колдографию в карман, он вернулся в замок и спустился в подземелья. Там, закрывшись пологом в спальне, он достал из тумбочки свой альбом. Он был толще и обит белой кожей, и в нем было явно гораздо больше карточек. Пролистав несколько страниц, Драко нашёл то, что искал. Выудив из-под пластика снимок, он положил его на подушку рядом с карточкой Гарри. На его собственном снимке Нарцисса — так же, в полупрофиль к камере, держала на руках его, Драко. Она тоже смеялась, а он тоже зевал, только камера в твёрдых руках отца не вздрагивала. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так сильно отличается от него, как казалось. ** — Что? — тупо переспросил Драко, думая, что ослышался. — Я… Я почти в этом уверен, — промямлил Рон, глядя на свои руки. — Сейчас-то мне все понятно, а тогда… Ну, я думал, он просто… — Уизли, — угрожающе начал Драко, придвигаясь к столу, — возьми себя в руки и говори нормально. Вдруг он увидел, что руки парня подрагивают. Понимающе хмыкнув, Малфой призвал из сейфа бутылку огневиски и, наплевав на середину рабочего дня, наполнил два бокала. Рон благодарно кивнул, поднимая свой, и жадно выпил. Однако… похоже, у кого-то проблемы с алкоголем. Тремор прошёл практически мгновенно. Оставив бокал в руках, Рон негромко начал рассказывать. — Ты, может быть, слышал, что я теперь работаю с братом? Помогаю ему в магазине. Волшебные вредилки процветают — после войны до сих пор многим требуются дополнительные стимулы, чтобы порадоваться. Так вот, недавно я обнаружил странности с одним заказом. Амортенция, самая дорогая из всех, что у нас есть в продаже. Она дорогая потому что имеет увеличенный срок действия — не выдыхается целую неделю. К тому же, в рецепт внесены изменения — зелье не поддаётся большинству известных противоядий, кроме, разве что, чистого безоара целиком или в виде порошка. В общем, в заказе была ошибка, и я написал заказчику о ней. В тот же день получил ответ, мы все уладили. А в тот же вечер я приехал к Гарри в гости и увидел в камине обрывок бумаги. Пергамент сгорел, но вот в чем штука — я когда писал письмо заказчику, порезался о бумагу и не заметил. Потом уже, когда сворачивал, оставил случайно отпечаток пальца с кровью на конверте, но решил уже не менять. И вот, на той бумажке в камине, был отпечаток. Я подумал, что совпадение, но все думал, и думал, и думал об этом. Ну и, чтоб мысли отогнать, решил побольше узнать о заказчике, чтоб убедиться, так сказать. Начал рыться… ну, ты уже понял. Не было никакой Меропы Лай, и адрес странный — квартира в маггловском Лондоне. Я туда — а там пусто. Но замок запечатан магически. Я хотел уйти, правда, хотел, но меня уже понесло, — он бросил быстрый взгляд на бутылку огневиски, — ну, я вошёл. А там… вещи Джинни, ее косметика, а на комоде… Он со стуком поставил бокал на стол и потёр глаза пальцами. Драко ещё раз молча налил ему виски. — А на комоде фотография, статичная, маггловская. Она в обнимку с каким-то парнем, явно магглом, патлатый такой… на тебя чем-то похож. Мне сначала даже показалось, что ты это, я чуть заикой не стал. В общем, я так понял, что она там с этим магглом встречалась, уж не знаю когда время находила, но человека под амортенцией обмануть несложно. Я помчался к Гарри, а у Джинни уже кольцо на пальце… в общем, не знаю, я промолчал, испугался, ясно? Хотел поговорить с Герм, но она подруга Джинни, да и мы с ней после разрыва не особо ладим. Я не знал куда идти, и вдруг подумал — ведь сходится! Надо идти к тебе! — И что у тебя там сходится? — Ну… у тебя высокий пост, тем более — начальник отдела по контролю за оборотом зелий… и тут тоже дело в зелье… — Охренительная логика, — хмыкнул Драко, разом опустошая свой бокал. В день таких зашибенских новостей этого хватит, пожалуй. — И я знаю о ваших отношениях. Драко бросил на Уизли быстрый взгляд. — О чем ты? — Да ладно. Я его лучший друг — и я не тупой, как бы ты там ни считал. Я догадался почти сразу, только не знал, что это был ты, тот, к кому он бегал каждую ночь. А потом он мне сам по пьяни проговорился. Судя по всему, он сам даже не помнит об этом… — Ну, раз ты знаешь о наших отношениях, ты должен знать и о том, что в конце пятого курса твой ненаглядный Поттер… мы разорвали отношения уже пять лет назад. И теперь меня не касаются его проблемы… — Я просто подумал, что… ну, что… — Что я кинусь его вызволять из лап твоей хищной сестры, чтобы иметь хотя бы призрачный шанс на возобновление наших отношений? Рон сжался в кресле при звуках его холодного голоса, но к концу этой маленькой речи вскинулся: — Нет. Я подумал, что он мог быть все ещё… мог ещё иметь чувства к тебе, когда впервые выпил амортенцию. Драко опешил. — Мы расстались пять лет назад, а они сошлись только после победы. Те два года он, по-твоему, страдал от любви? — Да, — просто и как-то грустно ответил Рон, не поднимая глаз. — Тот раз, когда он мне рассказал, это было за месяц до победы. Драко помолчал минуты три, разглядывая виски и укладывая полученную информацию. Если избавиться от пустых эмоций, факта выходило два: Поттер не влюблён в Уизли, Поттер вспоминал о нем после… разрыва. Не то, чтобы это все было достаточным поводом считать, что Поттер чего-то хочет от него. Мерлин, да прошло же столько лет! Даже не будь всей этой истории с Джинервой, наверняка бы у них ничего не вышло. К тому же, Драко совсем не интересует, что вообще там думает на эту тему Поттер. Драко Малфой — не переходящий приз, и даже если бы Поттер приполз к нему сейчас на коленях, он бы ни за что… так, постойте, пустые эмоции. — Я помогу тебе, Уизли, спасти нашего Героя в очередной раз. Но при одном условии. Поттер никогда не должен узнать о моем вмешательстве, ясно? — Конечно, — живо кивнул Рон. ** На следующее утро после столкновения у озера Драко проснулся до неприличия рано. Когда однокурсники только просыпались и умывались, он уже спустился на завтрак. Большой зал был почти пуст — двое младшекурсников слизеринцев, компания пуффендуйцев и, как ни странно, Поттер. Не то, чтобы Драко за ним следил, но обычно он появлялся на завтраке ближе к концу, и почти всегда — в компании своих приятелей. Что ж, это даже удачно. Сжав кулаки, чтобы не передумать, Малфой приблизился к гриффиндорскому столу. При виде слизеринца Поттер напрягся. Повернувшись корпусом в его сторону он, какой-то взлохмаченный и уставший, молча смотрел на Драко. Не здороваясь, блондин выудил из кармана колдографию и протянул ее на вытянутой руке. Спустя секунду недоумения Поттер выхватил слегка помятую бумажку и спрятал ее в сумку. — Спасибо. Драко лишь пожал плечами, разворачиваясь, но вдруг замер и бросил через плечо: — Она красивая. — Да. Судя по голосу, Гарри улыбался. С тех пор между ними что-то изменилось. Драко добился своего — вызвал ответную реакцию, но почему-то должного удовлетворения это не принесло. Впрочем, времени размышлять об этом у него особо не было — СОВ, обязанности старосты и Волдеморт, поселившийся в мэноре, все это отнимало у него силы, так что, возвращаясь с отбоем в спальню он просто падал в свою кровать, очищал сознание, как его учил крестный, и засыпал в течение нескольких секунд. Иногда только, в большом зале да на совместных с гриффиндором парах, он вдруг цеплялся взглядом за Гарри и ужасался: Поттер выглядел бесконечно замученным и пришибленным. Он почти везде ходил один, без своих вечных прилипал, почти не ел, только ковырялся вилкой в тарелке или тянул из кружки тыквенный сок. Это проблемы Поттера, повторял себе Драко. Его это не касалось и совсем-совсем не беспокоило. А потом случился День всех святых — и праздничный ужин, на который Поттер не пришёл. Драко это, разумеется, проигнорировал, но и так поганое настроение почему-то испортилось в конец. Сбежав от друзей, он спустился в подземелья — на минуту, взять тёплую мантию, — и неспешно поднялся на астрономическую башню. Согрев заклинанием широкий парапет и наколдовав защитный купол, чтоб ненароком не свалиться, Драко взобрался на каменную оградку и сел, свесив ноги вниз. Он сидел так минут тридцать, вглядываясь в звезды и размышляя о своем, как вдруг чьи-то руки схватили его и резким движением стащили назад, на каменный пол. Больно ударившись копчиком, Малфой взвыл, откатываясь, и подскочил. С пола на него смотрел как-то изумлённо-напуганно Поттер, собственной персоной. — Ты сдурел? — вдруг тихо спросил гриффиндорец, вставая. Драко задохнулся от такой наглости. — Это ты у меня спрашиваешь?! Ты начерта меня уронил?! — Ээээ… я подумал, что ты собрался прыгать… — Ты идиот? — опешил слизеринец. — А спросить не мог для начала? — Ну… я побоялся, что ты испугаешься моего голоса и сорвёшься… — Придурок гриффиндорский, — Драко на ощупь проверил поясницу. Болело, но не смертельно. — Прости, — вдруг произнёс Гарри. Драко изумлённо уставился на него. Ну, у них, вроде как, временное перемирие, но не настолько же. Но Поттер смотрел на него так пристыженно, что Малфой почему-то решил не язвить в ответ. Молча кивнув, он вернулся к парапету и, бросив подозрительный взгляд на наблюдающего за ним гриффиндорца, взобрался обратно. После удара сидеть было больно, но он, в конце концов, первый сюда пришёл, это его место, так что пусть Поттер катится ко всем чертям, а потом уж он как-то доковыляет до подземелий. К его удивлению, Поттер, похоже, никуда катиться не собирался. Медленно подойдя к каменной ограде, он, подумав с секунду, уселся рядом с ним на расстоянии вытянутой руки. У слизеринца мелькнула мысль что, если он таки надумает падать, то вполне сможет утащить брюнета с собой. — Поттер, а в замке нет других мест, где ты бы мог повздыхать в своё удовольствие? Твоё сопение мешает мне думать. — А о чем ты думаешь? Драко постарался вытаращить глаза как можно меньше — не пристало слизеринскому принцу изображать из себя сову. Насколько ж Поттеру одиноко, если он решил поболтать с ним? — Об экзамене по чарам, — неожиданно ответил он. — Мне плохо даются проявляющие чары. — А я знаю в чем твоя ошибка, — Поттер отвёл глаза, рассматривая свои руки. — В твоей формуле недостаёт пасса треугольником в начале волны. — Что?! Откуда ты… ты что, следил за мной на Чарах? И, вообще-то, я выписываю пасс! — Да, но у тебя вместо треугольника получается петля, а она сводит на нет полосу обнаружения, понимаешь? — Да где там петля? Вот, смотри… В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так глуп, как казалось. ** Драко все-таки пришлось отменить последующую встречу: времени до свадьбы оставалось всего-ничего, а найти порошок безоара было не так-то просто. К удивлению Драко, мистер Я-Не-Такой-Тупой-Как-Вы-Все-Думаете Уизли принёс с собой рецепт амортенции. Драко, как начальник ОКООЗ, отмахнулся от робкой просьбы Рона об обете неразглашения и вырвал из бледных пальцев лист. Присвистнул, прочитав состав — вот не зря он два года назад выступал с предложением внести амортенцию в особо опасные, но нет же, «младший помощник Малфой, мы тут не в игрушки играем, между прочим». Вот вам и игрушки. Уизли, в целом, был прав — различие со стандартным зельем в сроке действия, в ответе на противоядия, а ещё, сверх того, в осознании реальности — после принятия противоядия пострадавший помнил все произошедшее кристально ясно, в то время как стандартное мутило рассудок. Вот у Поттера будет отходничек — за три года-то, мстительно хмыкнул Малфой, возвращая рецепт Уизли. — В целом, я понял. Не знаю, насколько ты хорош в зельях — натереть порошок безоара сможешь? — В ступе? Драко закатил глаза. — Ясно. Сам займусь. Ладно, предлагаю такой план: я делаю порошок — это примерно две недели, у тебя как раз будет ещё неделя, чтобы накормить им твоего приятеля. — Но как я его накормлю? — Ну это уж ты сам как-нибудь придумай, ладно? — Ладно, — стушевался Рон. Бросив смущённый взгляд на бутылку огневиски, он суетливо встал и, пряча рецепт в папку, выпрямился. — Ладно, в общем… спасибо. Драко кивнул ему на прощание. Стоило двери с тихим хлопком закрыться, он растёкся по стулу, растирая ладонями лицо. Мерлин всемогущий, ну почему сейчас? Он потратил почти пять лет, стараясь забыть этого лживого мерзкого шрамоголового придурка. И, конечно, теперь, когда у него почти получилось, ну правда, он даже на свидания ходить начал, вот тебе, Драко, газетка, а вот Уизел, не скучай. Выругавшись, Малфой достал из шкафа пузырёк с зельем, уничтожающим запах алкоголя и перегара, и, залпом его выпив, вышел из кабинета. Значит, предстоит много дел: выцыганить у научного отдела безоар — камни были дорогими, а ещё не хватало на этих придурков деньги тратить, — трижды вымочить его в молоке, затем выварить в росе, ее, кстати, тоже надо стащить у научников, просушить и стереть в порошок, что, разумеется, дело трудоёмкое. Господи, и зачем он на это подписался? ** «Малфой, я, кажется, в тебя влюблён». Бамс! Вилка со звоном выпала из рук, с грохотом прокатилась по каменному полу и замерла, уперевшись зубчиками в стену. Трясущимися руками спрятав записку от любопытных пальчиков Панси, Драко бросил перепуганный взгляд на гриффиндорский стол. Поттер с неестественно прямой спиной сидел спиной к нему, не реагируя на гря… Грейнджер, которая усиленно махала перед его лицом рукой. Почувствовав, как кровь приливает к лицу, слизеринец подскочил, испугав надменного филина, принёсшего записку, и почти бегом бросился из Большого зала. Он едва не снес с ног компанию младшекурсников, протискивающуюся в двери, отмахнулся от рванувших было за ним Грега и Винса и остановился, задыхаясь, только ввалившись в пустую аудиторию на третьем этаже. Швырнув письмо на учительский стол, Драко принялся расхаживать по кабинету от окна до стены. Это что, шутка?! Как это понимать?! Ну, это же шутка, верно? И как это понимать вообще?! Мысли подлиннее вернулись спустя четверть часа и тут же испарились, едва он услышал тихий стук в дверь. Дёрнувшись, Драко рванул к столу и схватил пергамент как раз в тот момент, когда Гарри бочком протиснулся в класс. Наверное, вид у Малфоя был ещё тот, но Гарри и сам выглядел не лучше — всклокоченный, покрасневший и явно напуганный, он замер в проёме, не сводя с него взгляда. — Драко, послушай… — Это шутка? — почему он говорил фальцетом? — Это розыгрыш? Ты перепутал меня с Грейнджер? Что это вообще? — Послушай, успокойся… — Ты, должно быть, решил посмеяться надо мной так, да? Признавайся, вы с Уизли это вместе писали? Драко пристально следил за Гарри, но совершенно не заметил, как тот оказался близко. Слишком близко… сильные руки обхватили плечи слизеринца, легонько встряхивая. — Драко, тише. Послушай меня: это не шутка и не розыгрыш. Я не уверен, что мне стоило тебе об этом говорить, но это правда. — Два месяца назад ты меня ненавидел! Ты не мог влюбиться в меня за пару вечеров на астрономической башне! — Их было семнадцать, Драко. Вечеров. И, возможно, ты прав — этого мало. Но вот только я влюбился в тебя намного раньше. — Когда? — севшим голосом спросил Драко, разглядывая капельку грязи на ботинке Поттера. — На третьем курсе. От изумления Малфой поднял голову, и это стало его ошибкой. Или не ошибкой. Гарри смотрел на него своими невозможными зелёными глазами с такой тоской во взгляде, что у него перехватило дыхание. — Ты мне лжёшь. — Я в жизни тебе ни разу не солгал. — Нам даже дружить нельзя, Поттер. — А я и не хочу с тобой дружить. Драко била крупная дрожь, и, возможно, она была причиной, что он качнулся вперёд, мертвой хваткой вцепляясь в рукава мантии гриффиндорца, и их носы столкнулись, а потом секунда — и они целуются так яростно, словно в последний раз в жизни, а внутри слизеринца что-то взрывается, прошибая волнами жара, скручивается в спираль. Гарри шагнул вперёд, вжимая Драко в преподавательский стол, простите, профессор Флитвик, мне очень жаль, и это настолько ошеломительно, настолько жарко, и Мерлин, что с ними обоими не так? Они расцепились спустя бесконечное множество секунд, прижимаясь друг к другу носами и лбами. — Я думал, ты меня проклянешь. — Я тоже. — Если ты против, я… — Гарри отстранился, опуская руки. — Идиот. Иди сюда. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так недостижим для него, как казалось. ** Все было готово. Бог свидетель — так тщательно безоар не растирал ещё ни один зельевар мира. Просто Драко хотелось быть на сто процентов уверенным, что он сделал все верно: если свадьба все же состоится, и окажется, что Уизли ошибся… Драко должен точно знать, что дело не в ошибке с противоядием. На самом деле, ему плевать, приворожен ли Поттер, просто он сам по себе человек ответственный, аристократическое воспитание. Ссыпав белоснежный порошок, по консистенции больше похожий на кашицу, в колбу и запечатав её всеми возможными защитными заклинаниями, Малфой положил своё творение в карман и шагнул в камин. В своём кабинете в министерстве он наскоро черкнул записку-напоминание: «разбавлять водой или соком комнатной температуры, КОМНАТНОЙ температуры, Уизли» и, свернув ее, резинкой прижал к колбе. Отдать он решил ее лично — совы порой теряли посылки, а эльфы его почему-то раздражали в последнее время. Предупредив Забини, Драко вышел в холл и трансгрессировал в Косой переулок. Отыскать магазин Уизли не составило труда: кричащая вывеска с все той же шуткой про Волдеморта — они никогда не перестанут быть смешными, — была видна с другого конца улицы. В магазине было полно народу. Несмотря на будний день, тут толпились и взрослые, и дети, только вернувшиеся домой из школы, и даже парочка домовых эльфов. Протиснувшись сквозь толпу, Драко нашёл глазами дверь с надписью «Служебный вход» и значком черепа с костями, напоминавшим чёрную метку, и, войдя в неё, оказался в тёмном коридоре. Где-то в конце его горел свет и раздавались голоса и смех. Подойдя поближе, парень обнаружил приоткрытую дверь и, постучав, толкнул ее. Тут же захотелось обратно домой — в маленькой комнатке с двумя столами и диванчиком сидели Рон, Джинни, Джордж и Поттер. Не доверяй совам, Драко, передавай важные посылки лично, Драко. Смех мгновенно оборвался. В липкой тишине Малфой окинул взглядом присутствующих, не задержав на Поттере взгляда дольше положенного, и, не здороваясь, кивнул Рону в сторону коридора. — Малфой? — Джордж, казалось, раздумывал, а не достать ли ему волшебную палочку. — Уизли, Уизли, Уизли, — с издёвкой поздоровался в ответ Драко, — и Поттер. — Что тебе нужно? Решил пополнить запасы приворотного? — голос Джорджа сочился ядом. — Ну что ты, приворотное нужно только самым тупым и уродливым. Не сдержавшись, он скользнул взглядом по будущей миссис Поттер, с удовольствием отмечая, что краснеет она ещё уродливее брата. Рон подскочил, делая Джорджу предупреждающий знак: — Я сейчас вернусь, посидите здесь, ладно? И, не дожидаясь ответа, он рванул мимо Драко в коридор. Молча оглядев оставшуюся в кабинете компанию, Малфой все-таки позволил себе вглядеться в Гарри, но, столкнувшись с растерянным взглядом зелёных глаз, презрительно скривился и вышел следом за Роном. Отойдя на приличное расстояние, рыжий повернулся к слизеринцу. — Зачем ты пришёл? Они меня теперь будут пытать… — Если ты решил, что меня волнуют твои проблемы, то ты ошибся, — холодно процедил блондин, протягивая парню флакон. — Не разбей, второй раз стараться не буду. — Спасибо… — В качестве благодарности подари мне возможность никогда больше ни одного из вас не видеть. И, не дожидаясь ответа, он вышел в магазин, проклиная на чем свет стоит свои ноги, которые почему-то подкашивались, и предательски участившееся сердцебиение. ** — Мне жаль, что меня не было на Рождество. Но зато я смог найти тебе подарок. Они сидели, касаясь друг друга коленями, на широкой измятой кровати в Выручай-комнате. Драко развернул шуршащую обёртку с пошлыми Санта-Клаусами и приоткрыл рот, взвешивая на руке тонкую серебряную цепочку со скользящей по ней крохотной капелькой малахита, обрамлённой тонким ободком металла. — Что это? — Амулет. Он защищает от приворотных чар и нагревается, если тебя вдруг опоят амортенцией. — Боишься, что уведут? — засмеялся Драко, тут же застегивая украшение на шее. — Очень, — серьёзно ответил Поттер, — я слишком долго этого ждал. Драко промолчал, не зная что ответить — иногда Гарри говорил такие вещи, от которых он краснел и терял дар речи. — Драко, — Поттер поймал его подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Я все понимаю. Однажды придёт время, когда это все надо будет остановить. Ты в любой момент можешь просто сказать мне «хватит», и я уйду. И больше ни словом, ни взглядом себя не выдам, но… ты первый, кого я полюбил по-настоящему. И я не знаю, что будет дальше, но я уверен, что никогда не забуду ни секунды времени, проведённого с тобой. Драко смутился и, не зная как ещё заткнуть своего — о, Мерлин! — парня, откинулся на подушки, втягивая того в глубокий поцелуй. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не бесстрашен, как казалось. ** «Звёздный разрыв: почему Герой Британии разорвал помолвку». Нет, Магическая правда действительно скатилась до уровня жёлтой газетенки, а жаль, там раньше была неплохая афиша. Драко по диагонали пробежал взглядом по статье — кажется, сотой за последние три дня, — и откинулся в кресле. Судя по всему, Уизел накормил Поттера порошком в тот же день, а это было неделю назад. Драко так и подмывало написать рыжему письмо — спросить, на что было похоже лицо этой дуры, когда она все поняла, а главное — сколько дней Поттер блевал от отходняка после амортенции. Три года травиться — это вам не шутки. Неделя. Прошла неделя. Он видел Гарри неделю назад. Так близко — протяни руку и коснёшься. Ну разумеется, они встречались после Победы на приёмах, но, как правило, там они даже не пересекались: Поттер был занят болтовнёй с гостями, а Драко прятался по углам, считая минуты до того момента, когда уже будет достаточно прилично уйти, и прожигая взглядом растрепанную макушку в толпе. Вот так близко Малфой видел его в последний раз в мэноре, только Гарри тогда был раздут от жалящего, а сам слизеринец напуган до чёртиков тем, что Поттера все-таки схватили, и сейчас прилетит Волдеморт и покрошит гриффиндорца на салат прямо на его, Драко, глазах. В общем, не самая приятная была встреча… Интересно, как он сейчас? Достаточно ли сильно мучается? Он это, безусловно, заслужил, но Драко все же было немного его жаль: каково это, узнать, что последние три года твоей жизни — сплошной обман? Очнуться вдруг и понять, что ты все это время целовал и обнимал кого-то столь мерзкого, как эта рыжая дура? Драко бы стошнило, но Поттер к ней всегда относился с теплом, так что… «Она мне как сестра» — заявлял он, ловя ревнивые взгляды слизеринца. И как тебе инцест, Поттер? ** — Она мне как сестра, Драко, — Гарри схватил его за руку, не давая со злости выскочить из кабинета. — Мне плевать, Поттер, ясно? — Зато мне не плевать. Хочу, чтобы ты понял — у тебя нет повода ревновать. — Ревновать? — Драко презрительно расхохотался. — Объясняю для особо тупых: ты волен обжиматься с кем хочешь, мне нет до этого дела. Отпусти. — Нет, пока ты не послушаешь меня. — Отпусти, или я тебя прокляну! — Драко дернул руку, едва не упав, и вдруг почувствовал, как его впечатало в стену. — Закрой рот и слушай: я обнимал ее как подругу. Нет, я сказал, заткнись. Мне нет никакого дела до неё или ещё кого-либо, потому что у меня есть ты, ревнивый идиот, видимо, за какие-то грехи. Читай по губам: мне никто кроме тебя не нужен. Я люблю тебя, понимаешь ты это? Люблю. Но если ты не прекратишь вести себя как дурак, то я тебе врежу, честное слово. Всю эту короткую, но содержательную речь, Поттер прошипел ему в лицо на одном дыхании, прижимая к стене, запрокинув голову слизеринца назад и заставляя неотрывно смотреть себе в глаза. Эти повелительные нотки в его голосе… Драко уже почти забыл из-за чего они ссорились, чувствуя, как ноги подкашиваются, а запястье горит в кольце сильных пальцев. Видимо, разобрав что-то в его глазах, гриффиндорец разжал пальцы и шагнул назад. Драко только слабо качнулся ему вслед. — А впрочем, это даже приятно. Ну, что ты ревнуешь. Иногда ты так холоден, что мне кажется, ты вообще ничего ко мне не испытываешь, Драко. Легко коснувшись его губ своими, Поттер молча вышел из кабинета. Малфой провёл по губам языком, глядя ему вслед. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так проницателен, как казалось. ** Интересно. Чем сейчас занят Поттер? И, кстати говоря, он не подал на Уизли в суд. Может, они вообще не расстались, а только помолвку разорвали? Он ведь мог быть в неё влюблён и без всяких амортенций. Позлится да простит, это же Поттер. В дверь кабинета, коротким стуком прервав поток мыслей, вошёл Блез с пергаментом в руках. — Список подавших запрос на встречу. Тон его был по-деловому сух: Забини был профессионалом, так что, даже после совместных попоек до самого утра, в Министерстве жёстко держал их обоих в рамках отношений начальник-подчиненный. Драко не мог нарадоваться, что предложил ему эту должность: без Блеза он был как без рук. Взяв бумагу, Малфой пробежался глазами по списку и замер: в самом низу листа, замыкая перечень имён, стояло самое неожиданное имя из всех. — Поттер?! — Да. Я буквально только что получил от него письмо — он просит о встрече как можно скорее. Назначить ему через неделю? — Нет! Вернее… отмени вечернее совещание с отделом правопорядка, нам, по сути, нечего пока обсуждать. Блез своё удивление выразил лишь приподнятой бровью. — Ставим Поттера на пять? — Да, если он сможет. Оставшись в одиночестве, Драко принялся мерить шагами кабинет: что Поттеру от него понадобилось? Давайте рассуждать логически: Драко просыпается утром, понимает, что последние три года жил под приворотным. Пару дней его штормит, потом он приходит в себя — к кому он пойдёт? К другу, который вытащил его из этого кошмара? К подруге, которая была верна все эти годы? К бывшему любовнику, которого бросил пять лет назад и которого, наверняка, уже забыл? А может, дело в должности. Собирается подать жалобу на то, что его травили несколько лет зельем, не включённым в перечень особо опасных, например. Или Уизли проболтался насчёт безоара, и хочет поблагодарить. Или проклясть? Может, после кошмаров войны Поттеру было в удовольствие жить в выдуманной опьяненным подсознанием сказке? О, Мерлин, скорее бы наступил вечер. И, вместе с тем, пусть он никогда не наступает. ** Драко сидел на высоком зеленом диване, заботливо предложенном Выручай-комнатой, и перебирал волосы лежащего на его коленях Гарри. Они молчали — трудно было заставить себя говорить после всего произошедшего. Смерть Сириуса, после которой гриффиндорец неделю приходил в себя, с одной стороны, с другой — арест отца Драко… невысказанное, невыплаканное «это твоя вина» висело между ними маятником, качаясь от одного к другому. Вдруг Поттер поднялся, скидывая руку слизеринца. — Драко. Хватит. Сердце блондина ухнуло вниз. В груди будто что-то оборвалось — ноющая боль сдавила рёбра. Подавив в себе детское желание заткнуть уши пальцами, Малфой поднял на Гарри холодный взгляд. — Уверен? — Скоро мы разъедемся по домам… — А осенью вернёмся сюда. Если Поттер решил его бросить, Драко не будет его отговаривать. Он не спорил, он просто приводил логические доводы. — Ты лучше всех знаешь насколько это опасно. — Раньше тебя это не останавливало. — Пока Волдеморт не уничтожен, наши отношения всегда будут компрометировать нас. — Но никто не знает, — нет, Драко все ещё не умолял. Они просто разговаривали. — Он прекрасный легилимент. Он прочтёт твои мысли… Так вот что! Малфой вспыхнул, отворачиваясь. Поттер боится, что Драко волей-неволей его выдаст! Ну естественно, слизеринец знал это все — не зря же он тренировался в окклюменции все свободное время. Но, конечно, кто он такой, чтобы скрыть свои мысли от Лорда, да? Безопаснее порвать с ним, бросить после всех красивых слов о любви, после всего что между ними было. Конечно, Поттер прав — слова это просто слова, а сохранность ценной шкурки важнее. Драко был с ним согласен, с этим чертовым сукиным сыном. — Уходи. — Драко… — Пошёл. Вон. Когда дверь выручай комнаты захлопнулась за ним в последний раз в их короткой истории, Драко подтянул колени к груди и сжался в комок. Жалкий глупый идиот, место тебе в Пуффендуе. На что ты рассчитывал? Что Гарри Поттер возьмёт тебя за руку и отведёт с собой в этот свой чертов Орден? Позовёт на свою сторону? Чего ты ждал, предложения руки и сердца? Впрочем, ты сам во всем виноват — нечего было пускать его в свою жизнь, можно подумать, ты не знал, чем все закончится. Он казался таким искренним… а может, он был искренним на той странице книги, а теперь — труба зовёт, открываем новую главу, детки, а ты, Драко, был плохим мальчиком, тебе в этой истории делать нечего. В тот день Драко Малфой впервые подумал, что Гарри Поттер не так светел, как казалось. ** Поттер пришёл чуть раньше пяти. Драко, и так сидевший всю видео-конференцию с французским отделом ОКООЗ как на иголках, пожаловался на плохую связь и быстро свернул разговор, увидев знаки заглянувшего Блеза. Тот кивнул и вышел, а спустя секунду в кабинет вошёл размашистым шагом Поттер. Драко сглотнул, усилием воли заставляя себя оставаться в своём кресле и не зная как себя вести. В конце концов, он решил, что самым верным сценарием будет «холодное удивление», которое он часто практиковал на бывших одногруппниках, приходящих к нему со всякого рода личными просьбами. Поттер, помявшись на пороге, наконец, открыл рот. — Мистер Малфой. — Мистер Поттер, — с издёвкой ответил тот, жестом предлагая гостю сесть. Зачем он пришёл? Гарри опустился в кресло, оглядывая кабинет, потолок, окна — все, лишь бы не задерживать лишний раз взгляд на хозяине этого кабинета. Драко молчал, давая ему возможность начать разговор самому и прекрасно зная насколько это нервирует собеседников. Наконец, Гарри, глубоко вздохнул, расправил плечи и откинулся на спинку стула. — Я не знаю, что сказать. Драко нервно хмыкнул от неожиданности. — Тогда что вы здесь делаете? — Я… моя жизнь пошла наперекосяк неделю назад. Я расстался с Джинни. — Я читал, — холодно кивнул на газету Драко. — Я не знаю зачем, но я должен рассказать тебе. Она поила меня амортенцией. Три года — впервые она мне ее подлила в Мунго, на следующий день после битвы за Хогвартс. Драко даже не пришлось изображать изумление. Может ли быть, что поэтому он… — Это какая-то модификация зелья, я помню все ясно, но не понимаю мотивы своих поступков. Я не знаю зачем и почему был с ней, зачем сделал предложение… Я рад одному — что у нас под приворотным не родился ребёнок. Поттер передернулся, вспоминая что-то. Малфой молчал, замерев, боясь спугнуть мгновение. — В общем, я просто хочу, чтобы ты знал — я никогда ее не любил. — Зачем ты говоришь мне это? — голос предательски сел, и Драко откашлялся. Поттер вдруг подскочил и обогнул стол, останавливаясь рядом с парнем. Сглотнув, блондин вжался в кресло, глядя на бывшего любовника снизу вверх. — Я понимаю, что для тебя прошло три года, но мои чувства — они остались такими же, как были в девяносто восьмом, понимаешь? Они были спрятаны, подавлялись, но они остались неизменными. — О каких чувствах ты говоришь? При чём тут я? Ты бросил меня ещё на пятом курсе! — в защитном жесте скрестив руки на груди, Драко подскочил на ноги. Сидеть рядом с нависающим над ним Поттером было неуютно. — Потому что боялся за тебя! — Что? — Ну естественно, я боялся! Неужели ты думал, что после всего, что я говорил, мои чувства просто исчезли? Я потерял Сириуса, едва не потерял Рона и Полумну, мои друзья были в опасности — из-за меня, понимаешь? Я не желал тебе такого, я ужасно боялся, что Волдеморт прочтёт твои мысли и воспользуется ими. Возьмёт тебя в плен, будет пытать… убьёт на моих глазах, чтобы повеселиться… я видел это каждую ночь во снах, с первого нашего поцелуя, даже нет, с самого его возрождения, потому что уже тогда я был влюблён в тебя и знал, что он может это увидеть. Он убил полсотни человек в битве за Хогвартс, чтобы вынудить меня прийти к нему. Представляешь, что бы он сделал, если бы знал, что у него есть намного более действенный рычаг? Драко ошарашено закружил по комнате, отпихнув Поттера с дороги. Сколько раз он представлял себе этот момент! И где все его презрение, сарказм, яд, куда вылетели из головы отрепетированные «пошёл в задницу, Поттер»? — Ты же понимаешь, что не имеешь права врываться вот так? Ты бросил меня пять лет назад, пять, понимаешь? Это много, ужасно много, это почти что целая жизнь, Блез, вон, успел жениться, завести двоих детей и развестись. С чего ты вообще взял, что мне это интересно? У меня своя жизнь, мне вообще от тебя ничего не нужно. Мерлин, что он несёт, зачем он это говорит? Лицо Гарри вытянулось, на щеках выступил румянец. Он опустил взгляд. — Мне ничего не нужно, Малфой. Я просто хотел, чтобы ты знал. Может, это эгоистично — после всего, что произошло, но… с весны девяносто четвёртого я ни на минуту, будучи в трезвом рассудке, разумеется, не переставал тебя любить. Просто знай это, ведь приятно знать, что тебя кто-то любит, да? Было время, когда я жизнь бы отдал, лишь бы услышать это от тебя, — он усмехнулся и направился к дверям. — Я больше тебя не потревожу. Извини. Он взялся за ручку двери и вышел из кабинета, оставив Драко хватать ртом воздух. Дверь хлопнула, активируя заглушающие чары, и парень со всей силы пнул стул для посетителей. Тот отлетел в стену, развалившись на части, и блондин, схватив одну ножку, запустил ее в висящее у входа зеркало. Его ровная гладь со звоном разбилась — часть осыпалась на пол, а часть покрылась паутинкой трещин. Драко рывком подошёл к зеркалу и замер, изучая в отражении свои глаза. Ты не посмеешь. Нет, ты не посмеешь, ты не посмеешь, ты не посмеешь! Господи, как же хотелось сейчас же выбежать следом за Поттером и на коленях попросить прощения за жестокие слова, за подростковую глупость пять лет назад, за то, что так ни разу и не сказал ему, как любит… Нет, нельзя, будет больно, опять будет больно, как в прошлый раз, и он снова останется сидеть на диване в выручай-комнате один, брошенный, разбитый, он встал-то с него только пару месяцев назад, и вот он снова там, почему все так, за что? У них ничего не выйдет, не получится, они как две шестеренки с разными гранями, они сломают друг друга, они уже сломались, зачем вообще все это случилось, зачем Уизли пришёл к нему, Драко было так хорошо в неведении тогда, когда он, наконец, перестал искать Поттера во всех прохожих, когда он, наконец отпустил… В кабинет заглянул Блез. — До завт… что у тебя тут произошло? Вы что, подрались? — Нет. — Ты в порядке? — Да. — Ничего не хочешь объяснить? — Нет. Забини вздохнул, заходя в кабинет и прикрывая за собой дверь. Поискав глазами стул, парень заметил обломки и, вздохнув, опустился на край стола. — А я, все же, останусь. Драко подошёл к окну и поставил локти на подоконник. У него не осталось сил воевать на сегодня. — Расскажи мне, что произошло? Ты похож на умалишённого. — Помнишь мои отношения на пятом курсе? — О, таинственную красотку Драко трудно забыть… постой! Это что… Блез едва сдерживался от того, чтобы завизжать. Ей богу, иногда он был ужасно похож на свою бывшую жену. И как они с Панси умудрились порвать? — Да. Это был Поттер. — Охренеть! Нет… Охренеть! — Мы плохо расстались в конце года. — Да уж, я помню. — Помнишь, приходил Уизли? Он узнал, что его сестра поит Поттера приворотным. Я приготовил ему порошок безоара. А теперь он примчался сюда, чтобы признаться в вечной любви. — Охренеть! — Да, я тоже так подумал. — Но почему он ушёл? — Я его прогнал. Спустя несколько секунд молчания Драко почувствовал лёгкое прикосновение. Обернувшись, он увидел, что Блез по-кошачьи беззвучно подошёл к нему. Он смотрел как-то напряжённо, а потом резко схватил друга за плечи и встряхнул так, что у блондина щелкнула челюсть. — Драко Люциус Малфой. Ты что, идиот?! — Что? Отпусти меня! Блез разжал пальцы и толкнул слизеринца назад. От неожиданности тот отшатнулся, ударившись о подоконник. — Ты думаешь, я слепой? Думаешь, я не вижу, как ты убиваешься по своей школьной любви эти пять лет? Не вижу, как ты в гроб себя вгоняешь — работаешь наповал, пьёшь как сквиб? Я написал всем однокурсницам, которые хоть немного подходили под твои расплывчатые описания, искал эту твою занозу в заднице, хотел ее придушить — или помирить вас. И теперь, когда он сам к тебе пришёл, ты его прогнал?! — Он бросил меня. И снова бросит, я знаю, у нас ничего не получится, у нас вечно все через задницу, Блез! — Перерастите детские обидки! Если он до сих пор тебя любит, несмотря на твою непроходимую тупость, значит, наверное, это серьёзно, нет? — Я не хочу, чтобы снова было больно, — вдруг тихо произнёс Драко, и Блез уже было открывший рот для продолжения тирады, осекся. — А сейчас тебе приятно, что ли? Малфой сполз по стене на пол, пряча лицо в колени. Забини опустился рядом. — Попробуй, — убеждённо сказал он, — хуже уже не будет. Может быть, ты ещё сам в нем разочаруешься. Любить со стороны легко, а вот съедетесь, а он везде носки свои разбрасывает, например… — Фу, прекрати, — истерически хихикнул Драко. — Или ногти стрижёт и выбросить забывает. — Ну Блез! И Драко решился. Они поговорят. Как взрослые двадцатиоднолетние мужчины — поговорят, обсудят, придут к соглашению. Может быть, им стоит начать с нуля — сходить на свидание, стать друзьями, научиться доверять друг другу, а потом уже… Только вот Поттер… Где его искать? У Гарри был дом, но где он, Драко не знал. На работе — Блез узнавал, — Поттер числится в отпуске до конца месяца. Оставались Уизел и Грейнджер, но первый жил с родителями, и навряд ли Поттер туда пошёл бы после истории с невестой. Грейнджер же только изумлённо посмотрела на него, когда он, преодолевая неприязнь, спросил не знает ли она, где Гарри. Драко думал послать сову, но не смог найти слов для письма. И тогда он решил сходить к единственному из всех людей, кому предельно честно и полно рассказывал последние три года о своих чувствах. Снейпа похоронили на кладбище неподалёку от Хогсмида. С отцом он не ладил, а на месте могил рода Принц давно уже возвышался маггловский торговый центр. Раскрытие Снейпа как шпиона вызвало огромный резонанс, тысячи людей хотели сходить на его могилу, поэтому ее решено было устроить не на закрытой территории Хогвартса, а рядом. Драко грустно смеялся, представляя себе лицо крестного, если бы он увидел, во что превратилась его надгробная плита. В шутку, видимо, кто-то пустил слух, что каждый невзаимно влюблённый, коснувшийся камня, обретёт счастье. Да простит его Северус, Драко тоже тёр, и вот, пожалуйста. Взяв отгул — в будни меньше шансов столкнуться с паломниками на кладбище, — Малфой трансгрессировал на окраину деревушки. Было тепло, середина июля, солнце палило нещадно, так что по пути к кладбищу парень стащил с себя лёгкую мантию, оставаясь в простой рубашке и брюках. Ему повезло — кладбище оказалось пустым, только парочка местных жителей медленно брела от свежей могилы с деревянным крестом. Войдя в узкую калитку оградки, Драко коснулся в приветствии надгробия и, сев на скамейку, наколдовал новый венок взамен старым, пожухшим. — Привет, Северус. Ты знаешь, с каждым разом надгробие становится все более истертым. Ей богу, однажды они сотрут его до основания. Помнишь, я рассказывал тебе об амортенции? Ну вот, Поттер исцелился. И пришёл ко мне… я был не готов. Он говорил, говорил, говорил… что любит, что всегда любил. А я ему сказал, что мне ничего от него не надо. Перепугался. И он ушёл, а теперь я его никак не могу найти. Понятно, что найду однажды, но… вдруг, я упустил свой шанс? Вдруг, будет поздно? А может, мне вообще не стоит его искать? Позади хрустнула ветка. Резко обернувшись, он подскочил на ноги: в метре от него, держась за оградку, стоял Поттер, с виду совершенно больной и отчаявшийся. Минуту они напряжённо всматривались друг в друга, а затем Гарри медленно отпер калитку и сгрёб Драко в объятия. Слизеринец стоял, замерев, как изваяние, не в силах ни оттолкнуть, ни вернуть объятие. — Пусти. Ты делаешь мне больно, — прошептал он, сам не зная, что имеет в виду. — Я больше никогда не сделаю тебе больно. Прости. Я не должен был решать за тебя тогда. Я думал, ты поймёшь мои мотивы. А если нет — то хотя бы возненавидишь достаточно сильно, чтобы это заглушило обиду. Я не думал, что твои чувства ко мне… серьёзны. Драко хмыкнул, высвобождаясь из медвежих объятий. — Чего ты хочешь? — Сделать тебя счастливым. Возместить эти пять лет. — Я не смогу… так сразу. Я отвык. Гарри отступил на шаг. — Я все понимаю. Мы сделаем так, как ты захочешь — можем ходить на свидания… — Я не девчонка, Поттер! — …можем встречаться раз в месяц на чай, можем скрываться ото всех или дать интервью Придире, только дай мне шанс. Пожалуйста. Драко помолчал минуту и, наконец, решившись, вышел за оградку, придерживая калитку для Гарри. Бедный Снейп, наверное, сейчас в гробу как на вертеле крутится. Едва Поттер вышел, Малфой запер калитку и протянул ему руку. — Я устал, Поттер. Пойдём в Три Метлы?