Шпион с пеленок: детство

Том злился и удивлялся: уже месяц, как они жили буквально бок о бок в Принц-маноре, а ребенок ни в какую не шел на контакт, точнее, не реагировал ни на одно его ухищрение. Ни на оставленный в холле дневник (паршивец к нему даже не прикасался!), ни на следы на свежевыпавшем снегу в парке, взявшиеся на дорожке «из ниоткуда», и даже на зелье доверия, вроде бы аккуратно подлитое в чай… Уж как он смог обойти последнее, Том так и не понял. Десятилетние мальчики перед чаепитием с соседом антидоты не принимают!!! И даже на его знаменитое обаяние ребенок не велся во время их довольно редких случайных встреч. А ведь идея заинтересовать мальчишку так, чтобы тот сам к нему пришел, казалась такой многообещающей… Темный лорд буквально вцепился в несчастного Алана, недавно получившего степень по психологии, и двух преподавателей-сквибов, историка и социолога, которые у них с Северусом были общими. Вывод получился более чем странным: маленький Принц его попросту боялся. И Том не мог понять, почему. Это было странно и неудобно, словно ресница в глазу. Он думал, перебирая одно воспоминание за другим… Новоиспеченный лорд Гонт ни разу в жизни столько не рефлексировал. Это занятие оказалось на удивление небесполезным: препарируя свою жизнь с позиции стороннего наблюдателя, мужчина увлекся, погрузился глубже в свое прошлое и увидел немало странностей в собственном поведении. Но больше всего его поразил разговор по этому поводу с Аланом. — Почему-то принято считать, что разумные руководствуются логикой. — А это не так? — Разве? — Алан посмотрел, как на лице собеседника постепенно проступает понимание и продолжил: — Причинно-следственные связи, несомненно, играют большую роль, но любой из нас легко вспомнит немало жизненных ситуаций, когда именно они не срабатывали. Многое человек делает, руководствуясь отнюдь не логикой, а чувствами. Любовь, ненависть, страх — как наиболее сильные, но часто хватает простой неприязни или, наоборот, приязни, чтобы нарушить, казалось бы, полностью сложившуюся картину. Или разбить жизнь. Или поменять ее коренным образом… Помните, недавно вы определили, я бы даже сказал, диагностировали у себя скрытую социопатию? — Вы не согласны? — Не в этом дело. Согласие или несогласие с диагнозом — хоть врача, хоть больного — не влияют на течение болезни… Но и тут… Правил без исключений не существует, если вы не формула, живущая в мире математики. — Да? — Если хотите, об этом позже, давайте пока вернемся к социопатии как таковой. Вы решили, что вы — такой, владея достаточно полной информацией как о себе, так и об обществе. Скажите сами, что в текущей ситуации опровергает диагноз? — Да хотя бы то, что мы сейчас разговариваем, — усмехнулся Том. — И ощущения, которые я испытываю во время беседы, и то, что я, безусловно, считаю их положительными. — Это можно было бы отнести на счет того, что вы очень любите новую информацию и вам нужны знания, которые я вам предоставляю, — покивал было Алан, но тут же спросил: — Исчерпываются ли ваши ощущения только когнитивной стороной? Если бы я оказался сейчас в смертельной опасности, рискнули бы вы собой, чтобы потом иметь возможность продолжить наш диалог? Я довольно слабый эмпат, но я понимаю, что вы цените меня как личность — но что именно для вас ценного во мне? В Эйлин? В Северусе? Отчего вас так задевает его нежелание контактировать, что вы хотите от него? Чем это важно для вас? Мужчина взглянул на большие старинные часы в гостиной и приподнялся: — Считайте это вашим домашним заданием, лорд Гонт. Пожимая руку преподавателю, Том, наконец, не выдержал: — Прах вас побери, Алан. Никогда не думал, что когда-то это почувствую и тем более скажу. Я восхищаюсь вами. — Благодарю, милорд.

***

Темный лорд сидел в глубоком кресле у камина и… старательно делал домашнее задание. Он настолько глубоко погрузился в себя, что не заметил, как в дверном проеме промелькнул тот самый, кто его в последнее время так сильно интересовал, и как от него отделилось нечто, отбрасывающее небольшую тень с длинными ушами. А Северус, обезопасив себя как только мог, в том числе с помощью эльфов, настроился «на прием». Слишком уж в последнее время Темный Лорд напоминал ему своего белобородого антагониста. Особенно тот чаек… «Ладно, я не социопат… уже. Но рискнул бы я собственной жизнью ради Алана — при том, что смерть для меня — самый большой страх? Как сильный маг, я бы справился со многим, что ему могло бы быть не по плечу. Да, я бы пришел на помощь. Рискнул бы, вряд ли — собственной жизнью, но чем-то — определенно бы рискнул. Амулетом, частью собственной силы… Да. Эйлин, кстати, я уже помог, потому что хотел. Но почему — хотел? Что мне нужно от нее, почему мне важно, чтобы она… они… все эти странные Принцы-Снейпы-Далтоны — были? При том, что я их и много сильнее, и богаче, и положение мое в магической Британии выше. Новые знания? Да. Но не только. Неопределимо: хочу, и все тут. Всегда хотел, чтобы все волшебники передо мной трепетали. И на тебе, хочу разговаривать с теми, кто не трепещет. Кто имеет смелость думать иначе, чем я. Вот она, нелогичность. Хм. А хорошо, что, делая первый крестраж, я запихнул в него побольше негатива… Часть страхов, ненависти, высокомерия, деспотизма, агрессивности… Стоп. Если мне придется восстанавливаться в нем, не значит ли это… да, безусловно, моя личность изменится. И… этим… плоским уродом я стану, если?!..» Северуса накрыло жаждой уничтожения… крестража так, что он едва отдышался. О да, Том действительно этого хочет. Еще как. Ох. Это правда, но как трудно такое принять! А поток мыслей и чувств, передаваемых невидимкой Летчером, продолжался. Да, не зря он тогда чуть не сдох, но пробудил всех домовых манора: их магия — это нечто! «А вот второй крестраж… кое-что из него можно было бы и вернуть. Надо найти способ, а если его нет, то создать. И повременить с новыми. Хотя бы потому, что сейчас отделять от себя что-то крайне нежелательно. Да и что отделять? С чем расстаться? Внезапно — мысль об изготовлении нового крестража вызывает четкую неприязнь, почти брезгливость. И почему я снова думаю об этом мальчишке? Что в нем такого важного для меня? Что вообще в нем может быть… Не могу понять, но это „что-то“ — есть. Алан прав, надо разобраться. Как же повезло тогда в Министерстве столкнуться с Эйлин. А потом и со всей этой ненормальной семейкой. Умница Далтон, какой умница… И Селвины, к которым я стал вхож благодаря ему. Это совершенно другой мир, другое измерение, и пропускают туда свободно любого — другое дело, он сам не может пройти дальше, чего-то не осознав, не прочувствовав. Так же, как нельзя просто взять и пройти и в замок Певереллов?» Всплеск удивления от неожиданной аналогии… И — благодарность. Благодарность? Волдеморта? Северус аж головой приложился об стол. И еще раз. Не подействовало. Ему захотелось… помочь. Он медленно поднялся, словно преодолевая собственное сопротивление. «Идиотское желание, — думал он. — Помочь самому опасному для себя существу. Собственному будущему убийце. Или… не убийце? Ведь, может быть, что-то можно изменить и тут?» А ноги уже несли его в гостиную. Волдемо… Лорд Гонт встретил его непритворно радостной улыбкой. Совсем не той, от которой когда-то по коже молодого зельевара пробегал мороз. Все же в этом почти докрестражном Томе оказалось гораздо больше человеческого. Или это просто кажется? — Я очень хотел поговорить с тобой. Спасибо, что пришел, Северус. — Я не могу сказать, что хочу. Но это надо. — Тогда я, с твоего позволения, начну сам? Северус устал удивляться. Особенно после того, как услышал о постепенном покорении манора Певереллов, о видениях в зеркале и о том, как это интерпретировала его мать. «Я есть тот, кто Я есть». Зеркало Аматерасу? «Надо будет расспросить мать или Алана об этом». Последняя надежда. Последний шанс — не просто для человека, для Рода. Единственная возможность возрождения. Огромная ответственность. Тяжелый труд. А в конце — да, слава. Достоинство. Сокровища Певереллов, и к чертям деньги, уже найденные книги и артефакты (вот бы на них посмотреть) обещают многое. Том не упустил, когда в глазах мальчика блеснули искорки азарта во время рассказа о замке, и не был бы собой, если бы тут же этим не воспользовался: — Хочешь посмотреть? Я приглашаю. Северус автоматически кивнул и получил очередное потрясение: лорд вышел ненадолго и вернулся, неся в руках думосбор. — Захватывающе, — только и мог произнести он после просмотра. — Теперь ты ответишь на мой вопрос? Мальчик кивнул. — Почему ты так долго меня избегал? Я успел когда-то сделать тебе что-то плохое? — Вы меня уже один раз убили, милорд…

***

Созерцание изменившегося лица Темного Лорда доставило Северусу… Доставило. Неописуемо. Он встал, забрал из обмякших пальцев его палочку и направил в думосбор свои воспоминания. Почти четверть своей прошлой жизни. «Он и это умеет», — пронеслось на границе сознания все еще транслируемое ему эльфами состояние вялотекущего офонарения лорда. А потом Северус с огромным интересом наблюдал, как тот просматривает его воспоминания, периодически ловя комментарии вроде «кретин», «идиот», «болван», «придурок» и тому подобное, но вскоре реплики стали совершено непечатными, а уже через полчаса лорд только тихо стонал нечто совершенно нечленораздельное. «Видимо, словарный запас закончился», — усмехнулся про себя Северус и заказал верным домовикам бутыль хорошего огневиски или коньяка. Наконец мужчина оторвался от думосбора с совершенно бледным, перекошенным лицом, тяжело дыша и блуждая дурным взглядом по комнате. Северус вложил ему в руку полный огневиски стакан. Тот выпил его, словно воду, тут же закашлялся, но наконец сумел сфокусировать взгляд и даже выдавить сиплое: — Спасибо, Северус. Том наконец перевел дух, снова наполнил стакан и посмотрел на якобы мальчика. Налил во второй стакан и протянул ему, кивнув на его ответную усмешку. Такую взрослую. На таком детском лице. Когда стаканы опустели, Том поймал внимательный взгляд черных глаз. — Кажется, у меня образовался должок. Чего бы ты хотел, Северус? — Чтобы тебя не было. В ответ он фыркнул, усмехнувшись. — Знаешь, как-то наложить на себя руки — это совсем не мое, уж извини… — Да нет, я имел в виду, чтобы не было того Темного Лорда. — А, так я и сам того же хочу, это не плата. — Чтобы войны не было? — Не поверишь, я и не собирался. Политическая борьба, а не террор. Как я мог скатиться до такого? — Крестражи. — И это знаешь… — Могу даже парой книг поделиться. — И сделать мой долг еще больше? — А есть разница? — Ты прав, уже нет. Да и долг не так уж… Я никогда не стану тем монстром, кого ты мне показал. Хорошее получилось предупреждение. Так что, получается, ты обезопасил сам себя. Весело… Хотя и меня — тоже. Но знаешь, думаю, я обязан не только тебе. Северус еще немного плеснул в стаканы. — И что дальше? — Тебе интересны мои планы? — То, что может коснуться меня, семьи — да, конечно. — Тогда мое приглашение в силе. Когда у тебя очередной тест? — Через неделю. — У меня через десять дней, но я сделаю это раньше. Через неделю отправимся. Том улыбнулся и тут же озвучил отличную мысль: — Палочку тебе закажем. У Сефалопоса. Ты как насчет пары дней в Македонии? — Ну… я за любые движения, кроме смерти и голодовки. Еще час назад Северус не мог допустить и мысли, что будет по-дружески смеяться… с Темным лордом. Хотя все же не совсем темным. То, что произошло, было действительно необходимо. Важно. А главное, вовремя. И этого достаточно. Можно не таиться, но и проявлять все свои способности он не будет. Удивительно, как легко Том начал общаться с ним наравне… И не менее удивительно, что это оказалось так просто принять. Он ущипнул себя за руку…

***

В старом монастыре возле небольшого озера между крутых зеленых склонов их приняли со спокойным радушием. — Волос фестрала и бук (1)… Очень необычный молодой, хехе, человек, — произнес мастер, просветив Северуса ярко-изумрудными глазами, словно рентгеном. — Ожидаемо, — пожал плечами лорд Гонт, передавая мешочек золотых, который мастер принял, не раскрывая. — Вы можете остаться на ночь, утром силы для аппарации лучше восстановятся. И время будет более подходящим. Мужчина и мальчик согласно поклонились, благодаря. Здесь не любили лишних слов. Лорд не мог не спросить о фестрале, так что Северус познакомил его с Ашем. В отличие от Тома, которому, судя по выражению лица, в очередной раз вынесло мозг, Аш отреагировал совершенно спокойно. Заодно Северус снял амулет, фиксирующий цвет волос. Наполовину седой ребенок и наполовину темный лорд незаметно для самих себя перешли на «ты»… Вечерний разговор продолжался долго. — Для чего вообще было делать эти группы боевиков? — А чем, по-твоему, эту долбаную золотую молодежь занять? Тех, кто не хочет ни учиться толком, ни работать? Наследством поделиться? — в голосе Тома послышались издевательские нотки. — А что, в цвингер их, и пусть выбираются. В любую сторону. А кто выживет… того и младшим в род возьмешь… Глядишь, толпой и до Слизерина доберетесь. Это тебе не маглов пугать. — И кто из нас Темный лорд? Кто выживет… — Том коротко рассмеялся. — Но, прах побери, возродить род Слизерин?! И встать во главе. Северу-у-ус… чертов ты гений, кажется, не только в зельеварении. Пойду пройдусь. Ты не хочешь? — лорд резко встал и выпрямился, едва не задевая головой потолок кельи. Северус покачал головой: — С некоторыми мыслями стоит побыть наедине. Я прогуляюсь… позже.

***

Зеленые стены гор отражались в зеркальной глади воды так, что было непонятно, где небо, а где земля. Утреннее солнце еще не достигло вершин и не бросило на озеро ослепительно-солнечных бликов. Удивительно тихий рассвет. Изумительно чистый воздух. Северус сидел на толстом дереве, склонившемся над водой, и вспоминал, вспоминал… и снова и снова удивлялся. Он смог уснуть вчера в обществе… Волдеморта. Он смог рассказать и показать ему свои воспоминания. И его услышали. Поняли. Приняли. Он смог, да что там, он и теперь может влиять на Тома. Это что-то совершенно невероятное. Плоский камушек нарушил идеально ровную поверхность, несколько раз проскакав по воде. Лорд Вол… Гонт, пускающий блинчики… Это было последней каплей. Юный Принц замотал головой, быстро скинул одежду и бросился в холодную воду, чтобы наконец прийти в себя. ______ 1 — Идеально подходящим для буковой палочки будет человек молодой, но мудрый не по годам, или понимающий и многоопытный взрослый. Ограниченным и нетерпимым людям палочки из бука служат слабо. Должным образом подобранная буковая палочка способна к такой искусности и мастерству, какое редко увидишь у палочек из другого дерева. (http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%B4%D0%BB%D1%8F_%D0%BF%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%BA) Ну, а фестрал… вспомним Аша!